Хольт ввел пленников, и в Зале повисла тишина, которая тут же сменилась громкими радостными возгласами. В глазах и на лицах, обращенных к Джанде и Люсинде, едва можно было прочесть хоть какое-то сострадание.
— Добро пожаловать, капитан, — произнес Ногара располагающим тоном после того, как Хольт, наконец, вспомнил, что следует поклониться. — Есть какие-нибудь новости с Фламланда?
— Ничего особо важного, сэр.
Надутый мужчина, сидящий справа от Ногары, подался вперед и, склонившись над столом, спросил:
— Без сомнения, все скорбят о кончине последнего губернатора?
Хольт узнал в мужчине Микала.
— Конечно, сэр. Все с нетерпением ожидают нового.
Цинично улыбаясь, Микал откинулся назад.
— Уверен, мятежное население ждет не дождется, когда приеду я. Девушка, — обратился он к Люсинде, — ты жаждала встретить меня? Подойди ко мне, милашка.
Люсинда медленно повиновалась. Микал жестом подал знак обслуживающим празднество машинам:
— Поставьте стул для мужчины в центре. А вы, капитан, — повернулся он к Хольту, — можете возвращаться на свой корабль.
Филипп Ногара пристально рассматривал скованного кандалами врага, — какие мысли беспокоили Верховного Лорда в этот момент? Он, казалось, остался доволен распоряжениями Микала.
— Сэр, — Хольт обратился к Микалу, — я хотел бы взглянуть на останки Йохана Карлсена.
Эта фраза привлекла внимание Ногары — он молча кивнул. Обслуживающая машина раздвинула занавески в стороны, открыв альков в углу Зала. Там, рядом с огромным смотровым окном, находился гроб.
Хольт не был особенно удивлен — на многих планетах существовал обычай пировать в присутствии мертвеца. Кивнув Ногаре, он повернулся, отдал честь и направился к алькову. Он расслышал, как позади него лязгнули кандалы, и ощутил прерывистое дыхание — Джанда начал двигаться вслед за ним. Люди, сидевшие за столом, принялись перешептываться, но вскоре наступила полная тишина; казалось, что даже музыка теперь звучала тише. Видимо, Ногара жестом разрешил Джанде пройти к алькову, желая посмотреть, что будет делать лишенный разума человек.
Хольт, подойдя к гробу, остановился подле него. Сейчас он не видел ничего — ни замороженного лица лежащего в гробу человека, ни пятна гипермассы вдали. Он не слышал даже шепота и смешков пирующих людей. Перед его глазами стояла одна картина: лица членов его команды, беспомощно ждущих своей участи в лапах берсеркера.
Машина во плоти Джанды, подпрыгивая, двигалась рядом с Хольтом. Глаза ее неотрывно уставились на ледяное лицо мертвеца. Теперь изображение этого лица попадет к ожидающему берсеркеру, и тот сравнит его с захваченными ранее фотографиями Карлсена. Берсеркер больше не будет сомневаться, что в гробу лежит именно он, Йохан Карлсен.
Со стороны стола послышался негромкий крик, заставивший Хольта обернуться. Он увидел, что Люсинда старается вырваться из рук вцепившегося в нее Микала. Приятели Микала и он сам громко смеялись.
— Нет, капитан, я не Карлсен, — заметив выражение лица Хольта, бросил ему Микал. — И можете быть уверены, нисколько не жалею об этом. Перспективе, которая ждет Йохана, не позавидуешь. Сейчас, когда он валяется, как орех в скорлупе, вряд ли можно назвать его королем бесконечного космоса!
— Шекспир! — выкрикнул один из придворных угодников, выражая восхищение познаниями Микала в области литературы.
— Сэр, — Хольт сделал шаг вперед. — Могу я забрать пленников обратно на корабль.
Микал неверно истолковал беспокойство капитана.
— Ха, ха! Я вижу, ты способен оценить прелести жизни. Но положение в обществе дает определенные привилегии. Девушка останется здесь.
Хольт и не сомневался, что негодяи захотят оставить Люсинду при себе. «Здесь ей будет даже лучше, чем у берсеркера», — подумал он про себя.
— Сэр, — тогда… можно увести мужчину? В тюремном госпитале на Эстиле он сможет поправиться…
— Капитан, — раздался негромкий голос Ногары, заставивший замолчать всех присутствующих. — Не надо здесь препираться.
— Слушаюсь, сэр.
Микал покачал головой.
— Нет, пока я еще не готов простить своих врагов, капитан. Может быть, позднее я изменю свое мнение — кто знает? — Он снова попытался обнять Люсинду. — Вам, наверное, известно, капитан, что ненависть — прекрасная приправа для любви.
Хольт бросил на Ногару беспомощный взгляд. Холодные глаза Лорда не оставили у него никаких сомнений: еще одно слово, и он сам рискует угодить в камеру. Предупреждать второй раз Ногара уже не станет.
Капитан знал, что стоит ему только закричать, и машина в облике Джанды перебьет всех в Зале раньше, чем ее смогут остановить. Он чувствовал, что берсеркер следит за каждым его движением, внимательно слушает, что сейчас скажет Хольт.
— Я… я возвращаюсь на корабль, — пробормотал он. Но Ногара уже смотрел в другую сторону, остальные тоже потеряли к Хольту всякий интерес. — Я… вернусь через несколько часов. Я вернусь перед тем, как отправиться на Эстил.
Хольт замолчал, увидев, что группа развеселившихся кутил окружила Джанду. Они сняли наручники с его омертвевших конечностей и принялись облачать пленника в наряд древнего воина Земли — именно их потомки и стали затем первыми, получившими ужасное имя «берсеркер». На голове жертвы оказался рогатый шлем, в руки ему дали щит и копье, а на плечи набросили меховую накидку.
— Поглядите, капитан, — рассмеялся Микал. — Мы не боимся, что на нашем маскараде случится нечто, что напомнило бы нам о судьбе принца Просперо. Мы сами завлекаем сюда отголоски того ужаса, что творится вне наших стен!
— По! — закричал в хмельном угаре тот же лизоблюд.
Имена Просперо и По ничего не значили для Хольта. Микал выглядел разочарованным.
— Оставьте нас, капитан, — Ногара, потеряв терпение, отдал приказ.
— Идите, капитан Хольт, — спокойным мягким голосом произнесла Люсинда. — Мы знаем, что вы хотели бы помочь всем, кто здесь находится в опасности. Лорд Ногара, — повернулась она к Верховному, — будет ли капитан Хольт обвинен в том, что может случиться здесь после его ухода?
В ясных глазах Ногары промелькнуло удивление, но все же он слегка кивнул головой, словно разрешая отпущение грехов.
Хольту ничего не оставалось, кроме как вернуться к берсеркеру и продолжить борьбу за жизнь команды. Если у берсеркера окажется достаточно терпения, он сможет дождаться доказательства смерти Карлсена. Только бы эти кутилы на «Нирване» оставили в покое машину, сокрытую под обликом Джанды.
Хольт вышел. Ему так и не пришло в голову, что Карлсен был всего лишь заморожен.
Люсинда стояла возле кресла Микала. Его рука гладила бедро девушки, приторно-сладкий голос проникал в ее уши.
— Почему ты так дрожишь, красотка? Это меня возбуждает — такая хорошенькая девушка вздрагивает от моих прикосновений. Мы же больше не враги, не так ли? Если бы мы были врагами, мне пришлось бы проявить суровость к твоему брату.
По ее расчетам Хольт уже покинул «Нирвану» — можно было начинать действовать. Девушка вложила в удар всю свою силу — голова Микала резко повернулась в сторону, аккуратно причесанные седые волосы вздыбились.
В Большом Зале повисла тишина, которая, впрочем, тут же сменилась взрывом смеха; услышав его, Микал густо покраснел — все его лицо приобрело такую же окраску, как и пятно на щеке в том месте, куда пришелся удар Люсинды. Какой-то мужчина схватил Люсинду за руки. Девушка расслабилась и сделала вид, что уже успокоилась, но едва только хватка ослабла, Люсинда вырвалась и схватила столовый нож. Микал, не на шутку испугавшись, отскочил в сторону, за что присутствующие наградили его еще одним дружным всплеском смеха. Мужчина снова схватил Люсинду, ему на помощь пришел еще один. Вдвоем они, не переставая смеяться, отобрали у девушки нож и усадили ее в кресло рядом с Микалом.
Когда губернатор, наконец, заговорил, голос его, низкий и казалось бы спокойный, все же немного дрожал.
— Подведите мужчину поближе, — приказал он, — посадите его напротив нас с той стороны стола.
Пока его распоряжение выполнялось, Микал попытался завести беседу с Люсиндой:
— Я собирался распорядиться, чтобы твоего брата лечили. Он мог бы восстановить свое здоровье.
— Лживый комок грязи, — перебила его девушка, улыбаясь.
Микал улыбнулся в ответ.
— Ну что же, придется испытать искусство моих специалистов по контролю над разумом, — деловито предложил он. — Держу пари, что после того, как они с ним поработают, больше не будет необходимости удерживать его в кандалах. — Микал сделал насмешливый жест в направлении Джанды; стеклянные глаза пленника спокойно смотрели на него. — Вот так-то. Кстати, можешь не сомневаться — он будет чувствовать все, что с ним происходит, будет каждым нервом ощущать, что с ним делают. В этом ты можешь быть уверена!
Девушка и раньше предполагала, что все пойдет именно так, однако, теперь, попав в эту чудовищную атмосферу, она чувствовала, как силы покидают ее. Люсинда боялась, что вот-вот упадет в обморок, и в то же время желала, чтобы это случилось.
— Наш гость страшно скучает в этом костюме, — Микал бросил взгляд по обе стороны стола. — Кто хочет первым повеселить его?
С одного из ближайших к губернатору кресел послышалось хихиканье. В Зале раздались аплодисменты — зрители предвкушали удовольствие.
— Всем известно, сколь изобретателен наш Джеми, — приятным тоном продолжил Микал, обращаясь к Люсинде. — Я настаиваю, чтобы ты смотрела на это. Давай держись!
Филипп Ногара, сидящий по соседству с Микалом, начал выходить из состояния безразличия. Как бы неохотно он стал наблюдать за происходящим. На лице его появилось выражение предвкушения необычного зрелища, отвращение отступило на второй план.
Джеми, хихикая, подошел к пленнику, держа в руке маленький, украшенный драгоценными камнями нож.
— Только не глаза, — предупредил Микал. — Я хочу, чтобы он еще кое-что увидел — сегодня у нас будет тут много интересного.
— О, конечно, — садистски улыбаясь, ответил Джеми. Он брезгливо снял рогатый шлем с головы пленника, демонстративно обтерев пальцы, которыми прикасался к нему. — Мы начнем потихоньку, со щеки. Возьмем всего лишь кусочек кожи…
Джеми легонько провел ножом по щеке своей жертвы, однако мертвая плоть не выдержала этого. Едва негодяй воткнул нож около глаза и медленно потянул его вниз, как вся безжизненная маска покраснела, и набухла, из бессмысленно уставившихся вперед глаз потекли слезы. Из-под развалившейся плоти выступил стальной череп ухмыляющегося берсеркера.
Люсинда успела увидеть, как стальная рука бросила тело Джеми через весь зал. Затем люди, державшие девушку, в панике рассыпались по сторонам, судорожно пытаясь спастись, и она нырнула под стол. В зале поднялась невероятная суматоха, повсюду слышались крики. В следующее мгновение могучий берсеркер перевернул огромный банкетный стол.
Поняв, что ее разоблачили, машина изменила первоначальный план — вернуться, собрав доказательства смерти Карлсена, — и перешла к изначальной цели берсеркера — убийству. Приседая и подпрыгивая, машина передвигалась по залу, прокладывая дорогу серпообразными руками. Она словно пожинала урожай, позади нее движение и паника сменялись кровавым успокоением.
У центрального входа образовалась пробка из мечущихся людей, и машина-убийца методично рубила направо и налево, уничтожая и калеча их. Наведя порядок у дверей, берсеркер развернулся и снова направился вглубь зала. Приблизившись к Люсинде, которая все еще стояла на коленях в том месте, где она пряталась под столом, машина замешкалась, узнав в девушке своего партнера по предыдущей функции, и не тронула ее. Спустя секунду она уже семенила в другую сторону, приметив для себя очередную цель.
Это был Филипп Ногара, который, шатаясь, едва держался на ногах. Правая рука Верховного была сломана и висела вдоль туловища. Несмотря на это, он сумел достать откуда-то тяжелый автомат и сейчас, держа его в левой руке, стрелял в сторону машины, которая приближалась к нему с другой стороны перевернутого стола. Выстрелы его, однако, один за другим приходились в мебель и в ещё стонущих людей.
Наконец, один из выстрелов достиг цели. Прямое попадание разнесло металлическое тело на куски. Задетый одним из обломков, Ногара снова упал.
В Большом Зале, будто развороченном взрывом бомбы, наступила необычная тишина. Люсинда неуверенно поднялась на ноги. Тишина постепенно уступала место стонам, рыданиям и всхлипываниям. Никто, однако, кроме нее, на ноги подняться не смог. В изумлении она подошла к тому месту, где на полу валялись останки машины-убийцы. Глядя на обрывки одежды и ошметки плоти, повисшие на металлическом остове, девушка не могла произнести ни слова. Мысленно она вдруг увидела лицо брата таким, каким оно было всегда — мужественным и улыбающимся.
Потрясенная Люсинда мучительно вспоминала — осталось еще что-то такое, что имело неизмеримо большее значение, чем этот странный мертвец. Ну, конечно же, это заложники — пленники берсеркера. «Может быть, удастся обменять на них тело Карлсена», — подумала она.
По всему Залу взад-вперед в состоянии близком к панике сновали обслуживающие машины. Они не привыкли к неприятностям большим, чем винные пятна на скатерти, и происшедшее совершенно вывело их из себя. Люсинде пришлось продвигаться, постоянно избегая столкновений с этими дурацкими существами, однако она, двигая перед собой установленный на колесики тяжелый гроб, все же смогла преодолеть почти половину Зала, когда ее остановил чей-то слабый, едва различимый голос. Ногара подтянулся и с большим трудом сел, прислонившись спиной к перевернутому столу.
— …живой… — невнятно пробормотал он.
— Что? — удивилась девушка.
— Йохан живой… Он здоров. Понимаешь? Это морозильник…
— Но мы все говорили берсеркеру, что он мертв!
Люсинде показалось что она сейчас сойдет с ума, не выдержав еще одного потрясения. Первый раз она внимательно вгляделась в лицо Карлсена. Прошло немало времени, прежде чем ей, наконец, удалось успокоиться и стереть слезы с лица.
— Там заложники… Берсеркеру нужно тело Карлсена.
— Понятно… — с трудом произнес Ногара, — теперь я понимаю. Он потряс головой, — нет, этого не будет.
Его переломанное и разбитое тело все еще излучало грубую силу. Автомата у него уже не было, и все же Люсинда чувствовала, что не может действовать против воли этого человека. В ней не осталось ненависти к нему.
— Но там же семь человек, — возразила девушка.
— В этом мы с берсеркером схожи, — Ногара скрипел стиснутыми от боли зубами. — Он не отпустит пленников. Вот возьми, это ключ… — Ногара достал ключ из внутреннего кармана и протянул его девушке.
Взгляд Люсинды вновь обратился к безмятежно спокойному лицу лежащего в гробу человека. На какое-то мгновение она задумалась, но затем стремительно протянула руку и приняла ключ из рук Ногары. Верховный Лорд, который, видимо, держался из последних сил, откинулся на спину.
На замке гроба было обозначено несколько положений. Девушка установила замок на «Аварийное оживление». Вокруг фигуры Карлсена появилось какое-то свечение, послышалось ровное гудение.
Автоматические системы корабля мало-помалу начали реагировать на аварийные обстоятельства. Обслуживающие машины переключились на выполнение спасательных работ и сновали по Залу с носилками. Одним из первых унесли Ногару. Видимо, где-то в соседнем помещении приступил к работе робот-врач. Внезапно из под трона Верховного раздался громкий голос:
— Говорит пульт управления обороной корабля. Требуются приказы человека. Какова природа произошедшей у нас аварии?
— Не вступайте в контакт с курьерским кораблем! — закричала в ответ Люсинда. — Следите, чтобы он не напал. Ни в коем случае не стрелять по спасательной шлюпке!
Стеклянная крышка гроба постепенно начала терять свою прозрачность.
Люсинда подбежала к смотровому окну, споткнувшись по дороге о тело Микала и не обратив на это ни малейшего внимания. Прижавшись лицом к стеклу, она разглядела вдали берсеркер-курьер, окутанный розовой дымкой мерцающего света гипермассы. Спасательная шлюпка маленькой точкой виднелась неподалеку от него. Она находилась все в том же месте.
Сколько времени берсеркер будет ждать, прежде чем решит убить заложников и улететь?
Обернувшись назад, девушка увидела, что крышка гроба уже открыта, а человек, находящийся внутри него, успел принять сидячее положение. Какое-то мгновение — Люсинда даже успела подумать о том, что оно навсегда останется в ее памяти, — человек смотрел на нее по-детски беспомощным взглядом, Затем взор Карлсена наполнился энергией, совершенно не похожей на ту мощь, которой обладал его брат, и в то же время гораздо большей.
Карлсен отвел взгляд, осматриваясь по сторонам, — видимо, он хотел определить, где находится. Оглядев гроб и пройдясь взглядом по разгромленному Залу, он с трудом прошептал:
— Филипп.
Брата его, однако, здесь уже не было.
Люсинда бросилась к Карлсену и начала рассказывать ему обо всем, что знала, начиная с того самого дня, когда она в тюрьме на Фламланде услышала о смерти губернатора от чумы.
Он прервал ее только один раз, словно вдруг о чем-то вспомнив:
— Помоги мне выбраться отсюда. Мне нужно оружие.
Девушка помогла Карлсену выбраться из гроба. Рука его показалась ей твердой и сильной. Ростом же легендарный герой оказался на удивление невысок.
— Продолжай. — попросил он, — Что же было потом?
Люсинда продолжала свой рассказ, а обслуживающие машины тем временем занялись его вооружением.