Почти десять минут ничего не происходило.
Затем перед рестораном остановился старый пикап с открытым кузовом. Через пару секунд из машины на тротуар выбрались четверо мужчин. Они сгруппировались в плотное маленькое подразделение, помедлили мгновение и вошли внутрь. Снова замерли на пороге, оглядели зал, отыскали свою мишень и направились к столику Ричера. Трое сели на свободные стулья, а четвертый встал у стола так, чтобы помешать Ричеру уйти.
Глава 04
Каждый из этой четверки был весьма солидных размеров: самый низкий — примерно на дюйм меньше шести футов, а самый легкий — на унцию тяжелее двухсот фунтов. У всех костяшки пальцев размером с грецкий орех, широкие запястья и предплечья с мощными мышцами. У двоих были сломаны носы, и ни один не мог похвастаться полным набором зубов. Они показались Ричеру слишком бледными и не совсем здоровыми. Казалось, будто они давно не мылись: серая грязь въелась в складки кожи, блестевшей точно металл. Все были в полотняных рабочих рубашках с закатанными до локтей рукавами. Всем четверым от тридцати до сорока лет. И от них явно не стоило ждать ничего хорошего.
— Мне компания не нужна, — сказал Ричер. — Я люблю есть в одиночестве.
Мужчина, стоявший около стола, был крупнее остальных, наверное, на дюйм и десять фунтов.
— Ты есть не будешь, — заявил он.
— Не буду? — спросил Ричер.
— По крайней мере, здесь.
— Я слышал, что это единственное заведение в городе.
— Правильно слышал.
— И что?
— Тебе пора уходить.
— Уходить?
— Отсюда.
— Откуда?
— Из ресторана.
— Не хочешь объяснить почему?
— Мы не любим чужаков.
— Я тоже, — сказал Ричер. — Но мне нужно где-то поесть. Иначе я стану таким же изможденным и худым, как вы, ребята.
— Шутник.
— Просто называю вещи своими именами, — пояснил Ричер и положил локти на стол.
Он имел преимущество в тридцать фунтов и три дюйма перед самым крупным из них, а об остальных троих и говорить не стоило. А еще он готов был побиться об заклад, что у него больше опыта и немного меньше запретов, чем у любого из них. Или чем у всех четверых, вместе взятых. Однако в конечном итоге, если до этого дойдет, придется противопоставить свои триста пятьдесят фунтов их общим девятистам. Не слишком хорошие шансы. Но Ричер ненавидел поворачивать назад.
— Мы не хотим, чтобы ты тут болтался, — сказал крупный парень.
— Ты путаешь меня с кем-то, кого волнуют твои желания.
— Тебя здесь не обслужат.
— Правда?
— Даже не надейся.
— Ты можешь сделать заказ для меня.
— И что потом?
— Потом я съем твой ланч.
— Шутник, — повторил тот. — Ты должен немедленно уйти.
— Почему?
— Просто уходи.
— А у вас, ребята, имена есть? — спросил Ричер.
— Тебе их знать не нужно. И ты должен уйти.
— Вы хотите, чтобы я ушел, а я желаю услышать это не от вас, а от хозяина заведения.
— Мы можем это устроить.
Амбал, стоявший возле стола, кивнул одному из своих напарников, тот с шумом отодвинул стул, встал и направился на кухню. Через минуту он вернулся вместе с мужчиной в грязном переднике и с полотенцем в руках. Тот не производил впечатления человека, чем-то озабоченного или испуганного. Он подошел к столу, где сидел Ричер, и выпалил:
— Я хочу, чтобы вы покинули мой ресторан.
— Почему? — спросил Ричер.
— Я не обязан вам объяснять.
— Вы хозяин?
— Да, хозяин.
— Я уйду после того, как получу чашку кофе, — сказал Ричер.
— Вы уйдете прямо сейчас.
— Черный, без сахара.
— Мне не нужны неприятности.
— Они у вас уже намечаются. Если я получу чашку кофе, то уйду отсюда. Если же нет, эти ребятишки могут попытаться вышвырнуть меня вон, и тогда остаток дня вы будете отмывать кровь с пола, а завтра вам придется покупать новые столы и стулья.
Мужчина в переднике ничего не ответил.
— Черный, без сахара, — повторил Ричер.
Мужчина в переднике постоял какое-то время, затем отправился на кухню. Через минуту официантка принесла чашку с блюдцем. Она резко поставила ее перед Ричером, и часть содержимого пролилась на блюдце.
— Приятного аппетита, — сказала она.
Ричер поднял чашку и вытер ее дно о рукав рубашки. Поставил чашку на стол, вылил в нее кофе из блюдца, снова водрузил чашку на блюдце и сделал глоток.
«Неплохо», — подумал он. Кофе был немного слабоват, слегка переварен, но в остальном оказался вполне приличным. Лучше, чем в большинстве обычных кафе, хуже, чем в большинстве привилегированных заведений. Иными словами, ровно посередине. Чашка являла собой чудовище из фарфора с краями толщиной в три восьмых дюйма. Слишком широкая и мелкая и слишком толстая — из-за этого кофе остывал очень быстро. Ричер не был ярым поклонником тонкого фарфора, но считал, что сосуд должен служить своему содержимому.
Четыре типа так и остались возле стола. Двое сидели, двое стояли. Не обращая на них внимания, Ричер пил кофе, сначала не спеша, потом быстрее, когда напиток начал остывать. Осушив чашку, он поставил ее на блюдце и медленно отодвинул от себя к самому центру стола. Затем быстро сунул левую руку в карман, и четверка, сторожившая его, подпрыгнула на месте. Ричер достал доллар, разгладил и положил под блюдце.
— Ну что, пошли, — сказал он.
Мужчина, стоявший ближе всего к столу, отступил в сторону, пропуская его. Ричер со скрежетом отодвинул стул и встал. Все одиннадцать посетителей внимательно за ним наблюдали. Он аккуратно отставил стул, обошел стол и направился к двери, чувствуя, что все четверо последовали за ним. Он слышал, как их подошвы шуршат по полу. Выстроившись гуськом, они прошли между столами, мимо конторки и таблички на ней. В зале царила тишина.
Ричер толкнул дверь и вышел на улицу. Светило солнце, но воздух был прохладным. Тротуар был выложен квадратными бетонными блоками размером пять на пять футов, швы между ними, шириной в дюйм, заполняло что-то черное.
Ричер повернул налево и сделал четыре шага, чтобы отойти от припаркованного пикапа, затем остановился и встал так, что солнце оказалось у него за спиной. Его четыре противника выстроились перед ним в линию, и в результате получилось, что солнце светит им в глаза. Крупный парень, что стоял у стола, сказал:
— А теперь уходи.
— Я ушел, — ответил ему Ричер.
— Из города.
Ричер ничего не сказал.
— Поверни налево, и через четыре квартала выйдешь на Главную улицу. Когда до нее доберешься, поворачивай направо или налево, на запад или на восток. Нам без разницы. Просто не останавливайся, и все.
— Вы продолжаете здесь заниматься этими вещами? — спросил Ричер.
— Какими вещами?
— Выгоняете людей из своего города.
— Именно так мы и поступаем.
— А не хотите рассказать почему?
— Мы не обязаны тебе ничего объяснять.
— Я только что сюда пришел, — проговорил Ричер.
— И что?
— Поэтому я остаюсь.
Громила, стоявший последним в строю, закатал рукава до локтей и сделал шаг вперед. У него был сломанный нос и не хватало нескольких зубов. Ричер взглянул на его запястья, поскольку ширина запястий является единственным надежным показателем силы. У этого запястья были шире, чем роза на длинном стебле, но уже, чем брус сечением два на четыре дюйма. Впрочем, ближе к брусу, чем к розе.
— Вы выбрали не того человека, — сказал Ричер.
— Ты так думаешь? — поинтересовался тот, кто вел переговоры.
Ричер кивнул.
— Я хочу вас предупредить, потому что давным-давно кое-что обещал своей матери. Она считала, что я должен дать человеку шанс спокойно уйти.
— Ты маменькин сынок?
— Она любила, чтобы все было честно.
— Нас четверо, а ты один.
Ричер опустил расслабленные руки, слегка согнув их в локтях. Ноги расставил и надежно встал, чувствуя сквозь подошвы ботинок твердый бетон. Поверхность была неровной — судя по всему, тротуар подмели жесткой метлой прямо перед тем, как он застыл лет десять назад. Ричер согнул пальцы левой руки, прижав их к ладони. Медленно поднял руку на уровень плеч закрытой ладонью вверх. Четверо парней уставились на его согнутые пальцы, невольно подумав, будто он что-то прячет. Но что? Он резко разжал пальцы. Пусто! В ту же долю секунды Ричер сдвинулся в сторону и, резко вскинув правый кулак, нанес громиле, вышедшему из строя, сильный удар в челюсть. Тот вынужден был дышать ртом из-за сломанного носа, и от мощного удара у него захлопнулась челюсть, его приподняло в воздух, а в следующее мгновение он рухнул на тротуар, точно марионетка, у которой обрезали веревочки, причем на полпути к земле потерял сознание.
— Теперь вас только трое, — сказал Ричер. — А я по-прежнему один.
Они не были совсем уж любителями и отреагировали умело и довольно быстро. Отскочили назад, рассредоточились, образовав широкий оборонительный полукруг, заняли боевые стойки и приготовили кулаки к бою.
Они не были совсем уж любителями и отреагировали умело и довольно быстро. Отскочили назад, рассредоточились, образовав широкий оборонительный полукруг, заняли боевые стойки и приготовили кулаки к бою.
— Вы все еще можете уйти, — предложил Ричер.
Крупный парень, который отвечал за переговоры, заявил:
— Я так не думаю.
— У вас мастерства недостаточно.
— Тебе просто повезло.
— Дурака обмануть легко.
— Во второй раз этого не случится.
Ричер предпочел промолчать.
— Убирайся из города, — сказал переговорщик. — Тебе не справиться с тремя сразу.
— А вы проверьте.
— Ничего не выйдет. Только не сейчас.
Ричер кивнул.
— Может, ты и прав. Может, кто-то из вас останется на ногах и сумеет до меня добраться.
— Даже не сомневайся, так и будет.
— Но вопрос в том, который из вас станет счастливчиком. Сейчас вы никак не можете это знать. Один из вас повезет остальных троих в больницу, где они проведут полгода. Вы так сильно хотите, чтобы я убрался из города, что готовы пойти на такое?
Все четверо молчали. Тупиковая ситуация. Ричер обдумал свои следующие шаги. Правой ногой лягнуть в пах типа, стоящего слева, развернуться и врезать локтем тому, что в середине, нырнуть под неминуемо выброшенную вперед руку громилы справа, пропустить его мимо себя и припечатать по почкам локтем. Один, два, три, ничего особенно сложного. Возможно, затем придется немножко им добавить ногами и локтями. Труднее всего будет ограничить степень причиненного урона. Ему придется сдерживаться изо всех сил, чтобы оставаться в рамках обычной драки и не допустить убийства.
Все замерли. Ричер стоял выпрямившись, трое его противников приняли боевые стойки, четвертый лежал лицом вниз, он дышал, но не шевелился, и у него шла кровь. В некотором отдалении от этой застывшей картины жители города спешили по своим делам, а машины и грузовики медленно катили по дороге, сбрасывали скорость на перекрестках и ехали дальше.
Затем Ричер заметил одну особенную машину, которая промчалась через перекресток и направилась прямо к нему. «Краун виктория», белая с золотом, на переднем бампере черные «клыки», на крыше проблесковые огни, на крышке багажника антенны. На двери щит с надписью ДПД. «Департамент полиции Диспейра». За рулем сидел плотный коп в коричневой куртке.
— Оглянитесь, — сказал Ричер. — Кавалерия на подходе.
Но сам он не пошевелился. И продолжал смотреть на троих громил. Появление полиции еще ничего не гарантировало. Пока. Трое его противников находились в такой ярости, что вполне могли перейти от словесных предупреждений к прямому нападению. Может быть, за ними числилось уже столько таких проступков, что одним больше, одним меньше — не имеет значения. Маленький городок. Ричер по собственному опыту знал, что в таких городках все немного не в себе.
«Краун вик» резко затормозил у обочины, водитель достал из футляра между сиденьями гладкоствольное ружье и вышел из машины. Он привел оружие в боевую готовность и поднял его, держа поперек груди. Крупный мужчина, белый, около сорока лет. Темные волосы, мощная шея. Коричневая куртка и брюки, черные ботинки, на лбу полоса, наверное, от полицейской фуражки, которая осталась лежать на пассажирском сиденье. Он остановился за спинами головорезов и огляделся по сторонам, оценивая обстановку. «Все предельно ясно, — подумал Ричер. — Три парня окружили четвертого. Явно не для того, чтобы поговорить о погоде».
— Отойдите немедленно, — приказал коп.
У него был низкий властный голос. Противники Ричера тут же отступили, а коп вышел вперед. Иными словами, они поменялись местами. Теперь троица оказалась за спиной полицейского. Он повел своим ружьем и наставил его Ричеру в грудь.
— Ты арестован.
Глава 05
Продолжая стоять неподвижно, Ричер спросил:
— По какому обвинению?
— Можешь не сомневаться, я что-нибудь придумаю, — ответил коп.
Он переложил оружие в одну руку, а другой достал наручники из футляра на поясе. Он стоял, держа их на раскрытой ладони, и один из парней выступил вперед из-за его спины, взял их у него и подошел к Ричеру сзади.
— Руки за спину, — приказал коп.
— Эти ребята имеют официальные полномочия? — спросил Ричер.
— А тебе какая разница?
— Никакой. Только они должны их иметь. Если они тронут меня без уважительной причины, я переломаю им руки.
— Они все имеют официальные полномочия, — сказал коп. — Особенно тот, которого ты только что вырубил.
Он снова взял ружье обеими руками.
— Это была самозащита, — сказал Ричер.
— Скажешь это в суде, — заявил коп.
Парень, стоявший за спиной Ричера, завел ему руки назад и надел наручники. Тот, что вел переговоры, открыл заднюю дверь полицейской машины и придержал ее, точно гостиничный швейцар — дверцу такси.
— Садись в машину, — велел Ричеру коп.
Ричер быстро обдумал возможные варианты. Он был в наручниках. В трех футах у него за спиной торчал один из головорезов. В восьми футах перед ним стоял полицейский. В трех футах за спиной копа маячили еще двое. Ружье было какой-то моделью «Моссберга»[3], Ричеру эта модель была незнакома, но он с уважением относился к этой марке.
— В машину, — повторил коп.
Ричер прошел к машине, обогнул открытую дверцу и забрался внутрь спиной вперед. Сиденье было из толстого винилового покрытия, и он легко скользнул по нему. На полу лежали резиновые пупырчатые коврики. Защитная перегородка была сделана из прозрачного пуленепробиваемого пластика. Подушка сиденья оказалась узкой, сидеть на ней со скованными за спиной руками будет неудобно. Ричер уперся в пол ступнями, поставив одну в отделение для левой ноги, а другую — для правой. Он не сомневался, что его будет сильно болтать по дороге.
Коп забрался на переднее сиденье, и подвеска просела под его весом. Он убрал оружие на место, захлопнул дверь, включил передачу и нажал на газ. Ричера тут же прижало к подушке. У знака «Стоп» водитель резко нажал на тормоза, Ричера швырнуло вперед, но он развернулся и принял на плечо удар о пластиковую перегородку. Коп проделал то же самое на следующем перекрестке и еще на одном. Однако Ричер отнесся к этому спокойно, поскольку ожидал подобного поведения. Он и сам так делан в прошлом, когда был тем, кто сидит впереди, а кто-то другой находился сзади. Кроме того, в маленьком городке полицейский участок не мог быть далеко.
Полицейский участок располагался в четырех кварталах к западу и в двух к югу от ресторана. Он размещался в таком же неприглядном кирпичном здании на улице, достаточно широкой, чтобы коп припарковался по диагонали, носом к тротуару. Других машин не наблюдалось. Маленький городок, маленький полицейский участок. В двухэтажном здании копы занимали первый этаж. На втором находился суд. Ричер решил, что камеры наверняка в подвале. Его путешествие до стола регистрации прошло без приключений. Он вел себя спокойно, понимая, что создавать проблемы бессмысленно. У беглеца, да еще пешего, нет никаких преимуществ в городе, границы которого находятся в двенадцати милях в одном направлении и, возможно, чуть больше — в другом. Патрульный, сидевший за столом, вполне мог быть младшим братом того, кто арестовал Ричера: тот же рост и телосложение, то же лицо и волосы. С Ричера сняли наручники, забрали содержимое его карманов и шнурки. Ремня у него не было. Затем его провели вниз по винтовой лестнице и посадили в камеру шесть на восемь футов с древней решеткой, которую красили, наверное, уже раз пятьдесят.
— Что насчет адвоката? — спросил он.
— Ты знаешь какого-нибудь адвоката? — поинтересовался коп.
— Общественный защитник меня вполне устроит.
Коп кивнул, запер замок и ушел. Ричер остался в полном одиночестве, других заключенных в тюрьме не было. Камеры располагались по одной стороне узкого коридора без окон. В каждой имелись привинченная к стене железная кровать и стальной унитаз, а также раковина над бачком. Лампы на потолке были оправлены в сетку. Ричер подставил правую руку под холодную воду и потер костяшки. Они болели, но не пострадали. Он лег на койку и закрыл глаза.
«Добро пожаловать в Диспейр», — подумал он.
Глава 06
Общественный защитник так и не объявился. Ричер проспал два часа, а потом по лестнице с топотом спустился коп, который его арестовал, отпер камеру и жестом показал, чтобы он выходил.
— Судья готов заняться твоим делом, — сказал он. Ричер зевнул.
— Мне пока еще не предъявили никакого обвинения. И я не видел своего адвоката.
— Скажи это суду, а не мне, — буркнул коп.
— Что за идиотская система у вас тут действует?
— Та же, что действовала всегда.