Конечно, как и у каждого человека, давно окончившего вуз, в знаниях Абсолямовой хватало пробелов. Можно было закрыть на это глаза и заняться непосредственно диссертацией, но Вера Александровна предпочла начать с ликвидации «черных дыр». Она составила громадный список литературы, привезла учебники и каждый раз давала Зуле внушительное домашнее задание. И могла быть уверена, что к следующей встрече все будет выполнено и прочитано. Зульфия оказалась отнюдь не кисейной барышней, а настоящим танком, готовым, невзирая на трудности и препятствия, двигаться вперед – к цели.
Поработав, профессор и аспирантка с сознанием выполненного долга садились пить чай.
– Зачем вам наука? – все-таки задала однажды Вера вопрос, который не давал ей покоя.
– Скучно, – мило улыбнулась Зуля, – не хватает общения с умными людьми.
Конечно, последнюю фразу комментировать Вера Александровна не стала, хотя вопрос о Марке Абсолямове так и вертелся на языке: выходило, успешный супруг был не в состоянии удовлетворить интеллектуальные потребности жены?
Но сложнее всего было молчать о Маркове. С той случайной встречи в комнате отдыха ректора Вера не видела Илью. Он по-прежнему избегал ее: не попадался на глаза, не звонил. Встречался Марков с Зулей или нет, тоже было неясно, и Вера, каждый раз глядя на свою аспирантку, размышляла об этом. Хотя... даже если между ними и возникли чувства, они были не виноваты: любовь не спрашивает, как и когда ей приходить. Ведь и сама Вера совершила огромную глупость, отдав свое сердце человеку, которому оно ни к чему.
В очередной четверг Вера с Зулей заболтались до позднего вечера – часть прислуги уже разъехалась по домам.
– Вера Александровна, найдете выход? – спросила Зуля прощаясь.
– Найду, – уверенно кивнула Вера: уже раз десять прошла в сопровождении горничной по одному и тому же маршруту.
– Хорошо, тогда всего доброго! Водитель вас ждет.
И Вера Александровна отправилась в самостоятельное путешествие по дворцу. В каком-то коридоре она свернула не туда и очень скоро обнаружила, что не узнает дорогу. Хотела позвонить Зульфии по мобильному телефону, но увидела, что связь в этой части замка отсутствует. В результате долгих блужданий она уперлась носом в какую-то дверь. Осторожно открыла ее, за первой дверью оказалась вторая.
– Все тебе ясно? – вдруг услышала она голос Зулиного мужа, доносящийся из-за двери, и отпрянула.
– Конечно!
– И Марковым срочно займись, – устало попросил Абсолямов.
Вера замерла на месте как вкопанная.
– Официально решить вопрос с его отправкой в Москву не удалось? – поинтересовался второй собеседник.
– Я обязан разжевывать?! – сурово произнес Зулин супруг.
– Никак нет.
– Вот и все, – отрезал он, – заигрался московский гость! Какая мне разница: из Москвы он, с Юпитера. Если я без конца буду оглядываться на всех, с ума сойду. Это – моя территория!
– Понял.
– И проверь, – голос Абсолямова стал глухим, – мне уже говорили, что их видели с Зулей. Если подтвердится, действуешь сразу по второй схеме.
– Понял.
– Раз понял – вперед, – отдал он короткий приказ, и Вера услышала торопливые шаги, приближающиеся к двери.
Она бросилась обратно, в глубь коридора, завернула в первый попавшийся поворот, потом – вниз по длинной каменной лестнице и толкнула массивную дверь. Не сразу сообразив, где оказалась, она огляделась: полки до самого потолка, банки, мешки, бутылки. То ли склад, то ли погреб.
– Вы потерялись? – услышала Вера тонкий голосок и увидела маленькую девочку в форме горничной. Ей было от силы лет шесть. Худенькие плечики, тонкие ножки и светлые волосики, забранные в два хвостика. Взгляд у девчушки был на удивление взрослым.
– Да. – Вера растерянно кивнула.
– Пойдемте, – она взяла гостью за руку, – я провожу.
Прикосновение девочки было почти невесомым – тоненькая полупрозрачная ручка оказалась легкой, как перышко. Вера шла вслед за ней, удивляясь необычным и очень приятным ощущениям в собственной ладони.
– А ты что, здесь работаешь? – не смогла удержаться она от вопроса.
– Не надо об этом. – Девочка посмотрела на Веру Александровну строго, и та послушно умолкла. Черты лица малышки показались Вере смутно знакомыми.
Через пару минут они уже подходили к парадным дверям особняка. Внезапно Вера перестала ощущать руку девочки: обернулась – хотела попрощаться, – но малышка пропала. Какая шустрая! Интересно, кто она? Скорее всего, дочь кого-то из персонала. А форму ей сшили так, ради забавы.
Девочка быстро вылетела у Веры из головы – сейчас важнее всего было предупредить Маркова. Она едва дождалась момента, когда водитель высадит ее у подъезда, и набрала номер Ильи.
Телефон не отвечал. Вера написала сообщение: «Илья, срочно перезвони! Есть информация».
Она уже поднялась в квартиру, уже приняла душ и приготовила ужин, а ответа все не было. Идиот проклятый! Неужели так трудно понять, что Вера не собирается навязываться ему?! Раздраженная, она бросилась в комнату и включила компьютер. Решила написать письмо и как-нибудь намекнуть на то, что Маркову грозит опасность. «Уважаемый Илья Владимирович, – строчила она, – у меня для Вас срочная информация. По одному из воспитательных вопросов, связанных с аспирантурой, необходимо срочно принять меры. В противном случае могут быть серьезные неприятности! Не реагировать очень опасно».
Всю ночь она ждала ответного сообщения или письма. Ничего! Набирала телефон Маркова, наверное, раз сто. Без ответа. Чем дальше, тем больше Вера беспокоилась. К утру ее волнение достигло предела. А что, если с ним уже расправились? Можно сделать все тихо, никто и не догадается: сбила машина, упал кирпич...
Вера Александровна приготовила чай с ромашкой, заставила себя выпить и успокоиться. Нет, все это выдумки. Просто Илья практикует такой способ расставания с женщинами, которые больше ему не интересны: ничего не объясняя, пропадает, и все. Может быть, боится истерик или даже мести? Тогда обидно вдвойне – неужели можно подумать, что Вера относится к той категории дам, которые цепляются мертвой хваткой за мужчину и висят на нем до последнего? Вопреки его собственному желанию или чувствам. Любой человек имеет право на выбор. А давить – значит лишиться собственного достоинства.
Сообразив, что уснуть уже не удастся, в шесть часов утра Вера умылась, оделась и отправилась в институт. По пустынным улицам сновал настоящий февральский ветер, догоняя и пронизывая до костей. А ведь по календарю уже наступила весна. Но Вера была даже рада этому урагану: проветривал голову, а заодно и мозги.
В главном здании было темно и тихо. Пройдя на цыпочках мимо спящего вахтера, Вера Александровна отправилась в приемную проректора. Никого. Людочка – секретарша Маркова – явилась только к восьми.
– Ой, Вера Александровна, – встрепенулась она, – у вас что-то срочное?
– Да.
– Проходите, – Люда торопливо открыла дверь, – Илья Владимирович обычно подъезжает к девяти.
– Спасибо!
Господи, еще целый час! Вера снова не удержалась и в который раз позвонила ему. Теперь телефон был отключен. Людочка, добрая душа, ни о чем не спрашивая, сварила кофе для гостьи.
Ровно в девять утра в приемной проректора раздался телефонный звонок.
– Институт, доброе утро, – пропела Людочка в трубку и тут же стала серьезной, – да, Илья Владимирович. Поняла, – лицо ее выражало теперь испуг, – конечно, всех обзвоню. Обязательно! Да, вас тут Вера...
Договорить она не успела – Марков повесил трубку.
– Что такое?! – Посетительница испуганно вскочила со стула.
– Говорит, – Люда растерянно смотрела на Веру, – ночью около дома на него бандиты напали. Избили. Сейчас он в больнице.
– В какой?!
– Не сказал, – Люда от страха всхлипнула, – кажется, сотрясение мозга.
– Боже мой! – Вера Александровна зажала ладонью рот.
– Велел всем передать. Встречи и дела отменил на сегодня.
Не говоря больше ни слова, Вера выскочила из приемной. Не успела! Она не успела предупредить! Его подкараулили около дома и покалечили. Значит, Абсолямов получил доказательства измены жены? Или нет? Или под словами «вторая схема» подразумевалось совсем другое...
Влетев на кафедру, Вера тут же бросилась к телефону, схватила справочник и начала обзванивать городские больницы. Кафедряне смотрели на нее в изумлении, пока она выясняла, не поступал ли к ним ночью Илья Владимирович Марков. Когда больницы в справочнике закончились, Вера ринулась к компьютеру и зашла в Интернет. Может, какие-то новые клиники появились! Она обзвонила все государственные и частные больницы города. Маркова нигде не было. Его телефон по-прежнему рассказывал всем желающим пообщаться о том, что «абонент временно недоступен».
И тогда Вера поняла: он не в больнице! Его действительно избили, но не отпустили – так просто выпутаться из передряги, связанной с четой Абсолямовых, он бы не мог. Закрыли в каком-нибудь подвале, а на работу велели позвонить, чтобы в институте не подняли панику. Наверное, требуют, чтобы он убрался из города в свою Москву. А Марков не соглашается.
И тогда Вера поняла: он не в больнице! Его действительно избили, но не отпустили – так просто выпутаться из передряги, связанной с четой Абсолямовых, он бы не мог. Закрыли в каком-нибудь подвале, а на работу велели позвонить, чтобы в институте не подняли панику. Наверное, требуют, чтобы он убрался из города в свою Москву. А Марков не соглашается.
Бедный Илья! Куда же он влез – знал ведь прекрасно, что за человек Зулин муж.
Глава 7
Впервые в жизни Вера Александровна халтурила на занятиях – дала студентам задание и велела проверить друг друга. Не было сил даже смотреть, что они там исправили в чужих тетрадях – все мысли крутились вокруг Маркова. Где его искать?! Как вытаскивать из этой жуткой истории?
Первой мыслью было пойти в милицию и рассказать обо всем, а заодно заявить о пропаже человека. Но пришлось отказаться от этой идеи: ни женой, ни родственницей Вера Илье не была. Никто не станет ее даже слушать. А если начать называть имена, то можно и самой загреметь по статье «за клевету». Сотрудникам милиции гораздо проще заткнуть рот одинокой тетке – какой-то профессорше института, чем принимать обвинения в адрес влиятельных персон.
Пойти к ректору? Но он тоже не в состоянии ничего сделать, хотя бы из страха перед Абсолямовым. И еще большой вопрос, станет ли заниматься поисками своего проректора: Марков с момента своего появления в институте сидел у Камиля Шабановича как кость в горле. Всем уже ясно, что именно он может составить ректору серьезную конкуренцию на следующих выборах. А если учесть тот факт, что за спиной Ильи Владимировича поддержка Москвы, которая не позволит обращаться с ним принятыми в ауле методами, дорогой начальник должен мечтать избавиться от своего конкурента.
Остается лишь Зуля. Вдруг она сможет что-нибудь разузнать? Ведь, вполне вероятно, Марков ей не безразличен!
Едва дождавшись конца пары, Вера Александровна выпроводила студентов, закрыла аудиторию на ключ и набрала номер своей аспирантки.
– Вера Александровна, – в сонном голосе прозвучало удивление, – что-то случилось?
– Да! – выпалила она.
– Вы здоровы? – заволновалась Зульфия. – Я могу чем-то помочь?
– Можете, – выдохнула Вера, – надо срочно увидеться.
– Хорошо, – Зуля задумалась, – в ресторане отеля «Шаляпин». Через час.
– Буду, – торопливо согласилась Вера Александровна и, не прощаясь, нажала «отбой».
Отперев аудиторию, она выскочила в коридор: нужно успеть предупредить Тамару Львовну – пусть придумает, на кого оставить студентов. С идиотским расписанием занятий на факультете это не будет проблемой – у половины преподавателей каждый день «окна». Наверняка и на эту пару найдется желающий.
– Тамара Львовна, – с порога бросилась она к заведующей, – меня срочно вызывают!
– Кто, Камиль Шабанович?
– Хуже, – профессор Орлова сделала страшное лицо, – его драгоценные аспиранты.
– Да-да, – Тамара Львовна понимающе закивала, – сейчас посмотрим, что можно сделать.
Кафедра с того момента, как стало известно о появлении в числе аспирантов Орловой Зули, разделилась на два враждующих лагеря. Одни, во главе с заведующей, сочувствовали Вере: шутка ли, иметь дело с людьми, которые привыкли только приказывать. Другие, под предводительством Русалочки, завидовали и злорадствовали. Им казалось, что отношения с сильными мира сего дают Вере привилегии, которых она не заслуживает: близость к ректору, поблажки в институте, новый высокий статус.
– Замучили они меня, – пожаловалась Вера Александровна, чтобы закрепить у «правого лагеря» нужное впечатление, – издеваются как могут. Как будто я им девочка на побегушках, а не профессор: захотели – вызвали, не захотели – забыли прийти на встречу, – приврала она.
– А ты как думала? – не удержалась от комментария Русалочка. – За все привилегии надо платить!
– Оль, ты о чем?! – сурово спросила Вера.
– Все о том же! – огрызнулась преподаватель фонетики и обиженно замолчала.
У Веры Александровны не было ни времени, ни желания ввязываться в бессмысленные конфликты. Женские коллективы и без того являлись одной из грубейших ошибок социума: любое отклонение от непростой и дышащей на ладан гармонии «как у всех» вызывает чуть ли не ненависть. Но разве Вера была виновата в том, что именно ей поручили Зулю?
– Ольга Валерьевна, – вступилась за Веру Тамара Львовна, – вам тоже пора оплатить привилегии. Я вас с двух пар отпускала на прошлой неделе? Вот и проведите сейчас у студентов Веры Александровны фонетику.
– Но я же готовлю отчет! – попыталась взбрыкнуть она.
– Ничего страшного, – ласково возразила заведующая, – до сдачи время есть. А если не хватит, добавлю.
Русалочка недовольно фыркнула и, высокомерно вскинув голову, взяла ключ от аудитории Веры и вышла из кабинета.
– Не слишком вы ее?
– Ничего, – Тамара Львовна устало отмахнулась, – переживет.
– А если влиятельный супруг, как в прошлый раз, пожалуется на вас ректору?
– Это вряд ли, – заведующая понизила голос, – ходят слухи, его скоро снимут. Так что ему сейчас не до интриг жены.
– Ясно, – наконец-то Вера Александровна поняла, отчего Ольга Валерьевна в последнее время такая ершистая: не все спокойно в Датском королевстве. Вельможный супруг, видимо, срывает на ней злость, а уж она своим плохим настроением донимает всех вокруг.
Решив вопрос с занятиями, Вера достала из сумки косметичку и подошла к зеркалу. Ресторан, в котором Зуля назначила встречу, был одним из самых шикарных в городе. И являться туда в рабочем безродном костюме было, конечно, неправильно. Но другого варианта все равно не было – оставалось лишь компенсировать бледность наряда продуманным макияжем: благо времени было достаточно.
– Верочка, – услышала она голос Варвары Тихоновны рядом после того, как прозвенел звонок и кафедряне разошлись по занятиям, – у тебя что-то случилось?
– Нет, – Вера перевела взгляд с собственного отражения в зеркале на старшую коллегу.
– Ты знаешь, – она в нерешительности замолчала, – я чувствую себя виноватой.
– За что?!
– За плохой совет, – Варвара Тихоновна вздохнула, – я говорила тебе, что нужно быть решительней. А в человеке не разобралась.
– Не понимаю.
– Илья Владимирович, – она торопливо оглянулась и, убедившись, что никого больше на кафедре нет, зашептала: – оказался непорядочным человеком!
– В каком смысле? – Вера поджала губы.
– Мне так жаль, – не унималась Варвара Тихоновна, – так жаль. Весь институт уже знает: у Маркова роман с твоей Зулей!
Вера замолчала: понадобилось немало времени для того, чтобы обдумать свои последующие слова.
– Я не люблю сплетен, – отчеканила она, – и вообще, личная жизнь Ильи Владимировича – не мое дело.
– Твое, Верочка, – Варвара Тихоновна расстроенно покачала головой, – ох как твое!
– Что это значит?
– Только то, что ты влюблена, а он тебя предал.
– Откуда вы знаете?!
– Ой, Верочка, – извиняющимся тоном проговорила Варвара Тихоновна, – лучше не спрашивай. Если бы не ответственность за тебя, в жизни бы не решилась...
– Какая еще ответственность?! – Вера окончательно разозлилась.
– Только ты не расстраивайся, – заторопилась собеседница, – и не думай об этом. Главное, не связывайся больше с Марковым, ради бога! Гнилой он человек.
Варвара Тихоновна развернулась и стремительно направилась к двери.
– Вы куда? – бросила Вера вслед ее удаляющейся фигуре.
– На занятия, – виновато улыбнулась Варвара Тихоновна, – студенты ждут.
Орлова застыла в недоумении: по какому праву эта женщина вмешивается в ее личную жизнь? Откуда знает про отношения с Марковым? Ни намеком, ни действием Вера не выдавала себя. И уж совсем невероятно было слышать об Илье Владимировиче, на которого возлагал надежды весь институт, слова «гнилой он человек».
Желание делать макияж пропало – побросав тюбики, карандаши и кисточки в косметичку, Вера торопливо засунула ее в сумку и вышла из кабинета. Лучше было прогуляться немного до встречи с Зулей и подумать. Слишком много неясного и даже страшного было в истории, в которую она оказалась вовлечена волею нелепых чувств.
Разумеется, в ресторан Вера пришла раньше своей аспирантки. Роскошь интерьера вызвала чувство неловкости – Вера Александровна попросила усадить ее за дальний столик у стены.
– Добрый день, – услышала она, как только взяла в руки меню, – что случилось?
Зуля, как всегда, шикарная и загадочная, с неодобрением посмотрела на выбранный научным руководителем стол, но ничего не сказала. Покорно опустилась на стул. Вера захлопнула увесистую папку в кожаном переплете и отложила ее в сторону.
– Марков пропал.
Еще по дороге в ресторан она твердо решила, что не станет задавать никаких наводящих вопросов: сразу скажет о главном. Если Зуля – действительно любовница Маркова и что-то знает, она должна себя выдать.