???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????
Внятно и вразумительно, не правда ли? Но неоднозначно. Заставляет задуматься.
Кеннеди задумался надолго. Писатель, ожидая его вердикта, извлек из кармана сигару, ножницами, весьма напоминающими маникюрные, отрезал ее кончик и вопросительно посмотрел на меня. Я кивнула. Он со смаком закурил.
Мой коллега оторвался от изучения документа. Я прекрасно понимала, что ему сейчас очень хочется спросить мое мнение - но пари есть пари. Он должен был распутать всё, не покидая «Бейкер-стрит, 221». И - без моей помощи. Но, похоже, на сей раз Кеннеди просто повезло (если, конечно, проблема состоит лишь в том, чтобы расшифровать документ). Короче говоря, мои двадцать долларов оказались под угрозой. Сколько раз ведь зарекалась спорить с Кеннеди на деньги…
М-р Шах пускал сизые кольца, пытаясь создать плавающую в воздухе олимпийскую эмблему. Получалось плохо.
Кеннеди вздохнул и извлек из ящика стола изогнутую трубку из верескового корня. Я знала - к этому аксессуару он прибегал крайне редко, чаще всего в минуты, когда надо было сказать клиенту что-то умное, но в голову ничего не приходило. Удивительно, но факт: когда в зубах зажата дымящаяся трубка, даже самые банальные истины звучат весомо и значительно. Многие великие люди хорошо это знали и с успехом использовали…
К сожалению, курить трубку Кеннеди не умел. Специально приобретенный крепкий трубочный табак вызывал у него приступы кашля. Табак же из раскрошенных «Винстон-лайтс», на которые Кеннеди перешел, оказался слишком мелко нарезанным. Он немедленно забивал «дымоход» трубки (или как там еще это отверстие называется) - и мистеру сыщику приходилось изо всех сил напрягать щеки, пытаясь извлечь из трубки хотя бы захудалое облачко дыма. Впрочем, с последней бедой Кеннеди справился, - расширив по моему совету «дымоходы» своих трубок раскаленной проволочкой.
– Ну что я вам могу сказать, мистер Нарий-хан, - сказал Кеннеди, уминая табак в трубке.
– Шах, - поправил гость.
– Э-э-э-э? - невнятно переспросил Кеннеди, прикуривая.
– Меня зовут Нарий-шах, - без особой обиды уточнил писатель. Привык, наверное, за годы жизни в Штатах, что все кому ни лень перевирают его фамилию.
– Да-да, извините, конечно же, мистер Нарий-шах, - сказал Кеннеди и первый раз осторожно затянулся. Окутал себя дымовой завесой и продолжил мысль:
– Я могу вам сказать лишь следующее: либо текст представляет из себя полную бессмыслицу, и напечатан с целью разыграть кого-либо; либо это шифр, где буквы английского или иного алфавита заменены наблюдаемыми математическими символами и буквами греческого алфавита.
Чтобы придать весомость сей банальщине, Кеннеди сделал глубокую и сильную затяжку. И тут же закашлялся, лицо покраснело, из глаз потекли слезы… Похоже, он перестарался, расширяя дымоход. Тлеющие табачные крошки попали в горло.
Кеннеди вскочил с кресла и захромал по комнате. Я торопливо поднесла ему стакан воды. Он столь же торопливо выпил.
– Никуда не годный трубочный табак стали делать, - участливо заметил гость. - Поэтому я и перешел на сигары… Однако, я вижу, вы травмированы, мистер Кеннеди?!
Он узрел загипсованную ступню великого сыщика.
– Пустяки, - небрежно махнул рукой руководитель детективного агентства «Бейкер-стрит». - Маньяк с бензопилой попытался воспрепятствовать мне в расследовании «Дела Чиллатогского бигфута»…
(Я незаметно улыбнулась. Кеннеди до сих пор верил, что Чиллатогским бигфутом был незадачливый мистер Эбрахам Фрумкин - пресловутый маньяк с бензопилой.)
– И чем всё закончилось? - с нешуточным любопытством спросил писатель. Такому рассказывать что-либо опасно - живо можно стать персонажем книжонки в мягкой обложке.
Очевидно, Кеннеди тоже отдавал себе в этом отчет. Потому что ответил сухо:
– Для маньяка все закончилось плохо. Однако давайте вернемся к вашим «Пляшущим человечкам».
– Вот именно, мистер Кеннеди! Как приятно встретить среди сыщиков человека, знакомого с классикой! Вы тоже смотрели этот фильм? Бесподобно, да? Особенно в самом конце, когда отрубленные головы плывут по канализации!! Я как увидел первый раз эту шифровку, так меня и осенило: они самые! «Пляшущие человечки»!
Кеннеди сдержанно кивнул. Мы с ним вместе имели несчастье посмотреть голливудскую версию классического рассказа сэра Артура Конана Дойла.
3.
– Я не новичок в дешифровке, - сказал Кеннеди. - Однако вынужден признаться, что этот шифр поставил меня в тупик. Достаточно оригинальная система. Думаю, мистер Нарий-шах, вам стоит рассказать все с самого начала нам с доктором Блэкмор. И конкретно сформулировать задачу.
– Задача простая, - хмыкнул писатель, - прочитать эту тарабарщину. А началось всё… Началось с того, что я женился. Почти год назад. Джессика, должен признаться, значительно младше меня. Она моя шестая жена, и…
– Шестая - одновременно?! - ахнула я.
От изумления моя фраза получилась несколько конфликтующей не то с логикой, не то с английской грамматикой. Но Шах все прекрасно понял.
– Ну что вы, доктор Блэкмор… - укоризненно протянул он. - Несмотря на доставшуюся от отца фамилию, я отнюдь не мусульманин, и уж тем более - не мормон. Мать воспитала меня в англиканских традициях. Естественно, в каждый новый брак я вступал, лишь полностью освободившись от предыдущих семейных уз…
Зря тебя мама не воспитала в католических традициях, подумала я неприязненно.
Шах тем временем поведал историю, не особенно уникальную для мужчины, только-только перешагнувшего пятидесятилетний рубеж. Да, он влюбился! В двадцатилетнюю! И не видит тут ничего удивительного или зазорного!
Его избранница Джессика была подругой Кассандры Легран - дочери старого приятеля и коллеги мистера Шаха по литературному поприщу. В доме Легранов он и познакомился с будущей невестой. Джессика, как выяснилось, читала-таки ранние детективы Шаха (те самые, экранизированные) - и с большим интересом отнеслась к их автору. В общем, всё завертелось… Роман развивался стремительно, благо препятствий не обнаружилось - за месяц до того Шах успешно сбросил очередные брачные узы. Вернее, препятствия существовали - и не только разница в возрасте. Джессика излишним образованием отягощена не была, происходя из рабочей семьи. И родители ее с подозрением отнеслись к зятю-ровеснику, - мало того, вдобавок еще и писателю…
Но истинная любовь всё преодолеет. Через полтора месяца после знакомства мисс Джессика Питерс стала миссис Нарий-шах.
– Похожих «пляшущих человечков» я впервые обнаружил… не помню точно… наверное, месяца четыре назад, не меньше. Увидел на экране дисплея, через плечо жены. Она тогда только-только начинала осваивать купленный мною компьютер - что называется, «методом тыка», без учителей и методических пособий…
– Вы не помогли ей освоить основы компьютерной грамотности? - удивился Кеннеди.
– Дело в том, что я и сам… В общем, свои книги я до сих пор создаю на пишущей машинке. На электронной, понятно, с памятью, но… На компьютере - не могу. Не получается. Возможно, как-то действует излучение экрана… Творчество, знаете ли, процесс весьма тонкий… Мой приятель Легран - так тот вообще пишет ручкой на бумаге. Иначе не может.
– Ручкой?! На бумаге?! - не поверила я. В наш компьютерный век такое казалось невозможным.
Кеннеди тоже удивленно покачал головой. Хотя из него компьютерный грамотей тот еще. Кое-как освоил текстовый редактор да пользование электронной почтой. Не считая, естественно, всевозможных рубилок-стрелялок. А всю черновую компьютерную работу приходится выполнять мне.
– Легран вообще удивительный человек, - объяснил мистер Шах. - До сорока двух лет он был рабочим-кузнецом. Потом в нем вдруг проснулся литературный дар. И за пять лет он прошел путь от новичка, пришедшего на мой литературный семинар и выглядевшего совершенно инородно на фоне студентов, желающих стать писателями, - до человека, издавшего в этом году три книжки, не считая публикаций в периодике…
Мне показалось, что в последних словах Шаха прозвучала нотка горечи. И - зависти.
В общем, компьютерной грамотой Легран тоже не владел. Но именно ему пришла в голову идея - купить Джессике и Кассандре по компьютеру. Сделать из них - из жены и дочери - литературных секретарей Шаха и Леграна, мужа и отца. Идея, как и следовало ожидать, с блеском провалилась. То есть компьютеры-то были куплены, и даже кое-как освоены - но двадцатилетним девчонкам совсем не улыбалось просиживать часами за клавиатурой, набивая творения пусть даже близких людей. Или внося в опусы отца (мужа) многочисленные правки…
И я вполне понимала Кассандру и Джессику.
– Потом я еще несколько раз видел этих «пляшущих человечков», - продолжал Шах. - Джесси сказала мне, что это такие ребусы, которые она порой скачивает из сети… Я поверил. Поначалу - поверил. Но… Постепенно я начал замечать странные вещи. Порой, скачав очередной «ребус», Джесси куда-то начинала собираться, - под самыми надуманными предлогами. Иногда у нее просто резко менялось настроение. Я попросил научить и меня разгадывать эти «ребусы» - она попыталась, но начала объяснять всё так запутанно… - как я сейчас понимаю, нарочито запутанно. Мои подозрения росли и крепли. Становилось очевидным: «пляшущие человечки» - шифровки. А Джессика связана с НИМИ.
– С кем - с НИМИ? - в один голос спросили мы с Кеннеди.
– Видите ли, десять лет назад я написал серию актуальных тогда романов - о транзите наркотиков из Мексики через США в Канаду и далее в Европу. И - попал под колпак. Под прицел… Вы знаете, наверное, как это бывает. Снимаешь телефонную трубку - и слышишь в ней слабые-слабые, но вполне ощутимые посторонние звуки. Выходишь из автобуса - и видишь как вместе с тобой выходит человек, севший на той же остановке, что и ты. Я не знаю, кто такие ОНИ. Подозреваю, что одна из тайных государственных структур - действующая совсем не в интересах государства… ОНИ меня не трогают. Но уже десять лет не выпускают из вида.
Типичный случай, подумала я. Мания преследования. В достаточно легкой пока что форме. Кто только не мешает жить страдающим схожей болезнью гражданам: агенты ФБР и КГБ, арабские террористы и масоны-заговорщики, галактические пришельцы и гипнотизирующие через стенку соседи…
Про НИХ писатель распинался достаточно долго. Он ИХ вычислил, открыл, как астрономы планету Плутон, - на кончике пера. ОНИ - это заговор, даже не всеамериканский, а всемирный. Задача заговорщиков проста - никогда и ни за что не информировать народы о том, чем занимаются их правительства. Скрывать ВСЁ - информацию о замороженных в секретных лабораториях инопланетянах и статистику раковых заболеваний, правду о причинах всех войн минувшего столетия и подлинную историю появления СПИДа… И подноготную транзита наркотиков, естественно.
Похоже, Шах действительно занимался желтой журналистикой в «совершенно секретных» газетках. Темой, по крайней мере, он владел хорошо.
– Вы серьезно думаете, - спросил Кеннеди, - что выход нескольких ваших детективных романов был способен настолько…
– Я не пишу детективов! - перебил клиент. - И никогда не писал. Детектив - прием, форма… Я пишу литературу…
Нет, пожалуй, он сказал это чуть по-другому:
– Я пишу Литературу…
Или даже так:
– Я пишу ЛИТЕРАТУРУ…
Он помолчал, давая нам время осознать, чем именно м-р Эндрю-Исмаил Нарий-шах занимается. Потом продолжил:
– Я серьезно поговорил с Джессикой. Я умолял ее мне открыться… Она смеялась, она называла всё бредом - но в глазах, в глазах, мистер Кеннеди, - плескался страх. Я не знаю, что делать. Я люблю Джесси. Я хочу вырвать ее из лап у НИХ. А для начала - я хочу знать содержание этой шифровки.
– Доктор Блэкмор, снимите, пожалуйста, копию с документа, - сказал Кеннеди с абсолютно серьезным видом.
Я сделала на ксероксе две копии (себе на всякий случай тоже). У меня уже появились кое-какие подозрения о содержании шифрограммы.
Кеннеди обратился к клиенту:
– Вы уверены, что не преувеличиваете, мистер Нарий-шах? Что ваша супруга действительно завербована ИМИ? Что разгадка не лежит в другой области: любовная интрига, или…
Он осекся, остановленный реакцией клиента. Тот скорбно кивал головой, словно говоря про себя: все, все вы думаете, что я преувеличиваю… НО Я-ТО ЗНАЮ!!!
– Хорошо, - сказал Кеннеди. - Я берусь за это дело. Завтра в это же время вы получите расшифровку. Оплата - тысяча долларов. Аванс - половина.
Клиент поморщился, но чек заполнил. Кеннеди спросил:
– А теперь расскажите, при каких обстоятельствах у вас появилась эта шифровка. Насколько я понял, миссис Нарий-шах не позволяла вам их изучать и копировать.
– Мне ее прислали. На электронный адрес… Вернее, не мне, а… Тут такая запутанная история…
С помощью наводящих вопросов история распуталась. Оказывается, после того, как Джессика не справилась с обязанностями литературного секретаря (в частности, однажды умудрилась стереть объемистый файл новой повести мужа) - электронный адрес писателя за небольшую плату обслуживал его сосед, студент колледжа. Сканировал рукописи и отсылал в издательства, получал и распечатывал на бумаге приходящую к Шаху корреспонденцию. Среди сегодняшней оказался и этот листок, адресованный Джессике. Хотя у нее был свой адрес…
– Я понял, что у НИХ произошла какая-то техническая накладка! Что это мой шанс! И вы должны помочь мне его использовать, мистер Кеннеди!
– Поможем, - уверенно заявил Кеннеди. Он был полон оптимизма. У него имелись в распоряжении целые сутки, чтобы заработать тысячу клиента. А заодно - мои кровные двадцать долларов.
4.
Когда спустя три часа я вновь зашла в офис, Кеннеди сидел, обложившись книгами. Слева лежал томик Эдгара Аллана По, открытый на «Золотом жуке». Справа - томик Конан Дойла, заложенный, я не сомневалась, на «Пляшущих человечках»…
– В английской письменной речи самая частая буква - е, - бормотал Кеннеди себе под нос. - Потом идут в нисходящем порядке: a, o, i, d, h… Черт побери, полная бессмыслица!
– Можешь, отправишься спать? - предложила я. - Утро вечера мудренее.
– Ну нет… Я сначала расколю этот орешек.
Я не стала настаивать. И завершила на этом трудовой день.
5.
К утру пепельница была полна окурками, корзина для мусора - исчерканными и смятыми листами. К Эдгару По и Конан Дойлу добавились несколько книг по криптологии. Атмосфера в кабинете полностью состояла из смол и никотина.
– Похоже на шифр Паркинсона-Галлея с плавающим кодированием, - приветствовал меня Кеннеди. - Но все равно получается полная ахинея!
– Доброе утро, Кеннеди, - ответила я, включая вентиляцию на полную мощность. До повторного визита писателя оставалось девять часов.
6.
Еще через час Кеннеди осенило:
– Язык не английский! Черт возьми, знать бы, какой язык изучала Джессика в школе…
Вскоре миссис Хагерсон была отправлена в небольшую местную командировку - и по ее возвращению Кеннеди с головой зарылся в словари и учебники французского, немецкого и испанского языков.
Я же неторопливо отсканировала свою копию шифровки - мне и самой стало любопытно, что за послание пришло Джессике Нарий-шах…
7.
– А если наш писатель не псих? - тоскливо спросил Кеннеди у меня, когда до условленного срока оставалось меньше двух часов. - Если тут действительно какие-то шпионские страсти и девчонка просто передаточное звено? Тогда шифровка может быть хоть на иврите, хоть на русском…
Честно говоря, мне было его жалко. Побледнел, осунулся, под глазами залегли темные круги. Но я молча пожала плечами. Пари есть пари, сам напросился.
8.
Выдерживать характер до конца Кеннеди не стал. Капитулировал за сорок минут до ожидаемого прихода Шаха.
– Я сдаюсь, - сказал он коротко и достал бумажник. - Но Элис, один вопрос: ты не имеешь отношения к этой проклятой бумажке? Не ты заслала ее на адрес Шаха-Хана-Султана-Эмира, пропади он пропадом со своими шестью женами?!
Вот до чего доводят людей бессонные ночи и бесплодные интеллектуальные экзерсисы…
– Не я. Честное слово.
Он достал двести долларов и отдал мне. Вздохнул:
– Чек придется вернуть тоже…
Я сжалилась:
– Не придется. Ложись спать. А я сумею уговорить Шаха на отсрочку исполнения заказа…
– Спасибо, Элис, - пробормотал Кеннеди, направляясь в соседнюю комнату, где имелась кушетка, - я всегда знал, что ты…
Конец фразы утонул в зевке. Ну вот, в кои-то веки дождалась искреннего комплимента…
9.
Оставшееся до прихода Шаха время я потратила на то, чтобы наложить соответствующий макияж. Вполне преуспела - из зеркала на меня смотрела не милая и обаятельная доктор Блэкмор, но какая-то демоническая женщина, воплощение ночных страхов всех страдающих шпионофобией индивидов. Подумав немного, я дополнила имидж темными очками.
Шах явился минута в минуту.
– А где мистер Кеннеди? - начал он, не сразу заметив мое преображение. - Он успел…
– Сядьте, - отчеканила я. - Мистера Кеннеди вы больше не увидите. Вы совершили большую ошибку, господин писатель, придя сюда с документом, который вам не предназначался. Возможно, последнюю ошибку. Решать это буду не я.
– А-а… э-э-э-э… - заблеял он, но постепенно взял под контроль свой речевой аппарат. - Значит… вы… а мистер Кеннеди… и я…