Кроуфорд, еле сдерживаясь, смотрел, как со щенком возились теперь двое – русская женщина и подбежавшая девочка.
– Как его зовут? – спросила Наташа.
– Не знаю, – ответила девочка. – Я еще не придумала.
– Давай придумаем вместе, – сказала Наташа. От бархатной спинки и мягких ушей невозможно было оторвать руки.
– Дедушка сказал, что он будет хорошим сторожем! – cколько гордости, как будто щенок был ее младшим братишкой…
– Не только, – покачала головой Наташа, – еще он сможет спасать тонущих. Вот будет кто-нибудь тонуть в озере, он обязательно прыгнет и спасет!
Господи, ну что за безумный мир, думал Телегин, глядя на эту троицу. Сейчас он вдруг понял настоящую Наташкину суть, увидел, для чего живет она на этой земле – чтобы вести дом, растить детей, тискать щенят… Понимает ли это она сама? Что за дикость – носиться домашней бабе по чужой стране, сворачивать шеи здоровым мужикам, ловить момент, чтобы украсть стакан воды из большой лужи… И гнать от себя саму мысль о том, чего требует ее естество.
– Он умеет плавать? – удивилась девочка.
– Сейчас еще не совсем, но когда станет взрослым…
Будущий спасатель совсем обнаглел – улегся на спину, подставил брюхо ласковым рукам, от избытка кайфа несильно хватая молодыми, острыми, как иголки, зубами то Наталью за руку, то себя за лапу…
«ВОГ-25П» – прыгающая осколочная граната-»лягушка». Прыг-скок, прыг-скок… Двух таких зарядов вполне хватит, чтобы разворотить все это семейство. Пожалуй, можно обойтись одним. Зачем лишние трупы, денег за них все равно не заплатят. Ну вот, наконец. К столу степенно прошествовал хозяин, поздоровался, уселся в центре. Подошел еще один сын старика, подбежала и села рядом с дедом девочка, с палкой в зубах примчался щенок, уселись Телегин, толстяк и женщина. С краю, как по заказу….
Сейчас…
Щенок вдруг подбежал к скамье и выдернул из-под Натальи ее шляпу. Дурацкую бесформенную панаму, последний писк парижской моды в исполнении местных кулинаров от кутюр – минуту назад, присев на скамью, Наталья сняла с головы свое сокровище, пристроила рядом и даже слегка прижала бедрышком. Как чувствовала – не Телегин, так барбос не упустят момент…
– Отдай сейчас же! – Наташка, перекинув ноги через скамью, рванулась пресечь разбой, но где там… Как обычно, план «перехват» не сработал. Телегин, ликуя в душе, произносил фальшивые соболезнования, обе невестки, давясь от хохота, костерили хулигана последними словами…
Куда более эмоционально высказался Рой.
– Все, с меня хватит. Командир, командуй беглый огонь, или у меня палец сам сработает и я всажу в этот бардак весь боезапас…
– Сейчас… Сейчас она вернется, – шептал Кроуфорд, вытирая рукавом холодную испарину со лба.
– Внимание, справа автоколонна, – подал голос Кларенс.
Кроуфорд повернул голову, со змеиным свистом втянул воздух сквозь стиснутые зубы: по дороге за их спиной к деревне шустро приближалась автоколонна – два джипа и два мини-грузовика.
– Это люди Эмира, – продолжил догадливый Кларенс. – Нужно уходить.
– Заткнись! – шепотом рявкнул Кроуфорд, поднося к глазам бинокль. Господи боже, в кабине головного джипа – кривая физиономия одного из касимовских проводников. Эта колонна – по их души! Решение пришло мгновенно.
– Рой, бей по головной машине! Их надо задержать. Потом – вперед, расстреливаем эту троицу. И сразу уходим в лес, не удастся уйти – берем в заложники семью хозяина. Давай!
Расчет Кроуфорда оказался верным. Головной джип загорелся с первой гранаты, второй врезался в него. Водители грузовичков успели затормозить. Через секунду загрохотала беспорядочная стрельба – боевики Эмира палили по кустам, точно еще не зная, откуда был залп.
Как только грохнул выстрел, Телегин упал в траву, увлекая за собой Натаху, таки изловившую щенка. И тут же в нескольких сантиметрах от их голов траву срезали пули. Телегин чуть приподнялся, вскинул «браунинг» навстречу мелькавшей среди розовых кустов высокой фигуре с гранатометом в руках, выстрелил. Перекатился в кусты сирени и дальше – к декоративным колючим зарослям у штакетника, Наташка была уже там, ушлый щенок убрался по-пластунски в какую-то свою нору.
Джимми видел, как Рой рухнул лицом вперед, накрыв своим телом «волыну». Какой-то верзила, став на колено, палил в них из ружья. Над головой свистели пули боевого подразделения, прибывшего на грузовичках. Да, влипли они крепко, придется воевать на два фронта. Но несколько секунд у них есть. Боевики Эмира не будут вести плотный огонь по его людям издалека – побоятся перебить семью своего односельчанина. Но они уже бегут сюда… Надо спешить, иначе – провал, гибель.
Западная Ю…я. 200… год
– Кларенс, Дитер! Крошить здесь всех, главное – тех троих. Я – с вами… – Кроуфорд, на секунду обернувшись, швырнул в сторону боевиков Эмира одну за другой две гранаты-»лягушки».
Времени перезарядить свой «ПП» у Джимми не было, он отшвырнул его в сторону и выхватил пистолет. Первым же выстрелом уложил парня с ружьем, видимо, члена этой семейки. Никого из троицы в поле зрения не было. Дитер и Кларенс поливали свинцом близлежащее пространство – осколки кринок и тарелок, щепки от скамеек и стола летели во все стороны. Молодая женщина пыталась уйти с линии огня, на ее боку все шире растекалось красное пятно… Метнувшийся в дом молодой мужчина выскочил с автоматом, дал очередь – и тут же скатился головой вперед с крыльца.
Телегин слышал выстрелы, плач девочки, лай собак за околицей. Он берег патроны – их в обойме оставалось не так уж много. Двое сыновей хозяина ранены или убиты, жена одного из них – тоже. Девочку старик успел схватить на руки и унести. Вилли куда-то исчез. Наташка лежала рядом…
– Наталья, – произнес он. – Ты должна уйти. Возьми мобильник, пистолет… Дойдешь до озера, что делать – ты знаешь. Я постараюсь тебя догнать. Если нет – действуй сама. Все.
Она не ответила.
– Я приказываю, – тихо повторил он.
Перед ними, всего в каких-то метрах пяти, вырос здоровенный автоматчик. И тут же завалился на бок… Патронов в телегинской обойме стало на один меньше.
Стреляет, конечно, Телегин, думал Джимми, укрывшись за толстенным стволом тутовника. Первым был Рой, теперь – Дитер. Откуда же он бьет, и сколько у него патронов? Кроуфорд достал второй пистолет – бить с двух рук его обучил старина Отто.
Наталья исчезла молча – приказ есть приказ. Мобильник взяла, на попытку втиснуть ей в руку «браунинг» резко мотнула головой, отползла за угол сарая-кладовки. Телегин остался один. Чтобы отвлечь противника от Натальи, выстрелил дважды по человеческой фигуре, выскочившей из-за тутового дерева. Неизвестный прыжками уходил из стороны в сторону, ответил несколькими выстрелами от бедра, затем упал в цветник, но Телегин знал – противник невредим…
Пули Телегина чиркнули почти по самым волосам Кроуфорда. В ответ Джимми сделал по два неприцельных выстрела с каждой руки – пусть прижмет голову.
Противник был всего в нескольких метрах – Телегин точно засек место, куда тот упал. Кусты георгинов не шевелились – значит, он не отполз, остался на месте. Но из «браунинга» его не достанет никакой стрелок – видимо, там, в георгинах, ложбинка. Мужик знаком с «русским маятником» и неплохо бьет с обеих рук. И патронов у него явно больше… Слава огляделся, не поднимая головы. На земле вдоль стены сарая лежали вилы. Старые, ржавые. То, что надо. Так, взять поудобнее… И – навесной траекторией! Лежа на боку, не приподнимаясь, Телегин что есть силы метнул трезубец в подножие замеченного куста с огромными алыми цветами.
Кроуфорда спас бронежилет. Он увидал вилы в полете и отпрянул в сторону, это спасло его и от острых зубьев, и от пули, которая предназначалась в голову, а попала в наплечную лямку жилета. Джимми выронил один пистолет, поднял второй, зная, что не успеет, но второго выстрела не последовало – патроны у Телегина кончились, он просто кинулся на Джимми головой вперед, всем телом, перехватил вооруженную руку, одновременно стараясь подхватить с земли чужой пистолет, и на мгновенье у него перехватило дыхание: на него в упор смотрели глаза афганской Змеи, горящие холодным, смертельно опасным безумием.
Они катались по траве, по кустам, у каждого одна рука сжимала пистолет, а другая – вооруженную руку противника. Это был грязный, далекий от каскадерского киношного блеска поединок. Противники мутузили один другого коленями, пытались вцепиться зубами в горло, били головой в лицо… В какой-то момент Кроуфорд сумел оказаться наверху, но тут что-то тяжелое обрушилось на его затылок.
Кроуфорд очнулся от потока холодной воды, лившейся в нос и уши. Вокруг стояли угрюмые бородатые люди с автоматами. Рядом отливали водой окровавленного Телегина – ему досталось так же, как и Кроуфорду… Чуть поодаль молча стоял старик, к его бедру прижималась девочка. Она уже не плакала, а у ее ног поскуливал поджавший хвост, присмиревший щенок.
– Я хочу говорить с Эмиром, – еле шевеля разбитыми губами, тихо проговорил Телегин. – Скажите ему – Рудокоп ищет Пловца…
– Эмир ранен. В него стрелял кто-то из ваших людей! – один из бородачей, видимо, старший в этом отряде, пнул Телегина в лицо ногой. – Молись о его здоровье, шакал! Если Эмиру станет хуже… Ад я устрою тебе на этом свете, кто бы ты ни был.
Телегин промолчал. Старший опять с размаху пнул его по ребрам.
– Это твои люди стреляли по колонне? – старший подошел к Кроуфорду и повторил свой футбольный прием. – Грязные свиньи Касима! Я разберусь с вами обоими. Вы будете умирать долго, и смерть будет для вас высшей милостью Аллаха! – Свои гневные слова старший не выкрикивал с пеной у рта, он не бесновался, говорил спокойно, и это не оставляло никаких сомнений в его намерении и способности свои обещания сдержать сполна.
– Сейчас обоих в погреб. Но сначала посмотрите вон туда, вы, грязные свиньи!
И Телегин, и Кроуфорд одновременно повернулись – и увидели молодого боевика, совсем мальчишку, высоко поднявшего на штык-ноже человеческую голову. Джимми узнал искаженное, обезображенное лицо шутника Кларенса. А еще через пару минут его втолкнули в холодный, тесный подпол. Следом по крутым ступенькам скатился едва передвигающий ноги Телегин. И тут Кроуфорда разобрал идиотский, истерический смех.
Западная Ю…я. 200… год
– К сожалению, нам придется расстаться…
Вилли остановил машину около автобусной остановки.
– Меня ждут дела, – грустно добавил Аптекарь. – Ко всему прочему, нужно поменять машину.
Наташа с нетерпением ждала этих слов. Два часа назад Вилли вовремя втащил ее в «фолькс» и вырулил под сплошным огнем. Без лобового стекла, с пулевыми дырами в багажнике они сумели, ни разу не попавшись на глаза дорожной полиции, добраться до старины «Пежо», терпеливо ожидавшего их в укромном местечке, так удачно выбранном Натальей и Телегиным в окрестностях незабвенной «Лесной таверны».
– Вы действительно из Эстонии? – неожиданно спросил Вилли.
– Какая вам теперь разница, – ответила Наташа, выбираясь из салона.
– Куда же вы теперь? – Вилли, похоже, мучила совесть – выгоняет, изверг, бедную девушку посреди дороги…
– А вы? – спросила, в свою очередь, Наталья.
– Мне, видимо, придется вернуться. Дело свое я ведь так и не сделал, а это как-то неаккуратно… Все надо доводить до конца, не так ли? Извините еще раз… До аэропорта отсюда – полчаса на такси. У вас есть деньги? Я могу одолжить.
– Спасибо, денег у меня достаточно. Прощайте, Вилли. Удачи вам!
Пусть он думает, что она села в такси и уехала в аэропорт. Пусть теперь все думают все что им угодно. Выходя из примерочной дорогого бутика недалеко от той самой ярмарки, где они со Славой четыре дня назад сражались с касимовскими ухарями, Наталья на минуту задержалась перед большим, в полный рост зеркалом, поправила изящный парик цвета воронова крыла. Прическа каре, мягкие светло-голубые фирменные джинсы, плотно облегающие бедра, тонкая серебряная цепочка на умеренно обнаженной груди, бежевая шелковая блузка и довольно длинная, крупной ручной вязки жилетка, роскошная, но довольно вместительная сумка – из зеркала на Наталью глядела богатая бездельница, туристка, шатающаяся по свету в поисках новых ощущений. Неплохо, но – немного не то. Для той роли, которую она собирается сыграть, не хватает вызывающей вульгарности, броскости.
Но это несложно – сменить макияж, сымитировать речь и повадки тертой бабы из низов, не обремененной излишним интеллектом, пробивающей свой путь наверх, не стесняя себя условностями… Это не проблема.
Проблемы были совсем другого плана, но о них сейчас думать бесполезно, да и некогда.
Это был самый ближний к озеру курортный поселок – небольшой, целиком ориентированный на туристов. В отличие от Стадличева, зона стопроцентного влияния Касима. Еще только начинает смеркаться, а улицы залиты огнями рекламы, витрины предлагают немыслимо прекрасную и жизненно необходимую дребедень и бутафорию, одежду и напитки, еду и парфюмерию, открытки и сувениры. В центре функционируют казино и ночной клуб, но народу на улицах мало – еще рано, и наплыв туристов совсем не тот, что был до всех этих передряг последних лет. Да и туристы уже не те – пожилые богатые люди, приезжавшие ради спокойного недорогого отдыха на природе, ради сказочных ландшафтов и пасторальной благости европейской глубинки, уступили место тем, кому дешевая наркота и свобода нравов дороже сытости и безопасности. Спрос родил предложение – для Касима не существовало проблемы подбора кадров, бывшие официанты и служащие отелей с отменным усердием занялись выращиванием наркоты, а местные власти и полиция имитировали неустанную борьбу с пороком, упрекая в скупости и государство, и его оппонентов в лице Касима и ему подобных. Первые не могли обойтись без вторых, вторые без третьих, а третьи – без двух предыдущих, что оказалось прочной основой социальной стабильности и даже небольшого экономического чуда.
До поселка Наташа добралась на попутной машине с какими-то цыганами. Тех мало интересовала попутчица, всю дорогу они громко и увлеченно обсуждали на своем языке что-то жгуче важное, причем спикером благородного собрания был водитель, то и дело бросавший руль, чтобы сделать свои тезисы более убедительными с помощью жестов. К Натальиному удивлению, компания не передралась, машина не перевернулась, а она сама даже успела слегка вздремнуть.
Часы показывали пять вечера. Наталья подошла к ночному клубу, который уже сверкал и переливался зазывными огнями, хотя до ночи еще было далеко. «Найт клаб» представлял собой длинное одноэтажное строение, стилизованное под голубой с золотом железнодорожный вагон американского Дикого Запада конца позапрошлого века. Входную дверь украшали елочные гирлянды, переливающиеся золотыми вензелями и цветными фонариками. Дешево, но со вкусом. Разумеется, клубных билетов на входе не требовали…
Внутри, несмотря на открытые окна и ранний час, стоял густой пряный аромат. Хороший трубочный табак, марихуана, анис… Как ни странно, даже приятно. На вновь вошедшую никто не обратил внимания. Крутилась рулетка, крупье, высокий бритый наголо парень с золотым зубом под черными усиками, лениво призывал делать ставки, но желающих не находилось – для игры было еще слишком рано. В конце салона, рядом с дверью в туалет, в зыбком облаке сигаретного дыма сидели две девицы, род их занятий был ясно обозначен щедростью раскраски, короткостью юбок и глубиной декольте.
– Привет! – подойдя к ним чеканным шагом, Наталья с широкой улыбкой испросила разрешения присоединиться. Ответом было долгое молчание, ее ощупывали глазами так обстоятельно, что Наталье захотелось проверить, застегнут ли у нее зиппер и не протерся ли бюстгальтер в интересных местах.
– Привет, привет, – откликнулась наконец одна, черная как уголь крашеная брюнетка. – Ты кто, моя сладкая, и что тебе здесь надо?
– Ну, кто я, это вам без разницы, подруги. Без обиды, просто это неважно. Во всяком случае, конкуренции вам не составлю.
– Чего? – не поняли обе.
– Ох, – вздохнула Наталья, – ну, на заработок и на вашу клиентуру видов не имею.
– А захочешь поиметь, здесь же и закопаем, – с доброй улыбкой произнесла вторая дама, рослая, коротко стриженая шатенка.
– Я же говорю – у меня другое… Наоборот, сама приплачу, если договоримся.
– Не наш профиль. Погуляй пока, попозже еще придут девочки, может…
– Нет, я не за этим, – перебила Наталья. – Я ищу одного конкретного мужика, у меня к нему есть дело.
– Какое дело?
Наталья придвинула стул, уселась, подозвала официанта, сделала щедрый заказ. Теперь – вперед.
– Мне нужен американец по имени Джимми, ну, Джеймс, если только он не врал. Высокий, под сто кило, светловолосый. Шрам у него еще вот здесь, над бровью.
– Американец, говоришь? Вопрос – нужна ли ты ему!
Обе залились громким смехом.
– Зря веселитесь, подруги! – довольно жестко оборвала их хохот Наташа. – Для этого есть другой повод. Вот вам пока на двоих, авансом. – Наташа достала из лифчика стодолларовую купюру. – Остальное получите, если поможете.
– Мы из тебя их и так вытрясем, – рослая шатенка улыбнулась еще добрее.
– Попробуй, – у Натальи в руке вдруг сверкнуло узкое длинное лезвие, крутнулось пару раз в пальцах и опять исчезло куда-то. С минуту все трое улыбались друг другу все шире, и опять разговор начала «угольная».
– Ладно, шутим мы… Говори, что за дело. Зачем тебе американец?
– У моей сестры ребенок от него…
Обе девицы опять одновременно прыснули.
– Нашла кому заливать, подруга! Сама залетела, а на сестру грешишь. Нехорошо!
– Да перестаньте ржать, – возмутилась Наталья. – Три года назад приезжал он в наши места… Так же, как к вам сейчас. Ну и… Сами понимаете. С сестрой.