Алексей Бобл Зомби-машина
Забраться в такую глушь было верхом идиотизма. За окнами дилижанса покачивались горные пики и черный лес на крутых склонах. Кругом ни души – тут даже охотникам делать нечего, никакой добычи, всегда туман, сыро, промозгло. Дорога настолько узкая, что, того и гляди, колеса сорвутся в пропасть, а не сорвутся, так карету подобьют осыпавшиеся по склону камни, – и поминай как звали.
Я принял заказ лишь потому, что сильно нуждался в деньгах: подходил срок оплаты по закладным на дом, банкиры уже потирали свои потные загребущие ручонки, с алчным блеском в глазах взирая на особняк в центре столицы, доставшийся мне в наследство. Но в роду Сиверсов не принято отступать. Когда нечего терять – не велика проблема раздобыть тысячу золотых, чтобы отсрочить выплаты еще на месяц. Совсем недавно я был лучшим игроком на бирже, вхож в компанию и дом губернатора, одалживал в казино самому министру финансов и имел виды на Марго, первую фрейлину короля. Но сейчас я должен всем. Да, я такой, я – Сиверс Рид III-й. Мой дед очистил эти глухие места от нечисти – истребил армию восставших парогноидов, стал героем битвы за Северный фронтир, за что удостоился «Звезды доблести» от Его Величества лично, получил пожизненную пенсию и особняк в придачу, и все это – будучи в чине лейб-майора. Правда, спустя день после награждения он ходил уже в полковниках, а в отставку вышел генералом.
Карета подпрыгнула на крупном камне, закачалась, покатив значительно быстрее. Впереди встревоженно зафыркали гнедые, тянувшие дилижанс. Я высунулся в окно и завертел головой с одной лишь мыслью: не пора ли выпрыгнуть на обочину, прихватив саквояж.
– Милейший, – обратился я к возничему, когда скорость вновь стала прежней, – что это было?
– Не волнуйтесь, сударь, – ответствовал густым басом бородач, восседавший на передке. Взмахнул хлыстом, щелкнув над головами лошадей. – Все в порядке, гнедые запах гари почуяли, вчера недалёка лес горел, вот и заволновались немного, припустили.
– Пожар? – я спрятался на миг в карету, чтобы не получить крепкой сосновой веткой по лицу. – Как любопытно, откуда здесь пожар, милейший?
– Тут нынче часто лес горит, – с явной неохотой отозвался возничий.
Я ожидал некоторое время продолжения, но бородач ничего не добавил, а стоять в неудобной позе, высунувшись в окно, было тяжело. Усевшись обратно, я на всякий случай не стал задергивать занавеску, чтобы лучше видеть склон.
Хм, в сухое жаркое время пожар – не такое редкое явление: например, крестьянин-лесоруб плохо затушил костер, вот и занялась хвоя, а за ней и деревья. Но сейчас не лето, сейчас поздняя осень, на дорогах грязь, дожди каждый день, в горах туман…
Лес за окном пропал, и открылось хмурое небо. Я отдернул занавеску с другой стороны – далеко на горной круче возвышался замок. Напрямик до него была примерно лига, – если по воздуху перелететь через долину. Дорога впереди круто изгибалась и шла по горной гряде, которая обрывалась отвесными скалами.
Брр. Я сел прямо, зажмурился и передернул плечами. Ну и местечко. Как здесь дед воевал? Как вообще бои вели, если кругом камень и единственная дорога через все графство? Достаточно соорудить баррикаду, перекрыв путь, и уже не подступишься, не обойдешь.
До прибытия в замок я больше не высовывался и не смотрел в окно. Поставил саквояж на колени, вцепился в его кожаные бока до белизны в пальцах и сидел, слушая, как частит сердце. С возрастом боязнь высоты так и не прошла, сколько ни пытался избавиться, выше второго этажа в особняке не поднимался.
В отличие от деда и не менее легендарного отца, кстати, сгинувшего где-то в этих местах по глупости, когда мне было пять, я не имел геройского прошлого. Наверное, потому что во́йны давно прекратились, а отец не желал, чтобы я занимался тем, чем он зарабатывал на жизнь, и часто спорил с дедом насчет моего будущего. Ну а матушку я и вовсе не помнил, померла при родах.
– Пр-ру, – донеслось снаружи. – Приехали, сударь.
Карета остановилась в каменном мешке с высоченными стенами. Я посидел пару мгновений, покрутил головой и выбрался наружу.
Из замка навстречу выбежали трое слуг в белых париках, лиловых камзолах и коротких штанах поверх светлых чулок и принялись разгружать карету. Один предложил поднести мой саквояж, но я отказал – инструменты отца ношу только сам. Почему-то это правило усвоилось навсегда. Сиверс-средний, когда я был мал, часто повторял: лучше потерять кров и репутацию, чем голову, когда под рукой не окажется саквояжа с нужным инструментом. Отец вообще был слегка с прибабахом и полон тайн, все время куда-то срывался, оставляя меня на попечительство горничных и гувернантки. Я деда лучше помню, чем его. Дед-генерал запечатлелся в памяти бравым воякой с пышными усами и бакенбардами. Стоило остаться с ним наедине, как он заводил рассказы о Северном фронтире – замке, куда я и не думал попасть, но все-таки волею судьбы угодил.
Дело в том, что отец разыскивал главного бунтовщика, ученого, создавшего армию парогноидов и мечтавшего скинуть короля с трона. Дед утверждал, что всех заговорщиков убили при штурме замка, а те, кто спасся, забаррикадировав входы в подвалы, сгинули в огне пожарища или погибли от удушья. Отец же считал, что владелец замка бежал, постоянно вспоминал какой-то манускрипт, наследственную грамоту, где говорилось о праве владельцев Северного фронтира на трон. Мол, грамота эта уже всплывала в столичной адвокатской конторе, где подтвердили подлинность документа, а значит, главный бунтовщик еще жив.
– Проводите к хозяину, – сказал я слуге, смиренно ожидавшему, пока я осмотрюсь.
В воздухе витала морось, налипая на узкие витражи, хоть как-то украшавшие оконные проемы замка. Двор был старинный и запущенный – справа от ворот покосившееся стойло, амбар для скотины, явно пустой. В дальнем углу кузница, под стенами навалена солома. Казалось, меня забросило во времена деда, который помнил, что такое кираса и меч. И слуги тут одеваются по старинке, парики и чулки даже при дворе давно не носят, все это пережитки прошлого.
Я проследовал за слугой в замок, ожидая увидеть сырой склеп или полутемную каменную гробницу, но обманулся. При входе был роскошный, освещенный люстрой в сотню свечей колонный зал. Стены украшали оружие и доспехи, дорогая утварь, под потолком виднелся замысловатый барельеф – весьма заметные отличия от обстановки на улице.
Светло было, как днем: в каждом коридоре, на лестницах, везде горели свечи. Опять же странно, – в городах давно используют газовые фонари либо электричество, непонятно, почему здесь его нет. Вернее, есть, точно знаю: к западу отсюда находится горная река и водопад, там расположена гидростанция, и провода от нее тянутся к замку и в долину к деревушке, в которую я прибыл на поезде из столицы. Так почему же там всё работает на электричестве, а здесь свечи жгут? Расточительство, да и только. К тому же возникает серьезная опасность пожара, вон, покои за залом обшиты дорогим красным деревом, на окнах занавесы, гардины, на полу ковры, – все это может разом вспыхнуть, упади неудачно тлеющий уголек.
Мы прошли по широкой лестнице на высокий балкон над новой залой. Стало слегка не по себе – пространства под балконом много, расстояние до пола приличное; поэтому я предпочел держаться стены, в которой были расположены несколько дверей. Слуга дошел до последней, открыл и торжественно объявил:
– Мистер Сиверс Рид Третий!
Я шагнул в проем и остановился. В кабинете у зашторенного окна стоял массивный стол. В кресле перед ним, повернувшись к выходу лицом, сидел напудренный моложавый мужчина в золотистом парике и бархатной оранжевой жилетке поверх плотной белой рубахи с кружевной оторочкой по рукавам и воротнику. На меня смотрели подведенные тушью глаза. Тонкие губы и нос – да он же…
– Рад видеть вас, – сказал мужчина и поднялся навстречу, протягивая унизанную перстнями руку. – Позвольте представиться, Дэмлин. Граф Боремус Дэмлин Оргэйл, хозяин этого замка.
Ну хоть голос у него не женский. Я слабо пожал его худую ладонь, затянутую в шелковую перчатку, и чуть не вскрикнул от боли – на миг моя кисть оказалась словно в тисках.
Дэмлин как ни в чем ни бывало улыбнулся, поднял руку, взмахом дав понять слуге, что тот свободен, и пригласил к столу.
– Для меня честь, – вновь заговорил он, – скрепить договор лично с Сиверсом Ридом. Надеюсь, вы не передумали?
Он пододвинул мне желтый, исписанный чернилами листок, где внизу красовалась сумма вознаграждения с пятью нулями. Я невольно сглотнул при виде цифры и вопросительно уставился на хозяина замка – договаривались ведь на тысячу.
– Решил, знаете ли, слегка изменить условия, – пояснил Дэмлин. – Прошу вас не просто обследовать замок, а избавить меня от возникшей проблемы окончательно.
Вот дела, вознаграждение выросло в десять раз! В голове моей сразу включился арифмометр, перемножая и деля суммы по закладным. Изменения в договоре наводили на подозрения, но я не придал значения тревожным мыслям, потому что вновь увидел себя на бирже, в доме губернатора и казино, во дворце у короля… и замкнул в объятия красавицу Марго.
– Согласен, – я потянулся к письменному прибору.
– Минутку. – Дэмлин поднял указательный палец, и сустав его локтя отчетливо хрустнул.
Пару раз кашлянув, хозяин замка сам обмакнул перо в чернила и подал мне.
– Прошу.
Я размашисто подписал договор, после чего Дэмлин скрепил его восковой печатью и запаковал в изящный кожаный тубус.
– С формальностями покончено, мистер Сиверс. Вот ваш договор, – он передал мне тубус. – Приступайте.
– А… – Я растерялся – интересовали подробности предстоящего дела.
– Слуга вам все покажет. – Дэмлин не терпящим возражений жестом заставил меня обернуться.
Дверь была раскрыта, на балконе ждал слуга.
Я шагнул в проем и услышал вслед:
– У вас один день, мистер Сиверс. По договору – всего один.
Обернувшись, я кивнул и вышел из кабинета.
Попытка разговорить слугу не увенчалась успехом. Он показал мне комнату, сообщил, что ужин будет в семь, и откланялся. Распаковав вещи, я переоделся в рабочий костюм отца: рубаху из грубой плотной ткани, штаны, парадные туфли сменил на кожаные ботинки с высоким берцем, накинул брезентовую куртку и подошел к зеркалу на дверце платяного шкафа.
М-да, видок еще тот, больше напоминает гуртовщика из западных земель. Я нацепил кожаный шлем, надел перчатки с манжетами по локоть – а теперь похож на гонщика-машиниста паромобиля, состязания между которыми проходят каждый второй четверг на столичном стадионе: король большой любитель скорости, сам иногда не прочь погонять.
Помянув недобрым словом все, что имеет приставку «паро», я подхватил с кровати саквояж и шагнул к двери. Ну и что дальше? С чего начать? Нужны подробности, детали, чтобы знать, где конкретно обследовать замок. Нужна обстоятельная информация. Дэмлин считает меня специалистом по парогноидам, и если я начну расспрашивать непосредственно его, покажу некомпетентность. Тогда какие есть варианты?
Я передумал выходить – нужен план. План, о котором стоило позаботиться еще в начале путешествия на Северный фронтир. Здесь прямо в замке при загадочных обстоятельствах начали пропадать люди. Представитель Дэмлина в столице связался со мной и предложил выполнить плевый, по его словам, заказ. Всучил задаток в пятьсот золотых монет и состряпал соглашение о намерениях с весьма грамотным и весьма жестким пунктом о неразглашении кому-либо каких-либо подробностей о месте выполнения заказа. Все бы хорошо, память о Сиверсах в отдаленных уголках королевства по-прежнему крепка. Но это память о моих предках, а не обо мне; я понятия не имею, как расправляться с парогноидами. Посоветоваться, как назло, было не с кем, да и, приняв соглашение, я уже права такого не имел, – человек Дэмлина проследил за моими сборами, посадил на поезд и отправил сюда.
Собравшись с мыслями, я решил рассуждать логично. Парогноид, который якобы объявился в этих местах, питается человечиной, он – продукт древней инженерии, смесь технологий из различных областей науки, плотоядная зомби-машина. Дед, воюя с такими, прокладывал дорогу к фронтиру огнем. После освобождения от нечисти графство некоторое время пустовало. Люди боялись сюда возвращаться, но постепенно страх прошел, деревушка в долине ожила, адвокаты разыскали наследников семьи Боремусов-Оргэйлов, владевших этими землями испокон веков, как-то там договорились, и графство вновь обрело свой статус и начало развиваться.
Кстати, Боремусы-Оргэйлы – древний род, ходят в родственниках короля, когда-то претендовали на трон. Дэмлин мог обратиться к монарху за помощью, но предпочел не афишировать ситуацию. Почему? Опасался, что пришлют войска, и от графства камня на камне не останется? Вполне возможно. Речь идет не об армии парогноидов, с которой сражался дед, а о единичном случае, но кто станет разбираться, всплыви информация в газетах?
Ну ладно. Каким вопросом мне следует озадачиться в первую очередь? Я раскрыл саквояж, порылся внутри, перебирая инструменты в надежде на подсказку, и замер: ответ, оказывается, прост. Нужно вычислить того, кто воссоздал парогноида. Конечно, если безобразия в замке творит именно он, а не маньяк-потрошитель, свихнувшийся на убийствах, о которых недавно писали в столичной хронике. Для создания зомби-машины требуется следующее: умерщвлённое человеческое тело, особая вирус-сыворотка и мастерская.
Дело в том, что первые зомби, о которых я читал в научных работах отца, были недолговечны. Мышечные волокна, зубы, кости, все быстро становилось хрупким, поэтому твари подыхали раньше, чем добирались до своих жертв. Самих зомби создавали с одной лишь целью: использовать как неприхотливых солдат. И тогда придумали укреплять скелет шарнирами и поворотными муфтами. Первые удачные образцы напоминали рыцарей в железных доспехах. Но слишком мало оставалось плоти, слишком много было железа в их теле, отчего движения сковывались, зомби легко опрокидывались, – в общем, модель не годилась для армии. Но ученые не остановились на достигнутом, подключили к работе инженеров-механиков и придумали крепить на спину зомби паровой двигатель. Отсюда и пошло название – парогноид.
В дальнейшем многое изменилось, совершенствовались науки и технологии, парогноиды перестали нуждаться в массивном ранце с двигателем и все больше походили на людей, если смотреть на них издали. Их постоянно улучшали, стараясь создать точную копию человека.
Из рассказов деда я узнал, что Северный фронтир раньше был тайной кузницей зомби-машин. Командуя армией, дед разрушил в графстве все, кроме замка. Правда, устроил здесь грандиозный пожар, залил замок огнем, отсветы которого наблюдались даже в столице.
Ага, огонь. Меня наконец осенило: вот почему в замке везде свечи и факелы – чтобы огонь был под рукой. В принципе, толково, но небезопасно. Заведшийся тут парогноид вполне мог прятаться в подвалах еще со времен деда и только сейчас выбраться на поверхность, прокопав лаз под землей. Так что насчет мастерской, скорее всего, я заблуждаюсь, нет никакой мастерской, и действовать нужно иначе.
План окончательно оформился в голове. Найду парогноида, прослежу за ним до его убежища. Замок не такой уж и большой, за день вполне управлюсь.
Я снова полез в саквояж, достал инфраскоп – устройство с толстыми окулярами, позволявшими видеть сквозь стены в буквальном смысле. Устройство крепилось на голове с помощью ремешков, имело поворотный кронштейн для окуляров и стержень, куда навинчивался ацетиленовый фонарь. Луч от него проходил через линзы, преломлялся, проникая в материи различной плотности, и возвращался обратно, но уже в слегка измененном спектре, отчего изображение в окулярах имело разные оттенки.
Основной секрет инфраскопа был в линзах. Расположенные под определенным углом, они работали безотказно: понять при взгляде через окуляры, где органика, а где – нет, особого труда не составляло.
Напялив инфраскоп на голову, я приготовил спички. Еще раз заглянул в саквояж и вытащил недорогой кортик в ножнах. Оружие мне пригодится, вдруг столкнусь с парогноидом. Вот только одним кортиком много против мертвеца не навоюешь.
Чтобы примериться к клинку, я обнажил его и с удивлением обнаружил по бокам от лезвия две стальные трубки, закрепленные под гардой. Странная конструкция, для чего? Развернув клинок острием к лицу, уставился в черные отверстия стволов. О, да это ж пистолеты.
Потратив минуту, разобрался, как взводятся курки, – достаточно надавить на края гарды, и заключенные в рукоять пружины сожмутся с характерным щелчком. Чтобы выстрелить, необходимо большим пальцем нажать кнопку на боковине рукояти. Для каждого ствола своя кнопка.
В принципе, оружие удобное и скрытное, но вот заряжать его оказалось весьма долгим делом. Ушло несколько минут. Конечно, во второй раз времени потрачу меньше, но все равно. Кортик-пистолет – больше оружие последнего шанса, нежели используемое постоянно. Еще мне не понравились шаровидные пули – пережиток прошлого. Вернусь в столицу – заменю стволы и систему заряжания.
Закрепив на поясе ножны, я встал с кровати, посмотрелся напоследок в зеркало – как бы самого не приняли за парогноида. Надо взять кого-нибудь в провожатые, не шататься по замку в одиночку, а то пришибут, или, еще хуже, сожгут.
Я шагнул к двери, но вспомнил о саквояже: оставить в комнате или нет?
Нет, надо забрать, а то мало ли что – история появления у меня инструментов была покрыта еще большей тайной, чем исчезновение отца. Саквояж вместе с содержимым прислали почтой без указания адреса отправителя. Я пытался выяснить, кто такой добрый вернул в целости и сохранности настолько ценные вещи, но тщетно.