Теперь рюкзак, он у меня тактический тридцатилитровый с дополнительными боковыми подсумками. Вниз самое тяжелое — четыре банки с тушенкой. Их у меня вообще-то шесть, но одну слопаю перед выходом, еще одну положу поближе, чтоб не распаковываться сильно на привале. Пенистый коврик — беру однозначно. В тугой рулон и на крышку рюкзака подвесить. Палатку одноместную — на фиг. Не потащу еще где-то два кило. Возьму только тент — кусок легкой ткани два на два метра. Он и весит граммов триста всего. Оснастку для переснаряжения патронов тоже вниз — на ходу переснаряжаться не буду, да и нечем. Туда же капсюля. Коробки предварительно обмотать лентой для труб — считай та же синяя изолента, только широкая и серая, — чтоб не промокли. И два рулона ленты следом. КПК завернуть в футболку, затем в рубашку, затем во вторые брюки и в рюкзак. За ним батарейки с «вампирчиком». Это на всякий случай — зря, что ли, на карточку целый гиг справочников скинул. А вот ноутбук, несмотря на его полезность, не возьму. ASUS А6КМ машина могучая и в смысле производительности, и в смысле веса. Четыре кило, если не больше. Так что завернуть сумку с ним поплотнее, батарею вынуть — и под сиденье. Если получится вернуться — заберу. Далее в рюкзак вторую майку и трусы-носки. Одни запасные носки в малый подсумок рюкзака — мало ли, потребуется срочно переобуться. Потом всякую гигиену запасную: мыло, тюбик «Бледного мента», шампунь, зуб-щетку запасную. У меня каждой твари по паре, окромя шампуня. Соответственно, запас вниз, а расходное наверх. Дальше сверху хлебцы, чай, пачка макарон, полпакета гречки. На самый верх литровую бутылку с водой. Фляжки ни у меня, ни у Витька не нашлось, упустил я как-то это дело, точнее, фляжка есть, но маленькая и с коньяком, так что пластиковая «сиська» не хуже. Вторая — в левый верхний подсумок, так, чтоб доставать удобно. Туда же чай, пара сникерсов и сахар в кусках. И набор ложка-вилка-нож в тот же подсумок пойдет. Следом, в основной отсек, полотенце и выпотрошить в него аптечку из «уазика». Туда же и свои лекарства: аспирин, анальгин, уголь, несколько упаковок «Энап-Н», сорок таблеток темпалгина. Хорошая вещь пакетики застегивающиеся. В них лекарства не промокнут. В отдельный пакет йод-зеленку и еще раз в пакет — протекут, мало не покажется. Еще в один пакет по тюбику синтомициновой и метилурациловой мази, а также гель «Спасатель» и крем «Долгит». Всю аптеку еще раз в пакет и в нижний левый подсумок. Две большие зажигалки, одну — в рюкзак, другую — в карман брюк. Ну все, вроде упаковались. Осталось проверить, нет ли еще чего ценного в Витькиных баулах — нашелся еще комплект зимней одежды, но ее сейчас не потащу. Я ведь вернуться планирую сюда. Либо машину вытащить, либо что. А вот в бардачке нашлась пара отличных ништяков: еще один светодиодный фонарик, на этот раз на лоб, компас, выполненный в виде глобуса, плавающего в прозрачном шарике, и маленький китайский бинокль 7x21. Последний отлично влез в подсумок для «сайговского» магазина.
Теперь набить патронташи на пузе. По здравому размышлению утиную дробь на фиг, пару патронов в левый карман, и хватит. Да и ружбайка для охоты на утей не слишком удобна — вариант military&police с винтовочным прицелом и без чока. Основное у меня картечь, метров до тридцати мало никому не покажется, а в лесу большую дистанцию еще и поискать надо. Поэтому забиваем все гнезда картечными патронами и не мучаемся. Теперь патронташ на приклад — вот туда пулевые. Три «полевы» и парочку Блондо. «Блондинок» я сам Витьке точил из латунного прутка. Два десятка имеем. И штук тридцать пять «полевок». Теперь ружье. У «Итаки» в магазин четыре патрона влезает, пятый в ствол. Так что четыре картечных зарядим, цевье передернем и на предохранитель поставим. А пятый патрончик в магазин добивать не будем. Если потребуется пуля — добью ее, и останется только затвор передернуть. У «Итаки» верхнего окна нет. Выброс идет вниз, в то же окно, через которое заряжают, так что по-другому оперативно патрон не сменишь. В обрез же по пуле в каждый ствол. Это на крайний случай. Теперь его стволом вверх под петлю «молле» на правый подсумок и петелькой-липучкой прихватить за рукоятку. И не выпадет, и выхватить быстро можно. Хорошую я некогда идею подсмотрел. Покупается метр текстильной липучки и сшиваются тыльной стороной «репейник» и бархотка. Нарезается это все кусками по пятнадцать-двадцать сантиметров, и готов универсальный крепеж.
Все, к выходу я готов. Идти, по-любому, придется. В одиночку машину мне не вызволить, по крайней мере в разумное время. Я могу протрахаться с этим и неделю, и десять дней. А жратвы дней на пять, если заниматься тяжелой работой. Так что вперед и с песней. Время, судя по солнцу, к полудню, хотя часы показывают половину четвертого. Да, у часов все пикалки надо вырубить — еще сработают когда не надо. Осталось что? Правильно, пожрать перед выходом.
Костерок развел метрах в двадцати от машины, в удобной ложбинке. Снял дерн лопаткой, накидал сушняка, поджег, поставил рядом с огнем кружку с водой, открыл банку тушняка и поместил рядышком. Тушенка прогрелась быстрее. Как раз, когда я вычищал банку остатками батона, закипела вода. Чай стал достойным завершением трапезы. Ликвидировав следы костра, отнес лопатку в «уазик», достал кусок маскировочной сетки, и тут меня осенило, как мне потом искать машину. Нужны какие-то метки. Пришлось пожертвовать своей старой курткой, точнее, ее подкладкой. Снаружи куртка была неброской серо-зеленой, а изнутри ядовито-оранжевой. Вот эту подкладку я и порвал на ленточки. Первые несколько ленточек навязал, пройдясь по кругу метрах в полста от машины. Потом закрепил масксеть и, не торопясь, обошел вокруг машины, не забыл ли чего. Ну точно, забыл. Пришлось снимать маскировку и лезть под капот, чтобы скинуть массовую клемму с аккумулятора. Вот теперь можно и идти.
Куда идти? Выбор невелик: или на север, вдоль обрыва, или на юг, вдоль него же. Ну и на запад можно. Но что-то меня на север тянет, припекать уже начало, да и «а мы пойдем на север» в мозгах застряло. Решено, на север, так на север. И не прогадал. Протопав пару километров, привязывая через каждую сотню метров оранжевую ленточку, вышел к реке. Сначала я услышал характерный шум, потом оказался на высоком берегу, над порогами. Река, прихотливо изгибаясь, текла практически строго на запад. Как известно, одно из правил выживания гласит: иди вдоль реки вниз по течению — встретишь людей. Ну и пошел.
По берегу идти было неудобно, он весь зарос кустарником и высокой травой. Лишь местами заросли прерывались проходами, ведущими к воде. Однако мне удалось найти звериную тропу, идущую параллельно реке, и я двинулся по ней. После выхода к реке я перестал вязать метки, поэтому двигался несколько быстрее. Солнце жарило вовсю, и, отмотав километров пять, почувствовал, что утоптался. Хотел уже сделать привал, увидев небольшую рощицу в стороне от тропы. Однако, сунувшись в нее, услышал странные звуки, как будто кто-то точил когти об дерево. Кто-то большой. Я плавно, стараясь не щелкнуть, сдвинул кнопку предохранителя и медленно выглянул из-за дерева. Все чудесатее и чудесатее, как говорила небезызвестная Алиса. Этого медведа точно не должно наблюдаться в средней полосе. Черный, с белым пятном на морде. Барибал, услужливо подсказала память, он же черный медведь, обитает по всей Северной Америке, от Канады до Мексики. Топтыгин, закончив царапать дерево, спрыгнул с камешка под ним и, принюхавшись, ветер был сбоку, не спеша удалился. Я в этот момент осознал, что инстинктивно засовываю в магазин пулевой патрон. На фиг мне такое соседство. Пришлось перенести привал в заросли кустарника через километр. Теперь все стало на свои места — я не в России. Северная Америка, но вот только где. Ладно, поживем — увидим.
Отдохнув, двинулся дальше, не спеша обходя холмы, стараясь не вылезать на открытое пространство. Лес постепенно сменился густым кустарником, перемежающимся то участками степи, то, наоборот, небольшими рощицами. С непривычки к долгим походам по такой местности начал выдыхаться, удалившись от машины, общим счетом, километров на двадцать. Это по дороге полтора-два десятка кэмэ можно пройти часа за три-четыре, а мне приходилось петлять вслед звериным тропам, то обходя холмы, то форсируя ручьи. У одного из таких ручейков и решил устроить большой привал, переходящий в ночлег. Кстати, за исключением двух-трех мест, «уазик» досюда дошел бы без проблем. Да и в тех местах спилить пару деревьев да мостик через ручей организовать получится. Была б еще одна пара рук. Впрочем, две или три тоже лишними не будут. А место для ночлега попалось — загляденье. Нашел в стороне от тропы подходящие заросли какого-то колючего кустарника, в середине которых имелась полянка метра эдак два на два. Чтобы попасть туда, в одном месте пришлось ползти, таща за собой рюкзак. Самое главное, что ручеек протекал прямо через кусты, так что можно быть уверенным, что никто незаметно ко мне не подберется. Или ломиться сквозь кустарник, или топать по воде.
Развел небольшой костерок, благо сухих веток было хоть отбавляй, зачерпнул котелком воды, повесил над огнем. Когда она закипела, бросил туда две горсти макарон, а минут через пятнадцать вывалил банку тушняка. В итоге получились не макароны с тушенкой, а тушенка с макаронами, а если учесть, что в атрусовской «Свинине в белом соусе» мяса процентов семьдесят пять, то главное было не привлечь к себе вкусным запахом каких-нибудь хищников. Так что, слопав половину, закрыл котелок и стал готовиться к ночевке.
Лорд
— Твою мать! — Голова болела адски. Оторвав свою обиженно гудящую черепушку от панели, я осмотрелся.
Черт, что это вообще было? Вот это жахнуло, так жахнуло — какая-то самка собаки в зад влетела, что ли?
«Машина!» — Страшная мысль о поломке «Аутлэндэра» молнией сверкнула сквозь боль, заставив буквально вылететь из салона. Вылететь — и застыть. Ибо вокруг не было асфальтированного паркинга при гипермаркете, не было толпы людей, стремящихся накупить товаров перед Армагеддоном, не было орущих милиционеров и неровно гудящих машин. Вокруг была трава — и неподалеку плескался океан. Или море. Или большое озеро. В общем — очень много воды.
— Мать моя женщина!!! Какого?! Что за?! Это же…!!!!! — ругался я минуты три, наверное. Потом, успокоившись, попытался понять — что за херь вообще происходит? Я что, умер?
В колонку «за» идет увиденная в отражении вспышка — я, конечно, не специалист и ядерные взрывы видел только по телику и на компе, но догадаться, что это был именно он, большой ядерный звиздец, несложно. В эту же колонку внесем тот факт, что я вполне однозначно не в Волгограде… хм, а что — местность вокруг вполне похожа на рай. Красивая трава, красивое море (или океан?) и прекрасное самочувствие. Лес вон еще вдалеке.
С другой стороны, стоящий передо мной «Мицубиси» подвергал сию идею сомнению, однозначно просясь в колонку «против». Машины с собою вроде как в рай не берут. Тем более что она и не моя совсем. Я пассажир, а не водитель.
Хм. А достаточно ли я хорош для рая? Так, подумаем. Ну, особой религиозностью не отличаюсь… это с одной стороны. С другой стороны — перед сном молитву читаю всегда. А то, что к церкви плохо отношусь, ну уж извините. Получилось так. Грехи? Больших вроде нет… это если по десяти заповедям считать. Если по семерке от греческого монаха — там, конечно, побольше наберется. Ладно, этот пункт вносить не будем.
Итак, два «за», один «против». Мертв? А если совместить?
Точно, так и сделаю — пока приму гипотезу о «новой жизни после смерти» рабочей.
Внимательно осмотревшись, я краем глаза заметил что-то, выпадающее из общей картины безмятежного Эдема. Что-то было не так, но что именно?
Море сочной зеленой травы с одной стороны, пляж и океан с другой — и больше ничего. Единственной лишней вещью в картине был я. И машина.
Чертыхнувшись, я полез в салон и вытащил из тайника под сиденьем «Вепрь». На всякий случай — интуиция меня редко подводила. Мельком отметил, что бензина в баке еще полно — в случае чего докуда-нибудь доехать смогу… Правда, куда ехать-то?
Но что все-таки не так… бензин!!!! Точнее, показатели на панели! Я увидел их почти с метра! Без, мать их, очков!
Молнией кинувшись к своему недавно купленному нетбуку, я трясущимися руками извлек его из сумки и, включив, затаил дыхание.
С трудом дождавшись загрузки операционки, врубил программу для проверки зрения, скачанную буквально неделю назад.
А еще пять минут спустя я рыдал, орал, смеялся, пел и прыгал одновременно. Честно говоря, если бы кто-нибудь меня в этот момент видел — то наверняка решил бы, что перед ним больной на всю голову человек. Но мне было по фигу. В этот момент мое состояние однозначно можно было бы описать словом «счастье».
Человеку с хорошим зрением сложно такое понять. Всю жизнь ходить с более чем приличным «минусом» и разом заполучить стопроцентное зрение — это для близорукого значило действительно много.
— Спасибо, Господи! Спасибо! Спасибо! Не знаю, какое испытание Ты мне подготовил — но я не подведу! — ваш покорный слуга это уже не прокричал, а обессиленно прошептал.
Солнце пряталось за океан…
Освещаемый заходящим солнцем океан выглядел фантастически. Привалившись к машине и наблюдая это прекрасное, без всякого сомнения, зрелище, я напряженно раздумывал над своими дальнейшими действиями.
С одной стороны, до сих пор непонятно, где я и даже, что не менее важно, когда. С другой, я жив, здоров — и даже очень здоров, — у меня есть оружие, немного еды и машина.
Куда идти — решительно непонятно. Очевидно, что двигаться следует вдоль берега. Но в какую сторону? Воды, опять же, немного. Несколько бутылок с минералкой да почти допитая емкость с квасом. Съестные припасы тоже проблема — имевшаяся пачка чипсов была съедена на ужин, а оставшиеся несколько сникерсов и пара пакетов с орехами серьезно не выглядели. Ситуация — не фонтан.
Может, лечь спать? Все-таки не зря предки говорили: «Утро вечера мудренее». Бросив последний взгляд на уже почти черную водную гладь, я завалился дрыхнуть, положив дробовик рядом.
Уже проваливаясь в сон, неожиданно что-то почувствовал. Ну, знаете, бывает такое — кажется, что что-то не так Что надо что-нибудь сделать или будет очень плохо.
— Что «за»? — Честно говоря, ложиться спать посреди неизвестности было несколько, э-э, страшновато. Поэтому, поборовшись с паранойей пару минут, я все же вывалился из авто, нервно сжимая в руках «Вепря».
Встал, сделал несколько глубоких вдохов. Может, пройтись по ночному пляжу? Жалко, луны только нет — по ходу новолуние.
— Ладно, — глубоко вздохнув, потопал к берегу, надеясь, что плеск воды меня успокоит.
Уже подходя к воде, вдруг заметил сидящего на песке человека, смотрящего на освещенный светом звезд океан.
— Ээээ, здрасьте? — поприветствовал я девушку. Ее принадлежность к прекрасному полу я смог определить, подойдя почти вплотную — все-таки ночь, как известно, время темное.
Незнакомка испуганно вскочила и обернулась.
Мама дорогая! Предупреждать же надо, а то ведь так и инфаркт недолго получить!
Девушка была красива. Очень. Но это было не самое, так сказать, важное. Ее одежда была весьма… э-э-э… эротична, скажем так. Ибо заключалась в набедренной повязке и красивой ленте, вплетенной в длиннющие волосы. И больше ничего.
— Не подскажете, как пройти в библиотеку? — ляпнул я первое, что пришло на ум.
Ответа она, видимо, не знала, потому что ничего не ответила и так и стояла, прижав руки к груди — весьма красивой груди, должен заметить, — и испуганно смотрела на мою футболку.
Обычная футболка — череп, дракон и огонь. Купил по случаю на рынке. Чего она на нее так смотрит?
— М-м, собственно, я Сергей. — Надо же представиться, правильно?
Девушка все так же молчала. Может, не понимает? Мало ли куда меня закинуло — тем более что я понятия не имею, как и «в когда»?
— Сергей, — повторил, показывая рукой на себя. Интернациональный метод знакомства, однако. Повторил процедуру еще раз:
— Я — Сергей. Ты?
Подействовало. Ибо, немножко поколебавшись, красавица тихо произнесла:
— Кэй.
— Красивое имя, — улыбнулся я. Та ничего не ответила.
— Я тут посижу, рядом? — И почему диалог превращается в монолог? Причем говорю я! Мои женатые товарищи рассказывали, что обычно происходит наоборот.
Усевшись на песок, похлопал рукой рядом. Индианка, странно на меня посмотрев, присоединилась.
— Хороший у вас тут воздух. Не такой, как у нас. Да и звезды тоже ничего. — И я, улыбнувшись еще раз, показал ей на усыпанное бриллиантами светил ночное небо.
Как ни странно, общий язык — если смесь жестов и непонятных слов можно так назвать — мы нашли достаточно быстро. Я даже угостил ее шоколадкой. Ей понравилось.
— А ты чего здесь сидишь? Любишь на звезды смотреть? — Такая девушка, ночью, на пляже, одна…
В общем, через несколько минут ее сбивчивых объяснений с активным размахиванием руками я осознал, что по ходу взвалил на себя нехилую такую обузу. В дополнение к имеющейся.
В общем, девочке не повезло. Точнее как. Шаман их племени считал ее подходящей кандидатурой на место очередной своей скво. Она так не считала.
Не то чтобы он ее гнобил, но проблем доставлял. А пару месяцев назад она огрызнулась на его очередную придирку и прилюдно послала. Шаман пообещал ей это припомнить. Учитывая, что Кэй была сиротой — защищать ее никто не собирался.
Ну а на той неделе ее выследил отряд из вражеского племени — и вышел к стойбищу. «Наши» победили, но народу полегло достаточно.
В общем, пошедший «в полную Луну» камлать — или как там это называется у индейцев — шаман по обкурке заявил, что «эта женщина племени не принадлежит». Ну, как я понял из жестов и рисунков на песке, освещенных моим фонарем, это звучало скорее как «этот лист более не крепится на ветви нашего дерева и должен быть унесен ветром судьбы». Бред, а?