– Я поняла, что с тобой продолжать диалог бесполезно… Пока! – ответила Аида и исчезла.
– Что значит со мной бесполезно продолжать разговор? – разъярился Толин. – Да что она знает! – Его охватила такая злость, он начал рыскать глазами в поисках чего-то, на чем можно было ее выместить. Ангел увидел на столе стакан, схватил его и с силой швырнул об стену. Стекло со звоном разлетелось на мелкие кусочки.
Толин не верил своим глазам. Он никогда раньше не был так зол. Осколки разбитого стакана настолько смутили его, что он даже немного успокоился.
– Все, нет больше смысла… никакого смысла, – прошептал он.
Смысла не было, и выхода он тоже не видел. Если бы он был человеком, он бы мог покончить жизнь самоубийством, но тут, на Небесах, у него не оставалось никаких вариантов. Впрочем, нет, один все же был. Снова нарушить все правила и обратиться к Богу, чтобы попросить его кое о чем в последний раз.
* * *Когда Аида пришла к Николасу, уже стемнело. Он встретил ее, как обычно, в садике у своего домика.
– Дитя мое, пришла ты! Рад видеть тебя! – приветствовал ее архангел.
– Здравствуйте, Николас! – отозвалась девушка. Ее лицо казалось мертвенно-бледным.
– Расстроена ты, знаю я уже обо всем. Собирал он нас всех сегодня. Разговор у нас был серьезный, – сообщил архангел.
– То есть Бог тоже взволнован?
– Нет, знаешь ты же, спокоен Он всегда.
– Тогда о чем вы говорили? – поинтересовалась Аида.
– Так, о всяко разном. О жизни, о философии, о любви. Я остался потом и с Ним еще немного пообщался. Рассказать хотел ему историю одну, точнее, напомнить ее. – Николас лукаво улыбнулся.
– Какую историю? Расскажите ее мне! – попросила девушка.
– Не могу, – ответ был кратким.
– Почему?
– Она касается Его лично.
– Тогда для чего вы меня ждали, вы все равно ничего мне не говорите! – воскликнула Аида, ее нервы тоже были на пре деле.
– Послушай, дитя мое. Ты устала очень, вижу это я. Но волноваться не стоит, то, что случиться должно, все равно случится. Видела же ты это на примере Толина и Лиды. Но, думаю я, наверху кое-что произошло за время это. И тебе следует поговорить кое с кем. Но не с твоим возлюбленным.
– А с кем же? – спросила Аида.
– Я отведу тебя к Нему, – отозвался Николас. – Подожди, только заберу кое-что.
* * *Лида уже несколько дней практически не выходила из своего дома. Она переживала, что наговорила столько всего Толину, но по-прежнему не хотела возвращаться к этой абсолютно безумной игре. У нее даже не возникало желания включить рамку, ей все стало безразличным. И Лида понимала, что отныне так будет всегда. На какое-то время ей показалось, что она увидела смысл во всем происходящем на Земле и на Небе, но теперь чувствовала, что он снова ускользнул от нее. Так резко и неожиданно, словно его никогда и не было. Лида понимала, что в действительности любила Толина, но это ничего не меняло.
Однажды утром она отправилась гулять по пляжу. Сидя на песке, у подножия скалы, она рисовала узоры, а набегающая волна незамедлительно смывала их.
«Так и в жизни, – подумала Лида. – Мы пытаемся рисовать свою Судьбу такой, какой хотим ее видеть, но течение времени все смывает, перемалывает, переписывает. И остаются лишь воспоминания».
– Остаются лишь воспоминания, – вслух повторила она. Ее лицо выглядело ошарашенным. Лишь воспоминания. Это было ответом! Лида встала и твердым шагом направилась к лодке, стоящей неподалеку. Кажется, она поняла, в чем причина всеобщих бед.
* * *Николас, Аида, Толин и Лида оказались у Пирамиды Решений почти одновременно. Они столкнулись у входа и удивленно посмотрели друг на друга.
– О, так компания вся в сборе! – воскликнул Николас.
– Что ты тут делаешь? – спросил Толин, обращаясь к Лиде.
– О том же я могу спросить у тебя! – отозвалась она.
– А я рассчитывала, нас будет двое, – обратилась Аида к Николасу.
– Я думала, что вообще буду здесь одна, – услышали они женский голос за спиной.
Все обернулись и увидели Ольгу. Никто не мог вымолвить ни слова. Они не знали, как реагировать на ее появление.
– А ты что здесь делаешь? – наконец выдавила Аида.
– То же самое, что и вы. Ищу выход, – ответила девушка. – Точнее, нет, я его нашла и хочу теперь кое с кем поговорить.
– Я здесь за тем же, – отозвалась Лида.
– И я, – подтвердил Толин.
– Да все мы за этим здесь, – снова хитро улыбнулся Николас. – А ищет кто, тот всегда найдет! Болтать хватит! Пойдемте!
– Все вместе? Ты уверен? – спросил Толин.
– Уверен я всегда в том, что говорю. В случае противном молчать предпочитаю.
И они вместе шагнули в Пирамиду Решений, оказавшись на такой знакомой каждому из них белой площадке.
– Я рад, что вы пришли все вместе, – услышали они голос, а затем раздался хлопок, и они с оцепенением увидели перед собой Корявенького. – Это чтобы Толин потом не говорил, что я пытался произвести на вас впечатление, – улыбнулся он. – Ну, я вас слушаю.
Несмотря на то, что мысли при виде карлика сбились, Лида начала первой:
– Я сдалась, Ты победил, как всегда. – Ее лицо было обреченно спокойным.
– Я тоже сдалась, – услышала она голос Ольги.
– Как сдалась? – воскликнул Толин. – А что же теперь с ними произойдет?
– У них все будет хорошо, у них и без вас все замечательно получается, – отозвалась девушка.
– Но как это возможно? – изумленно спросила Аида.
– Ты уверен, что они могут остаться? – спросила Ольга у Корявенького. В ответ тот молча кивнул головой.
И Ольга начала свой рассказ.
Глава 9 Иногда нужно уметь отпускать
Я стояла у зеркала, абсолютно не понимая, что теперь делать, чувствуя, что во мне что-то надломилось, как будто бы какой-то близкий человек покинул меня. Я не так часто пользовалась своими способностями, они не были для меня объектом первой необходимости. Но все же то, что они пропали так же неожиданно, как и появились, меня очень взволновало. Может, это временное? Может, все вернется на круги своя?
От этих размышлений меня оторвал звук поворачивающегося в замке ключа. Макс возвращался. Внутри что-то екнуло, но я вспомнила, что пообещала себе отпустить ситуацию. Я больше не могу себе позволить плакать и волноваться. Я устала, опустошена, мне хочется снова начать жить.
Я вышла из ванной и с улыбкой встретила его в коридоре:
– Привет, милый. – Он смотрел на меня с недоумением.
– Привет, – все еще сомневаясь, сказал Макс.
– Хочешь кофе и яичницу? Я собиралась завтракать.
– А почему ты так поздно встала? – участливо спросил он, все еще недоверчиво взирая на меня.
– Не знаю, хорошо спалось! – соврала я, не моргнув глазом.
– Ну, тогда пойдем завтракать!
Я сидела за столом, смотрела на Макса и думала, что, несмотря на всю ту боль, что он причинил мне, и, вероятнее всего, он на этом не остановится, однако, вопреки огромному количеству пролитых слез, я все еще люблю его. Причем сильнее, чем прежде. Так, как никого не любила.
– Я люблю тебя, – вслух сказала я. – Очень. Правда.
Он промолчал, но крепко, почти до боли сжал мою руку и пристально посмотрел мне в глаза. В тот момент это значило для меня гораздо больше, чем все слова, вместе взятые. Я вдруг ощутила, что мы по-прежнему вместе, и это выше наших желаний, выше времени, выше всяческих событий, так будет всегда. И Ольга, на которую я злилась, может стать катализатором возрождения наших отношений. Ведь то, что посылается Судьбой, чтобы разрушить настоящую любовь, в конечном итоге лишь еще больше связывает два сердца.
– Милый, – неожиданно для самой себя заговорила я. Меня внезапно осенила сумасшедшая, безумная идея, – мне кажется, в последнее время я стала слишком нервной и раздражительной. – С каждым словом все то, что мне говорила незнакомка в недавнем видении, обретало новый смысл. – И мы часто ругались на ровном месте, по пустякам. Но я не хочу продолжать в том же духе.
– Я тоже, любимая, – отозвался он. – Но ты же знаешь, тебе не о чем волноваться, мы всегда будем вместе, все равно, несмотря ни на что.
– Знаю, и именно поэтому мне кажется, что ситуация зашла в тупик. Я все понимаю, чувствую, что ты по-другому не можешь. Но и у меня не получается по-другому реагировать.
– Я вижу, что ты стараешься, и люблю тебя за это еще больше.
– Но сейчас, когда мы начали с тобой говорить, мне кажется, я увидела выход. Я много раз предлагала тебе отпустить меня, чтобы ты мог обрести счастье с Ольгой, но ты всегда отказывался, мотивируя это тем, что тогда все в твоей жизни потеряет смысл. Проблема в том, что, если я уйду, мне тоже не для чего будет продолжать свое существование.
– Так что ты хочешь предложить? – спросил он.
– Я хочу уехать, ненадолго, недели на две, отдохнуть, заняться собой, вспомнить о том, ради чего мы с тобой находимся рядом, вспомнить о том, за что я тебя люблю. Мы отдалились друг от друга, и я не вижу способа сблизиться вновь. Вдруг это поможет?
Макс стал еще серьезнее, чем раньше, и проговорил:
– Знаешь, может, в этом и впрямь есть какой-то смысл… – Он задумался ненадолго. – В конце концов, от того, что мы находимся рядом, мы явно не становимся прежними. Так какой смысл удерживать тебя… Ты знаешь, что я тебя очень люблю, ты стала для меня самым родным, самым близким на свете человеком, но я понимаю, что не смогу удержать тебя искусственно. А именно это я буду пытаться сделать, если не позволю тебе уехать.
– Я знаю, потому и предложила такой вариант.
– А куда ты собираешься? Уже придумала? – поинтересовался он.
– Еще нет, эта идея у меня появилась внезапно, как случается обычно со всеми моими идеями. И пока я ничего определенного не могу сказать. Но я точно уверена, что хочу уехать в ближайшие дни. И куда-то очень далеко, чтобы абстрагироваться от всего на свете.
– И от меня тоже? – грустно улыбнулся Макс.
– Нет, милый, ты же знаешь, я уезжаю не от тебя. Я уезжаю от самой себя. Мне просто нужно немного времени, чтобы собраться с силами, мыслями, называй, как хочешь. – Я немного задумалась и продолжила: – Скажи, если я уеду, это ведь не изменит наши отношения в худшую сторону? – Я замолчала, напряженно выжидая.
– Ты же сама знаешь ответ! Я люблю тебя, и это ничто и никогда не сможет изменить. Так будет всегда, – с этими словами он подошел ко мне и обнял. – Наверное, ты и правда нашла самое правильное решение. Ты отдохнешь, поймешь, что мы вместе действительно не случайно. А потом просто вернешься, через несколько недель, и все изменится в лучшую сторону. Не знаю, почему я так говорю, у меня есть какое-то предчувствие, – сказал Макс и засмеялся. – Хм, вот видишь, это заразно, все эти твои предчувствия, знаки… Пойдем еще немного поспим, что-то мне подсказывает, что ты не выспалась!
Я молча кивнула.
Днем я проснулась в твердой уверенности, что знаю, куда хочу отправиться. Я поеду в Таиланд. Почему именно туда? Не знаю, просто Азия и буддизм всегда ассоциировались в моей голове с чем-то, помогающим разобраться в себе. Если бы на дворе было лето, я бы, наверное, отправилась еще раз пройти Путь Сантьяго, но, поскольку за окнами лежал снег, понимала, что на севере Испании мне будет сейчас очень дискомфортно. Поэтому я выбрала более приятный вариант. К тому же есть возможность позагорать и поплавать. Я надеялась, что это тоже благотворно скажется на моих расшатанных нервах.
Вечером я забронировала двухнедельный тур, и Макс как-то сразу приуныл. Отлет должен был состояться через три дня, и чем ближе становился «час Х», тем больше я нервничала. Мне начинало казаться, что я совершаю ошибку, уезжая сейчас. С другой стороны, это был единственный выход. За несколько дней до моего отпуска Макс пришел домой и сказал, что Ольга решила оставить его. Дескать, она поняла, что так дальше продолжаться не может. И если он не в состоянии принять решение, она сделает это за него. Я сразу подумала о том, что все произошедшее крайне нелогично, и заподозрила соперницу в попытках манипулировать им. Однако оставила свои опасения неозвученными. Знаете, ведь женщина, когда уходит, чаще всего делает это в надежде, что ее постараются вернуть, и очень обижается, если мужчина не пытается вести себя прогнозируемым образом. Макс как будто не старался найти ее, но я чувствовала, что с моим отъездом все снова встанет на круги своя, хотя в глубине души надеялась на другое.
В последний вечер я все испортила. Мы сидели, очень мило разговаривали, но потом, как часто случалось, беседа ушла совсем в другую сторону, и я все сильнее нервничала, накручивала себя. Не помню, что именно сказал Макс, но напряжение прежних дней дало о себе знать. К сердцу подступил приступ прямо-таки неконтролируемой ярости, и я в сердцах швырнула чашку с чаем на пол. А потом сама удивилась тому, что произошло. Я всегда считала, что так поступают только законченные истерички. Макс разозлился. Я понимала, что с каждым днем веду себя все более ненормально, но ничего не могла с этим поделать. Я чувствовала себя слишком уставшей.
Когда Макс провожал меня в аэропорту, я видела, что он все еще злится, хотя я извинилась за инцидент, произошедший предыдущим вечером. Это меня раздражало больше всего. Сначала он доводил меня до белого каления, пытаясь заставить искренне принять идею, противную моей натуре, а потом удивлялся, что я на грани нервного срыва, обижался, что все разговоры свожу к одной теме. Макс искренне считал, если он любит меня, а я его, то я должна принять любые, даже самые сумасшедшие предложения с его стороны. И ведь дело не в наличии другой женщины. Практически все мужчины рано или поздно начинают изменять. Здесь проблема была в другом. Он любил Ольгу и искренне верил, что сможет удержать нас обеих, хотя я отчетливо осознавала всю абсурдность подобной ситуации.
Однако, несмотря на все грустные мысли, которые лезли в мою голову, я решила полностью отключиться от печальной действительности. Тем более на расстоянии более семи тысяч километров я все равно никак не смогу влиять на развитие событий. С одной стороны, это расстраивало. С другой – мы испробовали все возможные методы, способы, и надежда на изменения почти ушла, лучше отпустить того, кого ты любишь. Потому что то, что действительно является твоей судьбой, все равно к тебе вернется, а то, что оказалось в твоей жизни по ошибке, – уйдет, отпадет.
Две недели пролетели очень быстро. Я много ездила по интересным местам, отправлялась на острова и в горы, в джунгли, причем каждый раз очень спонтанно, стараясь положиться на течение жизни, почувствовать его. Макс писал и звонил каждый день. Мне всерьез начинало казаться, что наши чувства разгораются с новой силой, что все еще можно возродить. Перед моим отъездом в Таиланд он сказал, что не будет возвращать Ольгу, что их отношения навсегда закончились. Как-то раз я спросила его, действительно ли все обстоит так, как он говорил, на сегодняшний день, и он заверил меня – все именно так. Зная его уже очень хорошо, я почувствовала – он что-то недоговаривает. Но промолчала.
Однажды я поехала в какой-то монастырь в горах на острове. К тому моменту, несмотря на то что я ощущала себя переключившейся, в глубине души понимала, что настолько устала, потерялась в пространстве, что не видела никакого смысла в жизни. Меня ничто не радовало так сильно, как раньше. Когда я проходила Путь Сантьяго, на время смогла снова ощутить себя живой, наполненной до краев рекой. А сейчас чувствовала себя пересохшим руслом ручья. Я поднялась к большой статуе черного Будды, оглядываясь вокруг на чудесный вид, открывающийся внизу: зеленый остров, бирюзовая вода и белоснежный песок где-то вдалеке, подсвеченные красивыми отблесками заходящего солнца. Меня охватило такое благоговение перед миром, что я не нашла ничего лучшего, кроме как опуститься на колени перед буддистским Богом и обратиться к нему с просьбой: «Верни мне вкус к жизни и сделай так, чтобы мы с Максом всегда были вместе и при этом оставались счастливы». Гром не грянул, мои способности тоже не вернулись. Кстати, об исчезновении последних я почти забыла, потому что была слишком увлечена своими переживаниями. Странно, мне казалось, что я успела к ним привыкнуть, но с их уходом ничего, по большому счету, не изменилось. Неужели волшебство совсем не нужно в современной жизни?
Той же ночью я проснулась от острой боли в желудке. Я отравилась и теперь чувствовала себя ужасно. Я почти не спала. В какой-то момент я испугалась, что вообще могу не дожить до следующего утра. Часам к десяти мне стало немного легче, и я решила спуститься в ресторан, чтобы попытаться затолкать в себя хоть какую-то еду. Я села на открытой веранде, положила себе немного белого риса и налила кофе, хотя знала, что в таком состоянии лучше пить чай. Я почувствовала, что, даже если бы со мной что-то случилось, мир все равно продолжал бы свое движение. Бурундучки по-прежнему сновали бы по проводам, птицы пели, люди вокруг разговаривали, а официанты делали свою работу. И даже если бы что-то случилось не только со мной, но и с доброй половиной мира, спустя некоторое время все успокоилось бы и жизнь снова приняла бы максимально привычное для всех выживших течение. Я поразилась своим мыслям, сделанное открытие ошарашило меня, заставило руку с вилкой застыть в воздухе. Заметив, что мужчина за соседним столиком странно на меня смотрит, я поднесла ее к губам… и поразилась. Вкус риса казался мне чем-то совершенно особенным, словно я пробовала его впервые. То же самое было с кофе. И это новое чувство все нарастало в течение дня. Я смотрела на солнце и понимала, насколько счастлива, если все еще могу впитывать его кожей, каждой клеточкой своего тела. Я окуналась в море так, будто делала это впервые. Вечером, когда я сидела на балконе в своем номере и потягивала вино со льдом из бокала, неожиданно вспомнила о своей вчерашней просьбе к Будде. И меня осенило: видимо, Бог услышал меня и послал мне отравление, чтобы я вспомнила о том, насколько чудесен этот мир. С Максом ли мы вместе или нет – Земля всегда остается самым прекрасным местом во Вселенной, если только не забывать о том, как здесь хорошо. Слишком часто, уйдя в проблемы с головой, окунувшись в суету, мы теряемся, а потом сетуем, что лишились смысла жизни. Но смысл жизни в том, что нас окружает. В том, чтобы любить каждую минуту того недолгого, в сущности, времени, отпущенного судьбой. В том, чтобы получать удовольствие от каждого кусочка хлеба, от каждого глотка вина, от каждого счастливого мгновения любви. И я написала Максу: «Все еще люблю тебя, так же, как и прежде, несмотря ни на что!» Он ответил тем же, и я знала, он искренен, что бы ни происходило сейчас с ним в Москве.