— Строение черепа, — ответила Элизабет. — К тому же карающий луч по-разному действует на представителей разных рас. У русских останавливается сердце, а некоторые словно выгорают изнутри. У евреев взрывается голова. Цыгане сходят с ума. Негров разбивает паралич. Японцы, как правило, пытаются себя убить. И не надо так на меня смотреть: да, мы проводили опыты и на союзниках. Тех, кто больше не внушал нам доверия.
— Я смотрю на вас вовсе не так, госпожа штурмбанфюрер, — прошептал обер-лейтенант.
Девушка подмигнула.
— Только без глупостей. Попытаетесь меня поцеловать — пристрелю.
— Поцеловать? Отчего вы решили, что я намерен совершить столь безрассудный поступок?
— Слишком глупый у вас вид, — заметила Эльза и отвернулась от Бауэра. — Фельдфебель, соберитесь! Все кончено, мы едем дальше. Вытрите кровь.
— Фатти провел ладонью по лицу, тупо посмотрел на измазанные в крови рукавицы.
— Это было ужасно, — сообщил он непонятно кому.
— Наверное. Вы оправились?
— Никак нет. Позвольте выйти на пару минут.
Эльза расхохоталась, и счастливый осознанием пришедшей любви Бауэр — вместе с ней. Бляйхродт спрыгнул в снег и исчез за кормой вездехода.
— С фантастической победой вас, фройляйн, — поздравил Эрих, лишь бы что-нибудь сказать, пока они не двинулись навстречу новым опасностям. — Целая бригада русских!
— И вас, обер-лейтенант, — отозвалась девушка. — Только перестаньте причитать. Вам не к лицу.
— Она неожиданно резко придвинулась к Эриху и поцеловала его в губы — мимолетно и нежно, так, что почти нельзя было понять, случилось это или нет.
— А как же...
— Молчи! — приказала она.
* * *Бауэру самому пришлось сесть за руль — Бляйхродта все еще трясло после пережитого. В полном молчании они пересекли место невиданного побоища. Обер-лейтенант старался объезжать мертвых, но тех было слишком много, и время от времени машина неприятно подпрыгивала.
— Меня мучает один вопрос, — признался наконец Бауэр. — Почему, имея такой устрашающий излучатель, рейх применил его только сейчас?
— Должно быть, вы невнимательно слушали последнюю мюнхенскую речь фюрера, — покачала головой Эльза. И наставительно процитировала: — «Моя практика — применять новое оружие только тогда, когда старое становится фактически бесполезным!».
До Тингуты добрались без помех — буквально долетели по гладкому снежному полю. Возле железнодорожного переезда перед вездеходом выросли из сугробов четверо солдат и унтер-офицер. Позади них из-за кирпичного завала прямо в лоб прибывшим смотрел ствол двадцатимиллиметрового зенитного автомата. Бауэр поторопился убрать газ и остановиться.
— Стоять! Документы!
Эльза привстала и распахнула парку, продемонстрировав на правой петлице две вышитые серебряной нитью руны «зиг», а на левой — четыре квадратные «шишечки» штурмбанфюрера:
— Вы действительно хотите проверить у меня документы?
Потрясение, которое отразилось па лицах солдат, было красноречивее слов.
— Э-э-э... Фрау...
— Фройляйн! — раздраженно поправила госпожа штурмбанфюрер. — Кто старший караула? Мне нужен провожатый до штаба дивизии.
Примыкавший с юга к станции поселок больше напоминал обитель призраков, чем жилище людей. Прогоревшие и рухнувшие кровли, исхлестанные пулями печные трубы. Ни одного целого окна. Стены с проломами от снарядов.
Посреди улицы стояли столкнувшиеся лоб в лоб две кучи металла, не так давно бывшие советской самоходкой и немецкой «четверкой»12. Объехать этот «памятник» Бауэру удалось далеко не сразу.
Солнце по-прежнему не показывалось. Мрачный, свинцового цвета небосвод низко висел над развалинами. Под ним рефлекторно хотелось согнуться, скрючиться, чтобы не удариться головой. Эриха поразило полное отсутствие в поселке какой-либо живности. Ни птиц, ни кошек, ни собак.
Местных жителей обер-лейтенант тоже не увидел, за исключением сидевшей на пеньке согбенной годами и замотанной в тряпье старухи. Если бы не колкий взгляд из-под прихваченной платком копны седых волос, Эрих принял бы ее за окоченевший труп.
* * *Когда вездеход замер перед обуглившимся фасадом хлебной лавки, в подвале которой ныне квартировал штаб 29-й моторизованной, поглазеть на это зрелище сбежались все, кто только мог.
— Фельдфебель! — позвала успевшая покинуть машину Эльза.
— Да, госпожа штурмбанфюрер? — голова Бляйхродта появилась над турелью.
— Если кто-нибудь в мое отсутствие попробует забраться в вездеход, пристрелите его без всякой жалости.
Фельдфебель кивнул, исчез и тут же снова появился. Но на этот раз уже с пистолетом-пулеметом. Зеваки на всякий случай попятились.
— Обер-лейтенант, за мной, — Эльза растолкала часовых у входа в подвал и скатилась по ступеням вниз. Бауэру ничего не оставалось, как последовать за своим новым командиром.
В помещении штаба дивизии оказалось неожиданно мало народу. В одном углу кучковались пятеро радистов, в другом, рядом с молчащим телетайпом, полушепотом о чем-то беседовали снабженцы и двое-трое адъютантов. У дальней стены тарахтел генератор, питающий током две тусклые переносные лампы под потолком. Седой обер-фельдфебель неистово молотил по кнопкам печатной машинки, а напротив него нахохлившейся вороной сидел замотанный в женскую шаль офицер. По фиолетовому канту на фуражке Бауэр узнал капеллана.
Отсутствовала привычная толпа рассыльных. Куда-то подевался начальник штаба дивизии, меланхоличный подполковник Мейснер. И начальник дивизионной канцелярии, вечно озабоченный чем-то майор Редниц. Да и самого командира дивизии, сурового вояки генерал-майора Ганса-Георга Лейзера тоже нигде не было видно.
Вместо всего дивизионного синклита под моргающими лампами сидел с посеревшим от усталости лицом лишь один человек — начальник оперативного отдела штаба дивизии подполковник Пауль Крафт. К нему-то госпожа штурмбанфюрер и направилась:
— Хайль!
Крафт моргнул, оторвал взгляд от стопки донесений. Увидел Эльзу и от неожиданности едва не свалился с табурета.
— Хайль... Что вам угодно, фрау?
— Во-первых, герр подполковник, я не фрау, а фройляйн.
— С чем вас и поздравляю, — буркнул подполковник.
— Во-вторых, согласно уставу ко мне следует обращаться «госпожа штурмбанфюрер». Здесь, по-моему, не настолько темно, чтобы нельзя было опознать знаки различия на моей форме?
«Вот это она зря», — успел подумать Эрих, вспомнив прозвище подполковника Бешеный Бык.
— Какого дьявола, будучи ниже по званию13, вы смеете делать мне замечания?! — Крафт вскочил и, сразу став на голову выше Эльзы, принялся буравить ее налившимися кровью глазами.
Девушка выдержала дуэль взглядов. Подчеркнуто неторопливо извлекла из внутреннего кармана парки бювар искусственной кожи «прессштоф». Достала из него сложенный лист бумаги, встряхнула и в развернутом виде протянула подполковнику.
— Согласно этому распоряжению, подписанному лично командующим 4-й танковой армией генерал-полковником Готом, с момента моего прибытия в ваш штаб 29-я моторизованная дивизия со всеми приданными ей частями переходит в мое подчинение.
Влети в подвал снаряд, это произвело бы куда меньший эффект, чем заявление Эльзы. В рейхе, где границами женского пространства вовсю декларировались три К — Kinder, K[u:]che, Kirche, — такое было попросту невозможно. По крайней мере, до сего момента.
— Да вы... Да вы совсем сошли с ума! — глаза у подполковника едва не выпрыгнули из глазниц. — А вы что, тут делаете, обер-лейтенант? Вон отсюда!
Бауэр смутился. Сам того не заметив, он оказался между Эльзой и разъяренным Крафтом — вот и попал под горячую руку. Не придумав ничего лучше, он вскинул правую руку к виску, сделал четкое «кру-гом» через левое плечо...
— Стойте, лейтенант. Я вас еще не отпускала. А вы, герр подполковник, читайте, читайте распоряжение, — исподволь Эльза показала Эриху кулачок.
— Идиотизм, — уже на полтона ниже бросил Бешеный Бык, не только прочитав, но и едва ли не обнюхав документ, в силу обилия разнообразных печатей и грифов имевший вид предельно официальный. — Гм, прошу прощения, госпожа штурмбанфюрер. Но вы должны меня понять...
— Извинения приняты, — отмахнулась Эльза. — Где командир дивизии?
— Вчера пропал без вести. Как и остальные старшие офицеры. В их отсутствие в командование дивизией временно вступил я.
— Что ж, раз так, доложите о состоянии частей.
* * *— Вчера вечером полчища Советов обошли нас с севера. — Крафт отвернулся, чтобы высморкаться. — Сегодня мы отбили четыре их атаки. Отбили за счет прибывшего ночью на станцию тяжелого танкового батальона и прорвавшегося к нам... — обер-лейтенант заметил, что подполковник замялся, — отдельного штурмового взвода СС.
— Подполковник Пост и хауптштурмфюрер Фогель здесь? — повеселела Эльза.
— Так точно. Но даже с их бронированными монстрами долго мы тут не протянем. Если не начать этой же ночью отход, завтра русские подтянут тяжелую артиллерию и...
— Понятно, — госпожа штурмбанфюрер оттянула рукав парки и посмотрела на часы: — Срочно собирайте командиров частей. Будем готовиться.
— К отходу?
— К наступлению.
* * *Поскольку от всего 15-го моторизованного полка осталось меньше сотни человек, возвращать Бауэра в родную часть особого смысла не имело. Тем более на сократившийся до размеров потрепанной роты полк приходилось целых три выживших офицера. Поэтому Эльза откомандировала лейтенанта в штурмовой эсэсовский взвод, предупредив, что скоро и сама туда прибудет. Теперь Эрих трясся на заднем сиденье «кубельвагена». На переднем сидел хауптштурмфюрер Фогель, не отрываясь от лежащего на коленях планшета. Несмотря на то, что офицер СС был всего года на два старше Бауэра, благодаря Рыцарскому кресту и золотому знаку за танковые атаки смотрелся он настоящим ветераном. Особый фронтовой шик хауптштурмфюреру придавала фуражка с вынутой в нарушение регламента пружиной и обвисшими краями.
Автомашина выскочила на восточную окраину Тингуты.
— Что это за... — Эрих вспомнил слова Крафта и договорил: — Бронированные монстры?
— Это? — Фогель поднял глаза. — 503-й тяжелый, хозяйство Поста. Недавно прибыли из учебного центра в Падерборне. Восемнадцать «тигров» и два с половиной десятка «троек»14, не считая всякой мелочи.
— «Тигров»?
— Тяжелый танк, совсем недавно принятый на вооружение.
— Продукция Хеншеля, масса — пятьдесят тонн?
— Пятьдесят пять, — поправил хауптштурмфюрер и с уважением посмотрел на Бауэра. — Причем машина управляется не труднее легкового автомобиля — баранкой! У этого зверя лобовая плита толщиной в сто миллиметров! И восьмидесятивосьмимиллиметровая пушка, прошивающая любой русский «ролик»15 с двух километров.
Сразу за церковью, у развалин складов, их встретил энергичный эсэсовец-танкист, затянутый в утепленную куртку с серебряными черепами-«тотенкопфами» на петлицах.
— Зиг хайль!
— Как дела, Карл?
— Происшествий нет. Периодически русские пытаются прощупать оборону станции, но после первых же выстрелов откатываются. Экипаж первой машины на дежурстве. Экипаж второй отдыхает.
— Очень хорошо. — Фогель хлопнул подчиненного по плечу. — Обер-лейтенант Бауэр прикомандирован к нам, элитной части СС. Так что негоже ему изображать из себя бродягу с задворков Нижней Саксонии. Подыщите ему теплую воду, мыло, бритву и новую одежду.
Эрих принюхался, сглотнул и покосился на тщательно замаскированную полевую кухню:
— И поесть, с вашего позволения.
— Да побольше! — добавил Фогель, уперев в небо указательный палец. Взгляд обер-лейтенанта сам собой уцепился за золотой блик.
Перстень с рунами и ирминсулом. Совсем как у Эльзы. Они что, женаты?!
Тщательно подбирая слова, Эрих постарался деликатно выяснить, в каких отношениях находится хауптштурмфюрер с фройляйн Вернер. К великому облегчению Бауэра выяснилось, что в чисто служебных.
— Я имею честь знать госпожу Эльзу уже два года. Между нами, это Та Еще Штучка, как выражаются наши противники янки, — Фогель состроил мину, которую обер-лейтенант после некоторых раздумий решил считать знаком большого уважения. — К тому же, насколько я знаю, она протеже самого герра Хаусхофера, а это уже говорит о многом, не так ли?
— Конечно, — с умным видом кивнул Эрих, хотя понятия не имел, кто такой «герр Хаусхофер».
* * *Минут через тридцать растершийся для бодрости по русскому обычаю снегом, выбритый до синевы, накормленный немыслимым в этих краях деликатесом — омлетом из яичного порошка с грудинкой — и переодетый в чью-то чистую запасную парку, Бауэр ощутил себя на вершине блаженства.
«В СС идут лучшие, чтобы получать только лучшее!» — в первый раз за свою службу обер-лейтенант был безоговорочно согласен с этим лозунгом. Особенно с последней его частью.
От непривычной сытости и тепла клонило в сон. Обер-лейтенант сидел на подножке тягача, курил и лениво размышлял, какая это странная штука — человеческое сознание. За последние полтора суток он, Эрих, раза три чуть не погиб, лишился почти всех своих сослуживцев, лично убил человек семьсот—восемьсот — сколько там народу в бригаде у Советов, — оказался в русском окружении и теперь вот-вот примет участие в операции, из которой никто живым не вернется. И о чем же сейчас обер-лейтенант Бауэр думает? Что вспоминает? А думает он о прекрасной валькирии с петлицами штурмбанфюрера СС и вспоминает восхитительный запах ее волос.
Воистину, мир сошел с ума, и обер-лейтенант вместе с ним!
Госпожа штурмбанфюрер оказалась легка на помине.
Где-то на юге Тингуты часто-часто заухали разрывы — видимо, русские начали новую разведку боем. Одновременно с этим ухо Бауэра уловило знакомый шелест винта аэросаней. Как всегда деловитая и стремительная, Эльза выпрыгнула из аппарата еще до того, как Бляйхродт успел заглушить двигатель.
— Фогель, я утрясла с этими тупицами все вопросы. До выступления — час. Срочно монтируйте прибор на вашего динозавра.
— Яволь. Что-нибудь еще?
— Еды. И ведро кофе.
Эрих решил, что сейчас самое время напомнить Эльзе о себе. Подбежав к вездеходу, он вскинул правую руку к каске:
— Какие будут распоряжения, госпожа штурмбанфюрер?
Девушка секунду таращилась на него, потом ехидно прищурилась:
— Да вас просто не узнать, обер-лейтенант. Раньше выглядели оборванцем, а теперь — вылитый Вотан!16 Хотя вряд ли он разгуливал в обносках унтерменшей даже в худшие времена, — расхохоталась девушка.
— Если вы о моих валенках, — покраснел Бауэр, — то русской зимой они ценнее патронов. Тысячи солдат вермахта, валяющихся по госпиталям с отмороженными ногами, это подтвердят. Окажись Вотан с нами, он бы русской обувью точно не побрезговал. В конце концов, что плохого в том, чтобы бить врага его же оружием?
— Валенок — оружие победы, — медленно смакуя каждое слово, произнесла Эльза. — Глубокая мудрость.
Бауэр набычился.
— Ну-ну, не обижайтесь, — Эльза тепло улыбнулась Эриху. — Имейте в виду, что я уже считаю вас своим. А если так, то какие церемонии?
Обер-лейтенанта как обухом ударило. Сердце радостно защемило.
— Между прочим, — не упустила случая вставить новую шпильку Эльза, — раз уж вы почти вступили в СС, запомните: мы — боевое братство. В нашем ордене нет места подобострастным приставкам «герр» И «госпожа» Мы обращаемся друг к другу только по званиям, и вне строя офицер и рядовой СС именуются одинаково — kameraden17, Понятно?
— Так точно, — Эрих представил, как где-нибудь в Берлине приглашает Эльзу на прогулку «вне строя» и расплылся в глупой улыбке.
— Ребята, заводи! — заорал Фогель, мигом вытряхнув из головы обер-лейтенанта все романтические картинки. Оглянулся на Эриха, ухмыльнулся:
— Бауэр, я вам обещал показать настоящих монстров? Извольте.
За скалящейся осколками оконных стекол стеной склада началась суета. Бухнуло железо. Потом чихнули и мерно затарахтели два-три двигателя — словно готовилась к отбытию колонна грузовиков. Простуженный голос гаркнул: «Есть вспомогательные». Другой глухо, как из бочки, ответил: «Основной, генератор и электродвигатели готовы. Внимание, зажигание!».
И тут уж взревело, так взревело.
С завибрировавшей стены вниз посыпались снег и остатки стекол.
Столь же внезапно рев спал до вполне терпимого рокота. Что-то звонко клацнуло, провернулось. И в шуме падающей кладки, прямо сквозь заднюю стену наружу выкатилось нечто громадное, серо-белое, в красных пятнах кирпичной пыли.
— Да уж... — только и смог сказать Бауэр.
«Нечто» было размером с двухэтажный дом.
— Обер-лейтенант, перед вами сверхтяжёлый танк конструкции доктора Порше, — Фогель подошел к отфыркивающемуся выхлопными газами титану, ласково погладил его по борту. — Мы называем этого зверька maus.
Хауптштурмфюрер сполна насладился видом напавшего на Эриха столбняка, потом щелкнул пальцами:
— Карл, бери техников: «Мьёллнир» должен стоять на своем штатном месте.
Эсэсовцы мигом выгнали из аэросаней Бляйхродта, не меньше своего командира потрясенного видом чудовищной «мыши», сняли с турели смертоносный излучатель и бережно подняли талями диковинное оружие в башню.
— Бауэр, вы, кажется, жаждали распоряжений? — госпожа штурмбанфюрер сосредоточенно вставляла тонкую дамскую сигарету в длинный костяной мундштук. — Как офицера, имеющего практический опыт использования в боевой обстановке орудия «Мьёллнир», назначаю вас его стрелком-наводчиком. Полезайте в танк и ознакомьтесь со своим рабочим местом.