Танатонавты - Бернард Вербер 30 стр.

— Должно быть, во всех религиях есть такие маги, которые избрали для себя очередное рождение, несмотря на горький опыт, переживаемый в таких перевоплощениях, — сказал Фредди. — У нас, в хасидской традиции, они называются «Ламеды-вав», что соответствует номеру 36. В каждом поколении горстка таких людей тайно жертвует собой для спасения всего человечества. Они лишены гордыни и не желают себе известности. Их слава заключается в психических силах и знании жизни и смерти. Я иногда думаю, что даже Иисус Христос тоже, наверное, был Ламедом-вав.

Такие вечера возлияний, поощряемые Амандиной, следившей, чтобы стакан великого танатонавта не пустовал, никак не сказывались на работе Фредди. Он продолжал изобретать новую небесную хореографию. Он придумал эктоплазменную Эйфелеву башню, составленную из множества душ, поддерживающих друг друга спиралевидными ярусами. Все пуповины будут связаны, скрещены и проложены внутри этого сооружения, чтобы все защищали всех.

В знак примирения раввин доверился своему бывшему врагу, Горному Старцу, который однажды вечером оказался среди нас, смущенный, полный раскаяния, в сопровождении немногих оставшихся в живых учеников. Профессиональный убийца взялся за новую задачу. Он станет первым, кто пройдет за четвертую коматозную стену!

Мы стартовали 21 июля. Без особых затруднений члены группы пробили первую, вторую, третью и даже четвертую коматозную стену. Они увидели, что там находится, и поведали о своих открытиях. После их возвращения Рауль тут же начал обновлять нашу карту Континента Мертвых.

Оранжевая территория выходит на Мох-4.

Ее граница: ТЕРРИТОРИЯ № 5.

Координаты: К+42.

Цвет: желтый.

Ощущения: страсть, мощь, даже всесилие. Там все тайны, до сих пор казавшиеся непознаваемыми, находят свой ответ. Мусульмане увидели подлинный сад Аллаха. Католики обнаружили утраченный рай. Иудеи познали секреты каббалы. Йоги открыли подлинный смысл своих чакр и стали видеть третьим глазом. Таоисты узрели истинный путь дао.

Желтая зона — страна абсолютного знания. Все, что выглядит бессмысленным, раскрывает причину своего существования. Смысл жизни проявляется во всей полноте, от бесконечно большого до бесконечно малого.

Желтая территория заканчивается Мохом-5.

Некоторые адепты были до того захвачены откровениями этой золотой страны, что пожелали там остаться, но их пуповины были настолько крепко спаяны, что они не смогли покинуть своих спутников.

Все вернулись без потерь. В потолок ударили пробки от шампанского. Мы созвали журналистов, чтобы весь мир узнал о том, как генеральный экуменизм позволяет делать новые шаги в открытии рая и в познании. Позволяет, и точка.

181. Суфийская философия

182. Мох-5

Кульминацией работы танатодрома «Бют-Шомон» стал единовременный полет ста двадцати клириков всевозможных религий. Они потом должны были собраться вместе на желтой территории, чтобы попробовать пробить Мох-5.

— Шесть… пять… четыре… три… два… один. Пуск!

Первый ярус. Уходят тридцать монахов, которым предстоит стать вершиной хореографической башни.

— Шесть… пять… четыре… три… два… один. Пуск!

Второй ярус, коему суждено стать подпоркой верхнего.

— Шесть… пять… четыре… три… два… один. Пуск!

Третий ярус, еще один несущий элемент.

— Шесть… пять… четыре… три… два… один. Пуск!

Фундамент здания.

В вышине все выстроились в ожидании по краям венчика рая, а затем принялись методично сплетать свои пуповины, вырисовывая фигуры, созданные гением Фредди. К этим святым людям присоединился специалист по морским узлам, чтобы помочь им составить прочные вязки, легкие в сплетении и роспуске. Эксперт-парашютист предоставил свои консалтинговые услуги, чтобы все смогли как можно дольше сохранять сгруппированные формы, отвечающие технике свободного падения.

Спаянные в одну длинную процессию-цепочку, танатонавты сначала пересекли несколько коматозных стен. Покойники, стоявшие в очереди в оранжевой зоне, салютовали этому полету, так как к сегодняшнему дню они уже привыкли их видеть и это зрелище было для них развлечением. Они даже объясняли вновь прибывшим, что не надо бояться этой группы, которая клином проносилась над их головами, сохраняя при этом свои пуповины в целости.

Вот так и получилось, что этот мистический караван из ста двадцати танатонавтов достиг шестой территории, пройдя через Мох-5. По возвращении, однако, они выглядели разочарованными. Они вовсе не казались счастливыми, что сумели вместе достичь такого прогресса. Возникало даже впечатление, что их дружба и идея экуменизма дали трещину.

Тем не менее они с готовностью собрались на нашем танатодроме.

После желтой территории, сказали они, идет территория зеленая. Зеленая, как растения, как листва деревьев. Там великолепные цветы, чудесные творения, заканчивающиеся многоцветными звездами. Зеленая страна — это место абсолютной красоты.

— Так в чем там испытание? — спросил Рауль.

— Нет, правда, это слишком красиво. Красоту зеленой зоны невозможно вынести, — прошептал один раввин.

— Умопомрачительно, — скрепя сердце подтвердил один из буддистских монахов.

Я ничего не понимал. Как абсолютная красота может стать испытанием? Фредди объяснил:

— Она настолько восхитительна, что забываешь обо всем желании быть человеком, не хочешь ничего, кроме как стать цветком с благоухающими лепестками. Видя все это великолепие, начинаешь сам себя презирать. Хочется слиться со всей этой растительностью и не существовать ни в какой другой форме. Конечно, очень больно столкнуться с абсолютным знанием, но повстречать на краткий миг самый идеал красоты… это испытание даже еще сложнее преодолеть.

И действительно, против обыкновения, слепой раввин выглядел совершенно потерянным. Сидя за роялем, он уныло извлек несколько нот из сонаты Шопена.

— Он прав, — мрачно изрекла Стефания. — Получить по физиономии чистой красотой, когда тебя уже обработали абсолютным знанием, — это отбивает любое желание вернуться. Нам было очень сложно отказаться от всего увиденного. К счастью, еще один раз наши пуповины оказались спаяны прочно!

Рауль, Амандина и мы с Розой так и не сумели вполне понять, каким испытанием является видение красоты, но тем не менее мы не преминули обновить нашу карту Континента Мертвых, вновь отодвинув надпись «Терра инкогнита».

Координаты: К+49.

Цвет: зеленый.

Ощущения: великая красота, а также отрицание самого себя и своей «отвратительной» ипостаси. Вид красоты — ужасная пытка.

Выход на Мох-6.

Зеленая страна оставила у наших адептов горький привкус. Они оказались неподготовлены к тому, чтобы узреть красоту. Один за другим, под разными предлогами они возвращались домой. Все увиденное ими великолепие они хотели прибрать к рукам ради единоличной выгоды своих прихожан. Речь уже не шла о войнах, как во времена хашишинов, но время экуменизма закончилось, и теперь каждый был сам за себя. Забег начат, и пусть победит сильнейший!

Фредди и трое его учеников — единственные, кто выжил во всех эктоплазменных войнах, — одни оказались нам верны и остались на танатодроме. Тут надо отметить, что своей настойчивостью Амандина сумела-таки обольстить слепого пожилого мага. Парочка не скрывала своего счастья. Что же касается других страсбуржцев, они привыкли к парижской жизни и не торопились возвращаться в свою йешиву, тем более без руководителя.

Вылеты приняли хаотичный характер. Всякая конфессия рассчитывала на своих чемпионов. Каждый надеялся стать первым, кто увидит «Бога», как только преодолеет барьер красоты. Многим казалось очевидным, что только «Бог» может находиться в глубине туннеля, сначала голубого, потом черного, красного, оранжевого, желтого, зеленого. Завершением парада чудес должна стать красота, последняя граница перед раем.

Столкнувшись со своими воспоминаниями и преодолев пропасть страха, пересилив головокружение от наслаждений, обретя бесконечное терпение, познав абсолютное знание, сойдя с ума от идеальной красоты — что еще может встретить человек, если не Великого Архитектора Вселенной?

Столкнувшись со своими воспоминаниями и преодолев пропасть страха, пересилив головокружение от наслаждений, обретя бесконечное терпение, познав абсолютное знание, сойдя с ума от идеальной красоты — что еще может встретить человек, если не Великого Архитектора Вселенной?

Со своих танатодромов монахи, колдуны, имамы, кюре и раввины тянули к нему руки.

Кто удостоится первого рукопожатия?

183. Учебник истории

Нельзя говорить о мертвых плохо. В особенности о недавно умерших. Потому что они еще в состоянии воздействовать на наш мир. Мертвые, ожидающие в длинной очереди в оранжевой стране, не стоят там без дела. Они тайком наблюдают за живыми. Зачастую они пытаются связаться с теми, кого любили на Земле. Если мы излучаем волны добрых воспоминаний о дорогом нашему сердцу усопшем, его душа может оказать помощь в наших планах. И напротив, если к нему не испытывать ничего, кроме обиды, его душа больше никогда не сможет нам помочь.

Оттуда, из оранжевой страны, где мертвые подвергаются испытанию терпением, они пробуют установить контакт со всеми, кого они любили и кто любил их. Это их ремесло. Связь эта не может состояться, если живые не будут все время чувствовать любви к умершему. Вот почему часто можно видеть, как умерший настолько сильно воздействует на живого человека, что тот блекнет и увядает. Это называется «умереть от горя». Но ни в коем случае это нельзя считать злом. Души двух любящих друг друга людей могут тем самым встретиться в оранжевой стране и вместе стоять там в очереди.

184. Конкурирующие траектории

Этап «в спринте побеждает сильнейший» был довольно любопытным. Поскольку сейчас танатонавты уходили чаще всего в одиночку или малыми группами, у них больше не было пирамидальной поддержки, могущей оторвать от разглядывания чудес чистого знания или идеальной красоты. В итоге многие сами рвали свою пуповину, чтобы остаться там.

Будучи более просветленными, может быть, благодаря своим прошлым ошибкам, доминиканцы первыми вплотную подошли к Моху-6, воспользовавшись одной из акробатических фигур, которой их научил Фредди. И все же они не смогли преодолеть этот барьер.

То же самое относилось и к нашему экипажу.

Постепенно публика потеряла всякий интерес к этим экспедициям, и о нас уже не писали газеты.

Людям стало казаться, что танатонавтика — это дорога без конца. Мох-1, Мох-2, Мох-3, Мох-4, Мох-5, Мох-6… Почему бы и не Мох-124 или Мох-2018, всех цветов радуги, со всевозможными испытаниями вроде олимпийского троеборья?

«Римский наблюдатель», печатный орган Ватикана, на все лады высмеивал самоуверенных пионеров, осмелившихся усомниться в бесконечности небес. «Танатонавтика — новейший опиум для народа», — гласил заголовок на первой полосе британской «Таймс».

Танатонавтика превратилась в мишень для острот карикатуристов, шоуменов и марионеток от телевидения. Она потеряла свой сакральный ореол, став подобием одного из множества коммерческих фондов.

В семейном магазинчике упал объем продаж. Мать с братом изо всех сил придумывали новые плакаты, футболки с самыми сочными цветами того света, гробики с рельефными изображениями, сандалии с крылышками, светящиеся в темноте афишки, тюбики из «спецрациона танатонавта», но клиентура не шла. Ну, будет после Моха-6 какой-нибудь Мох-7, ну и что?

Рауль ругался:

— Не наша вина, что приключение начинает приобретать повторяющийся характер. Не мы же изобрели географию Континента Мертвых. Мы жаждем открытий и увлечены только этим.

Он никак не мог успокоиться. Если люди смеются над нашим предприятием, то начнут иссякать кредиты. Президентские фонды не бездонны.

Все же Люсиндер был за нас. Если публику не интересует ничего, кроме зрелищ, что ж, давайте дадим им зрелищ! Он предложил открыть программу телевизионных медитаций, которая заменит воскресную аэробику. Узнав об этом, Фредди со Стефанией опешили. Президент даже подыскал им лозунг для телешоу: «XXII век будет духовным, или его не будет вообще». Люсиндер очень гордился этим девизом.

— Он что, считает нас дрессированными обезьянами? — негодовала Стефания.

— Его надо понять, — сказал я. — Люди устали от всех этих промежуточных коматозных стен. Мне даже самому иногда кажется, что мы никогда не дойдем до конца!

— Ошибка! — воскликнул Фредди. — Мох-6 будет последним барьером.

Мы потребовали разъяснений. Торжественный и непроницаемый за щитом черных очков, раввин заговорил:

— В Библии, каббале и других священных текстах записано, что существует семь небес. Семь небес — значит, семь территорий смерти. Кстати, вы все знаете выражение «быть на седьмом небе». Семь, не больше и не меньше. Я уже говорил об этом с представителями других религий: цифра «7» всегда используется для описания того света. По всей вероятности, Мох-6 будет последней стеной.

— И что за ней? — спросил я.

Фредди беспомощно развел руками.

— Центр черной дыры, Бог, лотерейный билет, светлячок, может быть, тупик… Пойдемте посмотрим!

Безо всякого энтузиазма я занялся своими «ракетоносителями».

185. Восточная философия

И Альмитра ответил:

— Вы хотите познать секрет смерти. Но как его найти, не ища в сердце жизни?

Сова с глазами, видящими в ночи и слепыми днем, не может сорвать покровы с мистерии света.

Если вы действительно хотите узреть дух смерти, раскройте полностью свое тело для жизни. Потому что жизнь и смерть едины, как едины река и океан.

В глубине ваших надежд и желаний таится знание того света. Верьте снам, потому что в них прячутся врата Вечности.

186. Звезды и те перевоплощаются!

Роза впилась глазами в экран эктоплазменного детектора. Вот уже много времени утекло, как стартовали восемнадцать таоистских монахов. Она была убеждена, что им удалось пересечь шестую стену. Несомненно, моя жена права, так как по истечении целого часа пытки ожиданием мы убедились, что их телесные оболочки больше не подают ни одного признака биологической жизни. Да упокоятся их души с миром.

Фредди считал, что для достижения успеха надо вновь выстроить мультиконфессионный караван из ста двадцати мистиков, но его старые друзья отклонили предложение, настаивая на своем желании действовать раздельно, лишь бы слава досталась только их религии.

Моя супруга предложила оставить наше увлечение мистикой и заняться исследованиями в области астрономии и астрофизики. Я был не против, но что еще можем мы узнать, кроме того, что Континент Мертвых — черная дыра в центре Млечного Пути?

У Розы родилась новая мысль:

— Вы пытаетесь понять, что находится на дне черной дыры. Но астрофизики уже давно получили на это ответ.

— Да-да! — скептически улыбнулся Рауль.

— Ну так и что там? — спросил я.

— Белый фонтан!

Белый фонтан! Фредди спрыгнул с пускового кресла и побежал к нам через всю комнату. Несмотря на возбуждение, слепец сумел-таки не налететь на какой-нибудь из многочисленных аппаратов, захламлявших нашу лабораторию.

— Белый фонтан — это антипод черной дыры, — уточнила Роза. — Те поглощают свет, а эти его извергают. Черная дыра втягивает материю, белый фонтан ее разбрасывает. Некоторые ученые полагают, что Большой взрыв был всего лишь одним из таких фонтанов, фабрикой материи и света. Может быть, белые фонтаны являются даже источниками новых вселенных.

Роза затем пустилась в пылкое изложение университетского курса астрофизики. Каждая черная дыра означает собой медленную смерть Галактики вплоть до момента, когда она поглотит все звезды, сдавит их и превратит в чистую энергию. Центр нашей Галактики представляет собой водоворот, который всасывает и крутит в себе окружающую его материю. Предсказывается даже, что через много-много миллионов лет и наше Солнце тоже позволит себя поглотить. Самое поразительное во всем этом то, что, как подчеркивает наука физика, ничего не рождается, ничего не умирает, все трансформируется. Смерть звезды генерирует энергию, которую извергает из себя белый фонтан, напоминающий собой мушкетон.

Вот оно как, звезды и те перевоплощаются! Черные дыры и белые фонтаны не что иное, как стремянки в параллельные пространства. Роза подтвердила, что коль скоро каждая галактика имеет свой территориальный участок и даже, наверное, своего бога, то у них также был свой Большой взрыв, а теперь вот имеется и космический анус. Может статься, в каждой галактике есть свое пространство-время. Вот и мы, к примеру, сидим во Вселенной на Млечном Пути, со своим Богом, временем, смертью и самосознанием. Все это наше, родное.