Святая праведница Матронушка очень мало ела, очень мало спала. Целый день принимала людей и так к вечеру уставала, что не могла даже разговаривать. А ночью молилась и лишь на несколько часов засыпала, но по-настоящему спать не укладывалась, а устраивалась полулежа, примостившись на боку, на кулачке. Голода не боялась, говорила: «Помолимся, возьмем земельки, скатаем шарики, съедим и сыты будем». И никогда ни на что не жаловалась, радуясь и испытаниям суровым земным, и недоступным обычным людям райским кущам Царствия Небесного, в котором она уже при жизни пребывала душой своей чистой и светлой, не замечая ни невзгод, ни лишений, испытываемых телом.
Современники вспоминают, как Матрона принимала людей: сидела на кровати, скрестив маленькие, как у ребенка, ножки, такие же маленькие ручки вытягивала, чтобы наложить пальчики на голову склонившегося перед ней на колени человека. Утешала, ласковым голосом говорила именно те слова, которые душе этого человека нужны были. Затем осеняла его крестным знамением, молилась, благословляла. Молитвы ее были известные всем, те, что в храме читают: «Отче наш», «Да воскреснет Бог», «Живый в помощи Вышняго». Молилась она всегда громко, в полный голос. Лицо ее светилось добром и любовью.
Говорят, даже когда незнакомые приходили, она уже по именам их заранее знала. Они только войдут, а она им говорит: «Вот у вас какие дела, вот что». Даже и рассказывать ей не надо было, с какими бедами пришли – чудесным образом без слов ей все ведомо было.
Побывав у нее, даже те, кто в горе, в слезах, в отчаянии и страданиях приходил, как на крыльях потом летали. А она, усталая, приняв всех страждущих, только тихонько молилась вечерами.
Матронушка всегда утверждала, что это не она людям помогает, а Бог помогает по ее молитвам. От всех, кто приходил к ней за исцелением, требовала веры, покаяния в грехах. Говорила, что без веры и болезни не исцелить, и от бед не избавиться.
Тех же, кто без веры, или даже без крестика нательного приходил, принимать Матрона, бывало, и отказывалась. Еще одна ее современница, Ксения Потапова, рассказывала, что Матронушка вылечила ее от туберкулеза, пообещав: «Легкими никогда болеть не будешь». Но в первый раз Ксения пришла к ней без креста: она работала домработницей и боялась носить крест – чтобы хозяева-атеисты ненароком не увидели. И в ответ на просьбу: «Матронушка, помоги!» услышала: «Что, Матронушка разве Бог? Бог поможет». «Вот тебе и матушка», – подумала Ксения. А Матронушка ей: «Кресты-то вы все побросали. А здоровья просите, чтобы Бог вам дал!»
Когда Ксения надела крест, Матронушка стала принимать ее очень хорошо. И легкими она правда больше не болела, но через много лет заболела туберкулезом уже двадцатилетняя дочь Ксении. Дела были плохи, девушка лежала в больнице, и врачи констатировали распад легких. Предлагали оперировать, но сказали, что и после операции больная проживет максимум год. Снова Ксения поехала к матушке Матроне. Матронушка сказала: «Если согласитесь на операцию – она умрет под ножом. А так сколько Бог нарек, столько проживет». Следуя ее совету, от операции отказались. И к полному недоумению врачей процесс в легких начал закрываться! Вскоре девушка полностью выздоровела, и ее даже не поставили на учет как болевшую туберкулезом.
Всех приходивших к Матроне поражала светлая радость, которой всегда светилось ее лицо. В самые трудные времена, терпя недуги, холод и голод, матушка подавала всем своим близким пример смирения и веры.
В душе каждого человека, недужного, грешного, одержимого бесами, она всегда могла увидеть черты того образа, по которому сотворен каждый из нас – Образа Божия. Дар, которым наделил ее Всевышний, дар глубочайшего внутреннего зрения, позволял ей за нагромождением грехов разглядеть свет в каждой душе и помочь этому свету пробиться на поверхность.
Умела святая старица и совет нужный человеку дать, показать ему – в какую сторону идти, чтобы выйти на истинный путь. Так, пришла к ней раз женщина и стала жаловаться, что родители выдали ее замуж без ее согласия, и теперь у нее жизнь семейная не ладится. На это Матрона ей сказала:
«А кто виноват? Виновата ты. Потому что у нас Господь глава, а Господь в мужском образе, и мужчине мы, женщины, должны подчиняться, ты должна венец сохранить до конца жизни своей. Виновата ты, что плохо с ним живешь…» Женщина вняла словам праведницы и постепенно отношения в ее семье наладились.
Великий урок смирения и терпения
Не всегда матушке в Москве можно было выбирать, у кого жить. Кто принимал, у того и останавливалась. Случилось так, что довольно долгое время она жила у некоей Пелагеи, женщины недоброй, алчной, и к тому же пьющей. Пелагея забирала все подношения, что приносили Матронушке страждущие в благодарность за ее помощь и молитву. Что-то брала себе, что-то отдавала родственникам, и матушке не доставалось ничего. Некоторые добрые души из числа посещавших Матронушку подкармливали ее тайком, потому что Пелагея не позволяла без ее ведома давать матушке есть и пить. Матронушка иногда сутками мучилась от жажды, но не могла допроситься у вечно пьяной Пелагеи и глотка воды.
А когда умирала Пелагея – умирала тяжело, мучилась три дня и три ночи, билась и кричала – Матронушка молилась за облегчение ее страданий. Воистину всем нам преподала она урок смирения, урок терпения, урок бесконечной любви и доброты, любви высшей, Божественной, когда призыв «Возлюби врага своего» выполняется просто и естественно, как само собою разумеющийся.
О том, каково приходилось святой праведнице в так любимой ею Москве, рассказывала и Зинаида Жданова. Однажды случилось так, что она потеряла след Матронушки в Москве, и начала ее искать. Нашла в Сокольниках, где матушка иногда жила летом в маленьком фанерном домике, временно предоставленном ей каким-то благодетелем. Но на дворе давно стояла осень, был страшный холод.
«Я вошла в домик, а в домике сырой, промозглый густой пар, топится железная печка – буржуйка, – вспоминает Зинаида Жданова. – Я подошла к матушке, а она лежит на кровати лицом к стене, повернуться ко мне не может, волосы примерзли к стене, еле отодрали…»
Ужаснувшись увиденному, Зинаида спросила: «Почему же вы не попросились к нам?» (Им к тому времени оставили две комнаты в старинном деревянном особняке на Арбате, который когда-то весь принадлежал их семье.) «Бог не велел, чтобы ты потом не пожалела!» – тяжело вздохнув, ответила Матронушка.
Дело было в том, что незадолго до этого у Зинаиды арестовали отца, посадили в тюрьму по какому-то нелепому обвинению. И Матронушка, конечно, не хотела, чтобы из-за нее к этому обвинению добавились бы еще какие-то пункты.
Но теперь, забрав матушку из Сокольников, Зинаида немедленно перевезла ее к себе. Здесь, на Арбате, Матронушка жила дольше всего – целых семь лет, и в войну, и в послевоенные годы.
От отца Зинаиды долго не было никаких вестей, но матушка ее успокаивала: «Жив, жив, вернется. А перед этим получите письмо от него, напишет, где он, и попросит сохранить книги». Через шесть лет и правда пришло от отца точно такое письмо… Отец действительно выжил и вернулся.
«Лучшие дни прожитой мною жизни были дни, когда матушка жила у нас, – вспоминала Зинаида Жданова. – Свет тех дней греет до сих пор. В доме перед образами теплились лампады, любовь матушки и ее тишина окутывали душу. В доме была святость, радость, покой, незримое тепло. Шла война, а мы жили на небе».
Война
Войну матушка предсказала заранее, как предсказывала и многие другие события. Где-то за год-два до ее начала вдруг сказала кому-то, кто ссорился из-за пустяков: «Вот вы все ругаетесь, делите, а ведь война накануне. Конечно, много народу погибнет, но наш русский народ победит».
Зинаида Жданова вспоминает, как в начале 1941 года ее двоюродная сестра Ольга советовалась с Матроной, идти ли ей в отпуск: давали путевку, но отдыхать зимой не хотелось. «Иди в отпуск сейчас, – сказала матушка. – Потом долго-долго не будет отпусков. Будет война. Победа будет за нами. Москву враг не тронет, она только немного погорит. Из Москвы уезжать не надо».
Наступил июнь 1941 года, началась война, враг стремительно шел на Москву. Ольга, испугавшись, решила все же взять своих троих детей и уехать подальше от столицы, в родную деревню Себино. Матронушка снова сказала ей, чтобы она никуда не уезжала, а иначе ее большие страдания ожидают. «Неужели немец в Тулу зайдет?» – ахнула Ольга. «Как в Москву не зайдет, так и в Тулу не зайдет, – ответила Матрона. – Но в Себино тебе не надо ехать».
Ольга с детьми осталась в Москве. Враг действительно не зашел в Тулу. А вот в Себино ворвался-таки фашистский карательный отряд на мотоциклах. Всех детей, которые были в то время в деревне, под дулами пистолетов загнали в подвал. А потом произошло что-то странное. Захватчики внезапно сели на свои мотоциклы и уехали. Не иначе, как по молитвам Матронушки случилось чудо. Но можно себе представить, чего натерпелись матери, чьи дети сидели в том подвале. Об этом позже рассказала женщина, которая, не послушав Матронушку, все же увезла своего семилетнего сына из Москвы в Себино.
Ольга с детьми осталась в Москве. Враг действительно не зашел в Тулу. А вот в Себино ворвался-таки фашистский карательный отряд на мотоциклах. Всех детей, которые были в то время в деревне, под дулами пистолетов загнали в подвал. А потом произошло что-то странное. Захватчики внезапно сели на свои мотоциклы и уехали. Не иначе, как по молитвам Матронушки случилось чудо. Но можно себе представить, чего натерпелись матери, чьи дети сидели в том подвале. Об этом позже рассказала женщина, которая, не послушав Матронушку, все же увезла своего семилетнего сына из Москвы в Себино.
Началась война, и пошли к Матроне сплошной чередой почерневшие от страданий женщины, с одним лишь вопросом: «Жив или нет?» И всем она отвечала, говорила правду: ждать ли ушедшего на фронт мужа, сына, брата, или не ждать уже, отпевать идти в церковь… Одной женщине пришло на мужа целых три «похоронки» – извещения о смерти, а Матронушка все одно ей твердит: «Жив, жив, придет на Казанскую, в окошко постучит!» Война кончилась, а его нет. Думали, ошиблась на этот раз провидица. И вдруг в 1947 году прямиком в день праздника Казанской иконы Божьей матери стук в окно: вернулся, живой!
Известна история шестнадцатилетней девушки Лиды, которая пришла к Матроне узнать что-нибудь о своем брате, давно не подававшем вестей с фронта.
«Твой брат жив, и живой с войны вернется, – сказала ей Матрона. – А тебя трудная дорога ждет.
Но ничего не бойся, тоже вернешься живая и здоровая».
Лиде и правда в 1 943 году пришлось отправиться на фронт. Под страшной бомбежкой, когда многих новобранцев охватила паника, она одна, помня слова матушки, сохранила спокойствие, благодаря чему приняла самое правильное решение: увидев канаву, поросшую кустарником, скомандовала всем спрятаться в нее. И тем самым спасла и свою жизнь, и жизни товарищей. Многие восхищались потом поразительной храбростью юной девушки.
Лида была на многих фронтах, воевала до самой Победы, не получив ни единого ранения – пули и снаряды будто облетали ее! А в 1 945 году встретилась с братом, который, как и обещала Матронушка, тоже остался жив и здоров, хоть и прошел всю войну, с первого до последнего дня.
Наверняка таких историй было множество. Ведь все годы военного лихолетья целыми днями стояли и стояли люди в очередях к Матроне. Тогда она практически совсем перестала спать: ночами молилась за отечество, залитое кровью, а еще, как говорили, невидимо бывала на полях сражений, духом своим переносилась туда, и все видела духовными очами своими, и старалась пули отводить от бойцов, раны им залечивать, с Божьей помощью силы давала тем, кто родину в боях отстаивал. И, конечно, молилась и молилась она, за всех, за кого могла: «Не приидет к тебе зло, и рана не приближится телеси твоему, яко Ангелом Своим заповесть о тебе, сохранити тя во всех путех твоих…» Чудодейственная сила ее молитвы многих спасала тогда.
К сожалению, не так уж много осталось воспоминаний от людей, которым она помогала тогда. Рассказывают о святой Матроне много, но не всегда можно определить, где быль, а где небылица. Поэтому каждая подлинная история из жизни святой блаженной Матронушки, каждое слово, почерпнутое из достоверных источников и дополняющее для нас картину ее жизни, сегодня на вес золота…
Чудом она отводила беду
Сохранилось немало историй о том, как Матрона на любом расстоянии чудесным образом могла помогать человеку, охранять его, оберегать от неприятностей.
Одного человека, знавшего Матронушку, во время войны направили с фронта учиться на десантника, в город, расположенный недалеко от Москвы. А в Москве у него осталась семья, от которой давно не было никаких известий. В десантную школу его по каким-то причинам не приняли, и он должен был вернуться обратно на фронт. Но как же велик был соблазн хоть на час заехать в Москву, узнать, что с семьей! Хотя в условиях военного времени это было совершенно невозможно: чтобы попасть в Москву, нужно было разрешение и соответствующие документы. Он понимал, что без документов первая же проверка снимет его с поезда, после чего он будет объявлен дезертиром и пойдет под трибунал.
И все же беспокойство о семье взяло верх над чувством самосохранения. Помолившись Николаю Чудотворцу, попросив матушку Матрону о помощи, он сел в поезд, идущий в Москву. И всю дорогу продолжал молиться и просить о помощи. В поезде у всех проверяли документы, а мимо него проходили, будто и не видя. Так и доехал до Москвы – чудом. В Москве на вокзале тоже нужно было пройти через шеренгу проверяющих – но и здесь он прошел с молитвой, и его не остановили.
К счастью, с его семьей оказалось все в порядке. Его мать сразу же поехала к Матроне, а та сказала: «Пусть твой сын поживет немного дома, пусть ходит по Москве и ничего не боится, я все время буду с ним». Он и правда побыл некоторое время дома, а потом как ни в чем не бывало вернулся на фронт, в свою часть, и провоевал до конца войны.
Еще одну историю, уже из мирной жизни, рассказывали очевидцы: к Матроне пришла женщина, которой очень хотелось съездить в монастырь, а денег на поездку не было. Матрона сказала ей: «Съездишь в монастырь, и деньги будут». На следующий день какие-то незнакомые люди дали этой женщине денег. Она съездила в монастырь, но на обратный билет ей не хватило. Поехала без билета. Пришли контролеры, хотели ее высадить. И вдруг за нее вступился один из пассажиров, сказал, что он корреспондент из Москвы, и пообещал контролерам большие неприятности, если они не оставят женщину в покое. Контролеры ушли, и она благополучно доехала до Москвы.
У этой истории было еще и продолжение, довольно забавное. Эта женщина решила поблагодарить Матрону, и понесла ей в дар сумку с луком и огурцами.
А у Матроны в доме в это время как раз варили обед, и оказалось, что нет луку. «Через двадцать минут будет вам лук», – сказала Матронушка. И правда, через двадцать минут пришла гостья и принесла лук.
Очень многим помогала блаженная матушка Матрона избежать опасности и даже смерти, давая совет, предупреждая, силой своей молитвы отводя беду.
«Живый в помощи Вышняго»
В тяжелые послевоенные годы Матронушка тоже жила у Ждановых. Зинаида Жданова рассказывала о том, как бедствовали они тогда: «После войны я была страшно бедна, одеть нечего, пальто изношено, а Матушка твердит: “Все-то у тебя будет”, по пальчикам пальто считала, сколько!» Предсказание это сбылось – впоследствии Зинаида действительно жила, ни в чем не нуждаясь, но до того предстояло ей страшное испытание: арест, тюрьма, магаданский лагерь…
Арестовали Зинаиду Жданову 6 января 1950 года, по печально известной статье 58 Уголовного кодекса, по которой осуждали за так называемые контрреволюционные преступления. Зинаиде предъявили вздорное обвинение в создании церковно-монархической группы. Поводом послужили, конечно же, иконы, которые в комнате Ждановой занимали целых три угла, и то, что кроме Матроны, под одним кровом с нею некоторое время жил и еще один необыкновенный человек – блаженный Митрофаний. Его, оставшегося сиротой в революцию, вывезли из Петрограда куда-то в район Вязьмы, где он долгое время жил под опекой игуменьи женского монастыря. А после скитался всю жизнь, будучи поистине Божьим человеком, тоже обладающим провидческим даром, подобно самой Матронушке.
Митрофания арестовали еще в 1948 году, а Матрона, как всегда, предчувствуя беду, перебралась от Ждановых в маленький домик на подмосковной станции Сходня, где ее приютили дальние родственники.
Но следственную машину уже ничто не могло остановить. И Зинаиде оставалось только молиться, чтобы взяли не мать, не брата и не Матрону, а лишь одну ее. И однажды, как это обычно бывало, ночью, подкатил к ее дому «черный воронок». Трое офицеров в сопровождении троих солдат вошли без стука в дом, предъявили ордер на арест. Зинаида, упав на колени перед оставшейся у нее Матронушкиной иконой «Взыскание погибших», не заметила, что молится вслух: «Царица Небесная, в руки Твои предаю свою жизнь».
После ареста Зинаиды пытались добраться и до ее матери, Евдокии Михайловны – то и дело вызывали на допросы на Лубянку. Со своим горем поехала она к Матроне в поселок Сходня. Блаженная матушка утешила Евдокию Михайловну как могла, сказала: «Ты только не плачь, ты проси Царицу Небесную и молись Богу, а “им” ничего не отвечай, с “ними” не пререкайся. Главное, не плачь и не волнуйся: Зинаида не пропадет, вернется».
«Много чудес было на следствии, – пишет в своих воспоминаниях Зинаида Жданова. – Матушка невидимо расчищала обвинения. Ко мне был приглашен гипнотизер, и я один протокол подписала под его воздействием. Страшно вспомнить. Он все время требовал смотреть ему в глаза и повторял: "Вы виновны, вы виновны".
Я чувствовала, что падаю в бездну, и какую-то огромную вину. Когда меня вызвали подписать вторую копию протокола допроса, я себе не поверила – ложь на брата, вернувшегося только что с войны, и другое многое. Я зачеркнула свою подпись. Понимала, что это опять может повториться. Молилась, просила помощи, вдруг вспомнила: против гипноза читай «Живый в помощи Вышняго». В камере нашлась женщина, с помощью которой целый день я запоминала эту молитву. Ночью опять меня вызвали, опять тот же человек просил меня смотреть в глаза. Я без страха смотрела и читала молитву. Гипнотизер вышел из себя, кричал, вены надулись от напряжения на лице и на руках, клал мне руки на плечи, потом в поту повалился на кожаный диван и сказал: "Я ничего с нею сделать не могу"».