– А что, – мягко перебил Любомирова Иван Дмитриевич, – Пеструхин и Ежов – финансовые воротилы? Что-то я не слышал о них... Ты так много говоришь о фигурантах, указанных в запросе Оресьева, Сергей. А что это за группа, которую так ненавидел покойный Павел Федорович?
Лукавил Иван Дмитриевич, слышал. Но будет лучше, если Любомиров впишет их в канву своего повествования именно в том качестве, в каком видит. Широкий обзор – один из приемов следственной тактики, ориентированный на изучение субъекта со всех сторон. Исчезает предвзятость, открываются новые стороны, невидимые ранее.
– Пеструхин и Ежов – депутаты от партии «МИР». Название ничуть не связано с благоденствием на планете, «МИР» это – Мало Инвестируемые Регионы. Ингушетия, Северная Осетия, Кабарда... Ты услышал слово «Чечня»?
– Нет, – признался Кряжин.
– Правильно. И не услышишь. Едва это слово проскочит в предвыборной программе, партия обречена. Достаточно опросить в стране пару тысяч респондентов, чтобы понять перспективы прохода в Думу такого движения. А миролюбивые внешне Ингушетия и прочие субъекты Федерации, страдающие от беженцев и нехватки средств, – тема, достойная для разговора. Стань лидерами МИРа люди с зычными фамилиями Басаев, Муралиев или Асланов, вряд ли они поселились бы на четыре года в доме на улице Пальме, а потому Пеструхин и Ежов – самые подходящие. Именно в их адрес Оресьев и соавторы направляли взгляд прокуратуры. Но мне, чтобы получить обзор во всех направлениях, нужно было понять, каким образом интересы партии МИР могут пересекаться с направлениями деятельности блока «Отчизна»...
Любомиров прав, думал Кряжин, изредка поднимая глаза на своего дотошного коллегу. Сергей Антонович – трудяга, какие в организациях, сродни прокуратуре, непременно чтятся. Он бескорыстен, грамотен, не щадит себя в работе и во всем, что делает, пытается найти рациональное зерно. Было бы по-другому, вряд ли он направился бы в Тернов. Мог просто отписаться – «факты, указанные вами в запросе №... от такого-то числа, не подтвердились». Иди, жалуйся. Только куда, если ответ дан из Генеральной прокуратуры? В Совет безопасности? А разве там нет наших людей? Есть. И в Европейском суде по защите прав человека наши люди тоже есть. Вот в Трибунале для военных преступников в Гааге наших людей нет, но это нам и не нужно. Мы, простите, как-нибудь без их Трибунала обойдемся. Народным судом так озаботим, что тот Трибунал товарищеским судом покажется.
Но Любомиров копал, выискивал, вникал, и, если Сергей Антонович решил поехать в Тернов для изучения предприятий и лиц, ими руководимых, значит, так по-настоящему требовали интересы дела.
Справедливости ради нужно заметить – в Мандози не поехал. В Ашкерон не поехал, но, если направился в Тернов, значит, поездку на юг Афганистана или север Мексики вполне можно было заменить путешествием в Сибирь.
– Я просмотрел документацию того цементного завода, о котором говорят «мирцы»: Пеструхин и Ежов. И посмотрел на сам завод. Кряжин, если это то самое, разрушенное и разворованное предприятие, что частенько муссируется в прессе тяжелыми на подъем журналистами, то я хочу посмотреть, как выглядел в сорок третьем Сталинград. Кряжин, это действующее предприятие с выходом готовой продукции, объему которой позавидовал бы любой зарубежный концерн! Разворованным и полуразрушенным Терновский цементный завод был год назад, до того момента, пока Оресьев, Рылин и Каргалин, не став его совладельцами, не закупили на средства Красноярского комбината оборудование и не организовали научную организацию труда. Завод пышет здоровьем и обещает долго жить в прямом значении этого выражения.
«Вот так, – чуть напрягшись, подумал Кряжин. – А еще минуту назад все было по-другому. Двадцать минут разговора – и все переворачивается с ног на голову. Это я удачно зашел...»
– Терновский цементный – единственное за Уралом предприятие, ориентированное на сбыт готовой продукции по всем восточным регионам. Более того, поставки цемента и гравия целевыми партиями идут на Кавказ. Те же Ингушетия, Осетия и Кабарда являются чуть ли не основными потребителями цемента, вырабатываемого в Тернове. Ты услышал слово – Чечня? И не услышишь. Это не нужно тем, кто покупает для Чечни огромные партии цемента и стройматериалов в Тернове, расплачиваясь за них бюджетными деньгами.
Кряжин поерзал на стуле, начиная понимать главное. Впрочем, для полного понимания было еще далеко.
– Сколько стоит тонна дробленого белого мрамора? – Любомиров прижал Кряжина взглядом, словно тот собирался встать и уйти.
– Ты очумел?
– Вот, и я не знал, – обрадовался Любомиров. – Оказывается, все зависит от фракций, а они на Терновском заводе варьируются от нуля до семидесяти миллиметров. Соответственно, и стоят: от тридцати рублей до двухсот за тонну. Это стоимость, при превышении которой завод встанет и обанкротится.
– Правильно, – Кряжин под столом бесшумно скинул туфли. – Покупать этот мрамор будут на другом заводе, где цены божеские.
– Нет, Кряжин, неправильно. Этот дробленый мрамор при цене от тридцати до двухсот рублей государство закупает у Терновского цементного завода по ценам от семидесяти до пятисот рублей по программе восстановления Республики Чечня. Проталкивая идею помощи Терновскому заводу и его финансирования, господа Рылин, Каргалин, а до недавнего времени и Оресьев заставляли правительство тратить бюджетные деньги в особо крупных размерах на закупку стройматериалов для Чечни у предприятия, которым владели. В руках этих троих – контрольный пакет акций Терновского цементного завода. Однако я скорее уйду на пенсию, чем докажу это. Это мои выкладки, Кряжин, и ничего более. Если бы дело касалось этой троицы – все понятно. Но, простите, деньги из бюджета на эти закупки, зная, что они завышены в несколько раз, планирует правительство, а не их блок.
Кряжин стал так же незаметно натягивать туфли на ноги.
– Я не пойму, – сказал он, опять проникая рукой в карман за сигаретой, – при чем здесь тогда Пеструхин и Ежов? Зачем они со своей партией сдались Оресьеву?
– Все просто, мой друг, – Любомиров взгрустнул, причина чего крылась, по всей видимости, в невозможности мотивировать резолютивную часть своего ответа в Думу. – Пеструхин, Ежов и компания, состав которой в полном объеме мне установить не удалось по той причине, что мне это не нужно, являются учредителями цементного завода в Ставропольском крае. Ставропольский край, если ты хорошо знаешь географию родной страны, втрое ближе к Чечне, нежели Тернов, а объемы производства гравия, цемента, мрамора и прочей ереси, что идет на строительство, те же. Разница лишь в том, что продукцию ТЦЗ покупает государство по ценам, превышающим мировые, а продукцию Феофановского цементного завода, что в ведении Пеструхина с компанией, закупают лишь крестьяне, решившие построить новый загон для скота. И ты знаешь, Кряжин, они при этом еще торгуются. Ты не поверишь, но для того, чтобы они купили, им сбрасывают цену.
«Это я очень удачно зашел, – окончательно решил Иван Дмитриевич, – полчаса прокачки Любомирова избавили меня от необходимости терять неделю-две, занимаясь установлением тех же фактов. Спасибо, Сергей».
– Коррупция, брат Любомиров. Махровая коррупция, – сказал он и добавил на всякий случай: – Наверное. А какую роль, ты говоришь, Оресьев во всем этом играл?
– Я не говорил, – укоряюще заметил Любомиров, но не обиделся. – Павел Федорович – сопредседатель «Отчизны», но, насколько я понял по настроениям в Тернове и на заводе, – первый человек в блоке. Так называемый «серый генерал», который нигде не расписывается, но указывает место на документе, где ту подпись нужно изобразить.
«Как-то не соотносится костюм, пошитый вьетнамцами, и отремонтированные туфли с данной характеристикой, – подумалось Кряжину. – При таких откачках средств из государственной казны впору думать о «Роллс-Ройсе» с мигалкой у входа в Думу, а не о ремонте башмаков».
– Вот именно Павел Федорович, как мне кажется, – продолжал, увлекшись горестной темой, Любомиров, – и увязывал кончики веревочек интересов крупных предприятий на востоке со своими и их лоббированием в Думе. За это блок имел финансовую поддержку и не мучился проблемами материального стимулирования своих членов. Впрочем, что касается членов... Члены, они ведь тоже разные бывают, правда, Кряжин? Не думаю, что каждый участник движения «Отчизна» строил на Обском водохранилище и на красноярских угодьях дворцы в три этажа. А Каргалин, Оресьев и Рылин, Ваня, строили.
Всю схему взаимоотношений блока «Отчизна» с партией «МИР» можно было сжать в единую формулировку времен Парижской коммуны: «война дворцам, мир хижинам».
«Любомиров зашел далеко, – сообразил Иван Дмитриевич. – Так далеко, что вся картина ему стала ясна, как погода в собственном доме. И именно по этой причине, зная, что «Отчизну» поддерживают на Ильинке, он сейчас не знает, что делать. Дай ответ в Думу: Оресьев прав – Генерального опять начнут клеймить печатью пристрастного отношения к оппозиционным партиям. Отпиши, что «Оресьев и компания» – сами удальцы, присосавшиеся к административным титькам восточных субъектов Федерации, снова будет «не в масть». Генпрокуратуру «уличат» в защите интересов Кремля, а Любомирову свернут шею. Трудно Любомирову, невыносимо трудно. А мне?»
«Любомиров зашел далеко, – сообразил Иван Дмитриевич. – Так далеко, что вся картина ему стала ясна, как погода в собственном доме. И именно по этой причине, зная, что «Отчизну» поддерживают на Ильинке, он сейчас не знает, что делать. Дай ответ в Думу: Оресьев прав – Генерального опять начнут клеймить печатью пристрастного отношения к оппозиционным партиям. Отпиши, что «Оресьев и компания» – сами удальцы, присосавшиеся к административным титькам восточных субъектов Федерации, снова будет «не в масть». Генпрокуратуру «уличат» в защите интересов Кремля, а Любомирову свернут шею. Трудно Любомирову, невыносимо трудно. А мне?»
– Пленки-то дашь посмотреть? – зевнув, спросил он у Любомирова.
Тот не возражал. Это была достойная плата за то, чтобы Кряжин поскорее убрался и не напоминал об итальянском городе на юге Афганистана.
– А ты зачем приходил, собственно?
– Покурить в компании.
– Ты же знаешь, что я не курю, – удивился Любомиров.
– А я не говорил – «в курящей компании», – отрезал Кряжин и, прихватив из сейфа «важняка» кассеты, вышел в коридор.
Глава восьмая
Он изучал результаты экспертиз, предоставленных из ЭКО Генеральной прокуратуры, два часа.
Вникал в каждое слово, пытался из прочитанного выстроить схему преступления и, когда уяснил детали, но оказался не в состоянии понять главное, вышел из-за стола, расстегнул рубашку на три пуговицы и подошел к окну.
Пусть гарь. Зато свежая. Это лучше, чем искусственный, словно эти фразы на бумаге, профильтрованный через кондиционер воздух.
После разговора с Любомировым принцип этого преступления выстроился в логический ряд, после изучения экспертиз он изменился до обратного.
Кряжин привел себя в порядок, вложил в папку с делом об убийстве Оресьева заключения криминалистических экспертиз и вышел в коридор. Он направлялся к Смагину.
Из заключения судебно-биологической экспертизы, проведенной экспертом Васильевой 13.06.04 г.:
«При проведении исследований крови погибшего в определении групповой принадлежности, установлено, что она относится к Оав – 1-й группе...
При исследовании предоставленных на исследование образцов с одежды трупа установлено, что вещество, изъятое с лацкана пиджака трупа, его воротника, с верхней части рубашки и его грудной части является органическим веществом – человеческой кровью, относящейся по групповой принадлежности к Оав – 1-й группе...
Серологическое (антигенное) исследование предоставленных образцов волос, изъятых во время осмотра на пленку № 8, сходны по родовым признакам и имеют морфологическое сходство с волосами исследуемого трупа погибшего и относятся к Оав – 1-й группе крови...
При исследовании предоставленных образцов пятен бурого вещества с наружной части правого рукава пиджака погибшего (его локтевой части), установлено, что оно является органическим веществом – человеческой кровью, относящейся по групповой принадлежности к Оав – 1-й группе.
В результате изучения сопутствующих антигенов в данных предоставленных образцах крови исследованием обнаружены микроэлементы, сходные по своему строению с вирусами ВИЧ-инфекции. При повторном исследовании образцов с правого лацкана пиджака, его воротника, верхней части рубашки и крови самого погибшего возбудителей ВИЧ-инфекции не обнаружено...»
– Иван Дмитриевич, – тихо взмолился Смагин, – у меня с утра голова кругом идет. Ты давай простым языком, а?
– Если простым, то вырисовывается занятная картина, – Кряжин подтянул к себе заключение. – Кровь на лацкане пиджака Оресьева, его воротнике и рубашке принадлежит ему, а кровь с рукава – нет. Вполне возможно, что это кровь убийцы.
– Но группы-то совпадают? – пытаясь добиться более расширенного объяснения, возразил начальник следственного управления.
– Кровь первой группы – Оав, о которой идет речь в заключении, – у половины жителей Земли. Но из одного и того же затылка не может течь кровь сначала чистая, а потом пораженная СПИДом. Был второй в машине, и это кровь его.
– Почему ты уверен, что убийство происходило в машине?
– Результаты другой экспертизы прямо указывают на то, что Оресьев превратился в труп между часом и двумя ночи. Опрошенные жители восемнадцатого дома по улице Резниковской в один голос утверждают, что машина подъехала не раньше, чем в половине первого ночи. Именно в двенадцать тридцать во второй подъезд дома заходил один из жителей по фамилии Еремеев, который настаивает на том, что джипа у его подъезда в это время не было.
– Но Оресьева могли убить, а потом привезти в джипе да у дома и оставить.
Это была давно обусловленная общим интересом игра, продолжающаяся уже четыре года совместной работы Кряжина и Смагина. Оба прекрасно понимали, что Кряжин прав, но для пущей уверенности проводилась мини-викторина, которая должна была снять с этой уверенности косвенные сомнения. Не зная о такой игре, многие на совещаниях диву давались тому, насколько спокойными и рассудительными могут быть Кряжин и старший помощник Генерального прокурора по отношению друг к другу.
– Та же экспертиза опровергает данное предположение, – заметил Иван Дмитриевич. – Характер расположения трупных пятен на теле Оресьева и бледность на правой стороне лица, вследствие освещения солнцем при восходе, указывают на то, что Оресьев в момент смерти находился за рулем, в той позе, в которой был обнаружен, на этом же сиденье.
– Что по «стреляющей авторучке»? – по самой постановке вопроса было понятно, что какие-либо отпечатки и иные следы обнаружить на ней невозможно. Ручка стреляющего устройства имеет насечки, словно рукоятка стоматологического бура, гильза вставлялась, несомненно, в перчатках, но, если бы отпечатки и были оставлены, они были бы уничтожены высокой температурой сгорания пороха при выстреле.
Выслушав все это, Смагин прикусил дужку очков. По всему было видно, что вирус приобретенного иммунодефицита заинтересовал старшего советника юстиции впервые в жизни.
– Что еще?
Оказалось, много чего. Впервые в жизни Кряжин столкнулся с таким количеством прямых и косвенных доказательств, обнаруженных на месте совершения убийства по найму. Несмотря на несвойственные такой категории убийств факты, Иван Дмитриевич все-таки полагал, что хулиганский и бытовой мотивы, равно как и с целью грабежа, исключать хоть и не следует, но эти версии все равно вторичны.
Что же касается самих фактов, ставящих под сомнение версию об убийстве как заказном, то они были следующие.
Эксперт при вынесении заключения баллистической экспертизы прямо указывает на то, что выстрел был произведен сзади, с расстояния не более пяти сантиметров. Выхлоп пороховых газов через ствол малокалиберного оружия оставляет свои следы именно с такого расстояния. Отведи убийца ствол оружия назад еще на два-три сантиметра, и волосы на затылке жертвы вряд ли бы опалились. Но не это ставит под сомнение версию Кряжина об убийстве как заказном!
После выстрела в упор, помимо следов пороховой гари, эксперт, как правило, обнаруживает и остатки ружейного масла. На подобные дела убийца всегда пойдет с исправным, вычищенным оружием, уверенный в том, что оно в самый ответственный момент не даст сбой. Результаты этой же экспертизы были ошеломляющие. Во всяком случае, для опытного, видавшего виды Кряжина. На затылке жертвы, вокруг огнестрельной раны, не обнаружено ни единой частицы, указывающей на принадлежность ее к ружейной смазке.
Убийство депутата Государственной думы – не избиение ухажера понравившейся девчонки. Но даже на этот «скок» идут, заранее рассчитав силы и приготовив необходимые предметы. Экспертиза же неумолимо указывала на то, что оружие, из которого был произведен роковой выстрел, ни разу не подвергалось чистке. Вместе с тем не было обнаружено и следов ржавчины, что свойственно запущенному оружию.
А это значит, что убийца исполнял убийство под заказ, купив самодельное оружие, ни разу перед этим не испытав его технических свойств.
Убийца, получив под заказ гонорар, использовал низкопробный самострел, не имея представления о том, как он себя поведет в момент своего первого выстрела – выстрела в затылок депутата Госдумы!
Но в предоставленных заключениях экспертиз фигурировало еще нечто, что версию Кряжина о заказном убийстве ставило не под вопрос, а прямо-таки ее исключало.
Под ногтями погибшего Оресьева и на предоставленных на экспертизу изъятых частях обшивки материала спинок передних сидений джипа были обнаружены вещества, аналогичные по своему молекулярному строению и свойствам. Этими веществами явились частицы красителей – охры, сурика, являющихся основными компонентами красок, применяемых художниками при написании картин. Исходя из этого следовало делать вывод о том, что между погибшим Оресьевым и убийцем все-таки произошла какая-то борьба, хоть и незначительная, если судить по позе трупа во время осмотра. Убийца, сидящий на заднем сиденье, обязательно должен был прислониться к обеим передним спинкам, и именно поэтому Кряжин велел Молибоге содрать и опечатать в виде образцов их заднюю обшивку.