Она лаская наткнулась руками на трусы.
-- Ты уверен, что не хочешь их снять? -- спросила она так, что невозможно было отказаться от выполнения ее просьбы.
-- Ну хорошо, -- очень неохотно уступил Фили. Он ее все равно стеснялся. -- С одним условием.
-- С каким? -- стараясь неосторожным словом не спугнуть его, спросила Николь.
-- Мы погасим свет.
Не услышав возражений он полез к выключателю.
-- Осторожней, -- сказала она, поддерживая его руками. Он щелкнул тумблером, погас свет. -- Осторожней, -- повторила она.
Он с плеском уселся на то же место и стал стаскивать в воде свои огромные трусы.
-- Тебе помочь?
-- Нет, нет... -- испугался Фили.
Он страстно желал ее, как желает мужчина женщину. Одна загвоздка: он еще не был мужчиной в полном смысле слова и понимал это. Он знал что станет таковым рано или поздно (и скорее рано, чем поздно), но и боялся этого момента и безумно хотел приблизить его одновременно. А еще он подумал как расскажет Шерману, о том, что мылся с ней голой в ванне -- пусть лопнет от зависти!
Она гладила его умелыми руками, плотно прижавшись к его спине восхитительно упругой грудью. Он сидел сладко закрыв глаза -- хотя и с открытыми абсолютно ничего бы не увидел.
Она добралась своими волнующими пальцами до его причинного места. Он сразу ахнул, вздрогнул, распахнул широко глаза, выгнулся дугой и выскочил из ванны, словно там сидела не обворожительная девушка, а зубастый аллигатор.
-- Наверное мне пора идти, -- пытаясь в темноте нащупать брошенный халат и разбрасывая вокруг клочья пены, сказал Фили.
-- Фили, подожди секундочку, -- воскликнула Николь.
Он наконец нашел халат, в волнении влез него задом наперед обеими руками. Поняв ошибку, он поморщился и запахнул его на спине, придерживая сзади рукой.
Николь, замотавшись в огромное махровое полотенце, догнала его в следующей, ярко освещенной комнате.
-- Подожди секундочку! -- повторила она, схватив его за руку.
-- Что? -- его всего трясло. Он сердился на нее, сердился на себя (другой на его месте не выскочил бы как последний трус и идиот, когда желанное яблоко само валилось в руки, да практически еще и умоляло слезно "Съешь меня!"), сердился на весь мир, устроенный столь дурацким образом.
-- Прости, -- попросила она.
Он молчал.
-- Ты простишь меня? -- спросила она с мольбой в голосе, придерживая на груди мгновенно промокшее красное махровое полотенце, на волосах ее скопились маленькие жемчужные капельки воды, на груди и шее висели хлопья пены.
-- Хорошо, -- ответил он, чтобы побыстрее прекратить начинающую тяготить его сцену и хотел уйти.
Она вновь остановила его.
-- Докажи.
-- Как?
-- Ты сегодня согласен остаться на ночь в моей постели?
-- Нет, спасибо, -- Фили решительно направился прочь, хотя понимал, что совершает сейчас непростительную глупость, за которую будет укорять себя уже, наверное, минут через пять, когда успокоится и начнет вспоминать все это (каждый жест ее, каждое сказанное ею слово) в тишине и уединении.
-- Фили! -- Она двинулась следом, держа левой рукой концы полотенца у груди, понимая, что дразнить его видом своего обнаженного тела больше пока не следует, чтобы не перегнуть палку. Догнала у двери, развернула и требовательно спросила: -- Почему нет?
Фили, глядя ей в глаза, честно ответил:
-- Я однажды пробовал в летнем лагере. И я понял: если спишь с кем-то на одной койке -- то выспаться совершенно невозможно!
Она молча укоризненно смотрела на него (с огромным усилием подавив где-то глубоко в груди зародившийся было смешок). Он потупил глаза и сказал, чтобы как-то разрядить гнетущую обстановку:
-- Но спасибо. Было очень приятно провести с вами вечер.
Он снова повернулся к двери.
Она снова развернула его лицом к себе, понимая, что отпускать его сейчас нельзя.
-- Фили! -- с мольбой в голосе произнесла Николь. -- Докажи мне, что ты не сердишься на меня! Поцелуй меня на прощанье.
-- Хорошо.
Она закрыла глаза и потянулась к нему. Он привстал на цыпочки и по-братски чмокнул ее в щеку.
-- А можно мне тебя поцеловать? -- спросила она с нежностью и даже уважением в голосе.
-- Да, наверно.
Она склонилась к нему, впилась опытно в его губы, и стала гладить его плечи.
Фили пытался нащупать ручку двери, чтобы бежать, хотя и ощущал пьянящее наслаждение. Она касалась губами его шеи, руки ее опускались все ниже под его халатом...
Фили понял, что больше не выдержит, сорвется и наделает глупостей (совсем не тех, которые наделал бы нормальный возбужденный мужчина, а детски-мальчишечьих), вырвался и убежал.
Николь с неудовлетворенной страстью во взгляде глубоко вздохнула и пошла вытираться.
* * *
Шерман сидел в резиновом костюме на дне своего бассейна и дышал через длинную специальную трубу.
Фили лег на доску трамплина и пытался дотянуться до трубы, чтобы закрыть ему доступ воздуха -- невинная дружеская шутка.
Но не дотянулся. Пришлось хлопнуть ладошкой по воде -- мол, вылезай, дело есть, нечего пузыри в воде считать.
Шерман всплыл на поверхность.
-- Ну что еще случилось? -- очень недовольно пропищал толстяк, выплюнув загубник дыхательной трубки.
Фили не стал мурыжить приятеля. Его прямо распирало, так хотелось быстрее поделиться случившемся:
-- Я только что принимал ванну вместе с мисс Меллоу, нашей экономкой! -выпалил он восторженно.
Шерман подплыл к трамплину и взялся за край доски. Фили протянул ему руку.
-- Ванна? Вместе? Да ты что, шутишь? -- недоверчивым тоном спросил Шерман, вылезая при помощи Фили из бассейна.
-- Нет, не шучу, -- ответил Фили серьезно. Он взял с поребрика очки друга и полотенце и подошел к нему.
-- Слушай, а ты знаешь, что некоторые семьи все вместе принимают ванну, -чтобы как-то сдержать охватившую его жгучую зависть, пытался сделать Шерман вид, что ничего особенного не произошло. -- В Японии, например. В Японии есть традиция -- вся семья вместе принимает ванну.
-- Почему? -- удивился Фили. Он впервые слышал об этом.
-- Откуда я знаю почему! -- ушел от ответа Шерман. Не выдержал все-таки и спросил, проявляя свою крайнюю заинтересованность: -- А ты потрогал?
-- Что? -- не понял Фили, принимая в свои руку подводную маску приятеля.
-- Сиськи ее потрогал? -- удивляясь, что друг не понимает, что больше всего интересует его, переспросил Шерман.
-- Ну... В общем, да. -- Фили надел Шерману его очки, что держал до этого в руках и подал полотенце.
-- Что значит "в общем, да"? Потрогал или нет?
-- Ну, не руками... -- замялся Фили. Но ведь он же не солгал -- трогал же ведь, трогал! И честно пояснил: -- Локтями.
-- Ну как она? -- спросил Шерман, вытирая мокрые волосы поданным заботливо полотенцем. --Тоже возбудилась, когда ты ее локтями?
-- Я не знаю.
-- О, господи! -- страдальчески возвел к небу глаза Шерман.
Они пошли по краю бассейна.
-- Ты знаешь, приличные девушки позволяют свои сиськи трогать, когда они в тебя влюбляются, -- изрек Шерман мудрость, берущую истоки в полупрочитанном Евангелии. -- Иначе они -- шлюхи! -- Он секунду подумал над своей мыслью и кивнул согласно: -- Это точно.
Они поравнялись с шезлонгом, на котором распласталась с неизменным ярко-глянцевым журналом Джойс. Фили остановился, залюбовавшись ее телом, и ответил Шерману невпопад:
-- Не знаю.
Джойс оторвалась от журнала и заявила капризно:
-- Эй, Фили, отойди. Ты мне солнце заслоняешь!
Фили пожал плечами -- подумаешь! Шерман хотел в очередной раз оценить умственные способности своей сестры, но они уже миновали ее, да и другой вопрос занимал его сейчас гораздо больше.
-- Знаешь, Фили, что я думаю? -- после некоторых размышлений решился Шерман.
-- Что?
-- Что мисс Меллоу -- шлюха.
-- Нет, не шлюха, -- обиделся Фили.
-- Нет, шлюха! -- Чем еще он мог объяснить свалившееся на друга счастье?
-- Нет, не шлюха. Если она пригласила меня в ванну, это еще не значит, что она шлюха. -- Оправдывал мисс Меллоу Фили. -- Многие люди вместе принимают ванну!
-- Ну кто, например? -- ядовито улыбнулся Шерман.
-- Ну, японцы. Ты ж сам говорил! Может, она наполовину японка?
Крыть Шерману было нечем и он решил зайти с другой стороны.
-- Фили, знаешь, что я думаю? -- снова повторил Шерман. Солнце отражалось в его очках, скрывая от Фили выражение его глаз.
-- Что? -- Ничего хорошего Фили не ожидал от плода его раздумий.
-- Я думаю, что ты влюбляешься в нее! -- И Шерман пошел вперед не дожидаясь ответа закадычного друга.
-- Ты сумасшедший! -- крикнул ему в догонку Фили.
-- Нет, не сумасшедший! -- огрызнулся толстяк.
-- Шерман! -- окликнул Фили. Ему очень не хотелось ссориться с приятелем (обычно их ссоры носят затяжной характер, а сейчас Фили остаться без моральной поддержки Шермана отнюдь не улыбалось). К тому же, где-то в глубине души он допускал, что доля истины может присутствовать в обоих предположениях толстяка.
-- Что! -- обернулся тот.
-- Послушай, Шерман, -- Фили подошел к другу, -- Если парень дотрагивается до сисек женщины, но не на свиданке, а так... дома... Как это считается? Что он плохо себя вел?
-- Что! -- обернулся тот.
-- Послушай, Шерман, -- Фили подошел к другу, -- Если парень дотрагивается до сисек женщины, но не на свиданке, а так... дома... Как это считается? Что он плохо себя вел?
-- Руками или локтями? -- важно уточнил Шерман.
-- Руками.
-- Нет, по-моему, нормально себя вел, -- улыбнулся Шерман.
-- Не делай ничего такого, что я бы не стал делать, -- весело повторил слова отца Фили и ладонью ткнул друга в правое плечо.
* * *
Фили понял, что если он сейчас не предпримет каких-то решительных действий, то не решится уже никогда. И останется на всю жизнь закомплексованным неполноценным человеком. Он приблизился как можно ближе к ней (в любую секунду готовый услышать "не надо") и робко, неуверенно поцеловал ее в щеку. Поднял сразу глаза: как отреагирует?
Николь улыбнулась ему нежно, взяла его руку в свою, другую положила ему на плечо и нашла своими нежными алыми губками его рот. Волна непередаваемого счастья окатила Фили.
Они сидели на заднем сиденье Кадиллака. И возвращались из кинотеатра.
Фили даже под угрозой казни не смог бы сейчас пересказать содержание фильма -- настолько мало кинокартина интересовал его. Совсем другие мысли терзали Фили весь вечер. Он помнил лишь, что весь зал хохотал -- видно шла кинокомедия.
Слова Шермана весь день не давали ему покоя. Он пытался осмыслить происходящее с ним, понять поведение и мысли мисс Меллоу. Ни к чему определенному в итоге не пришел -- женская душа, это уж точно потемки -- и решил, что он ей просто нравится. А она ему? Нравится ли она ему как человек, а не как женщина, которая сама идет ему навстречу. И решил, как отрезал -нравится!
За ужином, лениво ковыряя вилкой в тарелке, дождался ее появления в столовой и пригласил в кинотеатр.
-- На какой фильм? -- поинтересовалась она.
-- А это для вас имеет какое-нибудь значение? -- удивился Фили.
Она одарила его своей обычной дружелюбно-очаровывающей улыбкой и согласилась. Правда, она намекнула, что в ресторан сходить куда приятнее, но настаивать не стала.
Лестер пробубнил что-то невразумительное, когда Фили велел (именно велел -хозяин он здесь или кто?) отвезти его с Николь в кинотеатр. Но спорить не стал, хотя Фили уже настроил себя на битву с шофером, из которой твердо намеревался выйти победителем.
Фили сидел в темном зале и не видел ничего, кроме ее профиля. Волосы ее были совсем близко, он ощущал их аромат. На лице ее играли цветные отсветы с экрана. В их свете она казалась фантастической красавицей с иной планеты, или сказочной волшебницей, всецело поглощенной сложным магическим ритуалом.
Фили занес было руку, чтобы как бы невзначай положить ей на плечо, но постеснялся. Она заметила это каким-то боковым зрением и, не сводя глаз с экрана, властно положила его руку себе на плечо. Так он и просидел весь фильм, замерев, будто каменная статуя в позе собственника, вольготно обнимающего свое сокровище.
Таким его случайно заметила Джойс, пробирающаяся со своим Тэдом по рядам.
-- О, Фили?! -- пораженно уставилась она на него и мисс Меллоу. -- Привет!
-- Привет! -- напряженно улыбнулся он, не меняя позы -- все тело как свинцом налилось. Да и ему ужасно не хотелось снимать руку с такого восхитительного на ощупь плеча мисс Меллоу.
Джойс посмотрела на Фили совершенно другим взглядом, и он почувствовал, что резко вырос в ее глазах. Что приятно польстило его самолюбию. Он осторожно, чтобы не потревожить неловким движением Николь, распрямил спину. И до конца фильма с удовольствием ловил потом на себе удивленные взгляды Джойс и ее парня.
Когда он помогал Николь сесть в автомобиль, то снова заметил Джойс и ее парня, но мысли Фили уже были заняты тем, что ему надо наконец отважиться и поцеловать Николь, когда в машине они останутся наедине. Он собрал все мужество в кулак, готовясь к решающему его дальнейшую судьбу поцелую.
И ответный поцелуй Николь заставил его поверить в собственные силы.
Фили чуть отстранился от Николь, чтобы перевести дух и заметил в зеркальце заднего обзора ироничный взгляд Лестера, устремленный на них. Шофер усмехнулся своей сатанинской улыбкой, догадавшись, что Фили перехватил его взгляд. Лестер глянул на дорогу и снова посмотрел в зеркальце.
Фили был вынужден отпустить на мгновение руку Николь и подобраться к спинке переднего сиденья, чтобы нажать кнопку. Черное стекло мгновенно отгородило салон от любопытных нескромных взглядов шофера.
Фили улыбнулся Николь. Она ответила тем же и закрыла глаза. Губы их потянулись навстречу друг другу.
Фили неумело целовал эту прекрасную женщину, ощущая тепло и трепетность ее тела под эфемерной преградой одежды, и терзался вопросом: почему она предпочла именно его. Почему эта цветущая красавица оделила своим вниманием именно его -- пятнадцатилетнего мальчишку? Значит есть в нем что-то такое... что-то, что могло прельстить ее, даже если это что-то и пришлось разглядывать зорким взором.
Фили еще крепче обнял ее.
* * *
Войдя в дом, Фили, держа ее за руку, сказал:
-- Вы мне понравились больше, чем фильм.
-- Да? -- притворно удивилась она.
Неожиданно зазвонил телефон, стоящий на белом мраморном столике.
-- Сейчас, секундочку, -- сказал Фили. Он поднял трубку, намереваясь как можно быстрее закончить разговор, пока ей не наскучило и она не ушла спать. -- Алле.
-- Привет, сынок, -- услышал он далекий голос отца.
Фили радостно оживился:
-- О-о, привет, папа.
-- Как дела, Фили?
-- Нормально... Великолепно. -- Глазами он указал Николь на скамеечку рядом с телефоном, давая таким образом понять, что это важный для него разговор, но он не хочет выпускать ее из поля зрения ни на мгновение.
-- Ну и прекрасно, прекрасно... -- ответил из своего далека отец. -- У меня тоже дела неплохо. Я тебе все расскажу, когда вернусь. Как там новый велосипед -- нормально? Никаких проблем?
(Мистер Филмор в роскошном номере недешевого отеля, в майке и брюках сел на обширную, почти квадратную кровать, где под одеялом лежала страстная блондинка Нэлли. Она, обнаженная -- одеяло прикрывало ее лишь до пояса и мистер Филмор с удовольствием лицезрел ее высокую грудь, ждущую ласку, -- не сводила глаз с богатого седеющего возлюбленного. Рабочий день завершается, приближается рабочая ночь).
-- Нет, никаких проблем, папа, -- весело ответил Фили, послав воздушный поцелуй мисс Меллоу. -- Велосипед нормальный.
-- Ну что ж, я очень рад. А новая экономкам? Как она там работает?
-- Кто, мисс Меллоу? -- Фили улыбнулся ей. -- Работает очень хорошо.
Николь подошла к Фили и села рядом, взяв его руку.
(Блондинка села на кровати, обняла игриво мистера Филмора, прижалась к нему обнаженной грудью).
-- Ну и прекрасно, -- сказал отец. -- Дай-ка ей трубку.
-- Ты хочешь поговорить с мисс Меллоу? -- Фили посмотрел на экономку.
Николь приложила палец к губам и помотала головой. Засунула свою тонкую изящную руку с черным браслетом на запястье под выходной коричневый пиджак Фили, положила ладонь ему на бедро.
-- А ее сейчас здесь нет, -- сказал Фили в трубку. -- Она в сортире. -- Фили хохотнул -- то ли от своей грубо-смешной фразы, то ли от щекочущей ласки Николь. Она тоже озорно улыбнулась.
-- Ты чего смеешься? -- спросил отец.
(Блондинка Нэлли, балуясь, выдернула ремень из брюк мистера Филмора).
-- Да ничего, папа.
-- Ну ладно, -- сказал отец. -- Фили, мне пора заканчивать разговор, у меня еще много дел. -- Он стрельнул глазами в сторону Нэлли -- подожди, мол, чуть-чуть, дай с сыном разговор закончу. -- Передай привет экономке от моего имени.
Николь ласково принялась кусать свободную руку Фили.
(Нэлли гладила мистера Филмора по груди, и целовала в плечо).
-- Ладно, -- весело сказал Фили. -- Хорошо. Я передам ей привет от твоего имени. А ты когда вернешься? Или еще не знаешь?
-- Вот черт, -- выругался в трубку отец. -- Молодец, Фили, а то я чуть не забыл. Я прилетаю в воскресенье, во второй половине дня. Скажи Лестеру, чтобы встретил меня.
-- Обязательно передам, -- с готовностью ответил Фили.
-- И береги себя.
-- Да, папа.
-- Ладно, сынок, пока. Спокойной ночи.
(Отец повесил трубку и впился жарким поцелуем в желанную и покорную ему блондинку).
Фили положил трубку на аппарат и прижался к Николь. Они, нежно обнявшись, пошли к лестнице, за которой шел коридор, ведущий в комнату экономки.
В этот момент в дом вошел Лестер в своем черном костюме и с неизменным дурацким белым цветком в петлице.
Заметив его, Фили остановился и демонстративно стал целовать Николь. Мисс Меллоу многозначительно посмотрела на шофера. Фили тоже бросил в его сторону торжествующий взгляд.
Лестер вздохнул, пожал плечами и пошел к себе.
Фили и Николь, держась за руки, посмотрели ему вслед, потом друг на друга. Весело рассмеялись и направились в комнату Николь. Как-то само собой подразумевалось, что так славно начатый вечер необходимо продолжить наедине. В спокойной, интимной обстановке.