Секретарша — поклонница Анжелы — перешла к нам на работу. Только поверив в обещание своего кумира, что таким образом они станут подругами. Анжела даже иногда с заинтересованным лицом листала ее очередную книгу. «Стратегический менеджмент». Автор — Артур А. Томпсон.
У нас с Машкой случались короткие стычки.
Из-за Ильи. Мне не нравилось, когда Машка перебивала меня, чтобы привлечь его внимание.
Машке не нравилось, когда я ей делала замечание, словно младшему товарищу.
Атмосфера в офисе перестала быть веселой и творческой. Наша нервозность передалась даже секретарше. Она стала чаще звонить Анжеле по всякой ерунде.
А девушки все приезжали. Мы выдвинули в объявлении очередное требование: умение управлять автомобилем. Количество звонков убавилось.
— Ты записывай телефоны и имена всех, — попросила я секретаршу, — не только тех, кого на собеседование зовешь. В личку.
Я подумала, что, пока наши будут готовиться стать Никитами, можно организовать женский батальон для охраны объектов. Прибыль, конечно, не такая высокая, но все-таки прибыль.
Илья был неотразим. Самим фактом своего существования он увеличивал правдоподобность голливудских фильмов. Потому что именно там все лучшие люди обязательно были красивыми.
Кличка: Эрудит. Она очень хотела быть умной.
Одно это желание делало ее достойным человеком.
Она выискивала в толковых словарях умные слова.
Была ли она умной на самом деле? Я не уверена.
— Не годится, — сказал Илья. — Слишком будет полагаться на собственное мнение. Слишком.
Кличка: Добропорядочная гражданка. Больше решили таких длинных кличек не давать.
Илья:
— Тест. Вы работаете охранником. На ночь клиент забрал у вас пистолет. Чтобы спать спокойно. Вы засекли угрозу со стороны постороннего, проникшего на вашу территорию. Ваши действия?
— Вызову милицию.
Кличка: Мышка.
— Буду красться за ним бесшумной мышкой, чтобы в нужный момент оказаться рядом.
В кабинет просунулась голова секретарши.
— Там надсмотрщицы из женского СИЗО. Звать?
Любопытство. Тревожное и робкое.
— Звать.
Крепкие деревенские бабы. С усталым ртом и золотыми сережками в ушах. Зарплата — 2500 рублей в месяц.
Я:
— А почему не пойдете в продавцы или домработницы?
Сказала и содрогнулась при мысли иметь одну из них дома.
Они вяло пожали плечами:
— Да нам нравится наша работа. Только платят мало.
Что такое быть женщиной? Наверное, они многое смогли бы рассказать мне об этом.
Я:
— Заполните анкету на охрану объектов.
Илья принес программу подготовки, рассчитанную на три недели.
— Лучше, конечно, два месяца, — объявил он.
Но мы торопились. Нам уже хотелось зарабатывать деньги. Пока мы их только тратили — офис, секретарша, объявления в газеты, канцелярские товары, факс. Очень удобная модель. С цветным принтером и сканером одновременно. Подключается к компьютеру. Всего 300 долларов.
В качестве базы для подготовки мы выбрали Дом отдыха на Ярославке, «Огонек». Номер — 250 рублей в сутки, трехразовое питание включено. Обшарпанный, конечно, но нам подходит. У них огромный спортивный зал, а летняя площадка на улице.
— Нужна игровая машина, — сказал Илья, — желательно, конечно, «мерседес». Чтобы привыкали.
— У Никиты — «фольксваген», а я приеду с проверкой, вот вам и «мерседес».
— Я тоже буду приезжать.
Мы обменялись с Машкой многозначительными взглядами.
— Да вам вообще хорошо бы там пожить, — обнадежил нас Илья.
— У Никиты семья, она не может.
— Почему ты за меня все решаешь?
— Но ты же не можешь?
— Я сама разберусь.
Если бы не присутствие Ильи, мы бы уже орали друг на друга.
— Программа включает в себя занятия по двенадцати дисциплинам. Общей физической подготовкой, восточными единоборствами и кое-какой теорией займусь я сам. — Илья держал в руках несколько машинописных листов с таблицами и расписаниями. — Два раза в неделю — поездка в тир. Здесь нужно будет арендовать автобус. Занятия рассчитаны на девять часов в день. Теория включает в себя уголовный кодекс, юридическое право. Игровые тренинги, взрывчатые вещества — всего, правда, три часа. Я думаю, достаточно…
— А зачем уголовный кодекс? — поинтересовалась Машка.
— Чтобы знать, — лаконично ответил Илья — Им же объяснения придется писать, если что случится. Убьет кого-нибудь… Конечно, в таких случаях мы выезжаем сами — и вам придется, — решаем вопросы с милицией. Но они и сами должны знать, что им делать во всяких нештатных ситуациях.
— А… — Машка кивнула.
— Например, застрелила она кого-нибудь в пылу погони, за воротами охраняемого объекта, и что?
— И что? — поинтересовалась я.
— Зная уголовное право, она затащит тело на охраняемую территорию, а хорошо занимаясь на наших курсах, она будет знать, как это сделать правильно.
— Убедил. — Я улыбнулась.
— Еще необходим, конечно, курс психологии, ну и общеобразовательные занятия. Я думаю, дешевле и лучше, если их вы будете проводить сами — Он посмотрел на наши удивленные лица и рассмеялся: — Ориентация на местности: адреса ночных клубов, модных ресторанов, дорогих магазинов, в общем, предполагаемые маршруты следования.
Эта программа должна была обойтись нам в восемь тысяч долларов. Мы делили с Машкой затраты пополам.
— Вам решать, — подытожил Илья и улыбнулся.
Мне показалось, Машке он улыбался дольше.
— Хорошо, мы подумаем и созвонимся, — сказала я сухо.
Машка холодно кивнула мне на прощание.
8
… запах блинов, которые жарят не мне
Мы приехали на выходные на дачу. Я смотрела из окна своей спальни, как муж моей домработницы выпиливал столешницу для уличной барной стойки. В красном комбинезоне Ferrari он был больше похож на заправщика из Монте-Карло, чем на плотника из Могилева.
Мне кто-то говорил, что нет лучшего способа релаксировать, как наблюдать за чьим-то трудом.
Судя по тому, что я уже десять минут не отходила от окна, это была правда.
Вот так в старину барыни и влюблялись в мастеровых. Посидит у окошка часик-другой и ну звонить в колокольчик: «Глашка, кто это там у меня дрова пилит за конюшней?»
«Бог с вами, барыня, это ж Никола, Авдотьи сын, вы еще третьего дня его розгами наказать изволили, за драку в кабаке по пьяному делу». — «Да? Не помню… Чай, исправился? Позвать-ка его сюда!»
Дальше перед глазами почему-то всплыла сцена из «Собаки на сене». Где Терехова хлещет по щекам счастливого Боярского.
— Завтрак остывает! — услышала я снизу голос домработницы.
Интересно, она любит своего мужа? Ревнует его? Они вообще занимаются сексом? Думаю, да.
У него всегда такие живые глаза. А она встает пораньше, чтобы нажарить ему блинов. Меня первое время раздражал распространяющийся на весь дом запах блинов, которые жарят не мне.
Мою домработницу зовут Слава. А меня чаще всего зовут Никита. Два мужских имени — это уже тенденция? Или совпадение? Или изюм моего дома?
Завтрак накрыли на веранде. Зеленая скатерть, зеленые салфетки, зеленые подушки на стульях.
Зеленая с золотом, совсем не дачная, не уличная посуда: мейсен, я никакой Villeroy&Boch не признаю. Посуда должна быть лаконичной, но очень нарядной. Как, например, тарелки Cavalli с яркими алыми и лиловыми розами.
И скатерти я люблю. На моей зеленой вышиты наши инициалы. Гладью. А наш большой обеденный стол мне не нравится именно из-за того, что на него скатерть не положишь: слишком изысканная столешница, жалко закрывать.
***За завтраком мы объявили Артему, что он едет в Лондон, учить английский язык.
Я считала, что девять лет маловато для самостоятельных путешествий, но Рома был другого мнения. Он сообщил об этом мне рано утром.
В вежливой форме намекнул, что я совсем не занимаюсь ребенком.
— Ты наркоманка, Никит, — сказал Рома.
В его чае плавали сразу два кусочка лимона.
— Ты тоже, — ответила я, не особенно утруждаясь.
— Ты, например, знаешь, что твой ребенок ест на завтрак? — наседал мои муж.
— То, что я покупаю, — парировала я.
— Ты когда у него уроки в последний раз проверяла? — не унимался Рома.
— У него четыре учителя! — закричала я.
— У него четыре учителя, домработница и няня. То есть ты считаешь, ты ему не нужна. Так?
— В этот список ты еще не включил водителя. И себя, кстати, тоже.
— Никита, я не хочу ссориться.
— А что ты хочешь?
Мне нужно было звонить Машке, и я спешила закончить разговор.
— Я думаю, — сказал Рома, громко отодвигая стул, — что Артема надо отправить в Лондон. Я уже оформляю документы. Извини, что не посоветовался с тобой.
— Не царапай паркет! — закричала я почти с ненавистью.
— Извини, — снова сказал Рома.
То ли за паркет, то ли за Англию.
— Извини, — снова сказал Рома.
То ли за паркет, то ли за Англию.
— Будешь жить в семье. Это наши знакомые. Они не говорят по-русски. И каждый день будешь ходить в школу, — объясняла я сыну.
Его глаза горели тревожно и радостно одновременно.
— А я смогу звонить? — забеспокоился Артем.
— Конечно, у тебя будет твой мобильный. — Я пододвинула Артему салфетку. — Представляешь, один полетишь на самолете?
— А я прилечу к тебе в гости, — сообщил Рома.
— Когда? — удивилась я.
— Мне надо будет в Лондон на три дня съездить, пока точно не знаю по датам.
— Купи мне «мерседес», — попросила я неожиданно.
Рома сделал недовольное лицо.
— Ну какой «мерседес»?…
— Хоть какой-нибудь! — Я начала заводиться.
— Ну все, я пошел, — объявил Артем и вышел из-за стола.
— Я не могу сейчас отдать восемьдесят тысяч за машину!
— Купи за тридцать.
— И что ты будешь с ним делать через два года? Продашь за тринадцать? Проще взять напрокат.
— Что же, я буду на «фольксвагене» ездить?
— Спасибо за завтрак. — Странно, что он бросил салфетку на стол, а не в меня.
***Я приготовила себе ванну. Она выглядела потрясающе. Когда мы с Машкой прославимся и у меня будут брать интервью для статьи «Красота женщин, занимающихся бизнесом», мне будет что рассказать. "У меня есть несколько своих секретов, — сообщу я журналистке с видом звезды, спустившейся на землю. — Раз в неделю я принимаю ванны из молока с медом. В некоторых SPA они называются ваннами Клеопатры. Для этого нужно купить сорок пакетов сухого молока и чашку меда. Молоко развести в ванне, а подогретый мед подставить под струю воды, чтобы образовалась пена. После такой ванны не надо ополаскиваться душем — кожа становится шелковистой, плюс эффект релаксации.
Секрет № 2: у меня в ванной есть небольшой автомобильный холодильник. Я храню в нем спрей с минеральной водой. Каждое утро я брызгаю воду на лицо снизу вверх — эффект подтяжки и умывание.
Секрет № 3: лосьоны я всегда переливаю во флаконы с дозатором. Я брызгаю небольшое количество лосьона на ладони и умываю лицо. Без всяких крышечек и ватных кружочков".
Я видела перед собой лицо журналистки.
Почему-то прыщавое. Она явно не следует советам тех, у кого берет интервью.
Катя сказала бы, что я медитирую. На самом деле я просто немного пофантазировала на тему «Как быть звездой». Такая самодельная асана.
Я не поехала на собеседование.
Не хотела портить себе настроение. В последнее время оно у меня и так менялось со скоростью «сто эмоций в минуту». Хотя на самом деле чаще было плохое. По утрам меня мучили непонятные страхи. Я не боялась ничего конкретного — просто было очень тревожно. Как Караченцов поет в Ленкоме: «Как будто что-то случилось или случится. Ниже горла высасывает ключицы».
Я даже думала попить какие-нибудь успокоительные. Негрустин — я видела в аптеке, и название мне понравилось. Или просто — валерьянку. В «Американском психопате» все пьют «ксанакс». Модное и сильное успокаивающее. У нас аналогов нет. Потому что мы еще как-то держим себя в руках. Не то что Патрик Бэйтмен.
Но настроение, конечно, не очень.
Говоря научным языком, я стала чаще впадать в депрессии. Хотя, конечно, кокос сильно помогал мне с ними бороться. Одна длинная сыпучая пилюля — и депрессии как не бывало. И страхов тоже. И никакой «ксанакс» не нужен.
На телефоне определился Машкин номер.
— Ты где?
— Дома.
— Ты что, забыла? У нас собеседование! — Машка начала кричать на меня, радуясь тому, что у нее появился такой прекрасный повод.
— Маш, разговаривай нормально. Какие у тебя проблемы? Ты с Ильей?
— Да.
— И что, вы не сможете вдвоем провести собеседование?
Она промолчала.
— И когда ты приедешь?
— Завтра. Мы же завтра собирались отбирать кандидаток?
— Да, в четыре часа.
— Увидимся.
Я хотела произнести что-то типа: «Наслаждайся обществом Ильи», но промолчала. Зачем мне вообще этот Илья? Не нужен, конечно.
Просто неприятно, когда ты сидишь в собственном офисе, а красивый мужчина больше уделяет внимания твоей подруге. Это не свидание, в конце концов. Мы же решаем деловые вопросы. Наши мнения должны быть ему одинаково интересны.
И подруга тоже хороша. Хотя что подруга? Наверное, я несправедлива к Машке. Ей ведь всегда так не везло с мужчинами. Ее вечно все бросают. А она хочет семью, детей — как и всякая женщина.
Глупость. Не хочет она семью с Ильей. Таких семей у нее было бы уже десяток. Или по крайней мере — одна.
Его звали Егор. Они вместе учились в школе.
Именно он учил ее целоваться. Именно его она просила стать ее первым мужчиной. Он отказывался. Боялся, что она может пожалеть потом. Я слышала эту историю от Лены, Машиной сестры.
«Она совсем с ума сошла, — сообщила Лена, когда мы заехали в „Tod's“ за новыми сумками, — хочет выйти замуж за одноклассника».
Я спросила: «А кто он?»
«Пока никто, но у него большие планы. Он собирается стать поваром!»
Лена посмотрела на меня, и мы весело рассмеялись.
«Удобно. Будет готовить ей обеды», — сказала я.
Теперь он готовит обеды кому-то другому.
С Машкой была проведена беседа, после чего Машка сказала Егору, чтобы он ей больше не звонил. И никогда о нем не вспоминала.
Только когда узнала, что он женится, прорыдала в своей комнате шесть дней. На седьмой умылась, причесалась и пошла ужинать с подругами.
Ленка вздохнула с облегчением.
«Я по своей первой любви больше убивалась», — сказала она. То ли с осуждением, то ли с завистью.
И уехала в Милан. С Антонио.
Снова телефон. Снова Машка. Голос расстроенный.
— Илья отменил собеседование. Сказал, что для голосования нужно три человека. И что у каждого должно быть собственное мнение, а не мнение подруги.
Надо же. Мне, конечно, было приятно. Отменил из-за меня собеседование. Бедная Машка.
Она, конечно, очень переживает.
— Да что он себе позволяет! — возмутилась я в трубку.
Машка молчала.
— Я вполне доверяю твоему мнению. Так же, как, надеюсь, ты доверяешь моему! Так?
— Так…
— В конце концов, мы еще даже не утвердили его в качестве партнера! А если бы и утвердили, у него все равно было бы только тридцать процентов! Он не может ничего отменять! Маш, ты уже распустила девушек?
— Не знаю, вроде нет еще.
— Иди посмотри.
Пару минут в трубке было молчание.
— Здесь еще. Секретарша не знала, что делать, и дала им анкеты заполнить.
— Отлично. Маша, киска, посмотри, что там за девицы. Ладно? А потом мне расскажешь. Хорошо? А то я правда никак не могу сегодня.
— Хорошо, а завтра в четыре здесь, отбирать кандидатов.
— Давай в три?
— Давай, но Илья…
— Ну и пусть он к четырем подъезжает, какая разница?
Интересно, что там за девушки? Есть хорошие? Я пожалела, что не поехала.
Завтра отберем человек пятнадцать и — к психологу. Потом почитаем его заключения и выберем восемь человек. На все уйдет неделя.
Потом — три недели подготовки. Мы в это время начнем раскручивать проект.
Я вылезла из молочной ванны, промокнула тело черным полотенцем. Я признаю только черные полотенца. И черное постельное белье. Желательно — шелковое. В крайнем случае — качество «сатин». На ощупь то же самое, что и шелковое.
Спустилась в холл. Вчера из почтового ящика я достала газету. «Рублевское шоссе». Новое какое-то издание, здесь, у нас на Рублевке. Распространение — все дачи, а также магазины и рестораны. Стопроцентная наша целевая аудитория, как говорит Рома.
Полистала газету. Рекламы мало. В новом издании люди не очень хотят размещать свою рекламу. Значит, в деньгах газета очень нуждается.
Я посмотрела фамилию главного редактора.
Ага. Набрала номер.
— Редакция газеты «Рублевское шоссе».
— Секретариат Ольги Николаевны Никитиной, — произнесла я так, как говорила Анжелина секретарша: одновременно и казенно, и приветливо, — соедините, пожалуйста, с главным редактором.
Пару щелчков — и ответил мужской голос:
— Алле.
Секунду я думала: представляться или нет? Решила, что нет — меня представила «секретарша».
— Я получила вашу газету, мне понравилось.
Я говорила вежливо и чуть-чуть высокомерно.
— Спасибо, — поблагодарил мужской голос.
— Возможно, мы бы хотели с вами посотрудничатъ.
— Конечно. Нам тоже это было бы интересно.
— Может быть, вы пришлете нам журналистку? И мы с ней все обсудим.
Главный редактор явно замялся на другом конце провода.
— Я понимаю, что это будет стоить каких-то небольших денег, вы — молодое издание, мы готовы вам помогать.
— А у вас офис на Рублевке? — спросил он.
— Нет.
— Жаль… — расстроенный голос, — концепция нашей газеты такова, что мы пишем только про то, что происходит на Рублевке.