К тому моменту травмой Саши Мальцева озаботились не только в «Динамо». Стали предлагать свою помощь и земляки. Один из них вспомнил, что в родном Кирово-Чепецке проживает целительница, которая лечит нетрадиционными методами. В общем, с благословения Зои Сергеевны и динамовских врачей он поехал лечиться в родной город.
Целительница, по словам Мальцева, провела с ним всего три сеанса, сначала проводя рукой над больным местом, как бы заговаривая его, так что чувствовалось какое-то особенное тепло. А затем делала легкий массаж ноги. «Надо же такому случиться, уже спустя неделю боль как-то сама собой прошла. И сегодня от той злополучной травмы у меня остались лишь воспоминания и небольшой рубец на ноге», – улыбается Александр Мальцев.
Вскоре он снова присоединился к партнерам по «Динамо», начав, как и полагалось травмированному хоккеисту, с щадящих тренировок. Сезон он доиграл, доставив болельщикам немало радости. «После своего самого первого сезона в “Динамо” Саша стал кумиром трибун. Одно только его появление на льду обещало зрителям удовольствие. Все ждали от него праздника и, как правило, его получали», – вспоминает Михаил Титов.
Чемпионат СССР по хоккею 1967/68 года, дебютный для Мальцева, закончился победой московских армейцев. Оторвавшись от занявшего второе место «Спартака» на целых 13 очков, армейцы вернули себе чемпионский титул, утраченный годом ранее. Заметим, что этот отрыв был тем более впечатляющ, что тогда за победу в матче начисляли не три очка, как сейчас, а два. Ничья «стоила» один балл в турнирной таблице. Московские динамовцы с шестьюдесятью очками заняли третье место. Таким образом, в чемпионатах СССР по хоккею Александр Мальцев получил свою первую бронзу.
Вопреки прогнозам специалистов, первый сезон для Мальцева в элитной команде отечественного хоккея все же не стал выдающимся. Во многом из-за той самой злополучной травмы приводящей мышцы, которая оставила его без большой игры практически на два месяца. Впрочем, он, что называется, «обозначил себя», блеснул талантом.
Летом Александр Мальцев с большим рвением начал готовиться к новому, второму для себя чемпионату, который во всех игровых видах спорта является ключевым для новичка. Не зря считается, что если в первом своем сезоне дебютант может сыграть на мальчишеском вдохновении и кураже, еще не «приучив» к своей манере игроков противника, то во втором, уже в условиях более плотной опеки со стороны соперника и раскрываются его истинные возможности.
В своем втором сезоне в «Динамо» Мальцев начал забивать постоянно, с первых матчей. В этом чемпионате «Динамо» играло без нескольких опытных игроков, завершивших спортивную карьеру, и на первые роли в команде выдвинулись молодые. Аркадий Чернышев создал молодую и перспективную тройку Мальцев – Чичурин – Белоножкин. «Хотя это звено было номинально третьим, забивало оно больше других. По игре они были однозначно лучшими», – считает Михаил Титов. В становлении Мальцева и в его первых шагах в «Динамо» велики были заслуги отменного распасовщика Юрия Чичурина, с которым ветераны клуба сравнивают «героя нашего сегодняшнего хоккейного времени» Павла Дацюка, звезду «Детройта» и чемпиона России 2005 года в составе «Динамо».
«Их тройка была самой гармоничной в нашей команде в то время. У Юры Чичурина была светлая голова, он, как говорят, мог отдать пас с закрытыми глазами. Саша много забивал именно с его подач. Все трое были прирожденные распасовщики, и Юра Чичурин, с его умением “читать игру” и мыслить на несколько ходов вперед, и забивной Саша, и Толя Белоножкин, несмотря на его габариты, – признается мне Игорь Самочернов, около десяти лет отыгравший с Мальцевым в «Динамо». – Ошибочно полагать, что Чичурин и Белоножкин только и делали, что играли на Сашу. Они все играли друг на друга, и в этом была сила нашей динамовской забивной тройки». В сезоне 1971/72 года они на троих забьют 76 из 196 голов «Динамо».
«Чичурин был талантище, хоккеист с большой буквы, к сожалению, недооцененный и так и не заблиставший в сборной СССР. Юра почти не видел на один глаз, но при этом обладал потрясающим умением читать игру на несколько шагов вперед и предугадывать развитие атак. Уже вне льда Юра, когда кто-то в очередной раз превозносил талант Саши Мальцева, любил, выдержав паузу, произнести: “Что такое Малец без меня? Это – справка без печати”. Хотя кто-то и приписал авторство этой фразы Эпштейну, ее придумал сам Чичурин, – вспоминает в разговоре со мной Владимир Юрзинов. – Это была чудо-тройка, настолько они дополняли друг друга. Ох и доставалось другим динамовским звеньям от этой тройки на тренировках! Поймав кураж, они во время двусторонок на тренировках делали с нами, моей первой тройкой, все, что хотели. Перемещались, постоянно меняя направление атаки, пасовали, обводили, особенно любили завести шайбу в пустые ворота. Пожалуй, в “Динамо” 1970-х годов по силе и сыгранности с этой тройкой могло сравниться сочетание Голиков – Мальцев – Природин, появившееся в 1977 году».
По признанию Юрзинова, Чичурин был одним из самых талантливых спортсменов, которых он видел. «Его талант проявлялся не только в хоккее, но и во всем, во что он играл, особенно в картах. Помню, сколько раз он оставлял в дураках своего друга Юру Репса, который, зная об уникальном карточном таланте Чичурина, тем не менее, всякий раз наступал на одни и те же грабли. В “Динамо” даже ходила байка о том, как в перерыве одного из матчей, повторяю, матчей национального первенства, Юра выиграл у своего тезки зарплату. Правда, в итоге сжалился над Репсом и отдал выигрыш. Ходила шутка, что Юра Репс не получает в “Динамо” зарплату, а сразу отдает ее Чичурину, зная, что проиграет ему».
Спортивный директор «Динамо» Алексей Панфилов рассказал мне легендарную историю из жизни Юрия Чичурина, которая передавалась в клубе из поколения в поколение. В конце 1960-х хоккеисты «Динамо» поехали на серию товарищеских матчей в Швецию. Команду поселили в гостинице, где на первом этаже располагалось казино. Хозяева отеля привлекали постояльцев тем, что каждому проживающему при заселении вместе с ключом вручалась фишка для игры в казино достоинством в 20 шведских крон (около четырех долларов). Никому из советских игроков не пришло в голову этим подарком воспользоваться. Никому, кроме азартного Юрия Чичурина. Он пошел на первый этаж и тут же сделал ставку на рулетке.
Новичку несказанно повезло. Он не только угадал номер, выпавший на рулетке, но, сделав несколько ставок, неизменно выигрывал. Выпивая коктейль – джин с тоником, который играющим разносили бесплатно, – Чичурин вновь делал ставки и выигрывал, так что скопил гору фишек!
В итоге возле удачливого русского хоккеиста собралась толпа гостей отеля. Вдруг в казино появился Аркадий Иванович Чернышев. Моментально оценив обстановку, он вывел Чичурина из зала и деликатно подтолкнул его к лифту. Весь его выигрыш остался на зеленом сукне. Согласно «облико морале», советские люди не должны были играть, а значит, не могли выигрывать в казино. И мудрый Аркадий Иванович Чернышев таким образом ограждал игрока от неприятностей, тем более что в составе каждой команды, выезжавшей за границу, находился сотрудник госбезопасности. Когда двери лифта открылись на этаже, где проживали игроки, Чичурин, слегка покачиваясь, повернулся к Чернышеву и сказал: «Эх, Аркадий Иванович, вы только что сделали меня нищим!» Родиться бы Чичурину на пару десятилетий позже…
Играть бы и играть этому набиравшему силы звену в сборной СССР, но, увы, в тот единственный раз, когда их вместе вызвали на турнир на приз газеты «Известия» в 1970 году, чичуринская тройка не произвела впечатления на тренеров национальной команды. Великолепно проявив себя в первой игре (они забили четыре шайбы из восьми в ворота сборной Финляндии), тройка затем неожиданно сникла. Смолкли «убойные динамовские орудия», и в оставшихся матчах никто из этих форвардов отличиться так и не смог. В результате в декабрьском товарищеском матче в Чехословакии, через четыре дня после окончания известинского турнира, динамовскую тройку разбили. Чичурин и Мальцев играли отдельно от Белоножкина, который выходил на замену. Больше партнеров Александра Мальцева по динамовскому клубу в сборную СССР не вызывали.
«Мне кажется, Саше, который в ту пору постепенно становился лидером сборной, своим авторитетом нужно было надавить на то, чтобы его динамовской тройке предоставили еще один шанс. Когда Тарасов и Чернышев поняли, что Мальцев может гармонично играть с любыми партнерами, то о шансах Чичурина и Белоножкина заиграть в сборной и вовсе как-то забыли. Юра Чичурин очень близко к сердцу принимал то, что из-за чрезмерно высокой конкуренции в сборной СССР не может попасть в ее состав. Каюсь, была в этом и моя вина. Надо было настоять на том, чтобы рекомендовать ребят в сборную», – полагает Владимир Юрзинов.
К сожалению, сгубила Чичурина русская национальная болезнь – страсть к «белоголовой». «Много от этой заразы у нас парней погибло, многих хоккеистов водка сгубила. Фамилии можно перечислять долго, этот список очень длинный и горестный. Мой двоюродный брат Вячеслав, Юра Чичурин, самый яркий пример Саша Альметов, с которым я вообще учился в одном классе на нашей знаменитой Писцовой улице в Москве, где выросло множество хоккейных талантов», – тяжело вздыхает Юрзинов.
«Альметов, Викулов, Чичурин, Белошейкин… – этот скорбный список талантов, сильных хоккеистов, не нашедших себя в новой жизни после спорта, можно продолжать долго, – признается в разговоре со мной Борис Михайлов. – Увы, но эти примеры лишь подтверждают то, что с водкой бодаться бесполезно и ее невозможно победить».
«Чичурин мог вечером укатить на окраину Москвы, расслабляться, а с утра предстояла тренировка. Каким он мог выйти на нее?» – признается Виталий Давыдов. Все попытки сначала Аркадия Чернышева, а затем Владимира Юрзинова бороться с этим пристрастием игрока не приносили результата. «Не мог я толком ругать его, жалел за эту слабость, слишком беззащитным и ранимым он выглядел», – вспоминает про Юрия Чичурина Владимир Юрзинов. Тем не менее в сочетании с Юрием Чичуриным и Анатолием Белоножкиным Мальцев сыграет несколько запоминающихся сезонов.
Впрочем, звездный час Мальцева пробил не в союзном чемпионате, а в международных соревнованиях, которые состоялись ранее. В марте 1967 года в Ярославле впервые провели международный турнир юношеских сборных восьми стран. Это соревнование стало своеобразным прологом чемпионатов Европы среди юниоров. Советская сборная заняла на этом турнире второе место. В 1968 году юношеская сборная СССР с Мальцевым и Третьяком в составе завоевала второе место на европейском первенстве в Финляндии. А через год, в начале 1969-го, победоносно выступила на аналогичных соревнованиях в курортном Гармиш-Партенкирхене в Западной Германии. Лучшим игроком второго чемпионата Европы по хоккею среди юношей был признан капитан советской команды Александр Мальцев, забросивший на этом турнире 13 шайб. По окончании последнего матча к тренерам советской сборной подошел знаменитый Джон Ахерн, многолетний президент Международной лиги хоккея на льду, и восторженно заявил, что видит в Мальцеве «второго Боброва». Считается, что именно этот турнир дал Александру Мальцеву путевку в главную сборную СССР по хоккею.
Владимир Полупанов, тогда еще вратарь «Крылышек», впервые познакомился с Мальцевым в 1968 году, когда они вместе играли за юношескую сборную России на чемпионате Европы в Финляндии. «Я сразу тогда обратил на него внимание, как на человека и как на игрока. Молчаливый, застенчивый паренек за пределами площадки, больше слушающий своих товарищей, на льду он преображался в истинного бойца и лидера команды. Разгонял по площадке настоящий вихрь атак, терзал оборону противника, заставлял восторженно говорить о себе и тренеров, и экспертов, и самих игроков. У начинающего Саши Мальцева уже было все: отличное катание, обводка на уровне зрелого мастера, и хитрый бросок, и скрытый пас. Тогда многие иностранные специалисты сказали, что Мальцев может вырасти не просто в очень хорошего, а в выдающегося хоккеиста. Что, собственно, и получилось», – вспоминал в беседе с автором этих строк Владимир Полупанов.
В те времена попасть в главную команду было труднейшей задачей для советского хоккеиста из-за невероятной конкуренции. На каждую позицию в составе сборной СССР претендовало не просто по два-три отличных хоккеиста, а выдающихся игрока с титулами чемпионов мира и Олимпийских игр. К тому же нельзя забывать, что в те годы команды играли не в четыре, а в три звена, и в заявке на игру было меньше хоккеистов, чем сейчас.
«Это сегодня игроки сборной раздают интервью налево-направо, тратя энергию накануне решающих игр. Раньше мы вообще закрытые были для всех, очень мало с кем, включая и журналистов, и тем уж более накануне ключевых встреч, общались. Тема состава – она всегда была болезненной. Когда я играл в сборной, до последней секунды никто не знал, кто именно выйдет на лед. Приходил Тарасов и говорил: вот состав, который я выбрал. Он практически не обсуждался, потому что тренер отвечает за состав, за результат. Всегда, и в наше советское время, было очень много хороших игроков, но не все попадали в состав главной команды страны», – вспоминал в беседе со мной Владислав Третьяк, который впервые вошел в ряды сборной СССР в самом конце 1960-х годов.
Костяк сборной СССР в те годы был устойчивым, хоккеисты играли вместе не менее пяти-шести сезонов. Советская команда постоянно побеждала, и менять «коней на переправе» нужды не было. Во многом благодаря сыгранности индивидуально сильных игроков сборная Чернышева и Тарасова напоминала отлаженный часовой механизм. «Нашей тактикой было непрерывное движение по всей площадке, быстро сменяющиеся маневры, стремительные прорывы звеном или в одиночку. Наш девиз – превосходить соперника по всем составляющим, на любом участке льда. И не менее важно было убедить его в этом, деморализовать, заставить смириться с неизбежностью проигрыша задолго до финальной сирены», – называет составляющие успеха советской сборной под руководством Аркадия Ивановича Чернышева и Анатолия Владимировича Тарасова Виталий Давыдов.
Приток в главную команду страны новых игроков был знаковым событием, которое становилось новостью номер один в хоккейном мире. Призывались в нее не просто дерзкие, скоростные и талантливые молодые парни, а игроки, на деле доказавшие, что они ничуть не хуже заслуженных хоккеистов. Впрочем, за трудолюбие и железную волю Саши Мальцева можно было не переживать.
Лучше всего о том, как Мальцева «подводили» к взрослой сборной, сказал в одном из интервью в начале 1980-х годов Аркадий Иванович Чернышев. «С осени 1967 года Саша стал играть в команде “Динамо”. Он быстро прижился в коллективе.
Характер у него прямой, открытый. На льду – фантазер, светлая голова. Жажда гола у него была и есть неуемная. В этом нападающем воплотились лучшие черты современного хоккеиста! Но, присмотревшись к его игре, я понял, что Мальцев способен на большее. Следовало сохранить и развить присущее ему качество атакующего игрока и постепенно, но настойчиво научить его быть конструктором коллективной игры всей своей тройки. Конечно, на все это потребовалось время. Но Саша был восприимчив. Когда мы с ним достигли цели, я с удовольствием рекомендовал его в сборную».
«Саша всегда говорил: “Первое, что предоставил мне Аркадий Иванович Чернышев в ‘Динамо’, было его безграничное доверие. Не получается забить в этой игре, так выстрелишь в следующей”. Любой хоккеист знает, насколько важны такие слова для начинающего игрока от главного тренера. Может, кого-то из ребят, неважно, других молодых или ветеранов, задевало то, что Саша был “обласкан” главным больше других, но большинство понимало, что к такому таланту, как он, нужен особый подход. Он у Аркадия Ивановича с его блестящими педагогическими способностями был развит в совершенстве. К тому же в динамовском коллективе, а чуть позже и в сборной Саша вел себя корректно и никогда не задавался, как некоторые молодые, которые часто теряют голову от первых успехов», – признается Сергей Мальцев.
Александр Мальцев уже тогда знал, что для того, кто стремится к высокой цели, не может быть передышек. «Я к тому времени хорошо усвоил, что никакие окольные пути, никакие знакомства и связи не помогут. Будь любезен, все доказывай сам. Держи экзамен перед своими наставниками, перед соперниками, перед зрителями, которые пришли на матч и миллионы которых застыли у телевизора. Я сам видел, что никакие прошлые заслуги оказываются не в счет. Они лишь усложняют тебе задачу. Такой суровой была и есть правда спорта высоких достижений», – вспоминает он.
Александр Мальцев дебютировал в составе сборной Советского Союза 6 декабря 1968 года в товарищеском матче с канадцами в «Лужниках».
И как он начал! Мальцев вписался в состав сборной СССР, будто играл в ней с рождения. Советская команда разгромила родоначальников хоккея со счетом 8:1, а Мальцев в первой же для себя игре забросил первую шайбу за сборную. «Тогда во время матча меня выпустили со скамейки запасных на замену. Игра моя, кажется, тренерам понравилась. Вот с той поры я и стал полноправным игроком сборной», – скромно поясняет Александр Мальцев.
Через месяц советская команда улетала в Канаду с тем, чтобы провести серию игр с любительской сборной этой страны, которая выступала на чемпионатах мира. В состав было решено взять и Мальцева, который хорошо зарекомендовал себя во время первого для себя матча против канадцев.
К тому времени сборная СССР имела впечатляющее преимущество в личных встречах с любительской командой Канады, быстро приспособившись к довольно примитивной манере игры игроков из-за океана. Последние не увлекались передачами, не плели сложные «паутины» комбинаций, старались в первую очередь бросить по воротам, из любой позиции. Особенно неохотно, в отличие от советских хоккеистов, делились с партнерами шайбой в чужой зоне, полагая, что те добьют в ворота шайбу, отлетевшую от вратаря.