– Вы сказали – мама? – заметно оживилась Лера. – А вот с этого места поподробнее, пожалуйста.
– А каких подробностей вы от меня ждете? – удивился Тихомиров. – Да, у меня есть мать, Евгения Георгиевна Тихомирова, в прошлом врач-стоматолог.
– Почему в прошлом? Она на пенсии?
– Нет, какая пенсия? – улыбнулся Руслан. – Она еще молодая для пенсионерки, ей всего сорок шесть лет. Просто я решил, что моя мать может себе позволить больше не работать и жить в свое удовольствие, для этого я вполне прилично зарабатываю. Ей очень нравится путешествовать, наряжаться – она любит украшения. Я не против, пусть радуется жизни хоть сейчас и ни в чем себе не отказывает. Она ведь меня одна воспитывала, трудилась на двух работах, чтобы я ни в чем не нуждался и был не хуже других. При этом она сумела получить высшее медицинское образование! Когда она начала работать, нам стало немного полегче, но все равно она себе во многом отказывала ради меня, и я чувствую себя ей обязанным.
– Долги наши тяжкие? – улыбнулась Валерия.
– Точно, долги, – согласился Руслан. – Вот я теперь свой сыновний долг ей и отдаю. Балую, как могу, ни в чем не отказываю, чего бы ей ни захотелось, потому что искренне люблю ее. Она – моя мать, и этим все сказано. Она тоже любит меня, только, по-моему, чересчур сильно. Наверное, это нормально, ведь я – ее единственный ребенок. Но, признаюсь честно, меня эта любовь немного утомляет.
– Почему?
– Она лезет во все мои дела, старается контролировать все мои поступки, а порой даже и мысли. Почему-то считает, что я до сих пор еще ребенок и ничего не понимаю в жизни, – невесело усмехнулся Тихомиров.
– Ну, для наших родителей мы, наверное, до старости останемся детьми, у меня та же история, – засмеялась Лера. – Моя мама мне уже всю плешь проела из-за того, что я выбрала себе такую работу. Считает, что сыск – это совсем не женское дело, что я должна для нее внуков рожать, а не гоняться за преступниками. Руслан, а что вы подразумевали, когда сказали, что ваша мать лезет во все ваши дела? – спросила она. – Она пытается контролировать ваш бизнес?
– Нет, что вы, – возразил тот. – В мой бизнес она, слава богу, не лезет, да и то, наверное, лишь потому, что ничего в этом не понимает. Это касается только моей личной жизни. С самого раннего детства она тщательно отслеживала: с кем я общаюсь, с кем вожу дружбу, даже в кого влюбляюсь, – засмеялся он. – И это продолжается до сих пор, хотя, как видите, из детского возраста я давно вышел. Ведь я два раза собирался жениться, но она была категорически против моих предполагаемых жен и безжалостно забраковывала претенденток на роль госпожи Тихомировой. Все делала для того, чтобы я «вовремя одумался».
– Даже так?
– Именно так, – кивнул Руслан. – О, если б вы только знали, сколько у нас было скандалов, сколько истерик и слез, хоть из дома беги! Но, откровенно говоря, я даже благодарен ей теперь за это: ведь я встретил Наденьку! Наконец-то нашлась девушка, против которой даже моей матери нечего было возразить, и вдруг… она пропадает за неделю до свадьбы!
– А вы не думаете, что ваша мама и на этот раз…
– Нет-нет, что вы! – перебил сыщицу Руслан, поняв, что она хочет сказать. – Она сама очень удивлена исчезновением Нади и сильно переживает по этому поводу. Как это ни странно, но моя невеста каким-то невероятным образом нашла с моей матерью общий язык. Они даже к модельеру отправились вдвоем, чтобы заказать Наденьке свадебное платье. И за кольцами в ювелирный магазин мама тоже ездила вместе с нами. Нет, моя мать, как и я сам, в совершенном неведении и очень переживает, – уверенно повторил он.
– Ну, хорошо, если исключить, что Надя ушла сама и что ваша мать вне подозрений, тогда что же у нас остается? – задумчиво проговорила Валерия. – А случайно это не может быть похищением с целью выкупа? – предположила она. – Вам никто не звонил?
– Господи, Валерия Алексеевна, если бы мне звонили, зачем бы я тогда приехал к вам? – сморщился молодой человек, как от зубной боли. – Нет, никаких звонков с требованием выкупа не поступало.
– Выходит, ваша невеста пропала из дома странным образом, без видимых причин?
– Выходит, так, – согласился Тихомиров. – И я не знаю, что мне делать. Прямо чертовщина какая-то, – вздохнул он. – Вы поможете мне разобраться, в чем же дело?
– Ну, хорошо, Руслан, я постараюсь вам помочь, – согласилась Валерия. – Мне кажется, я смогу это сделать… если, конечно, мои предварительные предположения верны.
– Вы о чем?
– Это я так, мысли вслух, не обращайте внимания, – улыбнулась Лера. – Ответьте мне еще на один вопрос. Вы в последнее время ничего странного не замечали в поведении своей невесты?
– В каком смысле – странного?
– Ну, беспокойство, волнение или что-то в этом роде?
– Да вроде нет, не замечал, – пожал плечами Руслан. – Ну, волновалась немного, конечно, так это ведь вполне естественно перед свадьбой?
– А со своим братом она часто общалась?
– Он к нам приезжал за это время раза три или четыре, а в основном они по телефону все время разговаривали.
– Как часто?
– Я не могу сказать точно, потому что практически не бываю дома. Но в выходные дни они обязательно созваниваются.
– На ваш взгляд, что он за человек?
– Кто, Андрей?
– Если брата вашей невесты зовут Андрей, тогда речь идет именно о нем.
– Да, его зовут Андрей Суворов, он и Надя однофамильцы легендарного полководца, – улыбнулся Руслан. – Ну, что я могу сказать про Андрея? Парень как парень, мой ровесник, у нас всего год разница. Звезд с неба не хватает, но образован, воспитан, насколько я успел заметить, с дамами галантен. С чувством юмора у него все в порядке, умеет поддержать беседу на любую тему. Имеет свой бизнес, хоть и не слишком прибыльный, зато стабильный, и очень любит свою сестру. Вот, собственно, и все, что я могу о нем сказать.
– Он старше Надежды?
– Да, на десять лет.
– А их родители? Где они живут?
– У них нет родителей, они погибли семь лет назад в горах. На лыжах катались, и в это время лавина с гор сошла. Их так и не нашли, только кинокамеру, очки и одну лыжу.
– Сожалею, – нахмурилась Валерия. – А сколько вашей невесте лет?
– Девятнадцать.
– Это значит, она осталась без родителей, когда ей было двенадцать?
– Да, именно так, – кивнул головой Руслан. – И с этого возраста ее воспитывал Андрей. Он даже в интернат ее не захотел отдавать, когда к нему приезжали из комитета попечительства и предлагали все устроить. Вместо этого он оформил опекунство и пошел работать. Он тогда в институте учился, уже на четвертом курсе, и ему пришлось перевестись на вечерний факультет. Этот молодой человек вызывает у меня откровенное уважение, потому что Наденьку он воспитал очень хорошо.
– Значит, вашей невесте всего девятнадцать, говорите? – вновь спросила Валерия. – А сколько вам? Какая у вас разница в возрасте?
– Мне двадцать восемь, я старше Нади на девять лет. А разве это имеет какое-то значение? – удивленно вскинул брови Тихомиров.
– Нет-нет, что вы, – улыбнулась сыщица. – Я лично считаю, что муж и должен быть старше жены минимум лет на пять, так что считайте, что вы с вашей невестой – идеальная пара. Она молода, но рядом с вами, думаю, ей будет вполне комфортно, вы личность незаурядная, насколько я успела заметить. Быть в ваши годы таким богатым человеком – это нужно уметь. Попали в нужное время и в нужное место?
– Нет, все это мне оставил мой отец, я лишь продолжаю делать то, что он завещал мне, – хмуро ответил Руслан. – Я всего пять лет являюсь владельцем компании и руковожу бизнесом. Надеюсь, что делаю это хорошо и он мной гордится, глядя на меня с небес. За это время мне удалось удвоить капитал.
– Простите меня, – смутилась Лера. – Я не знала, что…. Вы сказали, что мать воспитывала вас одна, и я думала, что у вас нет отца.
– Не извиняйтесь, ничего страшного не случилось. Вы правы, его у меня действительно не было, целых двадцать три года, а в графе «отец» стоял прочерк. У меня даже отчество не его, а моего деда, отца матери, и фамилию я тоже их ношу. Да, вот так-то, моя мать все за всех решила… и за меня, и за моего отца, – тяжело вздохнул Руслан.
– В каком смысле решила?
– Это давняя и достаточно банальная история, – болезненно сморщился Тихомиров. – Приехала молодая девчонка в столицу после школы поступать в институт, провалила экзамен, а возвращаться обратно в свое село не захотела. Здесь жила родная сестра ее бабки, и она остановилась у нее. Мой отец тогда только пришел из армии, ну и, сами понимаете, молодая кровь играет, веселые компании, застолья, девчонки… Вот в одной такой компании они с моей матерью и познакомились. Стали встречаться, и через некоторое время мама поняла, что беременна. Уже собиралась сказать об этом своему парню и вдруг узнает, что, кроме нее, он еще с двумя ее подругами имел близкие отношения. Ей было тогда всего семнадцать с небольшим, молодая, глупая, ну и гордая, естественно. Ничего ему не сказала, уехала к своей матери, родила меня там и оставила ей. Потом уехала обратно в Москву, работала на двух работах, еще и училась при этом, на этот раз ей удалось поступить в институт. Сама впроголодь жила, а почти весь заработок отсылала нам с бабушкой. Она хотела, чтобы у меня было все. Когда пришла пора мне идти в школу, она забрала меня от бабушки. К тому времени сестра ее бабки умерла и квартира осталась матери, старушка ее заранее прописала к себе. Вот так мы и жили вдвоем, мама работала, я учился, и все у нас было хорошо. Замуж мать не выходила, хотя ей несколько раз предлагали. Она отвергала кавалеров, боялась, что муж будет плохо относиться ко мне.
– Принесла свою личную жизнь в жертву, значит?
– Да, именно принесла в жертву, здесь вы правы, – нахмурился Руслан, соглашаясь с Лерой.
– А как же вы узнали о своем отце?
– Ко мне приехал нотариус, зачитал завещание и передал письмо. Я не знаю, кто рассказал моему отцу, что у него есть сын, только его завещание и письмо с прощальными словами ко мне нашли уже после его смерти. Он очень сильно болел, сначала сахарный диабет в тяжелой форме, а потом рак поджелудочной железы. Из письма я узнал, что он никогда не был женат и детей, кроме меня, у него нет. Что смерти он не боится и умирает абсолютно счастливым человеком, потому что знает теперь, что у него есть взрослый сын. Единственное, о чем он очень сожалеет и ругает за это мою мать, что она скрыла от него тогда свою беременность и так внезапно пропала. «Если бы она не поступила так необдуманно, может быть, и моя жизнь сложилась бы совсем по-другому, да и ваша тоже. Мы вполне могли быть счастливой семьей», – так он писал.
В конверт с письмом были вложены две фотографии: его – в двадцать лет и моя – тоже в двадцать лет. Я был поражен, когда сравнил их… мы были с ним совсем одинаковыми, словно снимали одного и того же человека. Там лежали еще снимки, на которых был я, но я их увидел тогда впервые. На одной фотографии я играю в баскетбол, на второй еду на велосипеде, а на третьей просто бегу. Я по утрам всегда бегаю или катаюсь на велосипеде в течение часа, еще с десятого класса. В то время я был страшно влюблен в одну девочку и хотел иметь спортивную фигуру, а потом так привык, что до сих пор остановиться не могу, – засмеялся Руслан. – Видно, отец нанял человека, который разыскал меня и сфотографировал, чтобы показать ему, каким я стал. Он так и не написал, кто же ему сообщил обо мне. Но я все же подозреваю, что это сделала моя мать, хотя и не уверен на все сто процентов. Как она нашла моего отца, как узнала, что он болен, – я ничего об этом не знаю. Она молчит, а я не спрашиваю. Если бы захотела, она бы сказала, а раз не хочет, пусть это останется ее тайной. Зачем заставлять ее нервничать лишний раз? Я не думаю, что подобный разговор принесет нам обоим много радости. Я и про их, так сказать, любовь-то узнал, лишь когда заявил, что откажусь от наследства, если она мне все не объяснит. Вот мать и рассказала о своей молодости, а обо всем остальном промолчала, и я не стал спрашивать. Она сильно разволновалась, во время всего рассказа очень сильно плакала, вот я ее и пожалел.
– Да, грустная история, – вздохнула Валерия. – Вот и не верь в утверждение, что свою судьбу мы делаем сами, иногда разрушая ее собственными руками. И вы знаете, Руслан, я решила, что возьмусь за разгадку вашей головоломки.
– Которую? – улыбнулся тот.
– Не ту, о которой мы с вами говорили только что – о ваших родителях, а ту, по поводу которой вы ко мне пришли.
– В самом деле беретесь?
– Да, и первое, что вы сделаете, – отвезете меня к себе домой, я должна посмотреть все на месте. Надеюсь, вы не возражаете?
– Нет-нет, конечно, – вскочил Тихомиров со стула. – Как я могу возражать, если сам приехал просить вашей помощи? Едем немедленно, и спасибо вам огромное!
– Благодарить меня пока не за что, Руслан, я еще ничего не сделала, – ответила Валерия. – Но очень хочется верить, что у меня получится.
Глава 2
Тихомиров привез Валерию в свой загородный четырехэтажный особняк и гостеприимно распахнул перед ней двери.
– Прошу, проходите, вот мое скромное жилище, – пригласил он.
– Скромное? По-моему, это слишком скромно сказано, – улыбнулась в ответ Валерия, окидывая взглядом красивый фасад дома.
– Пройдемте в гостиную, располагайтесь, а я прикажу Наташе, чтобы приготовила нам по чашечке хорошего крепкого кофе.
– Наташа – это кто? – сразу же поинтересовалась сыщица, следуя вслед за хозяином дома в гостиную.
– Наташа – это моя помощница по хозяйству, – ответил Руслан. – Проще говоря, домработница. Очень исполнительная молодая женщина, к тому же прекрасная мать. Вот здесь вам будет удобно, присаживайтесь, Валерия Алексеевна, – показал он на кресло, обтянутое белоснежной тонкой кожей. – Вы можете снять куртку, здесь очень тепло, – кивнул молодой человек на камин, который приветливо потрескивал дровами. – Я разрешил Наталье жить здесь вместе с сынишкой, ему пять лет. Забавный такой мальчуган! – засмеялся Тихомиров. – Все время старается держаться очень серьезно, считает себя защитником и опорой для своей мамы. На другом конце участка стоит гостевой домик, там они и живут. Она ушла от мужа-алкоголика в чем была, когда он ее сильно избил, да еще и на ребенка руку поднял. От страха даже свои вещи не взяла, только кое-какую одежду сынишке прихватила и документы, и бежать. К знакомым не захотела идти, постеснялась, а родственников у нее здесь нет, ее мать живет в Смоленске. Две ночи на вокзале ночевала, деваться ей совсем было некуда, а на третью их в милицию забрали. Думали, еще одна побирушка откуда-нибудь приехала, сейчас ведь сколько хочешь таких мамаш. Берут своих детей, заявляются в Москву и начинают «зарабатывать» на людской жалости. За такую предприимчивую мамашу Наталью и приняли. А я на следующий день как раз в то отделение приехал, они меня вызвали на опознание одного преступника. И услышал эту историю от дежурного милиционера. Когда уезжал оттуда, забрал Наталью и мальчика с собой, теперь они живут у меня. Она работает по дому, а ее сынишку я в детский садик определил. У нас здесь хороший садик, только для детей нашего поселка, элитный. Я сказал, что он мой племянник, – обстоятельно разъяснил он.
– Вы, оказывается, ко всем своим прочим достоинствам еще и очень добрый человек, Руслан Тихомиров, – откровенно подивилась Валерия.
– Да, есть немного, – с улыбкой признался тот. – Моя мать говорит, что я чересчур романтичный и сентиментальный. Я, например, до сих пор не могу смотреть фильм «Белый Бим, Черное Ухо». В детстве умывался слезами, когда его смотрел, и сейчас не могу, снова слезы наворачиваются. Вы видели этот фильм?
– Да, видела, и тоже плакала, – призналась Лера. – А вы не побоялись впускать в свой дом совершенно незнакомого человека, тем более женщину забирали в милицию? – спросила она. – Вдруг она какой-нибудь аферисткой оказалась бы? А у вас дом… не простой у вас дом, – обвела она взглядом шикарную, богато обставленную гостиную.
– Я же вам сказал, что поселил их в гостевом домике, а не здесь. А на следующий день я поручил начальнику своей службы безопасности проверить все, касающееся этой женщины. Результат был положительный, она говорила правду. Была домохозяйкой, работать не могла, потому что сынишка очень часто болел. Сейчас время, сами знаете, какое. Никто не будет держать на работе человека, у которого больничных дней в месяце в два раза больше, чем рабочих. Муж у нее, правда, работает, но крепко выпивает, он даже лечился от этого дела, но через год снова запил. А как напьется, сразу руки распускает, соседи подтвердили, через стены ведь все слышно. Женщина терпела, деваться-то было некуда, а вот когда он и мальчика ударил, не выдержала, сбежала.
После того как начальник службы безопасности все проверил и доложил мне, я взял на себя смелость помочь этой женщине, оказавшейся в бедственном положении. Я предложил Наташе работать в своем доме, помогать по хозяйству, и она с радостью согласилась. Если мужчина поднял руку на женщину, да еще и на ребенка, он не мужчина, а лишь одно название! С таким типом нужно немедленно прекращать всякое общение. Работая здесь, Наталья смогла позволить себе эту роскошь – не видеться с ним, потому что вместе с работой она получила и жилье. Здесь она с ребенком в полной безопасности, посторонний войти никогда не сможет.
– Редко можно встретить мужчину, рассуждающего столь… мне даже и слова-то трудно подобрать, – удивленно заметила Валерия. – Признаюсь честно, я сражена вашим поступком наповал.
– Не нужно меня идеализировать, Валерия Алексеевна, – засмеялся Тихомиров. – Не такой уж я белый и пушистый, как может показаться на первый взгляд, и тоже преследовал свои цели. У меня в тот момент как раз Галина Павловна, вторая моя домработница, уволилась. Ее дочка родила, да еще двойню, и она к ней уехала, помогать, и я решил, что Наталья вполне сможет заменить прежнюю домработницу. Их у меня в доме две: была Наталья, и есть еще одна женщина, Людмила. Она немного постарше, да и работает у меня уже давно, поэтому считает себя начальницей. Дом слишком большой, естественно, одной здесь, конечно, не управиться.
– Ну вот, взяли и все испортили, – сморщила носик Лера. – А так все красиво начиналось!
– Да нет, там, в милиции, я совсем об этом не думал, а искренне пожалел Наташу и ее ребенка, – уже вполне серьезно проговорил Руслан. – И забрал их оттуда, потому что мне просто захотелось им помочь, и все. Я не планировал оставлять их у себя в доме, подумал совсем о другом варианте. У меня есть давний друг, психоаналитик по образованию, доктор наук, между прочим. Диссертацию написал, как раз по теме семьи и брака. Так вот, буквально десять месяцев тому назад он организовал центр по защите женщин и детей от домашнего насилия, и я ему в этом активно помогал, чем мог. У нас в России страшная статистика, между прочим, по этому вопросу! Вы в курсе, сколько за год погибает женщин от рук своих мужей?