Надевает куртку, кроссовки. Выходит.
Глик второй
Забегаловка-гадюшник. За столиком сидит Насонкин, потягивает пиво из кружки, перед ним пустой стакан. Наблюдает за парочкой пьяных бомжей напротив.
Женская особь (пытаясь вырвать из скрюченных грязных пальцев собутыльника одноразовый стаканчик с глотком водки). С-с-скотина! Скот! А ну отдавай!..
Мужская особь (щерит чёрные пеньки оставшихся клыков, тянет свободную длань к лицу подруги, но вместо толчка-пощёчины вдруг гладит её по морщинистой грязной щеке и шамкает сквозь тявкающий смех): Дура, Любка, ш-ш-што ты! Прямо настоящ-щ-щая дурищ-щ-ща!
Женская особь (замирая, с обидой) Почему?
Мужская особь (поёт). Да патаму шта нельзя быть на швете кращи-и-ивой тако-о-ой!.. ("Белый орёл", воспользовавшись оторопью грязной дульцинеи, вырывает из её цепких пальцев свою лапу с драгоценным сосудом, одним махом глотает остатнюю водку, браво крякает, затыкает дыру рта ошмётком застывшего чебурека, с бравадой подмигивает Насонкину) Вот как с ними, бабами-то, надо!
Насонкин (зрителям). Бог мой, да они, поди, в иные горячие минуты ещё и целуются?!
Бомжи исчезают. Появляется Аркадий Телятников, прикид тинейджерский: светлые джинсы в обтяжку, куртка рокерская с надписью "PLAYBOY", адидасовский колпак-шапочка и мокасины на чудовищных протекторах.
Телятников (во всё горло). Ха, Коля! Привет, друг, мать твою!
Насонкин. Здравствуй, Аркадий!
Телятников. Давно не видались - это ж ни в звезду, ни в Красну армию! Ты чего такой хмурый? Брось, друг, на хрен! Сегодня праздник - у меня книжка вышла, бляха-муха!.. Щас! (Устремляется к стойке) Я мигом, тонзилит твою мать!
Насонкин (зрителям). По существу, один у меня друг-приятель во всём Баранове и есть - вот, Телятников Аркадий, поэт по статусу и человек хороший по натуре. Он на тридцать пять лет подольше меня живёт на свете, однако ж душами мы, такое впечатление, ровесники, а может быть, он и помоложе ещё меня будет...
Телятников (возвращаясь, кричит). Вот!..
Ставит на стол четыре кружки с пивом, фольговую тарелочку с сухим подлещиком, усаживается, достаёт-выуживает из-за пазухи бутылку водки и нечто вроде писательского блокнотика в обложке цвета застиранных дамских панталон эпохи развитого социализма.
Насонкин. Ага, как раз... Оторви мне листок - руки вытереть, а то с салфетками здесь напряжёнка.
Телятников (вздымая тетрадочку над грязным столом). Ты что, мать твою! Это ж - она, моя пятая книга!
Насонкин (берёт книжку в руки, с удивлением читает). Клава Г. "Венерические стихи, или Запрезервативье"...
Телятников. Ха-ха! Псевдоним, конечно, бляха-муха! Я как бы от имени эротоманки Клавы сочинял...
Насонкин. Но, помилуй, Аркадий Васильич, ведь твой предыдущий сборник назывался, насколько я помню, "Преображенский храм моей души"!?
Телятников. Увы! Потому и псевдоним! Иначе, мать-перемать, нельзя! Щас, дружище, только эротика, чернуха, порнуха и прочая такая хренотень спросом пользуется. Про храмы души не покупают!
Насонкин. И что же, много заплатили?
Телятников. Какое там, в манду! Пока ни копейки! Сам на издание угрохал две тыщи, у спонсоров навыпрашивал. Но если хорошо продастся - получу чего-нибудь...
Насонкин (обводит стол руками). А это?
Телятников. Ну, надо же обмыть книжку - обычай, бляха-муха! А финансы жинка оставила, она к дочери в Липецк на месяц укатила, так что я самостоятельный, как хер...
Насонкин. Ну хер, так хер - заболтались! (Поднимает стакашек, придаёт голосу торжественности) За твою, Аркадий, новую книгу!
Телятников (плеснул чуток водки на бледно-голубую обложку). Такой обычай! (Торопливо глотает водку, запивает пивом, утирает усы, раскрывает книжку) Слушай, твою мать! (Завывая)
...Я тебе отдала,
Что меж ног драгоценно хранилось.
От восторга оргазма
Кружилась моя голова.
По зелёной траве
Я степной кобылицей носилась,
И степной кобылицей
Тебе отдавалась, дрожа...
А? Как?
Насонкин. Мда-а-а, круто... Я чуть не кончил!
Телятников. Ну, мать твою, а ты говорил! Там дальше ещё зашибистее будет - трах-перетрах!
Читает-орёт другие стихи из книжки. Насонкин изо всех сил слушает.
Глик третий
Магазин "Интим". По стенам - календари с голыми красотками в позах, из-под стёкол витрин торчат жёлтые фаллоимитаторы и розовые вагины всех размеров, мастей и конфигураций... Покупателей нет, Продавщица - тётка лет сорока со строгим лицом учителки-классухи или, по крайней мере, продавщицы "Школьника" и совершенно блядским прикидом Вивьен из первых кадров "Красотки" - листает порножурнал, зевает. В дверь неуверенно заглядывает поддатый Насонкин.
Продавщица. Э, эй, минутку! За вход - пять рублей!
Насонкин. Ни хрена себе, музей нашли!
Достаёт деньги, платит. Тотчас зазвучала-заструилась музыка со стонами и всхлипами. Насонкин, косясь на хозяйку, тупо рассматривает коллекцию товаров. Вдруг страшно чем-то заинтересовался, наклоняется, рассматривает.
Насонкин (взволнованно). Девушка, а это что - вот, коробка с надписью "TAСTIL 2000"?
Продавщица. Ну так - комплект для виртуального секса... (Смерила Насонкина ленивым взглядом от очочков до китайских кроссовок) Для него компьютер нужен...
Насонкин. Скажите, пожалуйста, тут указано - 22 у. е. А сколько же это стоит на наши-то?.. Я калькулятор дома забыл.
Продавщица. Ну так по курсу, там же рядом ясно указано, по-русски. Смотреть лучше надо, а то - калькулятор какой-то!..
Насонкин (всматриваясь сквозь приподнятые очки). Шестьсот шестьдесят рэ. (Выпрямляясь, строго) Если быть точным, мадам, все цены у вас указаны на чистейшем арабском. И это - факт, как говаривал один крутой товарищ-мэн в романе "Поднятая целина" нобелевского лауреата Михаила Александровича Шолохова. Это - во-первых. А во-вторых, с компьютеризацией у нас проблем как раз нету, но есть временные трудности с финансовой наличностью, поэтому мы должны с вами обеспечить кастомизацию на манер Шенгенского соглашения с целью продуктивного диалог-маркетинга. Я надеюсь, это не последний экземпляр "Тактиля"? Последний? Тогда тем более! Завтра я подъеду в это же примерно время с деньгами, и, надеюсь, вы для меня эту вещь придержите-отложите. Вот, на всякий случай, моя визитная карточка...
Продавщица (опупев, читает). УВД Барановской области. Отряд милиции особого назначения (ОМОН). Заместитель командира капитан Болучевский Владимир Герасимович...
Насонкин (зрителям). Мой автор, я его "убойную" диссертацию только что редактировал. (Продавщице строго) Сразу хочу уточнить: как этот "Тактиль" действует?
Продавщица (суетливо достаёт картонную коробку с обнажённой Синди Кроуфорд на крышке, вынимает диск CD, провода с присосками). Ну так... (Вдруг начинает заученно, голосом киборга) Детям до 18-ти лет пользоваться "Тактилем" запрещено. Программа TACTIL 2000 создана по трёхмерным технологиям на базе программ типа CONAN и Xing MPEG Player, совмещая "в одном флаконе" энцефалограф, кардиограф, реограф, полиграф, миограф плюс достижения виртуального объёмного видео и компьютерных игр-симуляторов. Сетчатый шлем из проводов надевается на голову, а контакты-присоски (пять пар) распределяются по схеме: два на ладони, два на щиколотки, два на соски, два на почки, один в район паха и один - в область, извиняюсь, промежности. Перед этим следует полностью обнажиться. Помимо Синди Кроуфорд, в программе предусмотрено тактильное эротическое общение с Памелой Андерсон и Натальей Орейро...
Насонкин. Может, уж тогда, и - с Джулией Робертс?
Продавщица. Нет, Джулия Робертс в реестр "Тактиля" не входит, но программой предусмотрен монтаж из видео и компьютерных материалов с любой кинозвездой или моделью. Обратите внимание, что параметрами предусмотрено также три скорости виртуального контакта с партнёршей: медленно, нормально и бешено...
Насонкин (восторженно). Ну так обращу! Ну так спасибо! Ну так - чао до завтра!
Продавщица (игриво машет пальчиками). Гуд ба-а-ай, товарищ капитан!
Глик четвёртый
Издательство. За своими столами напротив друг друга сидят Насонкин и Миловидова. Она красива, одета вызывающе: под полупрозрачной кофточкой отчётливо видна грудь. То и дело странно поглядывает на него, усмехается.
Насонкин. Снежана Витольдовна, может, у меня рога растут? С чего вдруг такое бурное веселье за мой счёт?
Миловидова. Да как раз наоборот, Николай Александрыч, видимо, у вас, вопреки вашим уверениям, - мир-лад в семье и бурная любовь... (Насонкин смотрит, не понимая) Хвастаться-то этим нехорошо, Николай свет Александрыч, не по-мужски! (Указывает пальчиком на его шею)
Насонкин (кидаясь к зеркалу). Ни хрена себе!!! (Бормочет, рассматривая синяки-засосы на шее) Вот это TACTIL! Вот тебе и милашка Синди - это просто вампирша какая-то!
Миловидова. Ну? Проснулось-таки в вашей Анне Ивановне, наконец, либидо?
Насонкин. Какая там, к чёрту, Анна Ивановна!.. (Вдруг, неожиданно для самого себя становится перед ней как бы на колени, кладёт руки на её обнажённые ноги, заглядывает глубоко в глаза) Слушай, Снежана!..
Насонкин (восторженно). Ну так обращу! Ну так спасибо! Ну так - чао до завтра!
Продавщица (игриво машет пальчиками). Гуд ба-а-ай, товарищ капитан!
Глик четвёртый
Издательство. За своими столами напротив друг друга сидят Насонкин и Миловидова. Она красива, одета вызывающе: под полупрозрачной кофточкой отчётливо видна грудь. То и дело странно поглядывает на него, усмехается.
Насонкин. Снежана Витольдовна, может, у меня рога растут? С чего вдруг такое бурное веселье за мой счёт?
Миловидова. Да как раз наоборот, Николай Александрыч, видимо, у вас, вопреки вашим уверениям, - мир-лад в семье и бурная любовь... (Насонкин смотрит, не понимая) Хвастаться-то этим нехорошо, Николай свет Александрыч, не по-мужски! (Указывает пальчиком на его шею)
Насонкин (кидаясь к зеркалу). Ни хрена себе!!! (Бормочет, рассматривая синяки-засосы на шее) Вот это TACTIL! Вот тебе и милашка Синди - это просто вампирша какая-то!
Миловидова. Ну? Проснулось-таки в вашей Анне Ивановне, наконец, либидо?
Насонкин. Какая там, к чёрту, Анна Ивановна!.. (Вдруг, неожиданно для самого себя становится перед ней как бы на колени, кладёт руки на её обнажённые ноги, заглядывает глубоко в глаза) Слушай, Снежана!..
Миловидова. У-у-у! А вот этого не надо! (Снимает его руки с колен) Николай, знаешь, в чём заключается характерная особенность умных людей?.. Они не делают глупостей. В том числе и - не влюбляются. Если ты вздумаешь втюриться в меня всерьёз и по уши - твоё дело. Но на взаимность не рассчитывай. Я уже обожглась раз - сыта по горло... И вообще, если начистоту и чтоб все точки над дурацким i расставить: я считаю, что для здоровья надо не менее трёх раз в неделю заниматься сексом, но учти - для меня человек, не имеющий возможность пригласить даму в приличный кабак, преподнести ей букет роз и тэпэ и тэдэ - это не партнёр и вообще не мужчина, это... это... просто друг, товарищ и брат. Ха-ха!
Насонкин (помрачнев, встаёт, обтряхивает джинсы). Знаешь, Снежана, что сказал о вас, бабах, один умный человек? Дурнушка, которая держит себя дурнушкой, сказал он, - вызывает жалость; дурнушка, которая держит себя красавицей - вызывает раздражение; красавица, которая держит себя красавицей - вызывает восхищение и даже страсть; и только красавица, которая держит себя дурнушкой - способна вызвать любовь, подлинное глубокое чувство. Так вот, Снежана Витольдовна, если начистоту и чтоб все точки расставить: вы у меня вызываете одно только раздражение и - довольно сильное. Так что адью и оревуар!.. (Получилось нелепое "адьюиоеруа!..". Выходит и перед тем, как хлопнуть дверью, выдаёт, стараясь говорить развязно) Снежинка! Снежана Витольдовна, а если я раздобуду пятьдесят долларов и брошу их к вашим чудесным стройным ногам за один час любви? Вы согласны Снежана свет Витольдовна отдаться мне за полсотни дурацких баксов?..
Миловидова. Вот когда раздобудете, Николай свет Александрыч, тогда и поговорим.
Глик пятый
Квартира. Насонкин, крепко поддатый, гладит кота. Звонок в дверь.
Насонкин. Ну, вот, Бакс Маркович, сейчас и получим по полной программе...
С неохотой идёт открывать. Кот, задрав хвост трубой, бежит впереди него, истошно мяукает. Входит Анна с полными сумками.
Анна. Баксик, отстань!
Насонкин. О, кстати, а то мы с Баксом со вчерашнего не ели... Сальца привезла?
Анна. Тебя не касается!
Насонкин (игриво). Меня всё касается, ибо я твой муж и повелитель.
Анна. Хренитель!
Анна переобувается, проходит на кухню, выкладывает продукты из сумок, отделяет несколько яиц, пирожков, огурчиков, помидорчиков, пучок зелени, отрезает пластик сальца и кусочек колбаски, - всё это бережно прячет в холодильник, а остальное убирает обратно в сумку. Насонкин, скрестив руки на груди, прислонился к косяку, наблюдает. Кот орёт.
Насонкин. Что происходит?
Анна (даёт кусок колбасы коту). То и происходит. Я пробуду здесь до среды, и вот это (указывает на "Полюс"), на верхней полке - мне еда. Остальное мама передала Вовке - ему я сейчас и отвезу.
Насонкин. Ка-а-ак Вовке? А я?!
Анна. А ты - где деньги на видеопорнуху и пьянки берёшь, там и на пропитание бери!
Насонкин. Да какая порнуха! Ты же знаешь, я программирование хочу освоить!.. А деньги у меня, правда, украли, в троллейбусе! И Вован твой жрать этого не будет, он же теперь только устриц и красную икру жрёт!..
Анна. Ну это его, не твоё дело, что ему жрать, а я тебя, мой милый, больше содержать не намерена. Если ты хоть кусочек с верхней полки возьмёшь - ты вор и последний шакал! (Пауза) Хоть бы, свинья, засосы спрятал!
Насонкин. Да подавись ты своей вонючей колбасой, дура пaхотная!
Захлопывает дверь в кухню, садится за компьютер, сосредоточенно работает. Через некоторое время дверь приоткрывается.
Анна. Ну, что, жрать-то будешь?
Насонкин (задумчиво смотрит на неё, с сожалением цокает языком). Нет, жрать я не буду.
Анна. Ну, хватит, хватит тебе!
Насонкин. Нет, мне не хватит - пусть тебе останется. (Опять приникает к экрану с Джулией)
Анна. Ну и чёрт с тобой! Он ещё кобениться будет, идиот!
Насонкин (Джулии). Вот такая наша селяви!..
Глик шестой
Насонкин в одних трусах входит в комнату, заканчивая вытирать голову полотенцем, причёсывается, опрыскивается дезодорантом, выставляет кота за дверь, садится в кресло-вертушку, придвигается к компьютеру, прилаживает на тело присоски-контакты, надевает шлем, тянется рукой к портрету Джулии Робертс рядом с компом, нежно проводит по её губам подушечкой большого пальца.
Насонкин. Здравствуй, Джулия. Hi! Ну, что, родная, попробуем? Может, получится? (Включает компьютер, запускает программу. Звучит та же порномузыка из "Интима", густые стоны-всхлипы в замедленном ритме) Тьфу, чтоб тебя! Совсем забыл эту Синди стереть к чёртовой матери...
Возится с компом. Запускает программу по новой. Откидывается на спинку кресла, закрывает глаза. Свет на минуту гаснет. Зажигается вновь. Насонкин сидит за внушительным письменным столом. Он в тёмном костюме-тройке, белоснежной рубашке, галстуке. Напротив него верхом на низком широком пуфике сидит Джулия Робертс в прикиде из первых сцен "Красотки": светлый парик с чёлкой, короткий белый топик, голубая пятнистая мини-юбка и ботфорты.
Насонкин. Ни хрена себе!
Джулия (как бы через силу разомкнув губы, медленно, низким, почти мужским голосом) Ну, теперь, когда я здесь, что ты будешь делать со мной?..
Насонкин. Фу, чёрт! Скорость же другая!.. (Вскакивает, бежит к компу, регулирует, садится опять за письменный стол) Всё! Всё нормально...
Джулия (обычным голосом). Ну, теперь, когда я здесь, что ты будешь делать со мной?
Насонкин (сам удивляясь тому, что говорит). Если хочешь знать - понятия не имею... В общем-то, я этого не планировал.
Джулия. А что, ты всё планируешь?
Насонкин. Всегда.
Джулия. Да, я тоже... Вообще-то нет, я не люблю планировать. Не скажу, что я что-то планирую... Я, скорее, девушка спонтанная, понимаешь, живу только настоящим... Вот такая я... Да, такая... (Помолчав и как бы засмущавшись) Знаешь, ты мог бы заплатить мне - так мы сможем сломать лёд...
Насонкин (теряется). Увы, с деньгами у нас... (Лезет во внутренний карман пиджака и достаёт солидный кожаный бумажник, набитый зеленью. Быстро приходит в себя - деловито и по тексту фильма) Полагаю, ты принимаешь наличные?
Джулия. Наличные подойдут, да! (Оживилась, встаёт, подходит к столу, усаживается на край. Берёт с достоинством стодолларовую купюру, прячет куда-то внутрь левого ботфорта, а из другого тут же выуживает несколько прозрачных упаковок с разноцветными презервативами) Ладно, поехали... Выбирай, у меня есть красный, жёлтый, зелёный. Фиолетовые закончились. Но зато остался один марки "Золотая монета" - презерватив чемпионов: этот засранец ничего не пропускает! Что скажешь?
Насонкин. Буфет безопасности!
Джулия. Я - безопасная девушка! (Берётся за ремень Насонкина) Хорошо, давай наденем его тебе...
Насонкин. Нет!.. Я... Давай, мы с тобой немного поговорим, хорошо?
Джулия. Поговорим?.. Да, хорошо... Эдвард, ты в городе по делам или отдыхаешь?
Насонкин. Меня зовут - Николай, или, если хочешь, - Ник.
Джулия (несколько секунд молча смотрит на него, переводит взгляд на входную дверь, опять на Насонкина, неуверенно улыбается) А что, шампанского с клубникой не будет?
Насонкин (опять на секунду потерявшись). Как же не будет? Лакея-официанта я убрал, а вино и ягоды - вон, на столике возле бара.
Джулия при слове "убрал" удивлённо взглядывает на Насонкина, но тот, опять как бы не замечая, открывает вино, Джулия, как и следует по сценарию, садится на приступочку и начинает расстёгивать молнию на ботфорте.
Джулия. Не против, если я сниму сапоги?.. А у тебя есть жена, подруга?
Насонкин возится с проволочным хомутком и делает вид, что не слышит. Косится на обнажившиеся ноги Джулии в коротких чёрных чулках. Джулия снимает и чулки, пьёт шампанское, с удивлением глядит на хозяина.