Ричер поднялся по каменным ступенькам, толкнул дверь и оказался в прямоугольном коридоре с коричневым линолеумом. Справа уходила наверх крутая лестница. Стены были коричневые, с каким-то хитрым узором, который вторил завиткам на линолеуме. Голая лампочка свисала на фут с потолка. Пахло пылью и капустой. Ричер насчитал четыре зеленые двери, все закрытые. Две сзади и две впереди, одна прямо у лестницы, а другая напротив. Одна из комнат в передней части наверняка принадлежала владельцу или управляющему. Здесь не поощряли гостей, а обитатели комнат старались незаметно выскальзывать из дома, чтобы не объясняться относительно давно просроченной платы.
Ричер решил начать с двери у лестницы, откуда было удобнее наблюдать. Он постучал и стал ждать. Наконец дверь открылась. На пороге стоял мужчина в белой рубашке и черном галстуке. Его возраст приближался к семидесяти, а волосы были такими же белыми, как рубашка. Рубашка нуждалась в стирке. Как и галстук, впрочем тщательно завязанный.
— Чем я могу вам помочь? — спросил мужчина.
— Это заведение принадлежит вам? — осведомился Ричер.
Старик кивнул:
— А прежде принадлежало моей матери. Наша семья живет тут почти пятьдесят лет.
— Я ищу своего друга, — сказал Ричер. — Из Калифорнии. Я слышал, что он остановился у вас.
Старик ничего не ответил.
— Молодой парень, — продолжил Ричер. — Двадцати лет. Очень крупный. Загорелый, с коротко стриженными волосами.
— Здесь таких нет.
— Вы уверены?
— Здесь вообще никого нет.
— Его видели выходящим из вашей двери сегодня утром.
— Может быть, он кого-то навещал.
— И кого же он мог навещать, если у вас нет постояльцев?
— Например, меня, — ответил старик.
— А он вас навещал?
— Я не знаю. Меня не было дома. Может быть, он заходил, понял, что меня нет, и ушел.
— А зачем он мог к вам приходить?
Старик немного подумал.
— Может быть, он живет в гостинице, а сейчас решил сэкономить. Возможно, ему рассказали, что здесь дешевле.
— А как насчет другого парня, пониже ростом, жилистого, того же возраста?
— Здесь нет никаких парней — ни высоких, ни низких.
— Вы уверены?
— Это мой дом. Я знаю, кто в нем живет.
— Когда у вас в последний раз были постояльцы?
Старик снова задумался.
— Довольно давно.
— Как давно?
— Несколько лет.
— Как же вы зарабатываете деньги?
— Никак.
— Вы владелец дома?
— Я его арендую, как моя мать. Почти пятьдесят лет.
— Могу я осмотреть комнаты? — спросил Ричер.
— Какие комнаты?
— Все, что есть в доме.
— Зачем?
— Затем, что я вам не верю. Я думаю, что здесь живут люди.
— Вы считаете, что я лгу?
— Я подозрительный человек.
— Я позвоню в полицию.
— Так звоните.
Старик скрылся в темноте своей комнаты и стал набирать номер. Ричер прошел по коридору и попытался открыть противоположную дверь. Она оказалась запертой. Он вернулся к старику, и тот пробормотал:
— В полиции не снимают трубку.
— Значит, все это между нами, — сказал Ричер. — Будет лучше, если вы отдадите мне общий ключ. Тогда вам не придется потом тратить деньги на ремонт замков.
Старик кивнул, смиряясь с неизбежным. Он молча вытащил из кармана и протянул Ричеру потертый латунный ключ на бечевке со старым металлическим ушком — все, что осталось от бумажной бирки с номером.
На первом этаже находились три гостевые комнаты, на втором и на третьем — по четыре. Всего одиннадцать. Комнаты ничем не отличались друг от друга. И все оказались пустыми. Кровати напомнили Ричеру койки в больнице или армейских бараках. Все постели были аккуратно застелены тонкими простынями и одеялами. Простыни стирали столько раз, что они стали почти прозрачными. Одеяла прежде были шершавыми и толстыми, но теперь превратились в гладкие тонкие покрывала. Напротив кроватей выстроились шкафчики и вешалка для полотенец. Полотенца казались такими же древними, как простыни. Рядом с изножьем кроватей стояли сосновые кухонные столики с двумя электрическими конфорками, от которых шли старые провода к розеткам. В конце коридора на каждом этаже имелись общие ванные комнаты, выложенные черно-белым кафелем, с большими ваннами на звериных ножках, и туалеты с бачками на стене.
Скромные условия, но все находилось в полном порядке. Сантехника в ванной комнате покрылась пятнами от времени, но только не от грязи. Полы были идеально чистыми. Кровати тщательно заправлены. Брошенная монетка отскочила бы от одеял на пару футов. Полотенца на крючках висели ровными рядами. Электрические плиты блестели — на них не было ни единой пылинки. Ни малейших следов крошек или жирных пятен от соуса.
Ричер проверил все, останавливаясь на пороге каждой комнаты и прислушиваясь к эху поспешного ухода. Он ничего не обнаружил и ничего не почувствовал — и так одиннадцать раз подряд. Потом он спустился вниз, вернул общий ключ и извинился перед стариком.
— В городе есть больница? — спросил Ричер.
— Вы ранены? — спросил старик.
— Предположим, что да. Кто бы мог оказать мне помощь?
— Насколько серьезно вы пострадали?
— Предположим, я не могу ходить. Предположим, мне необходимы носилки.
— На заводе имеется пункт оказания первой помощи и изолятор — на тот случай, если кто-то пострадает на работе. У них есть машина. И носилки.
— Благодарю, — сказал Ричер.
Он уселся в старый «шевроле» Воэн и поехал по улице. Притормозил перед церковью. Вдоль всего фасада шла надпись: «Братство Конца Света». На одном из окон висел плакат, оформленный в той же манере, какие можно встретить в супермаркете с рекламой грудинки по три доллара за фунт: «Ибо время близко». Цитата из Откровения Иоанна Богослова, глава 1, стих 3. Ричер узнал эти слова. Другое окно украшал такой же плакат: «Конец близок». Внутри было темно и мрачно, в полном соответствии с цитатами на плакатах. Ряды металлических стульев, деревянный пол, низкая сцена, скамьи вдоль стен. И еще плакаты, предупреждающие, что времени осталось мало. Ричер прочитал все надписи и поехал к гостинице. Когда он до нее добрался, уже совсем стемнело.
Из прежних визитов в город он помнил, что здание выглядит старым и запущенным. Ночью оно производило еще более отвратительное впечатление. Угрюмый кирпичный куб. В таком здании могла бы находиться старая городская тюрьма где-нибудь в Праге, Варшаве или Ленинграде. Серые однообразные стены, темные окна. Внутри Ричер обнаружил пустой малопривлекательный обеденный зал слева и такой же пустой бар справа. Прямо в вестибюле стоял столик отсутствующего администратора. Сразу за ним находилась жалкая версия роскошной лестницы, покрытой вытертым ковром. Лифт отсутствовал.
Федеральные законы, законы штатов, а также частные страховые компании требовали, чтобы в гостиницах производился учет постояльцев. В случае пожара, землетрясения или торнадо было жизненно важно определить, кто проживал в здании в это время, а кто уже покинул его стены. Вот почему Ричер знал, что поиски в любой гостинице следует начинать с журнала регистрации. В последние годы, после появления компьютеров, это стало заметно сложнее. Нужно было набрать правильные команды и знать пароли. Но Диспейр во всех отношениях отставал от реального времени, и эта гостиница не была исключением. Ричер легко нашел регистрационный журнал — толстую книгу в кожаном переплете. Ее было удобно держать в руках, удобно переворачивать страницы и удобно читать.
В гостинице не было постояльцев.
Последние записи были сделаны семь месяцев назад, когда здесь останавливалась пара из Калифорнии, приехавшая на своей машине. Они прожили в гостинице двое суток. С тех пор — ничего. Никаких имен, которые указали бы на одинокого двадцатилетнего мужчину, крупного или невысокого. Ни одного имени.
Ричер покинул гостиницу — ни единая живая душа его не видела — и сел в «шевроле». Следующая остановка находилась в двух кварталах от гостиницы, в городском баре, а это значило, что ему предстояла встреча с местными жителями.
Глава 28
Бар находился на первом этаже другого мрачного кирпичного куба. Длинное узкое помещение занимало половину всей площади первого этажа, имелся также короткий коридор с туалетами и пожарным выходом в задней части. Стойка бара располагалась слева, а справа стояли столы и стулья. Горел тусклый свет. Здесь не играла музыка, не было ни телевизора, ни бильярдного стола или игровых автоматов. Примерно треть мест за стойкой бара и четверть всех стульев были заняты. Очевидно, многие проводили тут свободное время после работы. Но счастливым часом это едва ли можно было назвать. Все посетители выглядели усталыми, грязными, никто не сменил рабочих рубашек. Они потягивали пиво из высоких стаканов или бутылок с длинным горлышком. Прежде Ричер никого из них не видел.
Он бесшумно вошел в сумрак бара. Все головы повернулись в его сторону, все глаза внимательно его изучали. Этакий универсальный радар. «Чужак в доме». Ричер немного постоял, давая им возможность как следует себя разглядеть. «Чужак, несомненно, но из тех, с кем лучше не связываться». Он подошел к бару, уселся на высокий стул и положил локти на стойку. До соседа слева оставалось два места, до соседа справа — одно. Барные стулья были на металлических основаниях, с металлической ножкой и сиденьем из красного дерева, которое поворачивалось вокруг своей оси. Стойка из красного дерева, несущая на себе отметины времени, не подходила к стенам, обшитым сосной. Вдоль стен висели зеркала в грубых деревянных рамах, украшенные трафаретной рекламой пивных компаний. Стекло потускнело от паров алкоголя и сигаретного дыма.
Бармен, грузный бледный мужчина лет сорока, не выглядел умным или симпатичным. Он стоял в десяти футах от стойки, опираясь толстым задом о металлическую кассу. Казалось, он застыл так навечно и не собирается шевелиться. Ричер приподнял бровь, всем своим видом показывая, что хочет сделать заказ, но не дождался никакой реакции.
Город, которым владеет компания.
Он развернул свой стул и оглядел зал.
— Послушайте, парни, — сказал он. — Я не металлург, и меня не интересует работа.
Никакого ответа.
— Никто не сможет заплатить мне достаточно, чтобы я согласился здесь работать. Это не входит в сферу моих интересов. Я всего лишь проходил мимо и зашел выпить пива.
Никакой реакции. Только мрачные враждебные лица, руки со стаканами и бутылками застыли в воздухе между ртами и столами.
— Я оплачу счет первому, кто со мной заговорит.
Никакой реакции.
— За неделю.
Тот же результат.
Ричер развернулся лицом к стойке. Бармен не пошевелился. Ричер посмотрел ему в глаза и сказал:
— Налей мне пива, или я начну все здесь крушить.
Бармен зашевелился. Однако он двинулся не в сторону холодильника или крана с пивом. Он шагнул к телефону, старомодному аппарату рядом с кассой, поднял трубку и набрал длинный номер. Ричер ждал. Бармен выслушал несколько гудков, начал что-то говорить, но потом передумал и положил трубку.
— Голосовая почта, — пробормотал он.
— Никого нет дома, — сказал Ричер. — Так что остаемся только мы с тобой. Я возьму «Будвайзер», стакан не нужен.
Бармен осмотрел зал, надеясь, что посетители объединятся, чтобы дать отпор незваному гостю. Однако этого не произошло. Ричер контролировал ситуацию, поглядывая в тусклое зеркало, находившееся напротив него. Бармен решил не изображать из себя героя. Он пожал плечами, его лицо слегка размякло, он наклонился и достал из-под стойки бутылку холодного пива. Открыл ее и поставил на салфетку. По горлышку сбежала пена и стала впитываться в салфетку. Ричер вытащил из кармана банкноту в десять долларов, сложил ее по всей длине, чтобы она не свернулась, и подтолкнул к бармену со словами:
— Я ищу парня.
— Какого парня? — спросил бармен.
— Совсем молодого. Ему лет двадцать. Загорелый, с короткой стрижкой, такой же крупный, как я.
— Здесь таких нет.
— Я видел его сегодня днем в городе. Он выходил из дома с меблированными комнатами.
— Ну так спросите там.
— Я спрашивал.
— Ничем не могу вам помочь.
— Почти наверняка можешь. Парень похож на спортсмена из колледжа. Такие часто пьют пиво. Он приходил сюда, и не один раз.
— Его здесь не было.
— А как насчет другого парня? Того же возраста, только меньше ростом. Сухощавый, рост пять футов восемь дюймов, вес сто сорок фунтов.
— Я его не видел.
— Ты уверен?
— Уверен.
— Ты когда-нибудь работал на заводе?
— Пару лет, довольно давно.
— А потом?
— Он перевел меня сюда.
— Кто?
— Мистер Тарман. Он владеет заводом.
— И баром?
— Он владеет всем.
— И он перевел тебя сюда? Я вижу, он держит руку на пульсе.
— Он решил, что здесь я буду работать лучше, чем на заводе.
— Так и оказалось?
— Не мне судить.
Ричер сделал большой глоток из бутылки.
— Мистер Тарман хорошо платит?
— Я не жалуюсь.
— Это самолет мистера Тармана летает каждый вечер?
— Только он владеет здесь самолетом.
— И куда он летает?
— Я не спрашиваю.
— А как насчет слухов?
— Никаких слухов.
— Значит, ты уверен, что никогда не видел здесь этих парней?
— Уверен.
— А если я дам тебе сотню долларов?
Бармен заколебался, на его лице промелькнула грусть, словно сто долларов могли изменить к лучшему его жизнь, но в конце концов он пожал плечами и заявил:
— И все равно я уверен.
Ричер сделал еще несколько глотков пива. Оно успело немного нагреться, и у него появился легкий металлический и мыльный привкус. Бармен оставался рядом. Ричер посмотрел в зеркала. Проверил отражения отражений. Никто в зале не двигался.
— А что происходит здесь с людьми, когда они умирают?
— О чем вы?
— У вас есть похоронное бюро?
Бармен покачал головой.
— Только в сорока милях к западу. Там есть морг, похоронное бюро и кладбище. В Диспейре нет освященной земли.
— Тот парень, что поменьше, умер, — сказал Ричер.
— Какой парень?
— О котором я тебя спрашивал.
— Я не видел маленьких парней, живых или мертвых.
Ричер ничего не сказал на это, и бармен спросил:
— Так вы здесь проездом?
Ничего не значащий вопрос, заданный только для поддержания беседы. Он лишь подтвердил то, что Ричер уже знал. «Ну давай продолжим», — подумал он, посмотрел на пожарный выход и проверил в зеркало входную дверь.
— Да, я здесь проездом.
— Тут особенно не на что смотреть.
— Честно говоря, мне это место показалось весьма любопытным.
— Неужели?
— Кто в Диспейре нанимает на работу полицейских?
— Мэр.
— А кто ваш мэр?
— Мистер Тарман.
— Какая неожиданность.
— Это его город.
— Я бы хотел с ним встретиться, — сказал Ричер.
— Он не склонен принимать посетителей.
— Да я просто так. Мне не нужна никакая встреча. «Шесть минут, — подумал Ричер. — Я пью пиво шесть минут. Осталось ждать еще минут десять».
— Ты знаком с судьей? — спросил Ричер.
— Он сюда не приходит.
— Я не об этом спросил.
— Он адвокат мистера Тармана на заводе.
— Я думал, что судью должны избирать.
— Так и есть. Мы все за него голосовали.
— Сколько человек баллотировалось на должность?
— Других кандидатов не было.
— А у судьи есть имя? — спросил Ричер.
— Его зовут судья Гарднер.
— Он живет здесь, в городе?
— Конечно. Если ты работаешь на мистера Тармана, то должен жить в городе.
— Тебе известен адрес судьи Гарднера?
— Он живет в большем доме на Никель-стрит.
— Никель-стрит?
— Все улицы здесь названы в честь металлов.
Ричер кивнул. Не слишком отличается от улиц на военных базах, где их называют в честь генералов, награжденных Медалью Почета. Он снова замолчал, предоставляя бармену выполнить задачу и продолжить разговор. Ведь ему отдали приказ.
— Сто с лишним лет назад в Соединенных Штатах было всего пять миль мощеных дорог.
Ричер ничего не ответил.
— Конечно, если не считать центров городов, но там использовали булыжник, а не асфальт, как сейчас. Затем построили окружные дороги, потом внутри штатов, наконец — федеральные автострады. Города остались в стороне. Когда-то мы находились на главной дороге, ведущей в Денвер. Теперь уже нет. Большинство людей пользуются Семидесятой автострадой.
— И потому гостиница в городе закрылась, — кивнул Ричер.
— Совершенно верно.
— И появилось ощущение изоляции.
— Да, наверное.
— Я знаю, что оба парня, которые меня интересуют, здесь были. И обязательно узнаю, кто они такие и зачем сюда приехали, — это лишь вопрос времени.
— Я ничем не могу вам помочь.
— Один из них умер.
— Вы уже говорили. Но мне ничего об этом не известно.
«Одиннадцать минут, — подумал Ричер. — Осталось еще пять».
— В городе нет других баров? — спросил Ричер.
— Нам достаточно одного, — ответил бармен.
— Кинотеатры?
— Нет.
— Как же люди здесь развлекаются?
— Сморят спутниковое телевидение.
— Я слышал, что на заводе есть отделение неотложной помощи.
— Это правда.
— И автомобиль.
— Да, старая машина «скорой помощи». Это большой завод. Он занимает солидную площадь.
— И там часто бывают несчастные случаи?
— У нас серьезное производство. Всякое бывает.
— А завод выплачивает пособия по инвалидности?
— Мистер Тарман заботится о людях, если они пострадали на работе.
Ричер кивнул и снова замолчал. Сделал несколько глотков пива, продолжая наблюдать за посетителями бара непосредственно или через зеркала.