В Туркменбаши — Тарик за сходную сумму договорился с капитаном рыболовного траулера, который после того, как в Каспии начали добывать нефть, переквалифицировался на доставку всякой всячины из Баку — и на следующий день он уже был в этом городе, в столице нефтяного Азербайджана. Проникнуть на летное поле было проще простого — там он нашел самолет авиакомпании Pakistan International Airlines, шепнул несколько слов командиру корабля — и через пару часов вылетел прямым рейсом в Карачи, в аэропорт имени Мухаммеда Али Джинны. Естественно, без всяких утомительных глупостей типа таможенного досмотра или предъявления паспорта — зато с деньгами и информацией, которая стоила намного дороже денег.
Сидя в одном из подставных офисов — он был оформлен на экспортно-импортную компанию, которая и в самом деле занималась экспортно-импортными операциями с Пакистаном в Дубае — генерал пакистанской разведывательной службы Алим Шариф внимательно читал информацию с флешки, которую привез ему его приемный сын. Компьютер, в который он вставил флешку — никогда не использовался для работы в сети, он не имел даже сетевой карты — и поэтому перехватить информацию было почти невозможно.
Это был отчет о текущем состоянии дел в иранской ядерной программе, ради которого — уже умер один человек, и ради которой подвергся риску его приемный сын. Если все пойдет так, как задумал генерал — умрут миллионы.
Иранская ядерная программа была целью высшего приоритета для руководства Ирана — и одновременно головной болью для всего Запада. Понять, почему так для несведущего в тонкостях человека было невозможно: например, тот же Пакистан, который уже много лет балансировал на грани относительной светскости и радикального ислама обзавелся сотней атомных бомб — и ничего такого в этом не было. Северная Корея потихоньку испытывала ракеты все большей и большей дальности, она уже перешла на трехступенчатые — и никто почему то не предлагал нанести по Северной Корее массированный ракетно-бомбовый удар. Но в ситуации с Ираном совпали интересы, казалось бы, непримиримых противников — Израиля и Саудовской Аравии. Израиль — опасался за свое существование — ведь даже без баллистических ракет существовала Хезбалла, у которой всегда наготове было достаточно смертников, чтобы что-то взорвать… хоть обычную бомбу, хоть ядерную. Саудовская Аравия и Иран — были заклятыми врагами уже тогда, когда не было ни Израиля ни США. И та и другая страна — имела в Штатах мощнейшее лобби, способное продвинуть любой вопрос — хотя бы и войну. Чем они сейчас и занимались…
Отчет, который передал покойный Проводник — содержал в себе данные о последних успехах иранцев в этой области. Как известно — Израиль всячески противодействовал попыткам иранцев создать атомную бомбу, в том числе путем убийства ведущих ученых, генеральный директор МОССАДа на закрытых слушаньях в Кнессете заявил, что иранская атомная бомба появится не раньше две тысячи шестнадцатого года. Однако — отчет, который страница за страницей проскакивал на экране компьютера генерала — частично опровергал это.
Прежде всего — в отчете говорилось, что иранцам удалось наработать достаточное количество обогащенного оружейного урана. Как и предполагали аналитики — атомный реактор в Бущере, построенный русскими был задействован в иранской атомной программе — хоть и не напрямую. Он должен был дать достаточное количество дешевой энергии на центрифуги подземных заводов по обогащению урана, заставить их работать круглые сутки, дать возможность ставить все новые и новые центрифуги. Эти центрифуги — а их было намного больше, чем предполагалось в разы больше — уже наработали четыре критические массы — то есть то количество урана, которое нужно было для создания четырех атомных бомб.
Но дальше…
Наработать необходимое количество обогащенного урана — это еще не все, это только начало пути. Нужно создать кучу вещей, решить массу инженерных проблем. Как насчет механизма инициации — детонаторов, срабатывающих синхронно с точностью до сотых долей миллисекунды. Причем при перегрузках, соответствующих перегрузкам, возникающим в баллистической ракете, при экстремальных температурах в сотни градусов — тут даже взрывчатка нужна специальная. Как насчет атомных детонаторов — доноры нейтронов, состоящие из тяжелой воды, взрывчатки и чего-то там еще. Как насчет спускаемых конусов ракет, которые должны защитить свое содержимое от экстремально высоких температур и перегрузок. Государство, которое хочет самостоятельно пройти путь к обладанию ядерным оружием — должно самостоятельно решить все эти проблемы.
Как показывал отчет — у Ирана были четыре ядерных взрывных устройства уровня примерно сороковых годов, примерно, такие как Малыш и Толстяк, сброшенные на Хиросиму. Но при этом — они не могли быть доставлены баллистическими ракетами, имеющимися у Ирана, они вообще не могли быть доставлены ничем, кроме разве что грузовика с выстеленным свинцом кузова — чисто террористическое оружие. Нормального цикла испытаний — изделия не прошли. Иранцы шли тем самым путем, каким сейчас вынуждены были идти все державы из-за запрета ядерных испытаний — моделировать ядерные реакции на мощных компьютерах и испытывать отдельные части устройства. Но в отличие от остальных держав, накопивших солидный багаж опыта за счет испытаний прошлых лет — у Ирана не было ничего такого.
Самое главное — прошедшие в прошлом месяце ядерные испытания южнее Захедана, которые заставили весь мир биться в истерике — оказались ни чем иным, чем блефом. Произошел так называемый "пшик" — это когда из-за ошибок конструкции в бомбе не происходит запланированная цепная реакция и бомба взрывается как "грязная", просто заражая местность. Иранцы — пробурили не одну, а две испытательные скважины — и когда стало понятно, что первый заряд не сработал как надо — подорвали мощнейший заряд во второй. Толчок земли, радиоактивное заражение — зарегистрировали американские разведывательные спутники… наверняка американские агенты непосредственно побывали на месте испытаний и иранцы им никак не препятствовали. Короче — сейчас у иранцев было четыре опасных игрушки в готовом виде и еще три — в стадии сборки. Они нарабатывали обогащенный уран на будущее — но сейчас у них не было почти что ничего.
Еще смешнее было с ракетами. Их контролировали Стражи исламской революции. И когда стало понятно, что испытательный взрыв закончился пшиком — уроды поставили на них имитационные боеголовки с высокорадиоактивными отходами — сделав террористическое оружие глобального масштаба. Это — они обозвали иранским ракетно-ядерным щитом, с помпой показав это стране и всему миру. А так же — они начали чистки среди ведущих ученых, обвиняя их в чем угодно — от саботажа до колдовства и вызывания джиннов. Видимо, именно джинны, вселившиеся в испытательное устройство — нарушили его работу.
Уроды…
В общем и целом — иранская атомная программа была не более чем опасным блефом. Бомбы не взрывались как следует, не могли быть доставлены ни одним приемлемым средством доставки даже до Израиля, ракеты были оснащены боеголовками-обманками.
Хуже того, вмешательство иранских стражей исламской революции в процесс работ — лишь тормозило и осложняло его. Когда над профессионалами ставят главными фанатиков, а работы производятся по принципу "даешь!" — никогда не получается ничего хорошего.
Никогда. Ничего.
— Я все правильно сделал, отец? — нетерпеливо спросил Тарик
Генерал кивнул.
— Ты все правильно сделал. Аллах с нами. Иди. Деньги оставь себе.
Когда Тарик покинул комнату — генерал переписал информацию, содержащуюся на флеш-карте на другую, чистую флешку. Только не всю. Он забыл переписать раздел, где пакистанские ученые, по воле Стражей бывшие теперь кем-то вроде контролеров над своими иранскими коллегами — описывали провал захеданских испытаний из-за грубейших просчетов в конструкции изделия. Он убрал тот раздел, который говорил о том, как на иранские баллистические ракеты установили боеголовки с радиоактивными материалами. И теперь — в докладе говорилось только о том, что у Ирана уже есть четыре атомные бомбы в готовом виде и три — на стадии сборки, причем необходимое количество обогащенного урана для них уже наработано. Он еще многое забыл чего переписать — и в результате ядерная программа Ирана стала тем, чем иранцы хотели ее представить. Региональной, а в перспективе, через несколько лет — и глобальной угрозой всему миру.
Этот доклад — он вручит американцам. Прочитав такое — они надолго забудут о кознях против Пакистана, о поддержке Индии — а они, люди, проникшие в самое сердце иранской атомной программы — снова получат от Америки то, что им нужно…
Через несколько дней — у одного из зданий государственных ведомств Пакистана, в засекреченной зоне президентского дворца — кто-то очень искусно, не потревожив сигнализацию, вскрыл оставленную Тойоту ЛандКруизер. Обычно в таких случаях воруют магнитолу — но неизвестный вор не украл магнитолу — он украл только флеш-карту с музыкой, вставленную в разъем магнитолы. Очевидно, его заводили местные мелодии, тягучие и многозначные.
Этот доклад — он вручит американцам. Прочитав такое — они надолго забудут о кознях против Пакистана, о поддержке Индии — а они, люди, проникшие в самое сердце иранской атомной программы — снова получат от Америки то, что им нужно…
Через несколько дней — у одного из зданий государственных ведомств Пакистана, в засекреченной зоне президентского дворца — кто-то очень искусно, не потревожив сигнализацию, вскрыл оставленную Тойоту ЛандКруизер. Обычно в таких случаях воруют магнитолу — но неизвестный вор не украл магнитолу — он украл только флеш-карту с музыкой, вставленную в разъем магнитолы. Очевидно, его заводили местные мелодии, тягучие и многозначные.
Это был необычный вор — он не только украл флеш-карту, но и кое-что оставил. Это была небольшая, черная, спортивная сумка на молнии с эмблемой местного поло-клуба. В сумке, стодолларовыми банкнотами, было миллион двести тысяч долларов США. Такова был плата только за один пакет информации.
Некруглая сумма объяснялась тем, что местная станция ЦРУ свою долю — двадцать процентов как и было оговорено — благополучно получила.
Россия, Ростовская область Трасса Ростов — Баку, Южный пост ГИБДД 27 июля 2015 года
Трасса…
Южный пост ГИБДД был не просто постом, ГИБДД, одним из тех, на котором стоят запыленные, загазованные, злые как собаки "гайцы"[47] так и норовящие содрать что-нибудь с водителя, придравшись да хотя бы к разбитому стоп-сигналу.
Южный пост ГИБДД был легендой. Легендой общероссийского значения, ибо отсюда начиналась СИСТЕМА.
Система — была чем-то, чего официально никогда не было. У нее не было ни руководящего органа, что-то типа копполо как в итальянской мафии. У нее не было какого-то ритуала членства, принятия в систему, исключения из системы, устава системы. Но сама система существовала уже почти пять десятков лет. И начавшись здесь, к концу девяностых она накрыла собой дороги всей великой страны.
Правила простые. Взял — поделись. Что тебе приказывают пропустить без досмотра — пропусти. За это — система гарантировала тебе две вещи: быстрое продвижение по службе и безнаказанность. Относительную, конечно, если ты спьяну возьмешь автомат и начнешь отстреливать проходящие машины, за тебя никто впрягаться не будет, за беспределы не впрягаются. Любой беспредел подставляет начальство и приводит к оргвыводам, а это одно из самых страшных преступлений по меркам системы — подставить свое начальство. Но за самое главное — за взятки, которые ты берешь на дороге, тебя не накажет никто.
Большой ошибкой было считать, что система сложилась в конце девяностых — на самом деле, она начала складываться в конце шестидесятых, и именно южный пост — являлся одним из ее истоков. С юга на север — шли никем не учтенные фуры, заправленные никем не учтенным топливом, в которых были никем неучтенные фрукты. Фрукты всегда стоили дорого, их не хватало — а на юге, в Грузии, в республиках Средней Азии урожайность умудрялись занижать вполовину. Доход председателя колхоза где-нибудь с Средней Азии мог составлять несколько сотен тысяч рублей в год. Неучтенные, не облагаемые никаким налогом деньги, полученные без вложения в дело хотя бы одного своего рубля — вот это был советский бизнес! В конце пути фрукты, да что там фрукты — простой лук продавали с наценкой в пятьсот процентов. Как наркотики! Такой скоропортящийся товар надо было вовремя доставлять, железной дорогой безопаснее, потому что вагоны не досматривают на каждом шагу — но долго, да и на советской железной дороге терялись, пропадали с концами не то что вагоны — целые составы пропадали! Гораздо проще и удобнее было доставлять рефрижераторами, но тут была проблема — на каждом посту ГАИ могли потребовать накладные, устроить проверку.
Так появилась система…
Система эта начиналась в Москве, там она держалась на неких договоренностях людей из министерства торговли, московского Главного управления торговли и МВД СССР. Именно эти люди — начали налаживать дорогу с юга на север, расставлять свои людей по постам, определять, какие машины и где должны пройти и давать команды не досматривать их. Окончательно — система сложилась в конце семидесятых, тогда она охватила не только столицы — Москву и Ленинград, но и крайний север, нефтяные города и поселки, где фрукты крайне нужны а деньги у людей бешеные. Те, кто работал на систему — в несколько лет становились миллионерами, имели по две-три квартиры, столько же записанных на родственников машин. Стандартной начальной ставкой для лейтенанта милиции было три оклада, ни больше ни меньше. Один оклад платит тебе государство и три — ты получаешь от системы.
Еще одно правило: предашь — накажут. Скажешь лишнее — накажут.
Только за советский период времени — системой было убито больше ста человек. Никто из тех, кто пытался противостоять системе — в живых не оставался. Убивали сами милиционеры. Кто-то под машину попал. Кто-то разбился в аварии на ГАИшной канарейке. Был случай, когда сотрудника ГАИ перевели в УГРО и буквально на следующий день его застрелили из обреза. Уже тогда — появились милиционеры-убийцы повязанные кровью.
Система практически перестала существовать в начале девяностых. Перестала существовать по одной простой причине — фрукты теперь можно было везти и торговать ими совершенно открыто. Кроме того — рухнуло союзное министерство внутренних дел, упразднили главное управление торговли, а дороге развелось много отморозков, которые могли убить, что водителя, что милиционера. Власть — им заменила сила. Простая, примитивная физическая сила и оружие.
Вообще…
Девяностые годы в России — эта тема, которая ждет еще своего исследователя, того, который сможет беспристрастно подойти к этой эпохе в жизни России, воссоздать ее героев, ее чаяния, надежды и устремления. Это был очень короткий промежуток времени, когда Россия снова стала молодой. Когда на арену вышло новое, молодое и злое поколение. Они были в чем-то очень наивны, эти качки из подвальных качалок, Д'Артаньяны проходняков, силой берущие себе все, на что падал их глаз. Они не уважали закон… но в то время в России не было той страшной, вязкой трясины, подобной Системе и другим таким системам, попав в которые уже не выбраться. Потом — эти Д'Артаньяны проходняков сгорели в страшной, братоубийственной войне. А Система — добила остальных…
Система возродилась в середине девяностых. Началась война в Чечне и стали востребованы тайные перевозки, только в другую сторону — перевозки оружия для чеченских боевиков. Одновременно с этим — государство начало создавать налоговую базу и на какой-то период времени стало очень выгодно ввозить из Грузии спирт и делать бадяжную водку: полКавказа в те времена этим жило. Кроме того — утряслись, устаканились органы власти в новой России, люди стали понимать, с кем можно иметь дело. И снова — воспарил над Россией тот самый ворон… который другому ворону глаз не выклюет. Уже успевшие подржаветь шестеренки провернулись — и система снова пошла набирать ход.
Тогда мало кто знал, что несколько дорожных банд милиционеры просто исполнили. Задержали, вывезли в карьеры, исполнили и закопали. Тем самым показывая — кто на дороге власть, а кто — нет. Д'Артаньянам проходняков больше не было места в этом мире — на их долю осталась бритая башка, паленая водка, рваные треники и тупая злоба…
В две тысячи первом году в Афганистан вошла армия США, свергнув режим талибов. Почти одновременно с этим — русская армия взяла Грозный. С тех пор — в Системе появился новый товар, доставка которого окупалась не меньше, чем в советское время — провоз фруктов.
Героин…
На свою смену старший лейтенант полиции Александр Дудоров подъехал вовремя…
Ему было двадцать шесть лет, но он уже был миллионером. Из грязной трущобы Богатяновки, припортового района Ростова на Дону, района воровского и лихого — он переехал в трехкомнатную квартиру и перевез туда семью. Он делал так, как посоветовал ему его непосредственный командир, майор полиции Барчук. Не зарывайся, не свети деньгами. Квартиру возьми не в центре, а где-нибудь в средненьком районе и в ипотеку, даже если она тебе не особо нужна. Лет через пять сменишь. Машину возьми — но недорогую, не к чему простому старлею на дорогой машине ездить. И не потому, что УСБ начнет задавать вопросы — а потому что начальство, которому полагалось отламывать — предположит, что гаишники на трассе стали слишком много зарабатывать. Значит, или доходы поднялись и пора требовать в них долю, или того хуже — крысят, утаивают часть выручки. А за крысятничество — смерть. Или — показательно возьмут тебя за руку — и поедешь в Нижний Тагил, немалый срок разматывать. Мол — вот, граждане, смотрите — боремся с коррупцией в своих рядах, боремся! В общем, если есть деньги лишние — лучше купи себе дом в деревне, на это мало кто внимания обращает. Земельных паев купи, лишним не будет. Но на виду — не шикуй и деньгами не сори!