После разрыва с Милтоном Грином Мэрилин решила сменить психоаналитика.
Вместо Маргарет Хохенберг, которая лечила и Милтона, она начала посещать Марианну Крис. Но, как показало время, смена психоаналитика не пошла ей на пользу.
Крис считала, что подоплёкой любых проблем являются детские переживания. В результате Мэрилин приходилось снова и снова возвращаться в ненавистное детство. Эти разговоры нагоняли на неё тоску и усталость, она говорила, что чувствовала себя «так, словно бы вращалась по кругу. Меня всё время спрашивали, что я тогда ощущала и почему, по моему мнению, мать поступила именно так, — словом, выясняли не то, куда я движусь, а где нахожусь сейчас. Но я и так знаю, где нахожусь. А мне бы хотелось знать, могу ли я это использовать, невзирая на то, куда движусь!».
Лучше всего результаты этих сеансов охарактеризовал Миллер: «Единственным результатом психоанализа было то, что Мэрилин осознала, как глубоко она несчастна. Но она была несчастной всю свою жизнь, однако как-то справлялась с этим. Сеансы психоанализа подорвали её способность сопротивляться жизненным трудностям». В итоге зависимость Мэрилин от таблеток только усилилась.
«Мне предстояло побывать на множестве элегантных приёмов и стоять среди знаменитостей в столь же модных нарядах, что и они, и растягивать рот в фальшивой улыбке, словно я испытываю огромную радость. Но я всегда чувствовала себя так же напряжённо, как и в первый раз, когда стояла в зале у самой двери и наблюдала парад звёзд».
Летом 1957 года Мэрилин Монро забеременела. Следующие несколько недель были по её собственному признанию самыми счастливыми в её жизни.
Но первого августа ей вдруг стало плохо, и Миллер срочно отвёз её в Нью-Йорк, в больницу. Увы, беременность оказалась внематочной. Мэрилин, очнувшись после операции, узнала, что эмбрион удалён хирургическим путём. Вероятно, это был не первый выкидыш в её жизни, не говоря уж об абортах, которые ей не раз приходилось делать (хотя ни об одном из них нет полностью достоверных сведений). Но этот ребёнок был желанным, долгожданным, ради него Мэрилин долго лечилась и пережила операцию. И вот такая потеря.
Она долго не могла оправиться от этого удара, хоть и храбрилась, заявляя, что ещё ничего не потеряно, и врачи говорят, что она ещё сможет родить ребёнка. Вскоре ей даже показалось, что она снова беременна, что появились какие-то признаки… но это был лишь результат самовнушения.
Всё это время Артур Миллер её опекал, поддерживал, сочувствовал ей, а друзьям говорил: «Она хочет иметь столько детей, сколько получится, я хочу того же. В ней больше отваги, чем в ком бы то ни было».
«Мужчина и женщина нуждаются в чем-то своём собственном. Ребёнок делает брак совершенным».
После того как Мэрилин потеряла ребёнка, их брак с Артуром Миллером стал медленно, но неуклонно разрушаться.
Основной их проблемой, видимо, было то, что они оба друг друга слишком идеализировали. И он, и она любили некий идеальный образ и не были готовы к встрече с реальностью. Миллер не мог посвящать Мэрилин всё своё время и нянчиться с ней, как ей было необходимо. А она с её депрессиями, таблетками и желанием быть в центре внимания не могла стать ему идеальной женой. Да и просто обычной женой тоже.
В какой-то момент Артур Миллер вспомнил, что он не только муж, но и драматург, и занялся сценарием по своему рассказу «Неприкаянные». Писал он его для Мэрилин, в залог любви, как он сам говорил. Но работа шла тяжело, Миллер раздражался, они с женой ссорились, а потом она каждый раз долго терзалась чувством вины и говорила: «Если я не должна так с ним разговаривать, то почему он меня не стукнул? Он просто обязан меня ударить!»
В конце концов от скуки и разочарования она начала много пить, и вскоре привычка запивать спиртным таблетки, которые она глотала уже горстями, привела к тому, что Миллеру пришлось срочно вызывать врачей и буквально вытаскивать Мэрилин с того света.
«Женщина из меня не получилась. Мужчины из-за моего образа секс-символа, созданного ими и мной самой, слишком многого от меня ожидают — они ожидают, что зазвонят колокольчики и засвистят свистки. Но моя анатомия ничем не отличается от анатомии любой другой женщины. Я не оправдываю ожиданий».
В середине 1958 года и Мэрилин, и Артуру Миллеру стало ясно — ей надо возвращаться к работе.
Хорошей жены и домохозяйки из неё не вышло, она всё больше зависела от таблеток и алкоголя, толстела, скучала, да и публика начала о ней понемногу забывать. К тому же они с Миллером начали понемногу ощущать нехватку денег. Её последний фильм был снят два года назад, его последняя пьеса вышла примерно тогда же. А тратили они много, и вдобавок Миллер ещё платил прежней семье алименты, и много денег уходило на судебный процесс.
Его сценарий «Неприкаянные» ещё не был готов, значит, зарабатывать деньги должна была Мэрилин. Тем более и студия «XX век Фокс» начала терять терпение — по контракту Мэрилин должна была сыграть у них ещё в трёх фильмах. Ей предлагали на рассмотрение несколько сценариев, в том числе экранизацию романа Фолкнера «Шум и ярость», но в итоге она остановилась на предложенном Билли Уайлдером фильме «Некоторые любят погорячее» (в российском прокате — «В джазе только девушки»).
Странный вроде бы выбор — опять роль глуповатой блондинки. Но Мэрилин верила в чутьё Уайлдера и его режиссёрский талант. И, как известно, она не прогадала.
«Я никогда не могла любить, если не любила, а если я любила, то не могла скрывать свои чувства, как не могла, например, изменить цвет своих глаз».
Душечке из «В джазе только девушки» суждено было стать самой знаменитой ролью Мэрилин, а сам фильм до сих пор возглавляет список лучших комедий всех времён.
Но конечно, в 1958 году никто от этого фильма ничего подобного не ожидал. И меньше всех Мэрилин. Она согласилась сниматься ради денег и веря в талант Уайлдера, с которым уже работала на съёмках «Зуда седьмого года». Но вот свою героиню она не видела и не понимала. «Я согласилась сниматься, но я не понимаю этот образ, —жаловалась она Ли Страсбергу. — Я просто не верю этой девушке и ситуации, в которой она оказалась… Ведь я должна дружить, лежать в постели, секретничать с двумя девушками, которые на самом деле — мужчины?.. Это совершенно нежизненная ситуация».
Но Страсберг не зря воспитал целую плеяду великих актёров — он быстро нашёл нужные слова. «На самом деле тебе будет нетрудно поверить в комедийную ситуацию фильма, — ответил он. — Ты ведь плохо сходишься с женщинами… Когда ты входишь в комнату, все мужчины стремятся к тебе, тогда как женщины отворачиваются, стараются держаться от тебя подальше. И вот неожиданно две девушки хотят стать твоими подругами. Ты им нравишься. Впервые в жизни у тебя целых две подружки».
«Если вы сможете заставить девушку смеяться, то вы сможете делать с ней всё, что угодно».
После окончания съёмок «В джазе только девушки» Билли Уайлдер сказал: «По правде говоря, Мэрилин не была человеком трудным — она была просто невыносимой».
И действительно, Мэрилин умудрилась превратить съёмки в ад. Причём она не уходила в загулы и не отказывалась работать. Нет, она доводила всех до бешенства, заставляя раз за разом переснимать каждый дубль. Иногда она оставалась довольна только тридцатым, а то и пятидесятым дублем, когда её партнёры уже полностью выдыхались и валились с ног от усталости. «Временами сцена, которую мы могли бы отснять за час, растягивалась до трёх дней, — вспоминал Уайлдер, — поскольку после каждого неудачного дубля Мэрилин плакала, и нужно было поправлять ей макияж».
Они выбивались из графика, бюджет выходил за всякие рамки, а партнёры ненавидели Мэрилин, потому что им приходилось часами стоять в гриме и на каблуках, повторять одно и то же по сто раз, а потом в фильм шёл тот дубль, где всё хорошо получилось у неё, а не у них.
Когда съёмки закончились, Уайлдера спросили, будет ли он ещё работать с Монро. Он ответил: «Я консультировался по этому поводу со своим терапевтом и со своим психиатром, и оба они посчитали меня слишком старым и слишком богатым, чтобы проходить через такое ещё раз».
«Опоздать — значит убедиться, что тебя ждут, что ты незаменима».
1959 год Мэрилин Монро встретила в состоянии глубокой депрессии.
Во время съёмок фильма «В джазе только девушки» ей снова удалось забеременеть, и она временно воспряла духом, да и Миллер, узнав об этом, снова начал очень сильно о ней заботиться. В октябре, завершив работу, Мэрилин вернулась в Нью-Йорк, отдыхать, но в середине декабря у неё снова случился выкидыш.
Причина, вероятнее всего, была в том, что, несмотря на предупреждения своего гинеколога, доктора Крона (пожалуй, единственного, кроме Миллера, человека, пытавшегося помочь ей справиться с зависимостью от таблеток), во время беременности она принимала снотворные и успокоительные. Во всяком случае, она писала друзьям: «А не могла ли я его убить, приняв весь аматил на пустой желудок? Кроме того, я ещё выпила немного шерри». Как бы то ни было, это была последняя попытка Мэрилин Монро стать матерью.
От навалившейся депрессии она как обычно лечилась успокоительными, снотворными, транквилизаторами и походами к психоаналитику, от которых не было особого толку. Вскоре её в очередной раз едва откачали от слишком большой дозы таблеток. Несчастный случай это был или попытка самоубийства — неизвестно.
«Быть секс-символом — это тяжкий груз, особенно, когда человек устал, ранен и в смятении».
Но несмотря на проблемы со здоровьем, депрессию и ухудшающиеся отношения с мужем, Мэрилин не опускала руки.
1959 год начался для неё тяжело, но, как это ни парадоксально, это был удачный год. В марте вышел на экраны фильм «В джазе только девушки», и он мгновенно побил все рекорды по кассовым сборам. Слава Мэрилин вновь взлетела к небесам. А учитывая, что по контракту она получала 10 % с прибыли от проката, заметно поправилось и её финансовое положение.
Артура Миллера Национальный институт искусства и литературы наградил золотой медалью — это признание его литературных заслуг немного вывело его из тени Мэрилин и пошло на пользу их браку.
В мае Мэрилин получила национальную кинопремию Италии «Давид ди Донателло» за роль Элси в «Принце и хористке». А вскоре её номинировали за эту же роль на премию Британской киноакадемии BAFTA.
Критики называли Мэрилин лучшей актрисой США, от киностудии поступило несколько интересных предложений, она снова стала брать уроки актёрского мастерства у Ли Страсберга… Пусть личная жизнь у неё и не очень складывалась, зато карьера шла вверх.
«Любовь и работа — единственные стоящие вещи в жизни. Работа — это своеобразная форма любви».
Осенью 1959 года Мэрилин предложили сыграть в фильме «Займёмся любовью».
Это была очередная простенькая комедия, но с хорошим сценаристом, Грегори Пеком в главной роли и Билли Уайлдером в качестве режиссёра (он уже отдохнул от «В джазе только девушки» и сказал, что не прочь снова работать с Мэрилин). К тому же, после потери ребёнка, депрессии и очередного разлада с мужем, Мэрилин очень хотела с головой окунуться в работу. Но… сценарий пришлось переписывать, потому что роль была уж слишком неинтересная. Билли Уайлдер был занят другим фильмом и не смог режиссировать. А Грегори Пек прочитал переделанный сценарий и отказался сниматься.
И тогда кому-то в голову пришла идея предложить главную роль французскому певцу и актёру Иву Монтану. Тот, конечно, согласился, ведь начать карьеру в Голливуде в фильме с Мэрилин Монро — означало сразу обратить на себя всеобщее внимание.
Как ни странно, работа на этот раз шла довольно легко. И хотя Мэрилин несколько раз по причине настоящих или мнимых болезней срывала съёмки, в основном члены съемочной группы вспоминали её потом с симпатией. В чем было дело? Может быть, в её равнодушии к фильму — она быстро поняла, что шедевром он не будет. А может быть, в её интересе к Иву Монтану.
«Карьера — чудесная вещь, на она никого не может согреть в холодную ночь».
На съёмках фильма «Займёмся любовью» Мэрилин влюбилась в своего партнёра Ива Монтана.
На приёме в честь приезда Монтана и его жены, знаменитой актрисы Симоны Синьоре, она сказала, поднимая тост: «Думаю, если не считать моего мужа и Марлона Брандо, Ив Монтан — самый привлекательный мужчина, какой только встречался мне в жизни». И это было сказано искренне. Монтан ей нравился со всех сторон, он напоминал ей сразу и Джо Ди Маджо, и Артура Миллера, а вдобавок у него было ещё и чувство юмора. Это не было внезапной страстью. Сначала они очень подружились, причём втроём — Симона Синьоре Мэрилин тоже очень нравилась, а их брак вызывал у неё зависть и восхищение. Образцовая пара! Ей очень хотелось быть на месте Симоны. Видимо, даже слишком хотелось.
Вскоре жена Монтана вернулась во Францию, где её ждали дела, а Миллер уехал дописывать сценарий «Неприкаянных». В их отсутствие роман и закрутился. Мэрилин снова была влюблена, счастлива и в ладу с окружающим миром. Но съёмки закончились, и Монтан вернулся к жене.
Вдобавок ко всему фильм получился слабым и особого успеха не имел. Неудивительно, что Мэрилин вновь впала в депрессию.
«Что до любовников, что ж, они будут приходить и уходить тоже. И… большая часть из них — а на самом деле, все из них — разобьют твоё сердце, но ты не должна сдаваться, потому что если ты сдашься, ты никогда не найдёшь свою родственную душу. Ты никогда не сможешь найти ту половинку, которая сделает тебя целым, а ради этого стоит пройти через всё».
В 1960 году в жизни Мэрилин Монро появился Ральф Гринсон — её последний психоаналитик.
Биографы по-разному оценивают влияние Гринсона на жизнь Мэрилин. От восхищения тем, сколько он для неё сделал, до обвинений в том, что именно он виноват в её смерти. Одни пишут, что именно Гринсон стал поставщиком таблеток в последние годы её жизни, другие — что он, наоборот, всеми силами пытался отучить её от наркотиков.
Сходятся все только в одном — он имел на Мэрилин такое огромное влияние, какого не было ни у кого и никогда. Её жизнь полностью выстроилась вокруг ежедневных сеансов у Гринсона, после которых она обычно ужинала с его семьёй. Она ничего от него не скрывала, записывала в блокноте всё, что делала, наговаривала для него на магнитофон все свои мысли. Судя по его записям, он и сам ощущал к ней почти маниакальную привязанность.
Довольно скоро Гринсон уже полностью руководил её жизнью — решал, с кем ей дружить, кого любить, где жить и в каких фильмах сниматься. Он даже приставил к Мэрилин медсестру, которая за ней шпионила, чтобы не упустить и толику контроля.
Но вопреки его усилиям, а может и благодаря им, Мэрилин всё больше и больше погружалась в бездну депрессии.
«Оглядываясь назад, я понимаю, что всё время играла. С другой стороны, это значит, что я могла жить в более интересном мире, чем тот, что окружает меня».
Последним фильмом Мэрилин Монро стали «Неприкаянные» — по сценарию, написанному Артуром Миллером специально для неё.
Он писал этот сценарий несколько лет, и первоначально это был подарок любимой женщине. Но к 1960 году их брак почти развалился, и это отразилось на «Неприкаянных» — фильм получился горьким, тяжёлым и нудным, несмотря на блестящий актёрский состав во главе с Кларком Гейблом. Съёмки шли тяжело, Мэрилин злоупотребляла таблетками и спиртным, снова постоянно опаздывала, а Миллер то и дело переделывал сценарий, и в итоге героиня получилась чем-то вроде злой карикатуры на Мэрилин.
Когда фильм был наконец завершён, все вздохнули с облегчением… но ненадолго. Через несколько дней от сердечного приступа умер Кларк Гейбл. Это едва не убило Мэрилин, ведь у неё к нему были особые, дочерние чувства, его фото она ещё в детстве вешала над кроватью и воображала, что он её отец.
А 21 января 1961 года, за неделю до премьеры «Неприкаянных», Мэрилин и Артур Миллер развелись. От этого брака у них обоих не осталось ничего, кроме горечи. И даже совместный фильм не оправдал их надежд — критики разнесли его в пух и прах.
«Я думаю, что всё имеет свою причину, Люди изменяют, и вы учитесь не обижаться на них; вещи такие неправильные, что вы начинаете ценить, когда встречаете среди них правильные; вы верите, когда вас обманывают, но в конце концов учитесь не верить никому, кроме себя…»
5 февраля 1961 года Мэрилин Монро отвезли в психиатрическую клинику «Пэйн-Уитни».
В это время одним из её психоаналитиков была Марианна Крис, которую очень беспокоило её подавленное после развода и двух провальных фильмов состояние. Крис и посоветовала ей лечь ненадолго в клинику под вымышленным именем, чтобы отдохнуть и подлечиться.
Но оказавшись в закрытой палате-камере для буйных пациентов, Мэрилин пришла в ужас, решив, что, видимо, наследственное сумасшествие всё же настигло её. Она впала в панику — кричала, вырывалась, и в результате персонал решил, что она и впрямь опасная психопатка, а психиатр вынес вердикт, что она «потенциальная самоубийца».
Через четыре дня Мэрилин удалось добраться до телефона, и она позвонила… Джо Ди Маджо. В тот же день он прилетел в Нью-Йорк и потребовал, чтобы её выпустили под его опеку, иначе грозился «разобрать эту больницу по кирпичикам».
Мэрилин выпустили, и Джо перевёз её в другой медицинский центр, где она уже спокойно лечилась до 5 марта. Джо навещал её каждый день, а после выписки они вместе уехали отдыхать во Флориду. Ну а с доктором Крис Мэрилин с этого дня порвала все отношения.
«Кто-то приходит, кто-то уходит. Единственные, кто останутся с тобой несмотря ни на что, — это твои истинные лучшие друзья, Не отпускай их».
Последним, неоконченным, фильмом Мэрилин Монро стала эксцентричная комедия «Что-то должно случиться».