Джереми кивнул:
— Ну да, парни, которые летают в космос. Пару лет назад я писал большую статью про НАСА и кое с кем подружился. Я мог бы им позвонить…
— Договорились. — Геркин прищелкнул пальцами. — Представляю себе афиши: «Праздник Цапли — космос у вашего порога!» Мы сделаем это темой на все время фестиваля. Не просто соревнование по поеданию пирогов, но «Соревнование по поеданию лунных пирогов». Еще можно будет сделать плоты в виде ракет и спутников…
— Ты снова докучаешь Джереми своей ерундой про сомов, Том? — поинтересовалась Дорис, возвращаясь в комнату с тетрадью под мышкой.
— Ничего подобного, — возразил Геркин. — Джереми был так любезен, что предложил помочь подыскать нам маршала для парада. Он обещал договориться с настоящим астронавтом. Как тебе космическая тематика?
— Впечатляет, — ответила Доррис. — Гениально.
Мэр раздулся от гордости.
— Да, ты абсолютно права. Мне нравится твой образ мыслей. Итак, Джереми, когда ты планируешь устроить свадьбу? Летом график довольно напряженный, столько туристов…
— В мае.
— В конце или в начале?
— Подойдет любая дата. Но конечно, чем раньше, тем лучше.
— Торопитесь, э? Ну, считай, что решено. С нетерпением жду от тебя вестей насчет астронавта.
Быстро развернувшись, Геркин вышел.
Дорис села и тихонько рассмеялась.
— Снова к тебе приставал?
— Лекси беспокоится насчет этого разрешения.
— Но в остальном все идет как положено?
— Надеюсь. У нас возникли кое-какие разногласия — она хочет, чтобы свадьба прошла в узком кругу, а я говорю, что если приедут одни лишь мои родственники, в Бун-Крике не хватит места, чтобы всех их поселить. Я хочу, чтобы приехал Нат. Это мой агент. А Лекси говорит: если приглашаешь одного друга, нужно пригласить всех. Ну и так далее. Но мы договоримся. Моя семья меня поймет вне зависимости от того, что мы придумаем, братьям я уже объяснил ситуацию. Они, конечно, не в восторге, но…
Дорис собиралась что-то ответить, и тут в кухню влетела Рейчел с заплаканными глазами. Она шмыгнула носом, когда заметила Джереми, застыла на мгновение и тут же нырнула в дальнюю комнату. Джереми увидел на лице Дорис тревогу.
— Думаю, она хочет поговорить, — заметил он.
— Ты не возражаешь?
— Нет. Займемся нашими свадебными планами в другое время.
— Хорошо… спасибо. — Дорис протянула ему тетрадь. — Возьми. Обещаю, не пожалеешь. Не найдешь ни одного обмана, поскольку их там нет.
Джереми взял тетрадь, все еще сомневаясь, собирается ли он ее читать.
Через десять минут Джереми наслаждался вечерним солнцем по пути в «Гринлиф коттеджес», а потом, после недолгого колебания, завернул к Джеду и толкнул дверь. Хозяина нигде не было видно — возможно, это означало, что Джед в лачуге на дальнем конце участка. Именно там он совершенствовал свое искусство таксидермиста. Джереми помедлил. Сказал себе — почему бы и нет? Он попробует сломать лед. Лекси поклялась, что Джед умеет говорить.
Он зашагал по тропке к хижине. Запах смерти и разложения донесся до него задолго до того, как Джереми вошел.
В центре комнаты стоял длинный деревянный верстак, покрытый пятнами (видимо, крови) и заваленный плоскогубцами, ножами и десятками других жутковатого вида инструментов. Вдоль стен, на полках и по углам стояли бесчисленные образчики мастерства Джеда, и всем им, от опоссума до оленя, была придана характерная атакующая поза. Слева, в углу, кипела работа. Там тоже все было запачкано кровью, и Джереми ощутил возрастающую тошноту.
Джед в мясницком фартуке, возившийся над тушей кабана, взглянул на Джереми, и тот замер.
— Привет, Джед. Как дела?
Хозяин промолчал.
— Вот решил зайти и посмотреть, где ты делаешь все эти чучела. Кажется, раньше я тебе не говорил, но твои работы просто удивительны.
Джереми подождал ответа. Джед просто уставился на него — точь-в-точь как на жука, разбившегося о ветровое стекло.
Джереми предпринял еще одну попытку, стараясь не думать о том, что Джед огромен и космат, что у него не самое лучшее настроение, а в руках нож. Он продолжал:
— Скажи, как тебе удается придать им такой вид? Они рычат, скалят клыки, вот-вот бросятся… Я ничего подобного прежде не видел. В Музее национальной истории в Нью-Йорке большинство животных выглядят дружелюбно. А твои совсем как бешеные.
Джед нахмурился. Джереми подумал, что его инициатива ничем хорошим не кончится.
— Лекси сказала, ты любишь охотиться, — проговорил он. Ему показалось, что внезапно в лачуге стало очень жарко. — А я никогда не был на охоте. В Квинсе мы охотились разве что на крыс. — Он засмеялся. Джеф молчал. Джереми понял, что нервничает. — То есть по городским улицам не бегают олени. Но даже если бы бегали, я бы, наверное, не стал в них стрелять — после «Бемби» и всего остального…
Глядя на нож в руках Джеда, Джереми поймал себя на том, что начинает бормотать и ничего не может с собой поделать.
— Впрочем, это лишь мое мнение… Не то чтобы я был против охоты, конечно… Национальная стрелковая ассоциация, билль о правах, вторая поправка. Я обеими руками за. Охота — это американская традиция, так ведь? Поймал оленя на мушку и выстрелил, зверюга летит вверх тормашками…
Джед переложил нож в другую руку; Джереми сглотнул, мечтая поскорее убраться подальше.
— Ну, я просто зашел поздороваться. И пожелать удачи… чем бы ты тут ни занимался. Очень хочу увидеть результат. Писем для меня нет? — Он переступил с ноги на ногу. — Пока. Приятно было поболтать.
Джереми устроился за столом в своей комнате и уставился на пустой экран, пытаясь забыть о том, что видел. Он изо всех сил старался сочинить хоть что-нибудь, но постепенно пришел к выводу, что источник иссяк.
Конечно, такое случается со всеми писателями время от времени, и от этого нет лекарства просто потому, что каждый пишущий человек берется за дело по-своему. Один пишет утром, другой днем, третий вечером. Один включает музыку, другой нуждается в абсолютной тишине. Джереми знал журналиста, который, по слухам, полностью раздевался, запирался в комнате и строжайше воспрещал возвращать ему одежду до тех пор, пока он не просунет под дверь пять готовых страниц. Джереми знал и тех, кто смотрел один и тот же фильм по десять раз, и тех, кто не мог писать без алкоголя или непрерывного курения. Сам он не был настолько эксцентричен; в прошлом он писал когда угодно и где угодно, поэтому теперь нуждался в чем-то ином, нежели простая смена обстановки.
Хотя до паники было еще далеко, Джереми начал беспокоиться. Прошло более двух месяцев с тех пор, как он написал последнюю статью, но, поскольку план издательства обычно составлялся на полтора месяца вперед, Джереми уже сдал восемь статей и мог не волноваться до конца июля. Это значило, что еще оставалось время — а затем его ждали серьезные неприятности с «Сайентифик американ». Так как большую часть доходов Джереми приносила подработка в других журналах — а он уже практически истощил свой брокерский счет, после того как купил дом, уплатил по счетам и затеял этот бесконечный ремонт, — он сомневался, что времени много. Деньги текли, как будто их выкачивали насосом.
Джереми начал думать, что исчерпал себя. Дело было не в том, что у него много дел или жизнь изменилась, как он говорил Элвину и Дорис. В конце концов Джереми не утратил способности писать после развода с Марией. Тогда он писал, просто чтобы не думать о проблемах. В прошлом работа была спасением, а теперь? Что, если он так и не оправится?
Он потеряет работу. Источник дохода. На что содержать жену и дочь? Неужели он превратится в домохозяйку, тогда как Лекси будет работать, чтобы кормить семью? Картины рисовались печальнее некуда.
На глаза Джереми попалась тетрадь Дорис. Может, именно что-то в этом духе и нужно, чтобы источник забил вновь, — сверхъестественный элемент, нечто интересное и оригинальное. Если, конечно, это правда. Неужели она действительно умеет предсказывать пол ребенка?
Да ладно, сказал себе Джереми. Это не может быть правдой. Просто одно из величайших совпадений в истории. Невозможно предсказать пол ребенка, положив руку на живот беременной женщины.
Тогда почему же сам он поверил, что у них родится девочка? Почему он уверен так же, как Лекси? Когда Джереми представлял себя с младенцем на руках, то ребенок неизменно был завернут в розовое одеяльце. Он откинулся на спинку стула и задумался, а потом решил, что на самом деле не уверен на все сто процентов в отличие от Лекси. Он просто повторяет за ней. Ведь она постоянно твердит, что ждет девочку.
Вместо того чтобы поразмыслить над этим или приступить к работе, Джереми решил просмотреть свои любимые новостные сайты в Интернете в надежде на то, что в голове что-нибудь сдвинется. В отсутствие скоростного доступа загрузка шла так медленно, что он едва не задремал, но все-таки упорно продолжал. Джереми посетил четыре сайта, посвященных НЛО и домам с привидениями, а также сайт Джеймса Рэнди, который, как и он, занимался разоблачением мошенничеств и фальсификаций. В течение долгих лет Рэнди обещал выплатить миллион долларов любому экстрасенсу, который подтвердит свои способности под бдительным оком ученых. До сегодняшнего дня никто не принял этого предложения, включая знаменитых экстрасенсов, которые регулярно появлялись на телевидении и писали книги. Некогда в одной из своих статей Джереми сделал то же самое (хотя сумма вознаграждения была куда скромнее) и получил аналогичный результат. Люди, называющие себя экстрасенсами, были куда более крупными специалистами по саморекламе, нежели по сверхъестественному. Джереми вспомнил, как разоблачил Тимоти Клоузена, который якобы был способен общаться с духами умерших. Это было последнее громкое дело, над которым он работал, прежде чем отправиться в Бун-Крик на поиски привидений. Вместо них он нашел Лекси.
На сайте Рэнди была обычная подборка историй, приправленных авторским скептицизмом, но через пару часов Джереми отключил Интернет, осознав, что он не продвинулся ни на йоту.
Взглянув на часы, он увидел, что уже почти пять, и задумался, стоит ли заехать в новый дом и посмотреть, как продвигается ремонт. Может быть, с крыши сняли еще одну черепицу, дабы убедить его, что к концу года дело будет окончено. Невзирая на бесконечные счета, Джереми начал сомневаться, что ремонт вообще идет. То, что раньше казалось вполне осуществимым, превратилось в кошмар; Джереми решил, что не станет наносить очередной визит. Незачем ухудшать и без того скверный день.
Вместо этого он вознамерился заехать в библиотеку и взглянуть, как дела у Лекси. Джереми надел чистую рубашку, причесался, побрызгался одеколоном; через несколько минут он катил мимо «Гербса» в библиотеку. Кизил и азалии уже завяли, зато вокруг домов и у подножия деревьев начали раскрываться яркие тюльпаны и нарциссы. Дул теплый южный ветерок, скорее начало лета, чем конец марта — именно в такие дни в центральном парке собираются толпы народу.
Джереми задумался, не сделать ли крюк, чтобы купить Лекси букет, и решил, что так и поступит. В городе был единственный цветочный магазин, где заодно продавались рыболовные снасти и наживка; несмотря на скудный ассортимент, Джереми вскоре вышел из магазина с весенним букетом, который должен был непременно понравиться Лекси.
Он добрался до библиотеки и слегка нахмурился, когда увидел, что ее машины нет на привычном месте. Посмотрев на окно ее кабинета, заметил, что свет выключен. Джереми решил, что она в «Гербсе», и поехал обратно, тщетно высматривая знакомую машину, затем миновал бунгало, подумав, что Лекси могла устроить себе короткий день. Возможно, она отправилась за покупками или по делам.
Он развернулся и медленно поехал обратно через город. Заметив машину Лекси, припаркованную за местной пиццерией, рядом с мусорным контейнером, Джереми нажал на тормоза и остановился бок о бок. Видимо, Лекси решила прогуляться по набережной в такой погожий день.
Джереми схватил букет и зашагал мимо пиццерии, надеясь удивить Лекси; но стоило ему завернуть за угол, как пришлось резко остановиться.
Лекси была там, как он и ожидал. Она сидела на скамье с видом на реку. Джереми помешало подойти то, что она была не одна.
Она сидела рядом с Родни, почти прижавшись к нему. Со спины трудно было увидеть что-то еще. Джереми напомнил себе, что эти двое — друзья с детства. Джереми ненадолго успокоился.
До тех пор, пока Лекси не подвинулась. И тогда стало заметно, что они держатся за руки.
Глава 6
Джереми понимал, что увиденное не должно его беспокоить. В глубине души он знал, что Лекси равнодушна к Родни, но на следующей неделе то и дело задумывался над сценой, свидетелем которой стал. Когда он спросил невесту, не случилось ли в тот день чего-нибудь странного, та ответила «нет» и сказала, что провела весь вечер в библиотеке. Хотя Джереми мог бы уличить Лекси во лжи, он не видел в том необходимости. Лекси пришла в восторг от букета и поцеловала Джереми. Он пытался увидеть в ее поцелуе нечто необычное — например, неуверенность или, наоборот, излишнюю энергию, как бы в знак компенсации, — но ничего такого не почувствовал. Не было никаких странностей и в их разговоре за ужином, и в сидении на крыльце.
И все-таки Джереми не мог забыть о том, что Лекси держала Родни за руку. Чем больше он об этом думал, тем сильнее уверялся, что они выглядели парочкой, но затем напоминал себе, что этого не может быть. Лекси и Родни не могут встречаться втайне от него. Джереми почти постоянно сидел в библиотеке, пытался работать, а вечера проводил с невестой. Он не в силах был поверить в то, что она прикидывает, чем бы могли закончиться их отношения с Родни, не появись он в ее жизни. Лекси говорила ему, что тот влюблен в нее с детства и что время от времени они появлялись на городских праздниках вдвоем, но это все в прошлом. Она неизменно отказывалась продолжать общение с Родни, и Джереми понятия не имел, с чего бы ей теперь передумать. Да, они держались за руки, но это вовсе не значит, что чувства Лекси к жениху изменились. Джереми, например, порой держал за руку собственную мать. Это знак привязанности и поддержки или просто способ показать, что ты внимательно слушаешь человека, который рассказывает тебе о своих проблемах. Для Родни и Лекси такое могло быть абсолютно естественным, ведь они знали друг друга много лет. Он ведь не ожидал, что его невеста начнет игнорировать людей, которых знает всю жизнь? Или что перестанет думать о других? Разве не поэтому он влюбился в нее? Разумеется, поэтому. Все, с кем общалась Лекси, начинали чувствовать себя центром вселенной; и хотя Родни не был исключением из общего правила, это отнюдь не значило, что Лекси его любит. Следовательно, беспокоиться было не о чем.
Тогда почему, ради всего святого, он продолжал об этом думать? Почему Джереми испытал укол ревности, когда увидел их вместе?
Потому что Лекси солгала. Точнее, умолчала — но это все равно ложь. Наконец, не в силах больше терпеть, Джереми встал из-за стола, взял ключи от машины и поехал в библиотеку.
Затормозив, он увидел машину Лекси на обычном месте и свет в окне. Несколько минут он смотрел туда и быстро отвернулся, когда заметил ее силуэт. В связи с этой историей он чувствовал себя полным идиотом, но тем не менее вздохнул с облегчением. Джереми вновь сказал себе: нелепа сама мысль, что Лекси может быть не на работе. Он испытывал неловкость, пока не вернулся в «Гринлиф коттеджес».
Да, подумал Джереми, усаживаясь перед компьютером, у них с Лекси все хорошо. Он выругал себя за подозрительность, решив как-нибудь искупить свою вину. Он должен был это сделать, пусть даже без объяснения причин. Например, свозить Лекси в ресторан сегодня вечером. Не считая сидения на крыльце, в их расписании не было ничего срочного. Небольшая смена обстановки пойдет на пользу обоим, думал он. Более того, Лекси удивится его чуткости. Если он чему-нибудь и научился при общении с женщинами, то именно тому, что они любят сюрпризы, и если вдобавок это поможет ему избавиться от чувства вины — тем лучше.
Особенный вечер — именно то, что им нужно. Он купит ей еще один букет. Следующие двадцать минут Джереми провел в Интернете; выбрав подходящий ресторан, он позвонил Дорис и спросил ее мнение (та посоветовала непременно туда отправиться), заказал столик и снова полез в душ.
Следующие два часа, пока Лекси не вернулась с работы, Джереми сидел за компьютером, положив пальцы на клавиатуру. Но даже после целого дня, проведенного за рабочим столом, он был не ближе к цели, чем поутру.
— Я тебя сегодня видела, — сказала Лекси, глядя на него поверх меню.
— Правда?
Она кивнула.
— Видела, как ты проехал мимо библиотеки. Куда ты направлялся?
— В общем, никуда, — ответил Джереми. Слава Богу, она не застала его за тем, как он пялился на ее окно. — Просто решил проветриться, а потом снова сесть за компьютер.
Лекси пришла в восторг от букета нарциссов и ужина в ресторане, как и следовало ожидать. Но разумеется, подразумевалось, что после ужина они поедут к ней, поэтому Лекси должна была переодеться и приготовиться — в результате они задержались на сорок пять минут. Когда приехали в «Кэридж-хаус» на окраине Гринвилла, их столик уже отдали другим, так что пришлось минут двадцать ждать в баре.
Лекси, кажется, не хотела задавать обычные вопросы, и Джереми понимал почему. Каждый день она спрашивала, как продвигается работа, и он неизменно отвечал, что никаких изменений нет. Видимо, это стало утомлять ее точно так же, как и его.
— Появились какие-нибудь идеи? — наконец спросила она.
— Да, кое-что есть, — соврал Джереми. Это не было ложью — у него и в самом деле появилась странная идея насчет Лекси и Родни — хотя она, разумеется, имела в виду совсем другое.
— Правда?
— Я как раз кое над чем думаю. Посмотрим, что получится.
— Отлично, милый. — Она просияла. — Нужно это отпраздновать.
Лекси осмотрела тускло освещенный зал. Официанты в черном и белом, свечи на каждом столе, элегантная сервировка.
— Скажи на милость, откуда ты узнал про это место? Я прежде здесь не бывала, хотя мне очень хотелось.
— Немного усилий… А еще я позвонил Дорис.
— Она обожает этот ресторан, — сказала Лекси. — Если бы она могла, то заправляла бы именно таким рестораном, а не «Гербсом».
— И тебе пришлось бы платить по счетам, да?
— Разумеется. Что будем заказывать?
— Например, бифштекс. — Джереми просматривал меню. — Я скучаю по хорошему бифштексу с тех пор, как уехал из Нью-Йорка. И по картофелю, запеченному в сыре.
— Бифштекс — это ведь два куска? Вырезка и филе?
— Вот почему он так прекрасен, — сказал Джереми, закрывая меню.