Ментальный план. Человеческий разум — высшее достижение эволюции, ее окончательная управляющая инстанция, которой подчинен весь остальной мир. Мир и эволюция управляются рациональными законами, которые человек может постепенно постичь и научиться их использовать, преследуя свои цели; никаких ограничений на характер этих целей не существует.
Каузальный план. События подчинены рациональным законам, которые в главном можно изучить и направить происходящее в желаемое русло. Победа над стихийными бедствиями, болезнями и даже смертью — вопрос исключительно времени и умственных усилий.
Буддхиальный план. Человеческие ценности суть не что иное, как субъективное отражение объективно происходящих с ним и вокруг него процессов. (Все любят деньги — я тоже к ним стремлюсь). Ценность есть крупная накопленная стоимость. Процессами созидания ценностей можно произвольно управлять с помощью умственной энергии, воздействуя ею на послушный каузальный поток.
Физический план является материальной основой всей жизни, подчиняется своим собственным законам, изучаемым физикой, и не имеющим никакого отношения к более тонким планам. Эти законы можно открыть и научиться использовать с максимальной выгодой для себя.
Эфирный план есть косвенное следствие физического: физические энергетические поля создаются массами. Общее здоровье, жизненный тонус и иммунитет человека определяются состоянием его физического тела.
Астральный план подчинен эфирному: например, залогом радостного настроения является ощущение свежести и хорошее самочувствие. Но вообще эмоции это нечто низшее и свойственно людям неразвитым и асоциальным (воры, проститутки, наркоманы) или ментально неполноценным (мечтатели, поэты, музыканты, философы).
Описанная картина мира существует в общественном подсознании и проецируется на любого человека, хочет он того или нет, независимо от того, разделяет он ее сознательно или не разделяет, то есть согласен с ней полностью, частично или не согласен вовсе. Это ведет к смазыванию индивидуальных и групповых миссий, к наивному волюнтаризму, способному держаться только на грубой, чисто атманической энергетике, то есть фанатизме. Другими словами, человек в современном обществе как правило не может тихо-спокойно найти и исполнить свою миссию — по дороге он в том или ином виде обязательно столкнется с плохо понятными ему препятствиями, связанными с тем, что его собственный организм отчасти искажен вследствие влияния на него описанного выше архетипического квазиорганизма из шести тел с ментальным наверху и астральным внизу. Этот уродец обладает колоссальной энергией и стремится переделать на свой манер организмы всех людей и коллективов, причем избавиться от его влияния очень трудно.
Какое свое тело включает человек, столкнувшись с тяжелой проблемой? Что делает совет директоров крупной компании на своих заседаниях? Они в первую очередь думают, фактически подменяя атманическое тело ментальным, и последствия не заставляют себя ждать. Самые неприятные ситуации в организме возникают не тогда, когда заболевает и выходит из строя одно из тел, а в тех случаях, когда они начинают путаться друг с другом, и тогда помочь человеку или коллективу бывает уже очень сложно.
Недооценка образного мышления также ведет к очень тяжелым последствиям: думать только логично и последовательно не более удобно, чем ходить, используя только одну ногу, а на самом деле и просто невозможно.
Существуют два представления, свойственные нашему времени и совершенно не соответствующие действительности. Первое из них заключается в том, что по-настоящему научное мышление логично, последовательно и точно контролируется рассудком, наподобие доказательств теорем школьной геометрии.
Второе заключается в том, что ассоциативно-образное мышление менее ясно, надежно и вообще "научно", чем логически-дискурсивное, опирающееся на четкие символы конкретной знаковой системы и заранее определенные правила их сочетания. В действительности и настоящая наука, и хорошая поэзия в равной степени пользуются как лево — так и правополушарным мышлением и отделить одно от другого в реальной медитации довольно трудно; однако важно понимать, что ценность удачно найденного образа потенциально нисколько не ниже ценности "объясняющего" или "доказывающего" что-либо рассуждения. Успехи любой науки определяются в первую очередь силой и возможностями ее языка, то есть символической системы, которой она пользуется для моделирования своих объектов, и качественно новые идеи, двигающие ее вперед, как правило, требуют сильного расширения имеющейся символической системы или замены ее целиком.
Разницу между силой действия образа и "рассуждения" знает любой человек, занимающийся психотерапией, психологическим консультированием, да и вообще сколько-нибудь серьезно взаимодействующий с другими людьми. Чем длиннее логическая аргументация, тем меньше шансов, что она покажется клиенту внутренне убедительной, хотя он и будет согласно кивать — в то время как точно найденный образ, сравнение или метафора могут произвести гораздо большее впечатление, если он почувствует, что они близки к истине, то есть хотя и символически, но точно описывают его ситуацию. Конечно, психотерапевту во многих случаях легче идти по пути логических рассуждений, но даже и в этом случае первичная информация от клиента часто идет в форме образов, которые поневоле активизируют ассоциативное мышление. Эффект от образа подобен воздействию картины, рассуждение же влияет как прозаическое произведение; синтез того и другого представлен в поэзии, являющей собой высшую форму психотерапии — в том смысле, что разговор мастера-психолога с клиентом, независимо от характера обсуждаемых проблем, всегда есть истинная поэма.
Ментальные эгрегоры и символические системыТема (или проблема) взаимопонимания между людьми и целыми коллективами обсуждается очень давно и кажется безнадежной; нужно, однако, отличать чисто ментальный аспект от астрального, каузального и буддхиального, что делается не всегда и, кстати говоря, не всегда возможно. Мир един, и связи между различными тонкими планами настолько тесны, что не удается создать символическую систему для данного плана: на практике она всегда получает коннотации (дополнительные значения) на планах, соседних с данными, а часто и на следующих за ними. Более того, мощная символическая система настолько редко встречающийся объект, что человек или группа людей, ее создающие, часто не ведают, что творят: ориентируя ее, как им кажется, на один план, они часто ведомы другим, более тонким, к которому на самом деле и относятся значения разрабатываемых символов. Самая сильная символическая система — естественный язык — обслуживает одновременно все планы, но рассчитана преимущественно на средние пять: от буддхиального до эфирного. Поэтому каждый текст, даже сознательно ориентированный автором на один из этих планов, может быть прочитан на любом из остальных четырех, причем его содержание от этого сильно изменится. Аналогичными естественному языку свойствами обладает и любая символическая система, созданная на его основе, хотя авторы могут долго трудиться над тем, чтобы конкретизировать значения слов, привязывая их к необходимому плану и суживая в его пределах до одного-единственного точно определенного значения — которое, увы, воспринимается разными людьми все равно по-разному.
Это связано с двумя различными причинами. Во-первых, каждый новый символ, даже чисто ментальный, воспринимается человеком всегда не на пустом месте, а в рамках его личной символической системы, которой тот привык пользоваться, и получает в ней свои коннотации, часто не предусмотренные автором символической системы. Во-вторых, любой символ, попадая в ментальное тело и получая там формальное "значение", стремится "прорасти" в организме вверх и вниз, обретая астральный привкус (эмоциональное звучание), а также каузальное "значение" и буддхиальный "смысл" (иногда добавляют "истинный" или "внутренний"); особо ответственные символы приобретают, кроме того, атманический (священный) смысл и эфирное звучание, влияющее на жизненный тонус человека. Указанный процесс "прорастания" символа в соседние тела идет у каждого человека по-своему и в очень малой степени поддается внешней регуляции, так как во многом определяется своеобразием организма.
Чем в большей степени символическая система рассчитана на данный план, тем большие искажения претерпевают ее символы, прорастая в соседние планы и неадекватно вмешиваясь в процессы, там происходящие. В рамках организма начинается самая настоящая болезнь, понять причины которой довольно трудно. Однако истина единства организма не допускает существования произвольных "инструментов", находящихся как бы отдельно от человека и используемых им по своему желанию: напротив, все ментальные стамески, рубанки, отвертки, гаечные ключи и гидравлические домкраты на самом деле вживлены в ментальное тело и зачастую грубо его деформируют, а следом и все остальные.
Чем в большей степени символическая система рассчитана на данный план, тем большие искажения претерпевают ее символы, прорастая в соседние планы и неадекватно вмешиваясь в процессы, там происходящие. В рамках организма начинается самая настоящая болезнь, понять причины которой довольно трудно. Однако истина единства организма не допускает существования произвольных "инструментов", находящихся как бы отдельно от человека и используемых им по своему желанию: напротив, все ментальные стамески, рубанки, отвертки, гаечные ключи и гидравлические домкраты на самом деле вживлены в ментальное тело и зачастую грубо его деформируют, а следом и все остальные.
Тема гуманизации мышления стоит в наше время чрезвычайно остро, хотя вслух никогда не произносится — ведь это означает поставить под сомнение безусловный авторитет материалистической науки, принесшей цивилизации столько благ, начиная от крекинга нефти и кончая целлулоидной пленкой — а что бы мы все делали без автомобилей и кино?! Однако взаимопонимание на чисто ментальном уровне если и возможно, то само по себе ничего не дает — для гармоничного взаимодействия требуется медитация, включающая и объединяющая все тонкие тела, и поэтому нужно разрабатывать символические системы, символы которых изначально имеют согласованные значения на всех тонких планах, иначе отрицательные побочные эффекты существенно превосходят планируемые положительные. В частности, при узкой ориентировке на ментальный план нужно иметь в виду, что общность рациональной мысли вовсе не гарантирует астрального и каузального согласования, не говоря уже о буддхиальном и тем более атманическом.
* * *Проблема взаимопонимания между парами людей и в группах может быть решена только путем обращения к эгрегору — в первом случае — парному, во втором — групповому. Эгрегор сам подсказывает группе подходящий символический язык и характерную логику, причем и то, и другое может сильно меняться от эгрегора к эгрегору. Вообще передача информации от человека к человеку возможна и кармически санкционирована в гораздо меньшей степени, чем это принято думать в социуме. Доверие, сколь бы глубоким оно ни казалось, никогда не означает, что мы должны знать друг о друге "все", тем более, что это "все" относится обычно не к каузальному, а к ментально-каузальному телу, а это совсем не одно и то же. Основная задача любого коллектива — исполнение своей миссии — предполагает определенную работу в ментальном плане, и она должна быть правильно распределена между его участниками, так же как и ее каузальная часть. При этом, как и всегда, важнее взаимопонимание между эгрегором и членами коллектива, чем парные взаимодействия последних друг с другом. В свою очередь, качество ментальных контактов между человеком и эгрегором в первую очередь, определяется согласованием их символических систем (и, конечно, общей настроенностью человека на этот контакт). Если эгрегор мыслит в своих категориях и со своей логикой, а человек их внутренне не принимает, ментальный контакт состояться не может, и эгрегор выталкивает человека из коллектива. Аналогичные процессы происходят с диссидентами — людьми, отказывающимися говорить на общепринятом в социуме языке или нагружающими слова иными, чем социальный эгрегор, значениями.
Здесь существенно, что взаимопонимание между людьми всегда принципиально неполно, и вообще возможно в той мере, в какой они связаны вместе некоторой общей эволюционной программой и ведущим ее эгрегором. Например, супруги могут "выяснять отношения" и стараться логически, а также символически понять друг друга в течение многих лет и так и не продвинуться в этом ни на сантиметр, пока не начнут выполнять определенную им парным эгрегором работу — и тогда (если они не опоздали уже катастрофически) взаимопонимание возникнет мгновенно, бесплатно и как бы ниоткуда, хотя и совсем не такое, которого они пытались достичь путем "горизонтальных" переговоров друг с другом.
Понимание "с полуслова" бывает только у людей, занятых совместной работой под управлением общего эгрегора, и начинается оно всегда с установления прямой связи с ним на удобном ему языке, хотя человек может всего этого не осознавать, а, например, просто добиваться ясности своих мыслей. Если он делает это с достаточно "открытым" умом, он довольно быстро обнаруживает, что для осмысления его ситуаций хорошо подходят такие-то и такие-то понятия и категории, которые как будто сами по себе оказываются в таких-то и таких-то связях и отношениях. Так эгрегор транслирует свой язык, а люди по мере сил ему в этом помогают или активно мешают — к великому ущербу для самих себя и окружающих эволюционных процессов.
Глава 5 АСТРАЛЬНОЕ ТЕЛО
Мы переходим к телам плотного шельта — астральному, эфирному и физическому. Это область вибраций, данная нам в очень убедительных ощущениях, природа которых, на первый взгляд, не оставляет сомнений. Радость это радость, горе есть горе, а тяжесть толстого живота и ломоту в распухших суставах не спутаешь с легкостью и подвижностью грациозного молодого тела.
Не все, однако, так просто в трех низших телах, и на самом деле их устройство и связь друг с другом исследованы ничуть не более, нежели устройство и взаимосвязи тел тонкого шельта.
Плотный шельт во многом похож на тонкий и, видимо, существуют прямые связи между соответствующими парами тел, то есть атманическим и астральным, буддхиальным и эфирным, каузальным и физическим. Косвенными указаниями на это могут служить следующие наблюдения: критерием духовной истинности служит эмоциональная реакция; богатство чаще всего ассоциируется с едой; событие, как правило, связывается с перемещением тел в пространстве.
Соответственно, во многом похожи и связи между телами в тонком и плотном шельтах: например, отношения между атманическим и буддхиальным телами напоминают отношения между астральным и эфирным, а каузальное связано с буддхиальным способом, напоминающим связь физического с эфирным. Поэтому, регулируя свою "низшую" жизнь, то есть взаимодействия тел плотного шельта, человек непосредственно воздействует и на тонкий — и наоборот.
* * *Энергия астрального плана это энергия страстей, которая гораздо плотнее и ощутимее для человека, нежели "сухая" ментальная. Конечно, человек "разумный" может тешить себя иллюзией, что он научился сознательно управлять своими эмоциями, но это, увы, очень далеко от истины. Скорее он научился грубо подавлять некоторые свои эмоции, вытесняя их в подсознание и калеча при этом собственное астральное тело, о культуре которого современная цивилизация почти совсем не заботится — всем не до того: политики руководят, ученые думают, народ работает, а чувствуют и переживают отдельные недотепы или социально опасные субъекты, склонные к аффектам, под действием которых запросто способны кого-нибудь зарезать. Впрочем, обычно у них в анамнезе тяжелое детство, скажем, раннее сиротство или инцестуозная связь с родителями.
В наше время призыв: "Возлюби ближнего как самого себя" потерял смысл — по той простой причине, что мы себя не любим, во всяком случае, подсознательно. Считаем себя несчастными — да; жалеем, старательно отгораживаясь от внешнего мира — да; любим… — в лучшем случае знак вопроса.
Говоря на уровне социального подсознания, чересчур многое в XX веке пришлось начисто вытеснить, ибо слишком болезненными оказались эмоциональные переживания, и не только по причинам фактической боли, но и в связи с ущемленным самолюбием, а это, как показывает опыт, эмоция не из последних.
XIX век явил торжество рационального разума: расцвела и стала точной наукой математика (в XVIII веке она еще во многом пользовалась мистически-алхимическими методами и понятиями), были совершены грандиозные открытия в физике и химии, открыта и еще не закрыта эволюционная теория Ч. Дарвина и даже в истории обосновался материализм, найдя себе "материю" в виде классов и общественных формаций. Абсолютная идея Георга Гегеля уткнулась в прусскую монархию и видимым образом не собиралась идти никуда дальше, начисто игнорируя собственные законы диалектического развития. Церковные дела стали очень худы: не только перестали жечь на кострах за ересь — последнее понятие вообще утратило сколько-нибудь серьезный политический смысл. Словом, Вольтер торжествовал, и казалось, уйти от этого торжества уже некуда. Недостижимое прежде Божественное небо при ближайшем рассмотрении оказалось вполне доступным, и нисколько не Божественным, но постижимым и разумным.