Следователь сыпал вопросами, а Никита сохранял молчание, понимая, что крепко влип.
— В молчанку будем играть? Хорошо. Если водолазы найдут ее тело и на нем будет хоть один след физического воздействия извне, вам, Серебрянников, кранты. Вас видели с ней уходящим на пляж, там она и погибла от вашей руки насильственной смертью. Других людей рядом с Тамарой не было. Вам не отвертеться! А судья без вашего раскаяния и чистосердечного признания сочтет преступление особо жестоким и впаяет вам максимальный срок.
— Нашли маньяка! Вы бы лучше искали того, кто на меня напал! — перевела разговор в другое русло Яна, не представляя, чем в такой нелепой ситуации помочь Никите.
«Впору звонить бывшему мужу, он же юрист, и спрашивать, что делать», — грустно подумала она.
Сама-то Яна верила каждому слову Никиты, несмотря на несуразность его рассказа. Уж чего-чего, а нелепейших историй с ней происходило миллион, и тоже мало кто верил ей на слово. Вот и приходилось Яне самой искать настоящих преступников. Она бы с удовольствием помогла и Никите, только пока тоже не понимала, зачем Тома хотела его убить. Ничего себе массовики-затейники, не соскучишься…
Следователь еще некоторое время до приезда бригады водолазов мучил обоих вопросами, а затем Яну отпустил к себе в номер, вернее, в вагончик, а на Никиту нацепили наручники и повели на пляж — показывать место, где произошла трагедия. Ватрушкин пообещал Яне, что проверит и ее показания, то есть маяк как место ее заточения якобы бывшим директором санатория.
Глава 16
Яна металась в своем вагончике, не в силах успокоиться. Уже за окном брезжил рассвет, а Никита все не возвращался. Не поступило и никаких известий, что было мучительнее всего. Яна не выдержала и побежала в главный корпус, в кабинет, в котором ночью восседал следователь. Ни одного милиционера она там не обнаружила, зато встретила явно не выспавшуюся заведующую, Розу Порфирьевну, с опухшим лицом, с сеточкой на голове, прикрывавшей крупные бигуди, и со шваброй в руке.
— Здравствуйте, Яна Карловна! — поприветствовала ее женщина, поднимая грязную половую тряпку над головой, словно флаг. — Ну и наколбасились вы ночью!
— «Наколбасились» — это именно то слово, — вздохнула Яна, присаживаясь на стул. — А где господин Пирожков?
— Ватрушкин? — усмехнулась Роза Порфирьевна. — Тот еще типчик, знаю я всю его семью.
— Что, плохая семья?
— Да нет… дружная. И Ватрушкин парнем рос положительным, на одни пятерки учился, лелеял мечту о вселенском порядке на Земле.
— Уж не собственноручно ли он хотел пересажать всех бандитов в тюрьму?
— Вот то-то и оно! Как погоны надел, так будто заменили человека. Власть делает свое дело! Прямо сразу заявил: «Никакой я вам не Женька, а Евгений Русланович». Это он-то для меня не Женька? Да я помню, как он с голой задницей по двору бегал! И подозрительный такой стал, дистанцию держит… Тьфу! Только наследнячили тут ночью в кабинете, а я убирай теперь. А твоего-то парня замели, голубушка, замели, — покачала головой Роза Порфирьевна, активно орудуя тряпкой.
— Как замели? Никиту?
— Его, соколика, его. Три часа водолазы работали, ничего не нашли. А Женька, то есть Евгений Русланович, решил, что он специально не то место показывает, чтобы не обнаружили труп, избитый или изрезанный им. Вроде как попробуйте докажите, что я ее убил, раз трупа нет!
— Какая чушь! — выдохнула Яна.
— Чушь не чушь, а парня замели в КПЗ до выяснения обстоятельств. Слушайте, а вы-то что насочиняли? Вроде как на вас наш бывший директор напал? — Роза перестала мыть пол и вся обратилась в слух.
Яна поняла, что перед ней самый благодатный собеседник и просто кладезь всех местных сплетен и новостей.
— Я сказала правду. По крайней мере, именно его я узнала на фотографии в его бывшем кабинете. Кстати, вот она! — показала рукой Яна.
— Да, это наш директор, — задумчиво протянула Роза Порфирьевна, протирая тряпочкой пластик на столе.
— Может, у него есть брат-близнец? — уточнила Яна.
— Нет, насколько мне известно, Аркадий Ильич был один в семье.
— Значит, это был он. Я уверена!
— Но зачем ему вас похищать?
— Я сама задаю тот же вопрос. Я у него ничего не брала, мы даже не были знакомы. Но он явно хотел меня убить!
— Вот уж не знаю, в чем тут дело. Характер у Аркадия Ильича был не из легких, да и попивал он, что известный факт. Но чтобы убить… А Ватрушкин-то обнаружил запертую снаружи комнату на маяке и развевающиеся из окна бинты. Говорят, это произвело на него неизгладимое впечатление. А вот Аркадия Ильича они дома не обнаружили. Его жена Галя сказала, что мужа уже три дня дома нет. Ей оставили наказ, чтоб, когда тот объявится, она сразу сообщила в милицию.
— А что она раньше-то не сообщала, раз его три дня нет? — спросила Яна.
— Так Аркаша-то наш в последнее время запойный был, иногда пропадал у друзей. Галя уж и не дергалась, — пояснила Роза Порфирьевна.
— Что же мне делать? — расстроилась Яна. — Как найти труп этой Томы?
— Хочешь помочь своему парню? — спросила заведующая.
— Он не мой парень, но помочь хочу. Он мне тоже в свое время помог. — Яна тяжело вздохнула.
— Понятное дело, что никто ничего ночью в бушующем море не нашел, — приблизилась к ней Роза Порфирьевна. — Высококлассный водолаз тебе нужен, вот что!
— А где его взять? Я на все согласна! — оживилась Яна.
— Я знаю одного человека. Не уверена, правда, поможет ли он твоему Никите, так как не уверена, что твой дружок чист, но в том, что этот человек найдет труп, уверена на сто процентов. Только… — Роза Порфирьевна задумалась.
— Что? — поторопила ее Яна.
— Да тип он… странный. К нему подход нужен, но какой — никто не знает. Нет, не пустит он тебя к себе, а уж разговаривать и тем более не будет.
— Ну, это мы еще посмотрим! — заявила Яна.
— Мое дело предупредить…
— Где он живет?
— Живет он отшельником, в горном селении, с людьми не общается, но в свое время профессионалом был, — Роза Порфирьевна закатила глаза, — просто редким.
Она назвала адрес в поселке Горный, где проживал бывший водолаз-виртуоз, назвала его имя и фамилию и еще раз заявила, что ничего у Яны с ним не выйдет. Непонятно становилось: зачем она тогда вообще о нем вспомнила?
— Так, значит, моего похитителя все еще не взяли? — перевела разговор в другое русло Яна, так как по поводу того, что она не договорится с каким-то отшельником, у нее было совершенно иное мнение, она хорошо помнила данные ей разными людьми характеристики, мол, что она и мертвого достанет.
— Нашего директора-то? Не-а! Так его и не нашли, — повторила и смахнула пыль с подоконника Роза Порфирьевна.
— Ну вот ведь незадача! А вдруг он снова на меня нападет? — спросила сама себя Яна, и ее вопрос повис в воздухе.
Затем она узнала у заведующей, где здесь содержатся подследственные и задержанные, и поехала к следователю Ватрушкину за разрешением увидеться с Никитой.
Цивилизация еще не дошла до кабинета следователя Ватрушкина. Мебель была из советских времен, сделанная из ДСП на славу и на века, но уже местами облезлая. Оконная рама вся в облупившейся краске и с покосившейся фрамугой, а между стеклами лежала грязная вата с пожухлыми конфетти.
Следователь перехватил ее взгляд и несколько стушевался.
— С Нового года осталось, все некогда створки раскрутить, убрать…
— Понятно, — ответила Яна, отмечая про себя, что на дворе июнь и, конечно, откуда у столь занятого человека время выбросить новогоднее убранство.
— Зачем пожаловали, госпожа Цветкова?
— А вы не догадываетесь?
— По вашему делу мне еще нечего сказать. Место преступления видел, почти верю, что вы находились там в плену, но вот поверить в то, что в роли бандита выступал бывший директор санатория, без его показаний я пока не могу, — обвел грустными глазами свой кабинет Ватрушкин.
На полках стеллажа, заваленных бумагами, стояли старый электрочайник, пустая фоторамка и пара горшков с засохшей традесканцией, валялись старая алюминиевая вилка и выжатый остаток лимона.
— Конечно, кто ж мне поверит, — вздохнула Яна, — я на такое и не рассчитываю. А пришла я к вам спросить, что с Никитой. Почему его задержали? Когда выпустят?
— Ого! Засыпали вопросами! Вы его адвокат или представитель следственных органов высшего порядка?
— Вы знаете, что нет.
— Тогда не имеете права задавать никакие вопросы, — ответил Евгений Русланович.
— Я волнуюсь за его судьбу.
— Он жив, — лаконично сообщил следователь, и Яне начало казаться, что он над ней издевается.
— Я могу его увидеть? — спросила Яна, в принципе уже предвидя ответ.
— На каком основании?
— На человеческом.
— Я волнуюсь за его судьбу.
— Он жив, — лаконично сообщил следователь, и Яне начало казаться, что он над ней издевается.
— Я могу его увидеть? — спросила Яна, в принципе уже предвидя ответ.
— На каком основании?
— На человеческом.
— Нет такого пояснения в российском Гражданском кодексе. Этот гражданин подозревается в серьезном преступлении, и до суда у него не может быть никаких контактов. Может, вы ему хотите что-то сообщить и обеспечить алиби?
Яна поняла, что дальнейший разговор бессмыслен, распрощалась с Ватрушкиным и вышла на улицу. В голове у нее вился целый рой мыслей, и все они были невеселыми, а местами даже и нецензурными.
«Вот попал Никита, так попал! В таком тьмутараканье ему и не выйти отсюда никогда. Этот Пирожков ничего и не будет расследовать, повесит всех собак на парня, и дело с концом. Ни адвоката здесь приличного, ни вменяемых следователей. Тупица Бубликов настолько амбициозен, что не смог сам раскрыть дело и нуждается в чьей-то помощи. Зря Никита сознался в этой нелепой истории! Хотел, что называется, как лучше, получилось же как всегда. Трупа нет, ну пропала Тома и пропала, мало ли куда делась. А он сам на себя повесил гиблое дело. Стоп! Что я говорю? Так ведь можно договориться до чего угодно. Я все о Никите и о Никите, а бедная Тома? Беременная девушка — и такая жуткая кончина! Даже тела не нашли, похоронить! Ну, ладно, гражданин Тортов, вы меня еще не знаете, я так просто не сдамся!»
Яна достала телефон и набрала международный код, а затем телефон Ричарда Тимуровича Алисова, своего бывшего мужа, много лет проработавшего адвокатом.
— Знаешь, ты мне нужен, — сообщила она, когда Ричард откликнулся. Не здоровалась и не стала представляться.
— Как мужчина? — усмехнулся Ричард, конечно же, узнав ее голос.
— Скорее как адвокат, — скорректировала его Яна.
— Почему-то меня это не удивляет, — вздохнул Ричард. — Ты опять во что-то влипла?
— Не я, а мой друг.
— Князю Штольбергу не хватает услуг своего штата адвокатов и потребовались мои скромные услуги? — удивился Ричард.
— Как будто, кроме Карла, у меня и друзей больше нет! Помощь нужна моему другому знакомому.
— Сильно влип? — поинтересовался Ричард.
— Иначе бы я не позвонила. Мы в Крыму, в каком-то захолустье. Дернул же черт Карла тут приобрести недвижимость. Эх, надо было ему лучше в школе географию учить. А к Никите меня даже не пускают! Следователь — идиот и сноб!
— Хорошо, я вылечу сразу, как смогу, — пообещал Ричард. — Ради бога, ничего не предпринимай и не произведи в мое отсутствие захват тюрьмы. Штольберг с тобой?
— Нет, со мной только его друзья, за которыми охотятся какие-то убийцы, — ответила Яна.
— Плохо… Хоть один трезвый ум не помешал бы…
— У меня ум, как показала практика, тоже далеко не пьяный, — обиделась Яна, и связь прервалась.
«Хорошо я ему еще не сказала о том, какой сказочный побег мне пришлось совершить со старого маяка, — подумала Яна и огляделась по сторонам. — А вдруг бывший директор повторит свою попытку? Ведь его так и не нашли. Что же мне теперь, всю жизнь ходить и оглядываться?»
Яна доехала на местном стареньком автобусе до санатория и пошла к себе в вагончик переодеться. Возле него она и застала курящую Регину Грубер. Девушка стояла в грациозной позе и томно курила сигарету в мундштуке с изящной инкрустацией. Яна, заметив ее, почему-то сразу подумала о том, что «Минздрав предупреждает» (из-за того, наверное, что Регина курила так манерно, словно снимался рекламный ролик), но вслух ничего говорить не стала.
— Зашла попрощаться, — смерила та Яну насмешливым взглядом.
— Уезжаете?
— Лечу в Москву, а потом в Прагу, — с вызовом в голосе сообщила Регина, словно при словосочетании «лечу в Прагу» Яна должна была начать биться головой о стенку в отчаянии от того, что Регина скоро увидит ее любимого Карла.
— А как же опасность, от которой вы якобы прячетесь? — Голос Яны, которой в принципе было все равно, звучал язвительно.
— Во-первых, прячусь не я, а Сержио, а он — полный болван и, естественно, не выдерживает никакого сравнения с Карлом Штольбергом. С помощью Сержио я хотела посмотреть на Карла, которого не могла забыть, вызвать его ревность, глянуть на его девушку, на которой князь остановился, и вернуть его, — самодовольно сказала госпожа Грубер, пытаясь поразить своей прямотой.
На Яну ее слова не произвели никакого впечатления, что возмутило Регину до глубины души.
— Считаешь, что я тебе не соперница? Зря! Я вот думаю, что ты мне не соперница. По-моему, Карл не остановился на тебе, а споткнулся, и я его подниму. Это полное недоразумение! Недаром он быстренько уехал домой, оставив тебя с твоим более чем странным дружком. Ха! Дружок-то уже в тюрьме, осталась ты ни с чем! А я уж контакт к Карлу подберу.
— Ключик подберешь, — поправила ее Яна.
— Что?
— Говорят так: ключик подбирают, а контакт находят.
— Больно ты умная, как я посмотрю! Вот и вытаскивай своего дружка из тюрьмы, а я пока утешу Карла! — фыркнула Регина, развернулась на носках и, вихляя тощим задом, двинулась к главному корпусу.
Яна вошла в свой душный железный домик и сразу же открыла окно настежь, вдохнув порцию строительной пыли.
— Что за жизнь и правда такая! Я приехала в эту дыру, чтобы поддержать Карла, а в итоге что? Оказалась под колпаком у господина Ватрушкина, а Никита вообще в тюрьме. За мной охотится какой-то маньяк, а я одна, брошенная всеми на произвол судьбы! Еще эта чертовски красивая хищница портит мне последние нервы. Поедет она за Карлом! Ну, что ж, флаг ей в руки, барабан на шею и паровоз навстречу! Карл Штольберг один из завиднейших женихов Европы. Что ему какая-то Регина? Да таких охотниц на него тысячи! Если бы я все время об этом думала, когда Карл не со мной, я бы сошла с ума! — подумала вслух Яна, выплевывая строительную пыль, успевшую влететь ей в рот.
— Не волнуйтесь, Карл никогда не будет с Региной, — раздался за спиной Яны мужской голос.
Яна закричала от неожиданности и обернулась в ужасе. В голове сразу же мелькнула мысль, что к ней в домик пробрались воры или, что еще хуже, бывший директор санатория, который опять предложит ей прогуляться до маяка.
В углу, образованном узкой кроватью и небольшим шкафчиком, сидел сжавшийся в размерах Сержио и смотрел в одну точку. Атлетичный красавец просто сдулся в пух и прах. Цвет лица его был бледно-зеленым до того, что сливался с цветом краски, которой был выкрашен вагончик изнутри. Может, поэтому Яна не сразу заметила его?
— Ой, напугал меня! — взялась за область сердца Яна. — С чего вдруг смена имиджа? Как ты вообще оказался здесь? Дверь была закрыта!
— Я ее открыл, — шевельнул бледными губами Сержио.
— Ага, это многое объясняет! — Яна села напротив, закинула ногу на ногу, обе были покрыты красными пятнами ожогов, всем своим нутром понимая, что ей вновь придется выступить в роли психолога или папиной жилетки.
— Я вообще открываю любые замки, — ответил на Янин немой вопрос Сержио. — Я профессиональный взломщик, по-русски «медвежатник».
— Уже интересно. Не боишься мне такие вещи рассказывать? Я только что от господина следователя и очень хочу найти хоть кого-нибудь, подходящего на роль преступника, чтобы освободить невиновного человека.
— Я теперь ничего не боюсь, — горько произнес Сержио, у которого даже его иностранный акцент куда-то делся. — Я все слышал… А я ведь Региной действительно увлекся и поверил ей! Но сегодня она заявила мне, что никогда не любила, а всего лишь использовала для своих корыстных целей. Регина не сказала тебе всей правды.
— Кажется, сейчас у тебя настроение поведать мне все? Я не ошибаюсь? Что ж, не имею ничего против.
— Я уничтожен… Мало того, что я вор, так еще и мошенник, — продолжил заниматься самобичеванием Сержио. — Я соблазнил бедную девочку Свету, дочку богатых русских мафиози, то есть, пардон, бизнесменов. И сделал я это ради того, чтобы ограбить их семейный сейф и вынести оттуда сертификаты и другие банковские документы на сумму десять миллионов долларов!
Яна поперхнулась и захлопнула окно, воскликнув:
— Чертовы строители!
— Я все сложил в чемодан и был таков, — не останавливался бледный красавчик. — Потому мы и скрываемся.
— Где же сейчас этот чудо-чемоданчик?
— Вот он, — кивнул головой Сержио на «дипломат» неприметного вида, лежавший весьма небрежно у него под ногами.
— Ой… — Теперь Яна схватилась другой рукой за «второе сердце», перепутав лево и право. — А зачем же было тянуть всякую гадость ко мне? Вдруг сюда заявится Ватрушкин, мать его ети? Извините, я пытаюсь ему внушить, что я бедная овечка, которую незаслуженно обвиняют в клевете на бывшего директора санатория, мой приятель уже оказался под следствием, а теперь вдобавок ко всему у меня могут обнаружить десять миллионов долларов, ворованных.