– Да, – ответила «бонна».
– И вы поверили?
– Да.
– Почему?
Яков Васильевич подошел к старику:
– Вы когда-нибудь видели в своей жизни баронесс?
– Не доводилось, – признался старик.
– А вы? – обратился он к женщине.
– Тоже не видела.
– Тогда почему вы решили, что она говорит правду? – возмутился Щелкалов.
– Она была хорошо одета, – ответила «бонна». – И от нее пахло… как пахнет от больших господ.
– Ясно, – пристав Щелкалов посмотрел на секретаря, успевает ли тот записывать показания, и продолжил: – И что же она вам сказала?
– Что для представительства ей нужна женщина с ребенком, которая сошла бы за няньку. А ребенок – за ее дочь.
– Что она вам посулила за это?
– Двадцать пять рублей. И сказала еще, что купит нам одежду, которую потом подарит.
Щелкалов отвернулся от женщины и обратился к старику.
– Ну, а вас как она нашла?
– Я не знаю, – пожал тот плечами.
– Расскажите, как вы с ней повстречались.
– Ну-у, она зашла к нам в комнату и спросила, есть ли среди нас бывшие актеры.
– А вы что, актер? – поинтересовался Щелкалов.
– Нет. Но я какое-то время работал сторожем в театре и…
– И потому решили сказать, что вы – бывший актер? – перебил старика Яков Васильевич.
– Да. Понял, что барышня может заплатить.
– Дальше.
– Она попросила меня выйти, и когда мы остались с ней вдвоем, она предложила мне сыграть роль ее отца-барона, – прерывисто вздохнул старик. Похмелье снова начинало мучительно донимать его.
– Вы согласились, – скорее констатировал, нежели спросил пристав Щелкалов.
– Согласился, – утвердительно кивнул старик. – Только сказал, что у меня нет приличной одежды.
– А она?
– А она ответила, что это не вопрос и что одежду она мне купит и потом подарит, а сверх того даст четвертную за работу.
– С какой целью она вас нанимала – она не сказала?
– Нет. Она сказала только, что идет в очень богатый магазин за покупками и для представительства нужно, чтоб ее сопровождали родственники. Мол, неприлично баронессе одной ходить за покупками. Это-де моветон.
– А вы не подумали о том, что для представительства она могла нанять вас и в качестве слуг? – заметил Щелкалов. – Почему ей вдруг хотелось, чтобы ее сопровождали отец и дочь с бонной?
– Не могу знать, – сглотнув, ответил старик.
– Вы тоже не задавали себе такой вопрос? – обратился Яков Васильевич к женщине.
– Нет, а зачем? – пожала плечами «бонна». – Она сказала, что купит мне хорошую одежду и даст денег… Зачем мне еще что-то спрашивать? Чтобы она нашла кого другого вместо меня?
– Действительно, зачем спрашивать лишнего, – усмехнулся Щелкалов. – И задавать глупые вопросы…
Яков Васильевич, конечно, понимал, что все было несколько не так, как пытаются представить старик и женщина с ребенком. Да, возможно, «баронесса» сама выбрала их, или, вернее, выбрала по чьей-то подсказке, о чем женщина и старик могут и не догадываться. Возможно также, что, разговаривая с ними, мошенница не делилась своими намерениями относительно похищения ювелирных изделий. Скорее всего, это так. Но ни старик, ни женщина, выбранная на роль «бонны», не могли не догадываться, что дело здесь нечисто. К тому же, когда «баронесса» отправилась за деньгами, оставив «отца» и «дочку» с «бонной» в качестве залога, ни старик, ни женщина не воспротивились этому и весьма убедительно доиграли свою роль до конца. Следовательно, здесь налицо соучастие в преступлении, а это уже подпадает под Уложение о наказаниях. Щелкалов так и сказал им: мол, соучастие в преступлении налицо, так что он советует не запираться и рассказать все.
– Мы и так все рассказали, – сказала женщина спокойно. – А наказывать или не наказывать нас – право ваше.
И добавила, что терять им, в общем-то, нечего. А ежели каторга, то женщины там не пропадают; уж она отыщет себе ухажера.
Ничего нового они не рассказали и относительно внешности мошенницы. Красива. Стройна. Чистое лицо. Нос с небольшой горбинкой. И опять взгляд – необычный, притягивающий. Вот, собственно, и все.
Сняв с них показания, пристав Щелкалов отпустил их восвояси.
Ну что с них взять? Отобрать одежду и гонорар в размере двадцати пяти рублей? И что это даст? Разве это поможет найти аферистку, так изысканно красиво похитившую драгоценности на сумму шестьдесят пять тысяч пятьсот рублей?
Увы, не поможет.
А так у них будет с чем и в чем пережить надвигающуюся зиму. Ежели что, могут выручить немного деньжат, продав подаренную «баронессой» одежду. Да и девочке будет на что купить молока и колбасы. Явно она не в себе.
– Ладно, свободны, – сказал старику и женщине пристав, раскрывая перед ними дверь дознавательской комнаты. – В следующий раз, если какой-нибудь аферист или фартовый попросит вас подыграть ему, вначале подумайте. Попадетесь еще раз – обещаю, что у меня уже не будет желания отпустить вас. И вы пойдете как соучастники преступления. Ну что стоите? – повысил голос Щелкалов. – Ступайте с богом.
Старик поспешно вышел. В своем новом пальто, мягкой шляпе и при трости он был похож на богатенького папашку, торопящегося к своей юной пассии-любовнице, которая одаривала его ласками и молодым упругим телом.
Женщина невозмутимо вышла следом, как будто это была не дознавательская комната полицейского управления, а скобяная лавка или булочная. И только девочка, смотрящая на все происходящее широко раскрытыми глазами, вдруг улыбнулась Щелкалову, сделавшись смешной и вызвав у него ответную улыбку.
Глава 7 АФЕРА
В Кракове Артур долго задерживаться не намеревался. Не ровен час, свяжутся варшавские полицианты с краковскими, и начнут его гонять, как зайца. Надо ехать дальше, в Вену, а затем прямиком в Ниццу, где его ждут не дождутся денежки за проданную виллу.
Но как ехать куда-то без денег и документов? Правда, деньги раздобыть еще можно, и уже есть насчет этого кое-какие задумки, а вот как путешествовать без паспорта? Естественно, безвыходных положений не бывает, но зачастую случается так, что возникшая ситуация никак не разрешается; порой кажется, что принимаемые решения заводят в тупик, но следует только крепко подумать – и выход находится.
Нашелся он и в этот раз: в лице прилично одетого молодого человека, залезшего в привокзальной толкотне в карман Артура.
– Здрасьте, – сказал ему Артур, крепко схватив за руку. – Кто вас учил столь достойной и уважаемой профессии маравихера, ежели вы, уважаемый, режете карман простой монетой? Да еще так, что я почувствовал это дважды? К тому же у меня в этом кармане совершенно пусто. Это я только с виду такой франт, а в действительности беден как церковная мышь.
– Пустите, – дернулся воришка, но Артур держал его крепко.
– Не дергайся, парень, – прошипел ему в ухо «граф». – Иначе я сделаю тебе больно.
Маркиз сжал руку карманника так, что тот сморщился, но не проронил ни звука.
– Молодец, – одобрительно произнес Артур. – Где здесь можно перекусить и поболтать?
– Не о чем нам с вами говорить, – сказал парень по-польски.
– А мне думается, есть о чем, – так же по-польски ответил ему Артур. – Ты не бойся, я не собираюсь сдавать тебя в полицию. Просто есть один разговор…
– А я и не боюсь, – буркнул карманник.
– Ну вот и славно. А теперь я хотел бы перекусить. Мне нужен хороший ресторан или, на худой конец, приличное кафе.
– В отеле «Венская роза» есть ресторан, – сказал парень. – Внизу… И это, руку отпустите. Не беспокойтесь, не сбегу.
– Хорошо, – ответил Артур и отпустил руку.
Ресторация была первоклассной. Мрамор, зеркала, окна за бархатными занавесями, крахмальные скатерти без единого пятнышка и электрические фонарики на столах.
Администратор провел Артура и его спутника к столику.
– Вам здесь будет удобно? – поинтересовался он.
Артур ответил ему по-французски: да, дескать, здесь им вполне удобно.
Администратор понял и удовлетворенно кивнул. Мигом подлетел официант в белоснежном костюме, похожем на фрак с укороченными фалдами, положил перед Артуром книжечку-меню и принял выжидательную позу.
– Ты что будешь? – спросил парня Артур.
– А что можно? – спросил парень.
– Все, – ответил Артур просто.
– Тогда я буду мясо. И фрукты.
– Принято, – ответил Артур и сделал заказ, могущий составить честь как минимум пятерым едокам. Здесь были венгерский шашлык, шниц по-венски, бараньи лопатки, телятина парная и отварная, копченая грудинка, поросенок с горчицей и хреном, пять видов пастетов, икра зернистая, супчик-тарталет, грибы маринованные и соленые, два овощных салата с длинными французскими названиями, рыба во всех ее видах и огромная ваза с фруктами.
В фигурных графинах из богемского стекла томилась водочка и просилась быть испитой. А блюда, необычайно вкусные, особенно для местного щипача, который в ресторане был всего-то второй раз в жизни, запивались мадерой самого урожайного года и самой наивысшей цены.
Артур немного побеседовал с парнем, как бы прощупывая его на предмет использования в собственных целях. Кажется, остался доволен, но виду, конечно, не подал.
Затем два часа без малого мелкий вокзальный карманник и аферист самого высокого полета расправлялись с многочисленными яствами и закусками, что получалось у них весьма эффектно, поскольку стол заметно пустел. Когда принесли десерт, оба были настолько сыты, что не могли разговаривать и еле ворочали языками. Артур даже расслабил брючный ремень и почти полулежал в кресле, маленькими глотками отхлебывая кофей и нехотя ковыряя серебряной ложечкой десерт. И вдруг, поднеся очередную ложку ко рту, он побледнел. Затем, едва не опрокинув стол, поднялся и прорычал:
– Эт-то что такое!
Немногочисленные посетители повернули в его сторону головы. Мигом, будто из-под земли, вырос у стола официант и вопросительно уставился на Артура.
– Это что такое?! – еще громче рыкнул Артур, обращаясь к официанту.
– Что? Где? – дугой изогнулся официант.
– Вот это, – грозно сказал Артур и сунул под нос официанту десертную ложку. На ней, вымазанный в креме, уютно возлежал небольшой засахаренный таракан. Насекомое выглядело живым: будто изрядно обкушавшись сладкого, оно просто легло передохнуть. Вот сейчас соберется с силами и вновь приступит к трапезе.
Подошел администратор, еще кто-то из рестораторов. Все с удивлением воззрились на таракана в десертной ложке. Привстали со своих кресел даже посетители, пытаясь разглядеть, что такое демонстрирует служащим ресторана высокий господин с острым взглядом и благородной осанкой. Его осоловелый товарищ хлопал глазами и ничего не понимал.
– Я граф де Ламбер, – заявил высокий посетитель с сильными нотками негодования в голосе. – И я не позволю, чтобы на десерт меня кормили засахаренными насекомыми. Да если бы подобное случилось где-нибудь в Париже, то я немедленно бы…
– Успокойтесь, ваше сиятельство, – ответил побледневший администратор, поглядывая на другого ресторатора, вероятно, выше его рангом. – И прошу вас, граф, ради бога – он оглядел зал, в котором посетители с интересом наблюдали за происходящей сценой, – тише…
– Что значит «тише»? – продолжал негодовать Артур. – Вы кормите меня тараканами и мне же смеете говорить «тише»?!
– Произошло недоразумение, – мягко сказал второй ресторатор, подошедший вслед за администратором. – Мы сожалеем, но совсем не обязательно, чтобы о нем знали остальные посетители нашего уважаемого заведения… Что же касается вас, то администрация ресторана готова выплатить ущерб, нанесенный вашей чести, в размере, скажем, двухсот пятидесяти крон.
– Что?!
– Трехсот, – мгновенно последовало новое предложение. – И, конечно, ваш обед и обед вашего друга – за наш счет.
Возмущению «графа» не было предела. Он, правда, сел в кресло, но явно продолжал внутренне кипеть и сильно хмурил брови. На деньги, принесенные ресторатором и аккуратно пододвинутые к нему, он не обратил ни малейшего внимания. Затем, допив в сердцах кофе, он буркнул своему товарищу «идем» и, почти вырвав свою альмавиву и шляпу из рук администратора, широким негодующим шагом вышел из ресторана. Никто – ни официант, ни администратор, ни вор-карманник не видели, как он взял деньги со стола. Однако там, где они лежали, теперь было девственно чисто…
– Ну, как тебе представление? – довольно спросил карманника Артур, когда они отошли на достаточное расстояние от ресторана.
– Какое представление? – не понял поначалу парень.
– Ну, с тараканом, – ответил Артур и достал из кармана металлическую коробочку. Он открыл крышку, и взору маравихера предстали штук пять-шесть засахаренных тараканов, лежащих в коробочке рядком.
– У-ух ты!
– Это так, на всякий случай, – пояснил Артур, закрывая коробочку и пряча ее в карман. – На предмет отсутствия денег, но при желании или необходимости хорошо и плотно покушать.
– Блеск! – только и сумел ответить карманник, восхищенно глядя на «графа».
– А теперь мне нужна самая лучшая гостиница в городе, – произнес Артур.
– Это «Гранд-отель», – с ходу ответил парень. – Но у них там дорого.
– Это не имеет значения, – заявил Артур. – Важно, чтобы гостиница была лучшая.
Велев зайти к нему вечерком «для предметного разговора» и одеться получше, Артур отпустил парня и купил в ближайшем магазине галантерейных товаров пару вместительных чемоданов, ремни, плед и дорожную подушку. Потому как путешествующий без вещей человек всегда возбуждает у хозяина гостиницы невольное подозрение. И вояж чаще всего заканчивается неприятным общением с полицейскими чинами, нередко пользующимися сведениями и наблюдательностью хозяев гостиниц и обслуживающего персонала: коридорными, швейцарами, прачками, уборщиками. Едва ли не каждый из них был негласным информатором полиции, а то и ее агентом. Полицейские чины начинают пристально интересоваться подозрительными приезжим, внимательно наблюдать за их действиями и контактами, а то и вовсе начинают вести профессиональные розыскные мероприятия. Нужно это графу Артуру де Ламберу? Разумеется, совершенно ни к чему.
Нумер в лучшей гостинице Кракова «граф» тоже снял наилучший. Причем почти подружился с хозяином «Гранд-отеля», поскольку тот был француз, а «граф де Ламбер», само собой разумеется, «прибыл из Парижа». Хозяин оказался весьма словоохотливым перед соотечественником, а выговорившись, не спросил никаких документов и не потребовал платы вперед, так и записав Артура «графом Ламбером из Парижа». Впрочем, в хороших и дорогих гостиницах и отелях Европы почти никогда не требовалось оплаты нумера вперед. Потому-то Артур и предпочитал останавливаться именно в таковых.
Карманник заявился около восьми вечера, заинтересованный предстоящим разговором. Встретил его Артур в шлафроке, с сигарой во рту и чашечкой кофею в руке.
Разговаривали они довольно долго. А затем стали производить действия, которые на первый взгляд показались бы игрой. Или репетицией двух театральных актеров, готовящихся к премьере, что, собственно, не так уж и далеко было от истины.
– Итак, – говорил Артур, – я владелец лавки. – Он поднял раскрытую ладонь. – Видишь ладонь?
– Вижу, – ответил парень.
– А где удивление? Изобрази удивление!
Парень поднял брови.
– И это все? – почти возмутился Артур. – Ты же видишь настоящий раритет!
– Чего я вижу? – тихо спросил парень.
– Ты видишь редкую и ценную вещь, – повторил Артур, чтобы было понятнее для простого карманника. – Весьма ценную.
Парень еще сильнее поднял брови и приоткрыл рот.
– Черт побери! – воскликнул Артур. – Ну, ты же не дебил! Зачем ты открыл рот?
– Чтобы изобразить удивление, – ответил парень немного обиженно. – И это, как ее… одухотворенность.
– Для этого совсем не обязательно раскрывать рот. – Артур вздохнул и уныло посмотрел на парня: – Ладно. Давай так: ты владелец лавки, я – прохожий. Готов?
– Ага, – ответил парень.
Артур сунул руки в карманы и неторопливо прошел мимо парня. Затем оглянулся, остановился. Еще раз прошел мимо. Вернулся. Остановился возле воображаемой витрины, которую заменяла ладонь парня.
Пристально всмотрелся в ладонь. Слегка поднял бровь. Сделал неопределенный жест пальцами, коснувшись лица, что явно означало раздумье. Затем спросил:
– Прошу прощения, эта скрипка продается?
Парень сморгнул:
– А что я должен отвечать?
– Ничего, – ответил Артур. – Ты следил за моими действиями?
– Следил, – кивнул головой карманник.
– Повтори.
Парень кашлянул, приосанился и, отойдя на несколько шагов от Артура, начал изображать прохожего. Он прошел мимо Артура. Вернулся. Прошел еще раз, а затем заинтересованно стал рассматривать ладонь «графа». Какое-то время потоптавшись возле нее, спросил:
– Прошу прощения, эта скрипка у вас продается?
Артур удовлетворенно хмыкнул:
– Вполне приемлемо.
– Правда? – облегченно промолвил маравихер.
– Да, – ответил Артур. – А теперь слушай, дружище, что надлежит делать дальше…
В течение последующих полутора часов аферист и карманник весьма оживленно беседовали, причем один больше говорил, а другой главным образом слушал.
Было разыграно еще несколько сценок, после чего маравихер был отпущен из нумера с поручением отыскать к завтрашнему вечеру еще одного «ассистента».
– Есть такой на примете? – спросил его Артур.
– Есть, – ответил парень, преданно и с восхищением глядя на «графа».
– Тогда вот тебе двести пятьдесят крон, – протянул Артур деньги парню. – Их вы будете использовать в качестве залоговых сумм. Да, если будет искушение присвоить эти деньги и больше передо мной не появляться, советую вспомнить, что гонорар за работу вам обоим по пять сотен… Арифметику знаешь?
– Разумею, – осклабился парень. – Можете не сомневаться, не сбежим.