Я могла бы вернуться в банк тел – наверное, именно этого от меня и ждали бы? Но тот Голос – «не возвращайся в «ЛЦ»!» – звучал так зловеще! Меня передернуло. Что со мной станет, если я туда вернусь?
В клубе было так шумно, что я не очень хорошо расслышала Голос. Но чем больше я об этом думала, тем сильнее убеждалась в том, что это был какой-то старичок. Может ли кто-то из банка тел говорить со мной через чип? Например, Дорис. Вот только с чего ей было приказывать мне не возвращаться в «Лучшие цели»? Просто потому, что неполадку быстро исправят? А может, существует совершенно иная причина, по которой мне не следует туда возвращаться?
Если я позволю этой машине отвезти меня в дом арендатора, то, возможно, я получу какие-то ответы на эти вопросы. Если моя аренда по какой-то причине закончилась раньше срока, то, возможно, та старушка окажется дома. Я взглянула на свои часы… вернее, на сверхшикарные часики Винтерхилл, усыпанные бриллиантами. Было уже за полночь.
А еще я увидела, что сейчас 14 ноября. С начала аренды прошла неделя. У меня впереди оставалось еще целых три недели.
Что же случилось?
В это мгновение в зеркале заднего вида что-то промелькнуло. Мягкие шаги стремительно приближались: кроссовки стучали по тротуару.
К моей машине сзади подбегали разбойники.
Пятеро, с цепями, обрезками труб и злющими глазами.
У меня кровь застыла в жилах. Я уставилась на кнопки. Ход. Где кнопка хода?
Один из уродов запрыгнул на заднее сиденье открытой машины. Бритая голова была покрыта татуировками.
Я нашла нужную кнопку и стремительно бросила машину вперед. Выжала максимальную скорость. Разбойника отшвырнуло назад и выкинуло из машины.
В зеркало заднего вида было видно, как он встает. Его дружки показывали мне средний палец. Меня снова передернуло.
Все не так просто. Если у меня есть машина, это еще не значит, что мне можно расслабиться. Наоборот: теперь, когда я выгляжу богатой, мне надо быть гораздо бдительнее.
Я глубоко вдохнула и медленно выдохнула.
С этого момента моим единственным компаньоном стал навигатор. У него был австралийский акцент и настолько вальяжный голос, что это помогло мне успокоиться. Следуя его указаниям, я выехала на шоссе. По прямой дороге ехать стало проще, тем более что в этот поздний час машин почти не было. Я миновала пару бригад дорожных рабочих: человек по двадцать новичков приводили в порядок асфальт. Когда я проносилась мимо них, меня захлестнуло стыдом за мою дорогую машину, за модный наряд и часы с бриллиантами. Мне хотелось закричать, что все это – не мое.
Но они уже стали бледными точками в моем зеркале заднего вида.
После получасовой езды в западном направлении навигатор указал мне съезд в Бел-Эйр. Мне вспомнилось, что до войны там жили многие знаменитости. Я проехала мимо частного охранника, который без интереса смотрел на меня. Я проехала мимо сказочных особняков (у некоторых были свои охранники). А потом навигатор сказал, что я дома.
Охранника я не увидела – зато были огромные кованые ворота. Я подъехала к ним и остановилась, затормозив так резко, что меня бросило вперед. Выпрямившись, я стала искать открывающее устройство. Крошечный черный диск нашелся в держателе для чашки. Я нажала на него – и ворота открылись точно так же, как они должны открываться в раю.
Я проехала по брусчатой дороге. Слева она загибалась, уходя к фасаду здания. Правая ее часть вела к пристроенному гаражу на пять машин. Двери гаража открылись одновременно с воротами, продемонстрировав стоящие там машины: внедорожник, лимузин и маленькую синюю спортивную машину. Я заехала на одно из пустых мест и отключила двигатель.
Я бессильно обвисла в ремнях безопасности. Я ни во что не врезалась. Я благополучно привела бесценную машину миссис Винтерхилл домой, на ее место. Надо надеяться, что она это оценит.
Что теперь? Я понимала, что тут есть несколько странных вариантов. Хотелось надеяться, что миссис Винтерхилл окажется дома и сможет объяснить, что случилось. Может, все уладится и мы сможем начать сначала. Если повезет, то мне зачтут уже прошедшие дни.
Дверь внутри гаража служила боковым входом в дом. Я постучала в нее. Никто не ответил. Был уже почти час ночи. Я посмотрела на кодовый замок двери, но понятия не имела, какие цифры надо набрать.
Я прошла через гараж и вышла из него через заднюю дверь. Цокая каблуками по брусчатке, я шла к фасаду дома мимо фантастического участка: огромные газоны, цветущие кусты, стройные деревья… За воду Винтерхилл должна платить просто бешеные деньги.
Я поднялась на две каменные ступеньки, которые вели к массивной двери. Мое присутствие включило сенсор звонка: я услышала его переливы, раздавшиеся в доме.
Спустя минуту я услышала шаги. Дверь открылась.
Худая заспанная старушка запахнула халат и посторонилась, пропуская меня внутрь.
– Так вы наконец решили вернуться домой.
Глава 6
Когда я вошла во впечатляющий вестибюль особняка Винтерхилл, у меня пересохло во рту. Все было ужасно похоже на какой-то старинный фильм. Антикварная мебель, потолок чуть ли не до неба, широкая лестница, чтобы к нему подняться.
Старушка закрыла дверь.
Несколько секунд она прожигала меня взглядом. Если она ждала, чтобы я пошла первая, ей предстояло ждать вечно.
Наконец она заговорила:
– Надеюсь, вы хорошо провели время, миссис Винтерхилл?
Она затянула пояс халата, словно петлю удавки.
Этот вопрос показал мне, что надежды обнаружить дома настоящую миссис Винтерхилл нет. Если я скажу этой суровой старухе правду, меня либо вышвырнут на улицу, либо отправят назад в банк тел. Может, у меня будут неприятности. Может, меня уволят и я так и не получу денег нам на дом.
Я была не в том состоянии, когда можно принимать быстрое решение. Мне необходимо было выспаться.
– Да, – ответила я. – Было сказочно.
Она всмотрелась в мое лицо. Или, может, у меня просто разыгралась паранойя.
– Опять забыли ключ?
Я молча кивнула.
– Не сомневаюсь, что он найдется в машине. Ничего не желаете? – поинтересовалась она. – Я испекла ваше любимое печенье.
Мне хотелось избежать контактов с ней. У меня и так мозги спеклись из-за того, что весь вечер пришлось врать.
– Вы наверняка устали не меньше меня, – сказала я. – Не беспокойтесь обо мне. Ложитесь спать.
– Ладно. Доброй ночи, миссис Винтерхилл.
Она повернула в правый коридор, но тут же остановилась.
– Чуть не забыла! – сказала она. – Звонил Редмонд.
– Спасибо.
Кто бы он ни был.
Я смотрела, как она уходит по коридору к себе в комнату. Потом я обвела взглядом великолепный вестибюль. Мой старый дом – дом, где жила наша семья, – был достаточно неплох: скромное ранчо в Вэлли. Особняк Винтерхилл меня потряс. Я словно попала в прошлое или оказалась в каком-то музее. Старинный мраморный стол занимал центр вестибюля и служил основой для огромной композиции из белых цветов, которая привела бы мою маму в восторг. Их аромат усиливал мое ощущение головокружительного опьянения.
Я посмотрела на парадную лестницу из красного дерева, которая вела на второй этаж. Надо полагать, хозяйская спальня находится именно там. Я вцепилась в идеально отполированные перила и поднялась наверх.
Там, где лестница разделилась на две, я выбрала левую сторону и прошла мимо разнообразных портретов. На всех была одна и та же женщина – несомненно, миссис Винтерхилл – на разных этапах своей жизни. Она была неизменно красива: высокие скулы, прямой нос, ровный овал лица. Ее глаза следили за мной.
Я дошла до коридора второго этажа: он был неярко освещен настенными бра. Я повернула направо. С обеих сторон коридора оказались двери – и все они были закрыты. Живет ли здесь кто-то еще? Надо полагать, сейчас я это выясню.
Я открыла первую дверь справа, помахала рукой там, где должен был находиться сенсорный выключатель, – и свет зажегся.
Первая комната была похожа на гостевую: никаких личных вещей видно не было. Я выключила свет и заглянула в следующую комнату, которая оказалась комнатой для шитья. Дальше была спальня, явно оформленная для девочки-подростка. Я не знала точно, не обставила ли эту комнату миссис Винтерхилл для тинейджера-себя, или же там жила какая-то реальная девочка. Я почувствовала немалое облегчение, убедившись в том, что сейчас эта комната пустует.
Я пошла по противоположной стороне коридора. Первая дверь, которую я попыталась открыть, оказалась запертой. Я перешла к следующей – и за ней нашла то, что искала: спальню хозяйки дома. Кровать из черного дерева с балдахином стояла в центре комнаты. Балясины закручивались, как новогодние леденцы, и каждая заканчивалась когтистой лапой, сжимающей шар. Балдахин был из золотистой ткани, присобранной аккуратными складками. Покрывало в зеленую и золотую полоску было по углам украшено пышными кистями. В головах кровати высилась гора подушек.
Но самым лучшим в этой кровати было отсутствие какого бы то ни было мистера Винтерхилла.
Как меня ни манила постель, в первую очередь мое внимание привлекла часть комнаты слева от нее. Там оказалась область, где можно посидеть: шезлонг и маленький антикварный секретер. На нем обнаружилась плоская деревянная коробочка с инкрустацией.
Я ее открыла. Внутри оказался компьютер.
Я поспешно закрыла дверь на задвижку, бросилась назад к компьютеру, уселась за него и скинула туфли. Заметив желтый огонек, я помахала над ним рукой. В воздухе возник экран.
Если в Беверли-Хиллз отключалось электричество, это может объяснить потерю контакта с арендатором. Я посмотрела на новостные странички.
Там ничего похожего не оказалось. Я продолжила чтение, но в новостях ничего нового не было.
Я поискала маму с папой, надеясь, что их фотографии все еще где-то существуют. Я нашла одну: они были сняты на какой-то вечеринке. Я разглядывала ее, впитывая каждую деталь их лиц.
Понуро сидя в кресле, я почувствовала, что мои веки тяжелеют. Было уже два часа ночи.
Рядом с компьютером оказалась голографическая рамка с изображением миссис Винтерхилл. По краю шла гравировка: «Хелена Винтерхилл». Черты были теми же, что на настенных портретах, но этот снимок оказался более недавним. Хотя с виду ей было около ста, у нее сохранилась великолепная фигура, в которой ощущались изящество и сила.
– Хелена Винтерхилл, где ты?
Она молча мне улыбалась.
Я встала, сняла нарядное платье, повесила его на спинку кресла и заползла в постель в своем нижнем белье. Я представила себе Тайлера и Майкла, спящих в своей маленькой крепости.
* * *Открыв утром глаза, я увидела над собой золотистый полог. Подо мной были шелковистые отглаженные простыни. Моя голова покоилась на мягчайшей подушке, а нежный запах кедра соединялся с ароматом жимолости, создавая в комнате невероятно успокаивающую атмосферу. Я определенно оказалась на территории принцесс.
Я выбралась из постели и взяла телефон арендовавшей мое тело женщины. Звонков из «Целей» не было. Не слишком ли я оптимистично настроена, рассчитывая как-то спасти положение?
Было девять утра. Наверное, сейчас Майкл несет Тайлеру воду для мытья.
Я прошла в ванную Хелены. Просторная мраморная площадка определяла место душа. Как только я подошла достаточно близко, с потолка водопадом полилась вода. Для регулировки температуры оказалось две сенсорных панельки. Я помахала ладонью перед красной пластинкой, чтобы сделать воду теплее. Скинув шелковое нижнее белье, я встала под водопад.
На мгновение мне стало стыдно, что я извожу такое количество воды. Всего на одно мгновение. Было невероятно приятно закрыть глаза и ощущать, как вода льется мне на голову. Я почувствовала себя обновленной.
Завернувшись в пушистое подогретое полотенце, я стала шевелить погрузившимися в ворсистый коврик пальцами ног, а тем временем теплые струи воздуха помогали мне высохнуть. Я вспомнила про листок бумаги, который Майкл вручил мне при прощании. Я засунула его в лифчик.
Только это было неделю назад. Лифчик был другой.
Я прошла к туалетному столику в спальне Хелены. Собиралась я проверять ящик с нижним бельем, но меня остановил листок бумаги, лежавший на столике.
На бумаге остались следы сгибов, по которым она была сложена. Это был мой карандашный портрет. Мое лицо. Я не помнила, чтобы я для него позировала, но стиль явно принадлежал Майклу. Значит, это тот самый листок, который он дал мне перед тем, как я ушла с Родни.
Видимо, Хелена нашла его в моем… в нашем… лифчике.
Я завороженно смотрела на рисунок. Он был прекрасный. Утонченный. И немного печальный.
Это нельзя было назвать точным изображением. Он позволил себе художественные вольности: например, одарил меня глазами двух разных цветов. Однако я восприняла это как очень чуткое осознание моего духа. Я не могла понять, в чем причина: в том, что Майкл необычайно талантливый художник? Или же это объясняется тем, что мы настолько тесно связаны?
Я не знала ответа – но была тронута. Листок я вернула обратно на секретер.
За темной деревянной обшивкой стен спальни прятались два шкафа. Открыв первый, я перебрала старушечью одежду: темные костюмы и платья, размер которых был для меня слишком большим. Открыв следующий шкаф, я обнаружила одежду для меня. Именно моего размера.
Я взяла джинсы и трикотажный топ и надела. Они оказались точно мне впору. На столике оказалась цепочка с медальоном, который хорошо подходил к моему наряду, так что я ее надела. Застегивая замочек, я заметила, что волосы у меня еще влажные. Наверное, я простояла под струями воздуха недостаточно долго. Когда я пригладила волосы на затылке, то нащупала нечто непривычное: шов, куда в «Лучших целях» мне ввели чип. Он был овальной формы – и прикасаться к нему было больно.
А еще на столике оказались те часы, которые были на мне прошлой ночью. Я могла только догадываться, сколько они должны были стоить. Наверное, хватило бы на то, чтобы кормить в течение года целую семью. Я открыла ящичек и убрала их. Мне не хотелось отвечать за них, если они вдруг будут украдены или сломаются.
Я взялась за вечернюю сумочку, которая была у меня накануне. Слишком нарядная. Я нашла в шкафу стильный кожаный планшет – именно то, что надо – и переложила в него водительские права и мобильник. Вынув пачку купюр, я их расправила веером. На самом деле эти деньги были не мои. Однако сейчас они были мне нужны, чтобы платить за бензин и еду, пока я буду разбираться с тем, что происходит.
Я решила, что буду следить за тратами и верну деньги миссис Винтерхилл, когда со мной расплатятся в «ЛЦ». Пересчитав деньги, я уложила их в планшет.
В вечерней сумочке оказалась еще одна вещь. Визитка Мэдисон. На ней было написано «Рианнон Хаффингтон». На фото была настоящая Мэдисон: толстенькая стодвадцатипятилетняя женщина в шелковом кафтане, с зубастой улыбкой. Она посылала мне нахальный воздушный поцелуй и подмигивала. Вот она, большая женщина из маленькой Мэдисон. Пусть Рианнон и чудаковатая, но получать удовольствие от жизни она умеет. Этого у нее не отнимешь.
Я положила визитку в планшет.
Потом я убрала вчерашнюю одежду и заправила постель, и только потом поняла, что миссис Винтерхилл, наверное, не считает нужным заправлять свою постель. У нее же есть домоправительница! Так что я лажанулась. Уже собравшись уйти, я заметила, что оставила компьютер открытым.
Я села и закрыла коробку, в которой хранился компьютер. Может, тут окажется еще что-то, что расскажет мне о миссис Винтерхилл? Я открыла боковой ящичек секретера, но там оказались только ручки и блокноты. А вот в центральном ящичке оказался серебряный футлярчик размером под деловые визитки.
На визитках значилось имя «Хелена Винтерхилл». Голографический снимок оказался тем же, что и на секретере. Я вытащила пару визиток и отправила их к себе в сумку.
Звякнул мобильник Хелены. Я посмотрела на него. Кто-то прислал ей эсэмэску.
В ней было сказано: «Я знаю, что ты собралась делать. НЕ НАДО. Не делай этого».
Я замерла. Кто это? Какая-нибудь приятельница Хелены, которая узнала про ее маленькое приключение с арендой? Старички бывают такими нетерпимыми!
А может, это как-то связано с Голосом?
Я бросила телефон в планшет. Мне хотелось поскорее выбраться из дома – и сделать это так, чтобы не наткнуться на домоправительницу. Я отперла дверь спальни и выглянула в коридор. Там никого не было видно (я посмотрела в обе стороны). Я постаралась закрыть за собой дверь как можно тише и спустилась по лестнице.
Когда я дошла до площадки, где ступени поворачивали, то увидела, что домоправительница ждет меня внизу. У нее в руках была леечка. Она поставила ее на пол рядом со столом с цветами.
– Доброе утро, миссис Винтерхилл.
Она вытерла ладони о передник. На ней были строгие черные брюки и черная сорочка.
– Доброе утро.
Я попыталась догадаться, которая из дверей приведет меня в гараж. Уверенности у меня не было.
– Завтрак вас ждет, – объявила она.
– Нет аппетита. Я ухожу.
– Нет аппетита? – Она вскинула голову – можно было подумать, что миссис Винтерхилл никогда такого не говорила. – Вы больны? Мне позвонить врачу?
– Нет-нет. Все нормально.
– Тогда вам надо хотя бы выпить кофе и сока. Чтобы запить витамины.
Она повернулась и пошла по коридору, ведя меня на кухню для настоящих гурманов. Как и ванная, она не была выдержана в историческом стиле остальных помещений, а была оборудована самыми современными кухонными приборами и приспособлениями.
От наполнявшего кухню запаха корицы у меня заныло сердце. Он напомнил мне счастливые поздние завтраки выходных дней, когда вся наша семья – мама, папа, Тайлер и я – собиралась за столом. Домоправительница сервировала мне завтрак за большим столом в центре кухни. Массивная серебряная ваза с нарезанными фруктами, в том числе и с моей любимой папайей. Я почувствовала, как у меня потекли слюнки.