— Все?
— Нет. Всего несколько минут назад там, где на меня напали, произошел взрыв.
— Почему же не прошел сигнал тревоги?
— Там еще не установлены наши следящие устройства, взрыв был идентифицирован другими датчиками по сотрясению Д-комплекса. Я послал ребят, но дальше сто пятидесятого уровня они не прошли: очевидно, автоматика станции заблокировала зону взрыва.
Пинаев сжал зубы.
— Дела! О твоих открытиях никому ни слова. К месту взрыва попытайтесь пройти снизу, и осторожнее, пожалуйста. Ты стал свидетелем странного происшествия, нелогичного и непонятного. Если бы тебя хотели убрать, тебя убрали бы раньше, проще, без применения чужих бумерангов. Значит, предупредили… Как ты себя чувствуешь? Сходи в медотсек, проверься. А может, нас нарочно направили по ложному следу? Но откуда на Д-комплексе оружие дайсов? Не сами же они занесли его сюда… — Пинаев остановился, пришедшая мысль поразила его. — Не сами… А если они и в самом деле более разумны, чем мы думаем? Вспомни случай с «Кораклом». Дайс его просто угнал, а потом не смог справиться с управлением и…
— И превратил кресло пилота в аварийную капсулу? Нелогично. К тому же, ты знаешь, мы расшифровали кое-какие записи регистратора: на борту модуля находился не только дайс, а кто-то еще.
Пинаев потрогал трехколенный бумеранг и взялся за рукоятку люка.
Валаштаян отрицательно качнул головой.
— Отдай эту штуку на анализ и предупреди Заманского и Галайду, они тоже должны знать о нападении. Мухаммеду говорил?
— Не успел, да и не тянет в последнее время быть с ним откровенным, хотя он и начальник группы. Ехидный он какой-то, по-недоброму ехидный…
— Ладно, это психология, он обязан сдерживать инициативу своих подчиненных. В пять соберемся у меня.
С пояса Валаштаяна слабо пискнул сигнал предупреждения: где-то рядом прошли люди.
Пинаев подождал несколько секунд и вылез в коридор. Через десять минут он входил в кабинет директора исследовательского центра, обязанного принимать работников погранслужбы вне очереди в любое время суток.
Нагааны Даваа представлял собой натуру сдержанную, ровную, терпеливую и маловосприимчивую к одобрению или порицанию. Типичный представитель монгольской расы, по иронической оценке Салиха, потомок Чингисхана в улучшенном исполнении.
— Слушаю вас, — сказал он, собрав лучики морщинок у глаз, и указал на стул.
— Полчаса назад в десятом секторе Д-комплекса произошел взрыв.
— Я в курсе.
— Причина взрыва неизвестна, однако есть косвенные данные, что он… не случаен.
— Как вы сказали? Не случаен?
Пинаев кивнул.
— Большего пока сказать не могу, ситуация анализируется. Прошу немедленно провести перекличку отрядов, работающих непосредственно в Д-комплексе, отозвать тех, кто работает в десятом и соседних с ним секторах. О результатах доложите через… Сколько понадобится времени на перекличку?
— Полчаса. Прошу извинить, но вы уверены в необходимости этих мер?
— Да, — коротко ответил Пинаев.
Даваа мельком взглянул на пограничника и, не повышая голоса, принялся отдавать распоряжения.
Спустя полчаса стало известно, что в секторах десять и одиннадцать не отвечают на вызовы группы механиков и материаловедов, общим числом девять человек. На секторы Д-комплекс разбили, конечно, сами исследователи для удобства контроля работы, но техника дайсониан этого «не знала», поэтому после взрыва заблокированы были десятый полностью, а одиннадцатый и девятый частично. В десятом секторе, по счастью, никто не работал.
— Объявите общий сбор, — сказал Пинаев, внешне не уступая директору центра в хладнокровии. — Пугать людей не надо, но исследование Д-комплекса с сегодняшнего утра необходимо приостановить. До особого распоряжения. Передвигаться по станции только в пределах устойчивых горизонтов административной и бытовой зон. Искать людей самостоятельно запрещаю.
Пинаев встал.
— Извините. — Даваа тоже встал. — Как объяснить людям ваше… э-э… решение?
— Аварийным состоянием Д-комплекса или… как-то иначе. Вы же знаете, настоящую причину сообщать нельзя. Да и… не известна она никому.
— Я постараюсь, — коротко проговорил директор.
Пинаев поклонился и вышел, понимая, что выглядит в глазах ученого мальчиком, серьезно играющим в несерьезную игру.
* * *К пяти часам вечера Валаштаяну удалось проникнуть в заблокированный сектор и определить масштабы разрушений. Взорваны были семь горизонтов и два шпангоутных узла, но ремонтировать земным инженерам разрушенный участок не пришлось: киб-ремонтные системы Д-комплекса действовали самостоятельно, медленно, но уверенно. Спустя сутки горизонты ими были восстановлены, а узлы соединений «скелета» станции заменены, а может быть, и выращены. Одного не смогла сделать автоматика дайсониан — найти пропавших без вести. Из девяти человек не удалось разыскать пятерых.
С Земли пришло подтверждение решения Пинаева приостановить исследовательские работы на Д-комплексе, но он не радовался своей удачной оперативности: объективных данных, разъясняющих цель «деятельности сатаны» в Сфере, у него не было. И хотя начальство погрансектора Даль-разведки и отдела безопасности УАСС не подгоняло и не запрашивало сведений, у Пинаева крепло ощущение вины и неудовлетворенности собой. Однако новые события на время заставили его забыть о своих чувствах и оторвали от глубокого самоанализа, отнюдь не улучшающего настроения.
Через сутки после взрыва и безрезультатного поиска пропавших в недрах станции исследователей произошел еще один взрыв — на той же злополучной ТРБ-2 и в том же отсеке, где случилась авария с «Кораклом».
Пинаева известили о взрыве практически мгновенно, на базу он прибыл через три минуты, но в отсек проникнуть не смог: земная автоматика действовала не хуже дайсонианской и, заблокировав отсек, принялась устранять последствия взрыва, не дожидаясь хозяев.
К Пинаеву подбежал молодой координатор базы, возбужденный, злой и жаждущий мести.
— Вы руководитель спасателей?
Ждан молча указал в сторону Калчевой — ее группа прибыла одновременно с пограничниками.
— Она послала меня к вам.
— Вот как? А в чем дело?
— В том, что неизвестный любитель острых ощущений угнал шлюп, а когда его попытались остановить, произошел взрыв катапульты.
— И кто же этот неизвестный?
— Никто не видел. Шлюп только что загрузили продуктами для археонавтов на Дайсоне-2, а он вдруг стартовал.
— Где он сейчас?
Координатор виновато развел руками.
Пинаев махнул рукой сопровождавшему его Галайде: мол, следуй за мной — и перенесся обратно на Д-комплекс, а оттуда на спейсер «Печенег», готовый к старту в любое время.
Спейсер был отшвартован в километре от торца Д-комплекса и соединялся по аварийной формуле, поэтому лифт выключили без обычной подготовки. Маневр отхода выполнял сам командир спейсера Алексей Мартынов, соскучившийся по живому делу. Он уже знал о случившемся, хотя причину столь поспешного старта Пинаев сообщить ему еще не успел.
— Связь с ПНП11, — бросил Ждан, торопливо занимая кресло рядом с командиром.
Мартынов с дугой эмкана на голове не шевельнулся, но над секцией пульта бортинженера развернулся виом связи с диспетчерской ПНП.
— С ТРБ-два десять минут назад стартовал модуль с неизвестным пилотом, направление неизвестно… — Пинаев запнулся, обычно он, даже не волнуясь, не повторялся. — Прочешите пространство, учитывая скорость «Коракла», и дайте координаты по каналу целеуказания.
Диспетчер, немногословный, как и все работники связи Даль-разведки, поднял вверх кулак: он понял.
— Куда дальше? — повернул голову к инспектору Мартынов.
— К Сфере. Дай команду носовым локаторам, может быть, мы обнаружим беглеца и без помощи ПНП.
— Дал, пока «зеро» информации, ни один объект по параметрам не подходит.
Две минуты истекли в тишине.
В рубке, поражающей сверхрациональной функциональной геометричностью, находился, кроме командира и Пинаева, только бортинженер, остальные пять членов экипажа располагались в отдельных камерах, контролируя работу ведомых систем. Двое из них прослушивали эфир и поддерживали связь с обширной сетью баз, станций, кораблей и с самим Д-комплексом.
— Главная, я спейсер, — сказал Мартынов. — Отход по вектору Дайи, обеспечьте коридор.
— Есть коридор по вектору Дайи, — отозвался диспетчер центра и продиктовал вереницу цифр — координаты вектора; цифры высветились в левом углу главного экрана. Вслед за ними в правом углу побежали рубиновые цифры вывода на цель.
С пульта раздался голос дежурного ПНП:
— Объект идет со скоростью пять кубов12 к оболочке Сферы, приготовьтесь к режиму «ведомый на луче».
— Готовы! — Мартынов щелкнул пальцами, бортинженер молча ткнул пальцем в грибок кнопки защиты.
Кресла опрокинулись под углом сорок градусов к вертикали, спеленали людей и заполнились пеной физиологической компенсации.
Спейсер ощутимо повело кормой вверх и вправо. В рубке погас свет, и тут же она осветилась сквозь включенные виомы призрачным, не дающим теней светом Сферы. Центральная звезда 101-го Щита — Дайя — смотрела в корму.
Толчок в бок, спейсер рыскнул влево, в глаза брызнуло алым светом. Еще толчок — светило прыгнуло вверх и исчезло из глаз. Пинаев сглотнул горькую слюну — желудок отозвался на последний маневр корабля коротким спазмом.
Снова сияние Сферы заполнило рубку. Движение спейсера становилось заметным: точки-звездочки сетчатой оболочки Сферы увеличивались и сползали влево все быстрее. Вскоре Пинаев разглядел, из чего сделана оболочка: неровные каменистые глыбы, преимущественно серого цвета — такими они казались с расстояния в пятьсот километров, — сплетались в геометрически безупречную сеть, удивительным образом удерживаясь каждая в своей ячейке. И Пинаев вновь пережил изумление, восхищение и трепет от мысли, что Сфера — этот грандиозный, уникальнейший памятник технологического этапа эволюции дайсониан — построена руками разумных существ, близких по духу человеку!
В оболочке вдруг обозначился темный провал — здесь «сеть», причем тройная, была порвана. Сквозь брешь слабо засияла звездная пыль далекого Млечного Пути.
— Объект вышел из-под контроля, — гулко возвестил дежурный ПНП. — Целеуказание снимаю, переходите на свою автоматику.
— Перешел, — будничным тоном проговорил Мартынов. — Борт-один, расстояние до цели?
— Две тысячи, — отозвался бортинженер, заведующий всей впередсмотрящей, лоцирующей и расчетно-координатной техникой. — Объект идет ходом «кузнечик». Необходим переход на режим «призрак», иначе преследование затянется.
— Добро. Перейдем сразу после прохода дырки.
Спейсер свернул к бреши, и желудок Пинаева судорожно сжался, требуя внимания: от дурноты спасла только физиопена. Приблизившийся край оболочки, состоящей из трех слоев «сети», плавно ушел под ноги, и над рубкой сомкнулась ночь. Новый поворот, Сфера стала видна со стороны в инфрадиапазоне — коричневая стена в вишневую крапинку. Брешь в стене светилась пепельным светом, уменьшаясь с каждой секундой.
«Интересно, — подумал Пинаев мимолетно, — почему эта дыра не растет в размерах? Напряжения в оболочке чудовищные, а в таких местах тем более…»
— Борт-один, захват цели, полная стабилизация. Расчет координат на экране. Борт-два, приготовиться к маневру. Борт-три, продолжать контроль эфира на всех диапазонах.
В правом нижнем углу экрана побежали строки бланк-сообщений: вектор движения, абсолютные координаты, трехмерные относительные координаты, отработка команд. В центре экрана появилась алая искра цели. Угнанный модуль пытался прижаться к оболочке Сферы, маневрируя в таких режимах, которые не снились даже конструкторам разведтранспорта.
— Четыреста десять до цели, — доложил бортинженер-1. — На дальности двести переходим на копирование.
— Не ищет ли он другие дырки в оболочке?
— На такой скорости он не сможет войти в нее, это равносильно самоубийству.
— Мне вообще кажется, что модуль ведет робот, а не человек, — проворчал молчавший до сих пор пилот. — Смотрите, какие он выделывает петли.
— Почище зайца в поле, — без улыбки сказал Мартынов. — Приготовьтесь к переходу на мигание. Вы, Ждан, еще небось не знаете, что это такое. Не лучше ли вам уснуть на время?
Пинаев не успел ответить.
Модуль, шедший впереди них на расстоянии трехсот километров, вдруг совершил прыжок по перпендикуляру вверх. Спейсер ответил более плавным поворотом, тем не менее защита рубки едва уберегла самый ценный груз — людей. Все оказались на грани беспамятства. Пинаев на несколько секунд потерял остроту зрения, а когда пришел в себя, успел заметить лишь последнюю фазу трагедии: в центре экрана догорал небольшой желтый «цветок» взрыва.
— Отбой отслеживанию, форсажное торможение, — слабо донесся голос Мартынова. Последнее, что услышал Пинаев, прежде чем потерять сознание от нового инерционного удара, была фраза пилота: — Явное самоуничтожение…
Д-комплекс. Неподслушанный разговор
— Мы потеряли второго биокопа…
— Грязно работаешь, землянин. Ваш напарник бездарно провалил операцию с дайсами и выдал наше присутствие в Сфере. Безопасность вплотную подобралась к случаю с «Кораклом». Скоро там дознаются, что в модуле, кроме дайса, был еще кто-то, то есть ваш биокоп. Вторую акцию на ТРБ-два надо бы проводить тоньше или уничтожить базу полностью двумя днями раньше. Зачем вашему биокопу понадобилось угонять модуль после взрыва?
— Его засекли во время операции. Кроме того, мы недооценили оперативность погранслужбы и, в частности, Пинаева. Биокоп был вынужден самоликвидироваться, потому что в противном случае был бы пойман… — Тот, кого назвали землянином, замялся на несколько секунд. — Это не все. Они засекли меня на станции при подготовке к взрыву секции десять.
— Кто именно?
— Валаштаян.
— Узнал?
— По-моему, нет.
— Валаштаяна ликвидируйте. Подготовьте отвлекающий маневр где-нибудь в пространстве. Меня начинает беспокоить интерес пограничников и безопасности к Дайсону-2. Как вы оцениваете общую обстановку?
— Как напряженную. Земля запретила исследования Д-комплекса до выяснения обстоятельств взрыва. Планетарным отрядам дано указание соблюдать максимальную осторожность в активных исследованиях. Но главного мы достигли: техника дайсониан, а то и они сами начали реагировать на негативное поведение землян.
— Я это знаю лучше вас. Все идет нормально. Надо продолжать террористическое давление. Проводите запланированные акции и подумайте об их усилении.
— У меня осталось всего два биокопа.
— Активизируйте еще двух взамен ликвидированных. Кстати, не нравится мне деятельность нового инспектора по освоению. Вы его проверяли?
— Насколько смог. Напарник на Земле выяснил лишь соответствие его личности паспортным данным, все сходится. Может быть, стоит провести пси-зондаж?
— Понаблюдайте за ним, потом будет видно. Нельзя ли провести прямой зондаж Пинаева?
— Он профессионал, подобраться к нему практически невозможно. К тому же, мне кажется, он уже подключил к работе скрытую группу подстраховки и контроля связи.
— И все же подумайте над этим вариантом. Что известно о группе риска?
— Ничего, кроме факта присутствия второго спейсера «Печенег» в Сфере.
— Даю сутки на поиск информации. Не сможете добыть сведения, я найду другого работника.
— Думаете, это легко сделать? Едва ли вам удастся скоро купить еще одного землянина, мистер нечеловек. Для этого необходимо не только знание человеческой психологии, но и стечение обстоятельств, и просто везение.
— Удалось найти вас, удастся найти и других. Этот разговор — пустая трата времени. Я не угрожаю, я сообщаю свое отношение к делу. Цена сделки велика, и вы ее знаете. Конец.
— Отбой связи.
Савва Калашников
Сообщение о последних событиях в Сфере пришло в управление восьмого марта вечером.
Через полчаса Калашникова оторвали от стола у друзей и аварийно доставили в кабинет директора. Еще через сорок минут из кабинета Косачевского он отправился на метро в Сферу в сопровождении группы поддержки.
На Д-комплексе никто их не встретил: во-первых, потому что они никого не предупредили, а во-вторых, потому что здесь шел второй час ночи.
Калашников отослал группу в три человека в распоряжение Калчевой, которая должна была со своим отрядом спасателей быть или на Базе, или в глубинах Д-комплекса, а сам решил пройтись по дайсонианской станции, понюхать запах тайны.
Земным лифтом он опустился на десятый, бытовой горизонт, прошелся у дверей кают, обитатели которых спали без тревог и сомнений в правильности своих поступков. Светильники в коридоре были выключены, лишь в толще потолка изредка пробегали прожилки голубого света. Утопая по щиколотку в губчатой массе пола, Калашников повернулся спиной к «гостинице» и бесшумно углубился в недра гигантского сооружения. Он ни разу не был на станции, но хорошо знал ее особенности и опасные зоны, которые следовало обходить стороной.
«Вепрь» удачно выбросил его к сотому горизонту девятого сектора, ниже которого произошел недавний взрыв. Людей здесь уже не было. Убедившись в том, что сектор заблокирован, спасатели оставили у границ блокированного участка роботов-наблюдателей, сигнализирующих об изменении обстановки. Калашников наткнулся на одного такого робота, похожего на металлического богомола, и вздрогнул от раздавшегося голоса: