Хазри Наби Если покинешь
Наби Хазри
Если покинешь...
Перевод с азербайджанского - И. Лиснянская
В РОДНОМ СЕЛЕ
Старик,
Куда он и откуда?
Такая грусть в его глазах,
Такая боль в глазах,
Как будто
По веку - на его плечах.
Какою болен он тоскою?
Что потерял он на земле?
Остановился над Курою,
Застыл на маленьком холме.
О, как в глазах его светлеет
Родное небо над рекой!
Вершина горная белеет
Так недоступно далеко.
Но эхом юности минувшей
Летит с вершин орлиный крик,
Как вечностью, одной минутой
Переполняется старик.
Ах, ветер - ласковая юркость,
Вихры седые вороши
И вороши глухую юность
На дне измученной души.
Так простоял он до заката
Наедине с самим собой,
Пока колхозные ребята
С полей не двинулись гурьбой.
И у холма, от маков алого,
Сама, как молодость, быстра,
Не поднялась, не заплясала
Волна веселого костра.
Всегда находит собеседника
Тот, у кого душа полна...
И осветила щеки бледные
Костра веселая волна.
Присел старик на камень плоский,
И тут - как искры от огня,
Вопросы сыплются, вопросы,
А отвечать ему не просто
Трудней, чем гору приподнять.
- Кто я такой?
Зачем? Откуда?
Какие привели дела?
Я здешний.
Здешний я. Отсюда,
Как раз из вашего села!
Но много лет я дома не был,
И жизнь прошла в чужбинной
мгле.
Неласково чужое небо,
Морозно на чужой земле.
Далекой юности стремленья
Погребены в чужом краю...
И лишь одно, одно мгновенье,
Одно мгновенье возвращенья
Мне возвратило жизнь мою,
Но я села не узнаю.
А сердце радо, сердце радо:
Где удочки?
Где нищий кров?
Всего один был дом с верандой
Теперь здесь сто таких домов!
О, как здесь все переменилось:
В поля струятся родники,
Тропа в дорогу превратилась,
И в свет-кипение реки...
Нет, не от старости седины
Не так я стар, совсем не стар
Все это пыль, Все снег чужбины
Вот отчего таким я стал...
И тихо слушают сельчане,
И чутко светятся дома,
И повесть, полная печали,
Встает пред ними у холма.
ВАМ ХОЧУ РАССКАЗАТЬ...
Время трубило грядущие войны
И перемены по всей стране,
В тот день, говорили,
Пенились волны
Кура колыбельную пела мне.
Радость отца не имела границы:
"Вот кто прославит отцовский род!"
И к нашему дому шли веселиться
Баранов резали у ворот.
Отец улыбался:
"Пожалуйте, гости!
В дом Надир-бека входите, друзья,
Могу я на радостях золота горсти
Выбросить в реку! Входите, друзья!"
Жиром бараньим пропахла усадьба.
Знатные гости садились в круг,
Законы свои у рождений и свадеб:
И вот что в тот вечер пропел ашуг:
"Коль высохнет слово в груди твоей
Губы тогда будут гореть,
Коль оторвется ствол от корней
Ветки всегда будут гореть!
Жизнь пронесется своим чередом
С сыном достойным в доме, родном,
Очаг все года будет гореть!
Если покинешь родимый край,
Всюду, куда ни метнешься, знай,
Земля и вода будут гореть!"
Как много дорог у нас вверх и вниз,
Но самая трудная - это жизнь.
И кто о конце не подумал в начале,
Тот ли не сталкивался с бедой,
Не утопал ли в своей печали,
Словно затянут болотной водой?
Бывает, что озером море зовется,
А бурное море - наоборот.
Порою и в речке волна взметнется
И крепкую лодку перевернет.
О, с чем только я не встречался в жизни!
И до последнего вздоха порой
Тот, кто видал и орлиные выси,
Маленький холм величает горой.
МАЛЕНЬКИЙ ХОЛМ
Среди гор он холмик малый,
А среди холмов - гора.
Бьет в него копытом шалым
Быстроногая Кура.
И вздымаются туманы
На крутых его боках
Первородны, первозданны,
Неизменчивы в веках.
Влажной зеленью богаты
Здесь и лето и зима.
Любят нежные ягнята
Травы этого холма.
Серый жаворонок песни
Рассыпает над холмом,
Машет радуга чудесным
Переливчатым крылом.
Алым зноем дышат маки,
У подножья меж камней...
Этот холм в чужбинном мраке
Подплывал во снах ко мне.
Здесь конец мой и начало,
Высота моя и дно
Детство здесь мое промчалось,
Как мгновение одно...
Дом с верандою зеленой
Стекла небу подставлял,
И беспечно и влюбленно
Солнце острое вдыхал.
Мы с мальчишками играли
За холмом у родников.
Я бедняцкие печали
Узнавал с мальчишьих слов.
Тяжесть их крестьянской доли
Начинал я понимать,
Оттого ли, оттого ли,
Что свою не помнил мать?
Рано матери не стало.
И крестьянка, из села
Под чадрой меня качала,
Мне кормилицей была.
Детство. Памятное детство
Много пылу, мало сил...
Нежный голос по соседству
На заре меня будил.
То ли волны песню пели,
То ли дудки ветерка,
На рассвете пела Пери
Дочь соседка-бедняка:
"Зашумели ветры,
Закачались ветки,
Разомкнулись веки,
Вставайте, уже утро!
Теплый дождь струится,
Все вокруг искрится,
И твезвонят птицы:
Вставайте, уже утро!
И поля умылись,
И цветы раскрылись,
И сердца забились:
Вставайте, уже утро!"
Я бежал на голос нежный,
Я следил издалека,
Как она с водою свежей,
Шла домой от родника.
Солнце плавало в кувшине,
Разливалось по рукам.
Словно солнце из кувшина
Восходило по утрам...
Пела Пери, пело платье,
Хоть заплата на заплате,
Пели мелкие монеты
На узорном пояске.
Мне казалось песня эта
Близким счастьем вдалеке.
Шла одна тропа по саду,
Но тропу делил забор.
Что ограда!
Сквозь ограду
Я ловил лукавый взор.
И решился я однажды,
Встал у Пери на пути,
Попросил ее отважно:
- Дай кувшин мне понести!
- Слишком хрупок! И к тому же
Сыну бека - не к лицу!
И расхохоталась тут же,
Как хлестнула по лицу.
Побежала без оглядки
Разделенною тропой
Зеленели смутно пятки,
Выпачканные травой.
Там, в лачуге глинобитной,
Пери нищее жилье...
Было горько и обидно
Мне презрение ее.
- Ты - сын бека,
Встрепенулась
Ты - сын бека,
Оглянулась...
Я бродил в раздумье горьком,
Безотчетно одинок.
"Где ты, Пери?
Мне бы только
Твой услышать голосок!"
Дни пошли однообразно,
Но настал и этот день:
Под холмом, от маков красным,
Я увидел чью-то тень.
Я увидел профиль четкий
Да изогнутую бровь
Шла соседская девчонка,
Волоча вязанку дров.
Ветки руки ей кололи,
Я печально понял вдруг,
Что давно тверды мозоли
На ладонях этих рук.
Ну а я? Какая тяжесть
Доставалась в жизни мне?
Лишь подушку, как поклажу,
Поворачивал во сне.
Я боялся ее смеха,
Помнил едкие слова,
Но настойчиво несмело
Взял у девушки дрова.
И светло и удивленно
Улыбнулась мне она.
Луг пунцовый, - холм зеленый.
Тишина и вышина!
Пела Пери, пело платье,
Хоть заплата на заплате,
Пели крыши, пели стены,
Пели всполохи зари.
...Я разглядывал блаженно
На ладонях волдыри.
И до самого заката
На холме я пропадал,
И с рекою плыл куда-то,
И с орлами я взлетал.
И качался я с ветвями,
И братался я с ветрами.
То в озноб меня бросало,
То в беспамятство огня...
Это детство отплывало,
Отлетало от меня.
В сердце - радость,
В сердце - горе,
В сердце - отблеск нежных глаз.
Если б говорили горы
Подтвердили б мой рассказ.
ПЕРЕД БУРЕЙ
Прошли года,
Прошли, как грозы,
Пустые грозы без дождя,
Как безответные вопросы,
Как дым белесый без огня.
И удержать их невозможно,
И повернуть нельзя их вспять.
Лишь ветер памяти тревожной.
Умеет время возвращать.
И вот - Баку
Тома, тетради...
А я душой в селе родном,
Мне снится старенькое платье
И жаворонки над холмом.
Но все же я берусь за книгу,
Ее и так и сяк верчу:
И жду томительно каникул,
И, наконец, домой лечу.
...Луна - посередине ночи,
Волна - у ночи на краю.
А под холмом родник лопочет,
Бормочет про любовь мою.
Летящих звезд не прячут горы,
И я губами их ловлю.
А Пери?
Пери смотрит гордо,
Но тихо слышится "люблю".
И шепот с шелестом чинары
Сливается.
Века бегут.....
И звезд мгновенные пожары
Мне губы высохшие жгут.
Кто это? Листья или губы
Прошелестели про любовь?
Я слышу гор далеких гулы,
Я вижу поднятую бровь.
- Ты погляди на небо, Пери!
Что без тебя мне свет в ночи!
А Пери смотрит с недоверьем,
А Пери трепетно молчит.
И как дождинки среди ночи
Вдруг прозвенело в тишине:
- Сафар, с тобой - куда захочешь!..
Столкнулись звезды в вышине,
И клятвенно столкнулись руки,
И свято встретились глаза,
И полная дождей упругих,
За лесом вспыхнула гроза.
И если я забыл когда-то,
То лес, и холмик, и река
Не позабыли нашу клятву
И молнию издалека...
Ты пострашней вулкана, память,
День изо дня, день изо дня
Твое мятущееся пламя
Живет,
Чтоб обжигать меня.
По селу промчалась новость:
"Зурначи нужны для свадьбы!"
Чем измерить скорость слова,
Если им владеют бабы?
Сплетня, пущенная утром,
Обойдет всю землю к ночи!
Ты еще решаешь смутно,
Сам не знаешь, что ты хочешь,
А тебя почти женили
И назначен день помолвки.
"Вы слыхали?"
"Не они ли?"
По селу проходят толки...
На рассвете видел кто-то
У холма и у реки...
И пошли молоть-работать
Пустомели - языки:
- Их видали утром рано!
Расскажу - и не поверишь!
- Ах, кого?
- Да эту, Пери,
Дочь оглохшего Гасана.
- С кем?
- С Сафаром!
- С сыном бека?
- Ха-ха-ха, вдвоем - на реку?
- Как, и за руки держались?
- Прежде так не обручались!
- Да она ему не пара!
- Окрутила, видно, парня!
- Обманул ее, быть может? И аллах тут не поможет!
- Бек богат,
Скорей сыграть бы
Обручение и свадьбу!
- Повезло - какие деньги!
- Ну и время! Ну и дети!
Стали женщины коситься,
Как ни выйдешь, ни пройдешь...
Что ж, молчи, как говорится,
Рот народу не заткнешь!
* * *
Я помню, помню, как сейчас,
Шум возвращавшегося стада,
Вечерний час, закатный час
В отцовском доме тихо стало.
И я сижу перед отцом,
И желтый свет из лампы льется
В его дремучее лицо,
Как заблудившееся солнце.
На белой глянцевой стене
Тень от отца, как изваянье,
Она напоминает мне
Вершины горной очертанье.
Тень шевельнулась, наконец,
И все собой загородила.
Казалось, это не отец
Сама гора заговорила:
- Тебе еще немного лет.
Совсем немного - восемнадцать,
А деньги, коим счета нет,
К твоим ногам уже ложатся!
Ты слышишь блеянье овец?
Это твои стада, мой мальчик!
Тебя обогатил отец
На многие года, мой мальчик!
Во все века, во все года
Лишь деньги ублажают душу,
Захочешь - высохнет вода
И в воду превратится суша!
Дитя, ты свет отцовских глаз!
Тебе ли этим не гордиться?
Ты пожелал - и я тотчас
Послал в Баку тебя учиться,
Вернее денег нету слуг,
И ты ни в чем не знал запрета...
Но до меня донесся слух...
Да неужели правда это?
Кто он такой, глухой сосед?
Что даст за дочь?
Одни заплаты!
Да у него и камня нет,
Чтоб запустить в собаку!
Знай ты...
- Отец, но я...
- Не прекословь!
- Но мне богатства и не надо!
Ее приданое - любовь...
Отец сверкнул колючим взглядом,
Отец прикрикнул на меня:
- А ну-ка замолчи, мальчишка!
Любовь без денег - западня,
Любовь такая - только в книжках.
Что сделали с умом твоим?
Тебя опутали, да тонко,
Что мнится ангелом святым
Тебе чернявая девчонка!
Без денег проживешь едва,
Издревле деньги, - сердце мира!
Любовь! - Всего одни слова.
Без денег не прожить и мига.
Жениться хочешь?
Я могу
Найти невесту не такую!
Не дай торжествовать врагу
Пусть не судачат, не толкуют.
Забудь о дочке бедняка
И старшему не смей перечить.
Еще мальчишка ты, пока,
О ней не может быть и речи!
- Но я люблю ее!
- Щенок!
- Отец!
- Я не хочу и слышать!
И я в отчаянье умолк,
Я понял, что слова излишни...
- Уж я о брате умолчал.
А брат ее
Село мне мутит
Слетаются, как саранча
На чертовы беседы люди.
Ты слышал, что у родника Кямал болтал?
А как неистов!
Видать, пристал к большевикам
За ним приглядывает пристав!
И мне ли породниться с ним?
Еще до этого не дожил
Ты должен помнить,
Чей ты сын!
И чей племянник - помнить должен!
Твой дядя богом одарен:
Аллах вручил ему прозренье,
Наверное, предвидел он,
Что будет делаться в селенье!
Покинул родину мой брат,
В Париж, во Францию уехал.
Он там неслыханно богат.
Отмечен счастьем и успехом:
Весь мир и купит и продаст!
Весь мир на брата пальцем тычет!
Я знаю, помнит он про нас,
Хоть и давно уже не пишет.
Наверно, очень занят там...
Быть может, доведется нам,
Быть может...
На седой стене
Тень замерла горою бурой.
Молчала ночь.
Но в тишине
Уже накапливалась буря...
ОН ПРИНЕС РАДОСТНУЮ ВЕСТЬ
Ходит он в рубахе красной
И в папахе серой,
Ходит он с душою ясной
И с мечтою смелой.
Говорят, что между нами
Разница в три лета.
Что всего тремя годами
Младше я соседа.
Только был он молодчиной,
Рос он, как орленок
И казался мне мужчиной
Чуть ли не с пеленок.
И мечта меня съедала:
Мне хотелось тоже
Быть похожим на Кямала
На орла похожим.
Не испито. Не забыто.
Ничего мной не забыто...
У холма когда-то
Затевали войны-битвы
Сельские ребята.
Скрещивались сабли-палки
Возле скал, на скалах,
И смолкали забияки
В миг перед Кямалом.
Ветры клич его носили,
Повторяли горы.
Он летел потоком сильным
В синие просторы.
На него, Кямала, глядя,
Не было сомненья:
Коли ты в его отряде
Выиграл сраженье!
Шли года,
Года летели.
И уже Кямала
Отчего-то по неделям
Дома не бывало.
Появлялся он внезапно
На родном пороге,
Приносил с собою запах
Солнца и тревоги.
И однажды...
Мне забыть ли?
Этот день погожий
Я пронес сквозь все событья
Драгоценной ношей,
Он все годы память полнил
Неизбывным светом.
Дальний полдень,
Знойный полдень,
Мне ль забыть об этом?
Над полями ветер гонит
Солнечную вьюгу...
На току устало кони
Тащатся по кругу.
"Пошевеливайтесь, клячи!"
Кто-то следом ходит.
То глухой сосед батрачит
Хлеб для нас молотит.
За холмом пологим кто-то
Пыль вздымает к солнцу,
Ветром быстроногим кто-то
По степи несется.
Что за всадник и откуда?
Видно, издалека,
Принесет какое чудо
Пыльная дорога?
Мы смотрели и гадали:
Что за весть примчалась?
...Вся одежда на Кямале
Зноем пропиталась.
Пропылилась и пропахла
Жаркою ездою.
Прискакал Кямал в папахе
С красною звездою.
Не взглянув на парня толком,
Мой отец - с упреком:
- Круглый год тебе бы только
Шляться по дорогам.
Время стать бы посолидней,
Взялся бы за дело!
А Кямала это, видно,
Вовсе не задело.
А Кямал смеется, весел:
- Не зевай, сельчане!
Я пришел с хорошей вестью.
Принимай, сельчане!
К нам идут большевики,
Мы - с большевиками!
Слово силою реки
Разломило камень:
Мой отец со стога сена
Медленно поднялся.
На Кямала глянул слепо:
- Ты откуда взялся?
О добре сказал хоть раз бы!
А Кямал хохочет:
- Для народа счастья разве Садых-бек не хочет?
День прошел.
Струился вечер
Новолуньем мягким,
Я искал с любимой встречи
У холма, где маки,
И метался у ограды.
У соседской двери,
Я искал смятенным взглядом
Тоненькую Пери.
Говорить с отцом опасно,
Только с Пери, с милой,
Мне, казалось, станет ясно,
Что творится с миром.
Мир, он внешне не менялся:
Месяц капал с веток
Каждый лист в ночи казался
Чашей, полной света.
Благодатно пахло сеном,
Пахло медом остро.
Словно здесь все неизменно
И легко и просто.
А над крышею Кямала
Прямо перед нами
Сквозь луну зарею алой
Проступало знамя...
Я ВИДЕЛ ЭТО СВОИМИ ГЛАЗАМИ
На широкой площади
Стар и млад,
Алый стяг полощется
С ветром в лад.
То плывет торжественно,
То - рывком,
Все, что обещано,
Раздает ревком.
Вот в папахе простенькой
Сам Кямал
От широкой площади
Зашагал.
И куда ни двинется
За ним народ:
Землю он, кормилицу
Раздает.
Мерит землю поровну,
За шагом шаг.
Над селеньем по небу
Алый стяг.
Бабка от коровы
Не отводит глаз
Во двор ведет корову
В первый раз,
Плачет, гладит рыжую
Так и сяк...
Стелется над крышею
Алый стяг.
И, сказать по правде, я
Очень рад
Видеть был, как празднует
Стар и млад.
Как из мрака полночи
Из наших погребов
Хлеб потоком солнечным
В сто домов!
Вижу я, как с пастбища
Стадо идет:
Не в одни ворота
В сто ворот!
Смех на каждой улице
Не пустяк...
Над Курой волнуется