Неклыс в панике примчался к Резету и кричал в подвале, куда его быстро увел идеолог:
– Ты меня опозорил! Мне теперь все закрыто! Мне стыдно выйти на улицу!..
– Я все продумал. Выбора не было, - вздохнул Резет. - Я пошел на риск.
– Но почему подписано моим именем?
– Потому что ты большой ученый, а я маленький политик. Лучше выпей!
Резет и Серапион в тот день напились до безобразия, пели песни, крушили мебель. В таком состоянии их застал фельдъегерь из Дома. Он привез ответ Вождя. Ответ был краток:
"Работайте спокойно".
Через полгода в Академии наук прошла дискуссия о принципах строения Вселенной. К тому времени Резету, который занял по совместительству пост Господина правопорядка, удалось лишить жизни и свободы наиболее упрямых сторонников множественности миров и бесконечности Вселенной. Остальные трепетали.
Но, несмотря на то, что исход дискуссии был предрешен и вся пресса государства с энтузиазмом поддержала прогрессивную позицию Серапиона Неклыса, среди астрономов и даже физиков нашлось несколько идиотов, которые старались поставить под сомнение народную мудрость. После дискуссии, которая приняла историческое постановление "Считать небо твердым!", упомянутых ретроградов отправили на изумрудные рудники.
Небо стало твердым, и никто уже в этом не сомневался. Дети в школе учились по учебникам, в которых доступно доказывалось, что Валетрикс -единственная планета в мире, потому что в нем есть место лишь одному великому Вождю.
Так как наука должна была развиваться далее, Неклыс периодически выступал с новыми смелыми идеями.
Последней из них было предложение объединить усилия астрономов и артиллеристов: построить такую пушку, чтобы она могла дострелить до неба и пробить его твердь. Но не просто пробить, а выбить в нем ряд отверстий, которые вкупе читались бы как имя Вождя. И тогда каждый житель планеты, выходя вечером на улицу, сможет обратить взор к небу и согреть сердце лицезрением любимого имени.
Вождь дал согласие на эксперимент.
Три года ушло на строительство пушки, и ресурсы государства были напряжены до предела. Великое свершение было не за горами.
На четвертый год пушка выстрелила, а когда дым рассеялся, оказалось, что в небе не возникло новой дырки. Артиллеристы, прежде чем их расстреляли, утверждали, что им всучили неправильные данные о расстоянии от Валетрикса до небосвода.
Но Резет и Неклыс убедительно доказали Вождю, что артиллеристы неправильно прочитали чертежи. Были набраны новые артиллеристы, и началось строительство новой пушки, втрое больше первой.
И именно в эти месяцы, полные голодного энтузиазма и благородных лишений, на большом поле возле столицы неожиданно опустилось некое яйцеобразное сооружение, из которого, как донес в Дом начальник патруля, вышли люди, умеющие говорить на нашем языке и утверждающие, что они прибыли с другой планеты.
Двоих из них вскоре доставили в Дом. Там с ними беседовал сам Вождь. При беседе присутствовали Резет и Неклыс.
– Вы утверждаете,-сказал Вождь, старчески шагая по мягкому ковру,-что прибыли с другой планеты?
– Совершенно точно,- ответил капитан "Руки дружбы".
– Как же вы могли это сделать,-Вождь улыбнулся своей известной каждому ребенку лукавой и доброй усмешкой и почесал седые бакенбарды,- если небо, как известно, твердое?
– Не может быть! - воскликнул психолог Галактического центра.- При вашем уровне цивилизации вы должны находиться на пороге космических полетов и давно уже знать, что Вселенная бесконечна.
Вождь покосился на Неклыса, Неклыс в растерянности - на Резета.
– Мы все это слышали,- вздохнул Резет. Он был страшно перепуган. Этот разговор мог оказаться последним в его жизни.- Нам об этом давно твердили враги. К счастью, наша наука опровергла реакционные бредни.
– И все же,- вежливо сказал капитан,- мы прилетели.
– Если бы вы пробили наше небо,- задумчиво произнес Вождь,- в нем образовалась бы дыра. А дыры нет. Нет? - с этим вопросом он обратился к Неклысу.
– Нет дыры,- согласился тот. Он пытался сообразить, не лучше ли покаяться сейчас, чем ждать, пока покаяния из него выбьют.
– Ты что-то хотел сказать? - спросил проницательный Вождь.
– Мы не рассматривали вопрос,- сказал Неклыс, дрожа коленями,- есть ли Вселенная за пределами твердого неба. Не исключено…
– Исключено, исключено! - завопил Резет, который был умнее своего друга.- Там ничего нет!
– А если было,- тихо сказал Вождь, - то за пределами могли бы появиться иные вожди. Ваши слова, Неклыс?
– Это Резет написал! - признался астроном.- Я не хотел.
Вождь будто и не услышал этих слов. Он обратился к капитану "Руки дружбы":
– Вы продолжаете настаивать на том, что Вселенная бесконечна?
– И число населенных миров в ней велико, -терпеливо ответил капитан.
– А вы? -вежливо спросил Вождь у психолога.
– Я не хотел бы углубляться в дискуссию,-сказал тот. Он был ученым и хотел сначала понять глубину заблуждений и убежденности своих оппонентов.-Не исключена иная точка зрения.
– Увести их,-сказал Вождь. Затем обернулся к Резету.- А их яйцо стоит?
– Еще стоит,- сказал взбодрившийся Резет.
– Тогда вы знаете, что делать.
На Неклыса он не смотрел.
Вечером того же дня Резет был снова принят Вождем.
– Ну, что нового? - спросил Вождь, стоя у окна и глядя в сад.
– Случилось несколько происшествий,- сказал Резет.- Некоторые настолько драматичны, что я опасаюсь…
– Говори.
– Сегодня при учебном атомном бомбометании случайно уничтожено инородное тело, что упало с твердого неба,- сказал Резет.
– И что?
– Тело разрушено, и все погибли.
– Жаль,- сказал Вождь.- Есть ли жертвы среди мирного населения?
– Минимальные, - ответил Резет.
– Назначить родственникам пенсии,-сказал Вождь. -Что еще?
– Из двоих сумасшедших, которые пытались настаивать на лживых теориях, один застрелен при попытке к бегству.
– Ага,- согласился Вождь.- Это тот, что упорствовал.
– А второй жив. Я буду беречь его на случай, если Вам захочется с ним побеседовать.
– Разумно,- сказал Вождь, - мне всегда интересны чужие идеи. Это все?
– Все.
– Тогда идите и еще подумайте,- сказал Вождь, так и не обернувшись.
Резет послушно покинул кабинет Вождя. Он был грустен. Он поехал на виллу к Неклысу. Они долго говорили, вспоминали молодость. Затем Резет вернулся в Дом.
Он позвонил снизу.
Вождь не спал. Он читал. Он только спросил:
– Что у вас еще?
– Несчастье,-сказал Резет.-Напоровшись на нож в припадке безумия, погиб наш ведущий астроном Серапион Неклыс.
– Я искренне скорблю,- сказал Вождь.- В официальном сообщении не надо упоминать о безумии. Это грубо. Достаточно сердечного приступа. И учтите, я буду на похоронах. Так что обеспечьте безопасность.
Рассказывают, что у гроба Серапиона Неклыса Вождь уронил слезу.
ВСТРЕЧА ПОД РОВНО
Суус шел впереди. Он был в длинной белой бурке генерала Скобелева, из-под которой выглядывал, цепляя за траву, конец казачьей шашки. Он насвистывал марш конногренадеров. Настроение было чудесным. А какое еще может быть настроение у дипломника школы десантников, которому удалось сбежать с квантовой механики именно в такой светлый и яркий весенний день?
Хил топал сзади, вращал острым носом, словно дулом бластера, ожидая засады коварных смугляков. На шее у него болтался вырезанный из пластика и покрашенный тушью Железный крест.
– А ну держитесь, злобные турки! - зарычал Суус и принялся размашисто рубить шашкой крепкие прямые стебли грутисов. Желтые гроздья щедро сыпались на бурую весеннюю траву.
На секунду солнце заслонила тень орбитальной станции Всеобщих искусств. Видно было, как точками на фоне ослепительно синего неба к ней слетались флаеры и питекоры. Через час начнется симфонический концерт гармонического совершенства.
– Ну и тоска! - вдруг сказал Суус.- Все сделано, все совершено, все рассчитано! Скорей бы улететь отсюда - и за дело!
– Ты знаешь, что ждет нас сегодня после высококалорийного ужина?-усмехнулся Хил.
– Нечто ужасное?
– Будем разбирать роковой поступок двух мальков из подготовительной секции, которые умудрились истоптать клумбу у видеотеки.
– И тем нарушили экологический баланс нашего садика,-с преувеличенным отвращением в голосе простонал Суус.
Они сели на краю заброшенного шоссе. Между бетонных плит пробивались мягкие иглы рюсы.
– Хорошо, что в Галактике еще столько всего не сделано,- сказал Хил.- На наш век хватит.
– Представляешь, - Суус расстелил на траве белую бурку и лег на нее, глядя в небо.- Встретимся мы с тобой лет через сорок-пятьдесят. Космические волки…
– Вершители.
– Носители справедливости!
– Высшей справедливости.
– Гармонии мироздания!
– Облеченные тайным знанием высшей цели!
– Облеченные тайным знанием высшей цели!
И оба расхохотались и принялись тузить друг дружку под шум двигателей слишком низко летевшего рейсового капсюль-модуля "Экватор - полюс"…
Третий день лил дождь. Капли срывались с осиновых листьев, и те, сбросив тяжесть холодной воды, вздрагивали и распрямлялись.
У лесного аэродрома партизан не было. Когда они кончили расчищать поле и утрамбовывать кочки, их под конвоем десантной группы СМЕРШ увели в чащобу. Там, в землянках, они будут ждать. Может, еще понадобятся.
В двадцать три сорок, с опозданием в две минуты, послышался гул моторов.
Солдаты, сидевшие сгорбившись под плащ-палатками у костров, подчиняясь засверкавшему из-под старой ели фонарику, плеснули на дрова бензин и зажгли костры.
"Дуглас" вышел низко из-за вершин и сразу пошел на посадку.
Еще минуту или две можно было слышать над головой жужжание истребителей сопровождения.
Винты "Дугласа" еще вращались, когда на поляну выбежали рассыпаясь веером, тени солдат из спецгруппы.
Люк "Дугласа" открылся, из самолета на мокрую траву упал овал тусклого желтого света.
Трап звякнул об округлый борт и прижал траву. Человек, появившийся вслед за пилотом в люке, остановился, вглядываясь в темноту.
– Все в порядке,- сказал майор.
И его слова были заглушены очень громким в этой тиши треском мотора немецкой трофейной танкетки.
В танкетке было сыро и зябко. Очень трясло.
Сталин долго старался раскурить трубку, но спички гасли.
Майор, сидевший рядом, тщетно старавшийся не дотронуться плечом, протянул зажигалку, сделанную из винтовочного патрона.
Сталин молча взял ее, но курить расхотелось.
– Сколько ехать? - спросил он.
– Сейчас будет дорога,- ответил майор.
Танкетка задрала нос, влезая на насыпь. Сталин навалился на майора. Он ничего не сказал, но майор ответил:
– Ничего.
– Сигналят,- сказал водитель танкетки.
Танкетка замерла.
– Это они? - спросил Сталин.
– Две вспышки. Одна. Еще две. Они,- сказал майор.
Сталин молча потянулся к люку. Майор помог открыть его. Ему хотелось что-то сказать. Он с трудом сдерживался.
– Не волнуйтесь,- сказал Сталин.- Ждите, как условлено. Я буду через два часа.
Сталин прошел несколько шагов к темному пятну на серой мокрой дороге. Остановился. Достал из кармана плаща зажигалку майора. Но закуривать снова не стал. Спиной он чувствовал взгляд и страх майора.
У низкого черного "мерседеса" стояли люди в черных блестящих плащах. Блеском плащей и неподвижностью они казались продолжением машины.
Один из них ловко и даже щеголевато распахнул дверцу.
Сталин не смотрел в их лица.
Дверца захлопнулась.
"Мерседес" сразу заурчал. Сталин отметил про себя, что рессоры у "мерседеса" лучше, чем зисовские.
Ехали минут сорок. Рядом со Сталиным сидел офицер в блестящем плаще. Длинные, тяжелые кисти рук лежали смирно на коленях. Сталину был виден циферблат его часов с зеленоватыми фосфоресцирующими цифрами.
Один раз пришлось остановиться у пропускного пункта. Человек рядом с водителем опустил стекло, и сразу стало свежо. Он сказал пароль. Сталин не прислушивался.
Когда доехали до места, у Сталина затекла нога. Выйдя из "мерседеса", он чуть не вскрикнул от неожиданной боли. Пошатнулся. Офицер в блестящем плаще успел подставить ладонь, и Сталин оперся на нее. Перед глазами оказались петлицы офицера. Блеснули кубики. Сталин подумал, что надо будет по возвращении ознакомиться со знаками различия СС. Хотя эта информация вряд ли пригодится.
Гитлер встретил его на лестнице бункера.
Дверь сверху звякнула, вдвигаясь в стену.
– Здесь никого нет,- сказал Гитлер.- Только мы с тобой. Раздевайся. Дай я тебе помогу.
Гитлер повесил плащ Сталина на вешалку из оленьих рогов. Стены бункера были серые. Посреди низкой, длинной комнаты без окон стоял стол, на котором лежала большая оперативная карта.
– Мой Шапошников отдал бы полжизни, чтобы поглядеть на это,- сказал Сталин.
Они обнялись. За те месяцы, пока они не виделись Гитлер изменился. Под глазами мешки, щека дергается.
– Ты тоже не помолодел.-Гитлер угадал мысль Сталина.- Иди сюда.
Они прошли в следующее помещение. Там стоял черный кожаный диван и несколько кресел. На низком столе странное сочетание: бутылки вина, сока, молоко в хрустальном графине.
– Ухаживай за собой сам,- сказал Гитлер. -Тут есть твое вино.
– А ты все такой же трезвенник? - спросил Сталин.
– Мне бы надо подлечиться,- сказал Гитлер.- Здесь не врачи, а костоправы. Кликуши какие-то.
– Потерпи,- сказал Сталин.
Он налил полный бокал Кинсмараули. Он все еще никак не мог согреться. В бункере было тепло, но холод путешествия въелся в кости.
– Как добрался? - спросил Гитлер.
– Нормально. Даже вздремнул в самолете.
– На "Дугласе" летел? - спросил Гитлер.
– Да.
– Тебя засекли,-сказал Гитлер.- Мне доложили. Хорошо, что сначала доложили, а потом хотели сбить.
– У меня были неплохие истребители,- сказал Сталин.- Асы.
– "Яки"?
– Это военная тайна, - улыбнулся Сталин.
Теперь можно было закурить. Гитлер поморщился.
– Ты и табачного дыма не выносишь?
– Это вредно,- сказал Гитлер.
– Мы стареем,- сказал Сталин.- Как наши?
– Я почти никого не вижу,- сказал Гитлер.- Была депеша Ямамото. Он недоволен Макартуром.
– Я еле отговорил Мацуоку,-сказал Сталин,- ударить по Дальнему Востоку. У него странные идеи.
– А ты не задумывался, - сказал Гитлер,- как образ жизни, повседневное окружение нас переделывают? Мы начинаем всерьез относиться к своим обязанностям.
– Ко мне это не относится,- сказал Сталин.
– Правильно, пускай этим занимаются аналитики дома,-сказал Гитлер.
– Я страшно стосковался по дому,- сказал Сталин.
– Осталось три года,- Гитлер осторожно налил из графина в стакан молока.- Здесь молоко хорошее. Коровы едят лесные травы.
– Тебе три. Мне, вернее всего, куда больше. Боюсь, как бы не все десять.
– Я вернусь, постараюсь тебя вытащить,- сказал Гитлер.
Они прошли в большую комнату, к столу.
– Я не согласен с центром,-сказал Сталин.- Поэтому и просил тебя о встрече.
– Я понял,- ответил Гитлер.- И даже подозреваю, о чем будешь просить.
Сталин постучал трубкой по середине карты.
Искра упала на карту, и Гитлер быстро смахнул ее на пол.
– Это Сталинград,- сказал Сталин.- Я тебе его не отдам.
– Но в центре полагают, что ты должен остановить меня у Урала,-заметил Гитлер.
– А сам ты что думаешь?
– Эгоистически я с тобой согласен,- сказал Гитлер.- Взятие Сталинграда продлит войну еще на полгода. Значит, я на полгода позже буду дома. И я боюсь, что просто не доживу.
– Эгоистически,- повторил Сталин.- Сейчас речь идет не о твоем эгоизме, Хил, мой мальчик.
– Каковы твои аргументы?
– Мы выполнили демографические требования центра,- сказал Сталин.- Я сам просчитал недавно: начиная с 1914 года Россия потеряла пятьдесят миллионов человек, почти половину населения.
– Русские быстро плодятся,- сказал Гитлер. - Ты тоже внес свою лепту.
– Не намного больше, чем планировалось,
– Им хорошо сидеть у компьютеров,-сказал Сталин с неожиданной горечью.- Страна дошла до предела! Когда мы планируем уничтожение в Японии самурайства и раскидываем японский офицерский корпус, как носитель генетики самурайства по островам Тихого океана, чтобы истребить его руками Макартура, я вижу в этом четкую задачу прогресса. Когда мы катастрофически ослабляем Россию, понимая, что в ином случае она станет угрозой дальнейшему развитию земной цивилизации, что она сожрет западные демократии, я иду на это. Когда мы подрываем и уничтожаем германский милитаризм, устраивая первую мировую войну, поощряя фашизм, кидая твои армии в мясорубку, мне тоже ясна логика центра. Но сейчас наступил перебор. Уничтожение моих армий под Сталинградом, ликвидация населения в Поволжье и Закавказье уже не дают прогрессивного эффекта. Не исключено, что твои армии дойдут до Урала и Средней Азии - а ведь именно туда мы отправили те умы страны, что пригодятся для будущего…
– Юпитер, ты сердишься, значит, ты неправ,- тихо сказал Гитлер.-Человек не в состоянии соревноваться с компьютером. Этому нас, мой Суус, учили в школе. Ты стал с возрастом сентиментален. Боюсь, что ты стал отожествлять себя со страной, куда тебя кинули. Ведь порой приятно быть кумиром, живым богом, признайся.
– Я недавно видел хронику. Ты на трибуне. Гадкое зрелище. Ты буквально беснуешься.
– Видишь, я задел тебя за живое,- сказал Гитлер. - Выпей молока. Здесь коровы едят лесные травы.
– Ты повторяешься.
Сталин смотрел на карту.
– Это удивительная и страшная планета,- сказал Гитлер.- Будь моя воля, я бы снял ее со списка прогресса. Пускай они сами себя сожрут. Чего стоит этот болезненный культ тиранов! Чем больше людей ты уничтожаешь, тем больше тебя воспевают.