Вернувшись на веранду, Дайнека никого там не застала, все уже переместились в гостиную. Она отправилась туда же.
– Людмила, – окликнула ее мать. – Пожалуйста, сядь. Нам нужно поговорить.
Мария Егоровна принесла чайник и кружки.
– Я уже рассказала, что сегодня нашли пальто пропавшей девушки, – вполголоса сообщила она.
Людмила Николаевна заметила:
– Мало ли чье это пальто.
– Алены Свиридовой, – сказала Дайнека. – В кармане лежал ее пропуск.
– Пальто нужно отдать в полицию, – вмешалась Надежда.
– Оно только что сгорело на пляже вместе с моим платьем. – Дайнека опустила глаза.
– Что ты там делала?! – воскликнула мать.
– Плавала. А когда вылезла из воды, все уже догорало.
– Ты хоть понимаешь, что с тобой могла случиться беда? – Людмила Николаевна побледнела.
– Мам, ну не надо…
– Надо! Ты уже взрослая, должна понимать. Нельзя ночью одной идти на пляж!
– Ну ты, Людмила, тоже не усугубляй, – возразила Мария Егоровна. – Сходила, окунулась и ладно…
– А то, что вещи сожгли? Это как? – Людмила Николаевна не могла успокоиться.
С лестницы послышались шаги. Со второго этажа с газетой в руках спустился Витольд Николаевич и, наклонив голову, поверх очков посмотрел на Дайнеку.
– Что здесь случилось?
Она улыбнулась:
– Пошла на озеро искупаться. Пока плавала, какой-то урод сжег одежду.
– И все? – Он сел за стол и придвинул к себе чашку. – Жива, здорова и – слава богу.
– Если бы только платье сгорело! – посетовала Мария Егоровна, наливая мужу заварку.
– Что еще? – спросил Витольд Николаевич.
Дайнека, вздохнув, ответила:
– Сегодня в Доме культуры стенку сломали…
Он кивнул.
– Маша мне рассказала: в нише нашли пальто.
– Вот, – подтвердила Дайнека. – Его тоже сожгли.
– Зачем же ты потащила пальто на пляж?
– А куда мне было его деть?
– Оставить в костюмерной у Маши.
– Я сразу поехала в полицию, а потом замоталась.
– И что Труфанов?
Дайнека села за стол, взяла кружку и насыпала в нее сахару. Мария Егоровна налила для нее чаю и поставила на стол теплые булочки.
– Он рассказал про одного человека, который был связан с Еленой Свиридовой.
– Кто такой? – поинтересовался Витольд Николаевич.
– Олег Семенович Роев.
– Знакомая фамилия, – задумался Кораблев. – Не тот ли Роев, что застрелился в нашей гостинице?
Дайнека кивнула:
– И случилось это на четвертые сутки после исчезновения Лены Свиридовой.
К ним подсела Мария Егоровна.
– Я тоже помню эту историю. Тогда весь город гудел. Парень был из Москвы. Точно помню – работал на комбинате, в транспортно-складском цехе.
– Какая разница, – проворчал Кораблев. – Он был из главка и мог работать где угодно. Поэтому к делу пришлось подключить КГБ.
– Вы были в курсе? – спросила Дайнека.
– Сам этим не занимался, но слышал, что он застрелился.
– Да как же, Витольд, – вмешалась Мария Егоровна. – Я помню, ты рассказывал про него, там еще какое-то письмо в комнате было…
– Не письмо, – отмахнулся Витольд Николаевич. – Так… Записка. Что-то вроде «прости-прощай» от какой-нибудь свиристелки.
– «Прощай навек», – уточнила Дайнека и спросила у Кораблева – Вы не помните, смерть Роева и дело об исчезновении Свиридовой не рассматривали как связанные друг с другом?
– Это вряд ли. Я, признаться, не слишком интересовался расследованием дела Свиридовой. Да и к делу Роева отношения не имел.
– Очень жаль, – проговорила Дайнека.
– Почему же? – спросил Витольд Николаевич.
– Иначе вы бы мне здорово помогли.
– Уж не собираешься ли ты заняться расследованием? – захохотал Кораблев.
– Почему бы и нет… – глубокомысленно заключила она.
Глава 26. У озера
Утром Дайнека вышла на кухню, пристроилась у окна и стала грызть печенье, придумывая, как провести день. Цветы в палисаднике источали нежнейший аромат, замешенный на росе и недавней ночной свежести.
– Доброе утро, Людочка! – на кухне появилась Мария Егоровна, и сразу все вокруг заработало, зашипело и полилось. – Что же молочка себе не нальешь? – Она достала вчерашние булочки, налила в кружку чаю и поставила на подоконник перед Дайнекой.
– Вчера вечером я была в Доме культуры, – сказала Дайнека.
– Почему же не зашла в костюмерную? У Валентины Михайловны только и разговоров, что про тебя: какая ты ловкая да умелая.
– Ждала одного человека… Посидела с вахтершей, попила чаю, поговорила с Анной Петровной… Странно, – оживилась Дайнека, – вроде лето, одежду в гардероб не сдают. Зачем нужна гардеробщица?
– Гардеробщицы все лето починяют чехлы со зрительских кресел. Где порвано, где по шву разошлось, а где и заплатку надо поставить. – Мария Егоровна энергично взбивала омлет. – Куда сегодня пойдешь? Опять загорать?
Навалившись на подоконник, Дайнека высунулась в окно, потом, обернувшись, сказала:
– С мамой пойдем на пляж.
– Вот и правильно, вот и сходите. А я вам булочек заверну и чаю в термосе приготовлю.
– Зачем? До дома – сто метров.
– А вы коврик уютно постелите, термос откроете, булочки развернете, вот тогда меня добрым словом и вспомните.
Мария Егоровна ушла на работу, оставив на столе корзинку с провизией. Людмила Николаевна прихватила ее с собой, отправляясь на озеро. Дайнека подвезла мать к самой воде, чтобы та, сделав несколько трудных шагов, могла поплавать. Они сделали пару таких заходов и, когда, уставшие, легли загорать, с аппетитом съели все булочки.
Провалявшись весь день у воды, Дайнека прикрыла полотенцем саднившие плечи и отправилась прогуляться по пляжу. Пройдясь туда и обратно несколько раз, поняла, что погибает от скуки. Мать, почувствовав ее настроение, засобиралась домой. Забравшись в инвалидную коляску, сказала:
– Я хотела с тобой поговорить.
– Скоро приедем домой… – Дайнека налегла на коляску, трудно катившуюся по песку.
– Только не там, – поспешно возразила Людмила Николаевна.
Дайнека остановилась, обошла мать и присела перед ней на песок.
– В чем дело?
– Нам лучше уехать домой.
– С чего это вдруг? Ты сама хотела здесь отдохнуть.
– Мне неловко перед Надеждой и перед Марией Егоровной.
– Почему? – удивилась Дайнека.
– Вчера Витольд Николаевич снова принес цветы.
– Ну и что?
– Он еще и ухаживает.
– Старик вспомнил молодость.
– Мне это не нужно, но его жена может подумать…
– Не может. – Дайнека поднялась на ноги, взялась за коляску и покатила ее дальше.
Людмила Николаевна оглянулась:
– Откуда такая уверенность?
– Я сказала, что мужики тебе не нужны, ты любишь женщин.
– Так и сказала? – ужаснулась Людмила Николаевна.
– А чего было ждать? Пока Мария Егоровна изведется от ревности? Говорю тебе, старик вспомнил молодость. Зная тебя, я уверена – он скоро успокоится.
– Кому из них ты сказала?
– Надежде.
– И она передала матери?
– На это и был расчет.
– Какая же ты…
– Какая? – спросила Дайнека.
– Безжалостная.
Дайнека остановилась.
– Если хочешь, поедем домой.
Чуть помедлив, Людмила Николаевна тихо ответила:
– Нет. Я не хочу.
На подходе к дому Дайнеке позвонил Вячеслав. Спустя полчаса она вернулась на обезлюдевший пляж.
– Погуляем или прокатимся? – спросил он, крутанув на пальце ключи от машины.
– Прогуляемся.
Они медленно шли по пляжу, загребая ногами песок.
– А правда, что пальто принадлежало пропавшей девушке? – Вячеслав подошел к воде и потрогал ее рукой. – Теплая… И все-таки, куда она подевалась?
– Кто?
– Та девушка.
– Тридцать лет назад в милиции решили, что она с кем-то сбежала.
– Это я слышал. А на самом деле?
– Никто не знает.
– Если вдуматься, страшная история получается. Любой из нас может бесследно исчезнуть.
– Я часто об этом думаю. Вот представь: пятница, вечер. Вокруг много людей. Подруга, режиссер, участники драмтеатра, вахтерша, художественный руководитель, гардеробщица. Какими путями нужно пройти, чтобы бесследно исчезнуть?
– Насколько я понимаю, она вышла из Дома культуры. А там, за пределами могло случиться все, что угодно. Мало ли девушек увозят в машинах, и они пропадают.
– Знаешь, в чем особая подлость момента? – спросила Дайнека. – Пока не найдут останки, говорить об убийстве бесполезно.
– А их не найдут никогда, – тихо сказал Вячеслав.
– Ты так думаешь?
– Тридцать лет – это не шутка.
– Послушай. – В голосе Дайнеки появилось что-то, что заставило Вячеслава напрячься. – Не знаешь, где находится транспортно-складской цех этого вашего подземного завода?
– Часть на поверхности, часть под землей, в скальном грунте.
– И что там хранится?
– Все для обеспечения производства: оборудование, механизмы, расходные материалы, технологическое сырье.
– Попасть туда можно?
– Попасть туда можно?
– Зачем тебе? – Вячеслав удивленно вскинул брови.
– Надо кое о чем поспрашивать.
– Если скажешь, о чем, я подумаю.
Дайнека остановилась и стала чертить носком туфли кривую линию на песке.
– У Свиридовой был тайный друг.
– Как ты узнала?
– Пока это только предположение.
– Теперь хочешь узнать, кто он такой?
– Его звали Роев Олег Семенович. Он приехал сюда из Москвы и был прикомандирован к транспортно-складскому цеху. Возможно, есть человек, который его помнит и сможет что-нибудь рассказать.
– Есть такой человек, – проговорил Вячеслав.
– Шутишь? – недоверчиво спросила Дайнека.
– Нет. Не шучу.
– Кто это?
– Мой дед. Он в то время работал начальником этого цеха.
Дайнека замерла, ее нога остановилась на середине песчаной дуги.
– Ты это серьезно?
– Не хочешь – не верь.
– И он будет со мной говорить?
– Чем еще ему заниматься? Правда, тебе придется составить конкуренцию его телевизору.
– Тогда едем к нему!
Над их головами вспыхнула молния и, спустя пару секунд, прогрохотал гром. Затем пошел мелкий дождь.
– Давай в машину! – Вячеслав схватил ее за руку, и они побежали.
За несколько минут дождь превратился в чудовищный ливень. Он обрушился на озеро, пляж и деревья так мощно, что машину, в которой они сидели, прижало к земле.
– Мне страшно, – крикнула Дайнека и схватила Вячеслава за руку. – Подождем, пока чуть утихнет.
Когда дождь закончился, они тронулись с места.
– Куда? – спросила Дайнека.
– На дачу. Дед там живет.
И снова она оказалась в дачном кооперативе, куда приезжали к методистке Дома культуры. На этот раз остановились у дома в самом начале улицы. Из-за ограды залаял пес.
– Ваш? – спросила Дайнека.
– Наш, – ответил Вячеслав, открывая ворота.
– Не тяпнет?
– Нет. Заходи во двор, а я загоню машину.
К Дайнеке подбежал спаниель, обнюхал ее коленки и, потеряв к ней всякий интерес, подождал, пока во двор заедет машина. Как только из нее вышел хозяин, бросился к нему со всех четырех лап.
– Ну-ну, – Вячеслав погладил собаку.
Они вошли в дом, на кухне сидел старик и смотрел телевизор.
– Опять «Вокруг смеха»… – вздохнул Вячеслав.
Старик взял пульт и выключил телевизор. Заметив Дайнеку, спросил:
– Ты не один?
– Девушка к тебе. Хочет поговорить.
Старик протянул руку:
– Валерий Васильевич Арзамасцев.
– Людмила, – Дайнека ответила слабым рукопожатием.
– О чем желаете побеседовать?
– О вашей работе.
– Вас интересует работа складских комплексов? – улыбнулся старик.
– Не совсем.
– Что же тогда?
– Мне нужно, чтобы вы рассказали об одном человеке. Его имя Олег Семенович Роев.
Арзамасцев проницательно взглянул на Дайнеку.
– Учитывая ваш возраст, вы его знать не могли. Чем вызван такой интерес?
– Могу рассказать только вкратце. Кажется, он имел отношение к девушке, которая исчезла в восемьдесят четвертом году.
– Ее не нашли? – уточнил Валерий Васильевич. – Не та ли это история, что случилась в Доме культуры?
– Девушку звали Елена Свиридова. Она была участницей драмтеатра.
– О ней много тогда говорили. Кстати, Роев покончил с собой примерно в это же время…
– Я знаю. Каким он был и что делал в городе?
Старик ненадолго задумался, потом немного растерянно произнес:
– Что был за человек? Не знаю… Замкнутый, нелюдимый. С людьми общался весьма избирательно и только по делу. Должен заметить, что дел у него было немного.
– Вы имеете в виду загруженность по работе? – уточнила Дайнека.
– Знаете, когда коту делать нечего, он яйца лижет, извините за грубость. Не удивлюсь, если у молодого, не занятого работой командированного возникли отношения с девушкой.
– Мы не знаем, каков был характер их отношений.
– Думаете, Роев – убийца?
Дайнека пожала плечами.
– Я не знаю ничего, кроме того, что она пропала, а он покончил с собой. Возможно, эти два факта никак не связаны между собой.
– Пройдемте в гостиную, там удобней.
Валерий Васильевич пригласил Дайнеку в соседнюю комнату и усадил на диван. Сам тоже сел. Вячеслав устроился в кресле и взял в руки журнал, настроившись на долгое ожидание.
– Вы заинтриговали меня, – сказал Арзамасцев. – Теперь и я вспомнил, что в нем было много странного. Да и не только в нем, а во всей этой истории. Роев проработал у нас месяцев шесть. Я так и не понял, зачем он сюда приезжал.
– Пожалуйста, расскажите поподробнее, – попросила Дайнека.
– В конце лета восемьдесят третьего года из нашего министерства пришло распоряжение об организации нового подразделения в рамках цеха, где я был начальником. Подразделение назвали: «Хранилище № 20». Вам, вероятно, известно, что бо́льшая часть нашего комбината расположена в скальном грунте. Его так спроектировали и построили в годы холодной войны. В случае атомной бомбардировки подземные помещения, а главное – ядерные реакторы должны были уцелеть. Так вот… Мне было приказано оборудовать под землей на территории комбината складские помещения, весьма небольшие по площади, помнится – метров триста или четыреста. Вскоре приехал Роев…
Глава 27. Валерий Васильевич Арзамасцев
Вторник, 30 августа 1983 годаВ кабинет начальника транспортно-складского цеха зашла секретарша и, сделав большие глаза, прошептала:
– Валерий Васильевич, к вам из Москвы…
– Зови. – Он встал и вышел из-за стола.
В дверях показался мужчина – коротко стриженный, поджарый, с внимательным, напряженным взглядом.
– Роев Олег Семенович, направлен из Главка, – он протянул документы. – Здесь все написано.
Арзамасцев взял документы и указал на стул.
– Прошу вас, садитесь, – сам тоже сел, разложил на столе бумаги, но читать их не стал, просто сказал: – Согласно распоряжению все подготовлено. Хранилище расположено в выработке скального грунта, как и предписано, в непосредственной близости от подъездных путей.
Роев пасмурно улыбнулся.
– В скальном грунте?
– Все не так мрачно, как может показаться. Вполне цивильные помещения, как в Московском метро. Одно – для хранилища, другое – под маленький кабинет. Стеллажи и мебель уже завезли. Вход круглосуточно охраняют чекисты. Приказ о вашем приеме на работу уже подготовлен. Пропуск в городскую и промзону оформите в Бюро пропусков. До хранилища будете добираться на электричке, которая заходит внутрь горы. Там от перрона вас проводит начальник складского хозяйства.
– Нет, – сказал Роев.
– Что? – не понял Валерий Васильевич. – В чем дело?
– Помещение выберу сам. Контактировать буду только с вами. Вы и проводите.
– Ну хорошо… – не без досады согласился Арзамасцев. – Если вы считаете, что в этом есть смысл…
– Смысл есть. Поверьте мне на слово.
– Простите, забыл сообщить, что в ваше распоряжение передается один кладовщик и два грузчика.
– Кладовщик мне не нужен. Грузчики – только когда прибывает спецгруз.
– Когда ожидаете первое поступление?
– Через неделю.
– Не спрашиваю, что именно, но все-таки интересно…
– И не надо, не спрашивайте. Все равно не отвечу. Груз придет в спецвагоне. Разгружать будем ночью, без лишних свидетелей. На время разгрузки охрану снимайте. Весь регламент я пропишу и попрошу придерживаться его неукоснительно. Да, и еще… На случай вашего отсутствия прошу оформить для меня право подписи документов и предоставить дубликат вашей печати.
– Но… – Арзамасцев обалдел от такого напора.
– Никаких «но». Есть сомнения – прошу сделать запрос в министерство.
– В распоряжении все прописано.
– Тем более никаких «но» быть не должно.
– Все будет сделано.
Роев поднялся со стула.
– Жить буду в гостинице. Если нужно, вы меня всегда там найдете.
– Надолго вы к нам? – спохватился Валерий Васильевич.
Роев скривился в полуулыбке:
– Как примете.
Глава 28. И это все о нем
– И все-таки, – поинтересовалась Дайнека, – вы знаете, что привозили в хранилище?
– Нет. Это был стратегический проект, в который не посвящали лишних людей. Отгрузочных документов я не видел ни разу. Все хранилось у Роева. Рабочий, который работал в ту первую ночь на погрузчике, сказал – обычные ящики. Я, признаться, решил, что это какой-то архив, из тех, что лучше держать подальше. Возможно, чья-то страховка.
– И часто приходили такие грузы?
– За все время – четыре раза. Спецвагон всегда был неполным. Груз приходил, и его никогда никуда не перемещали. – Валерий Васильевич глянул в окно. Там опять начался дождь. – На всякий случай я велел грузчикам держать меня в курсе. Мало ли что… Потом отвечать.
– Насколько я поняла, Олег Роев был совершенно автономным решальщиком.
– Так и было, – кивнул Арзамасцев. – Но мне тогда хотелось подстраховаться.