Яна улыбнулась и ласковым тоном ответила:
– Ничего я вам рассказывать не буду. Шведа спрашивайте.
– Его спрашивали, – не меняясь в лице, произнес Дамар, – теперь тебя спрашиваем.
– Швед больше меня знает, я все равно ничего нового не скажу. Вот он проснется, и спросите его снова, если вчера что-то забыли спросить. Он ведь проснется, правда?
– Как только Лес решит, что пора, сразу проснется.
– Ну, вот тогда и расскажет, – заключила Яна.
– Послушайте, – вмешался Алекс, – у нас такой порядок: Швед старший, он и решает, что говорить, а что не говорить. У вас ведь то же самое, верно? Старшие решают, остальные делают.
Он считал, что Яне не стоит ссориться со старейшинами Края, зря она так круто повернула разговор. Поэтому попытался как-то сгладить ее отказ.
– У нас правильный обычай, хороший. Старшие лучше Лес понимают, поэтому решения принимают они. То есть мы. По воле Леса решаем.
– В общем, ничего говорить не буду! – отрезала Яна.
Она по-прежнему улыбалась, но Алекс чувствовал ее напряжение и уже пару раз покосился за спину, где торчал парень, который привел их на площадь. Если дело примет скверный оборот, этот боец – самая большая опасность, потому что встал сзади, и при нем оружие. Других краевцев поблизости не было, но старшие при этом держались уверенно, как будто сила на их стороне, и эта уверенность заставляла Алекса нервничать. Мало ли какие у них козыри в рукаве припрятаны?
Но старшие сидели спокойно, не дергались и вообще никак не показывали, что недовольны. После долгой паузы Дамар обернулся к Асею, который, как было и вчера, помалкивал, но не спускал глаз с Яны. Поймав вопросительный взгляд Дамара, он кивнул. Дамар снова обернулся к Яне и кротко сказал:
– Ну что же, если не хочешь, то не говори. Можете идти. Ваш друг скоро придет в себя, будьте с ним поосторожней, не тревожьте, не волнуйте его. Когда память просыпается, человеку нужно спокойствие. Так Лесу легче ему помочь. Проводи, Лист.
Парень, стоявший за спиной гостей, сделал шаг вперед и кивнул. «Лист, значит, – подумал Алекс. – У молодых и в самом деле имена такие… растительные. А у старших – нет. Даже в этом есть различие».
Пока шли обратно, Лист хмурился и уже у самого дома наконец решился сказать:
– Нехорошо так старшим отвечать, неправильно это!
– А по-моему, правильно. – Настроение Яны снова изменилось, теперь она улыбалась совершенно искренне. Ничего страшного не произошло, и ее вечная беззаботность тут же возвратилась.
– Старшие Лес слышат, его волю знают. Если спросили – значит для дела нужно, а их дела – на благо Леса, – наставительно бубнил краевец. – Раз спросили, значит, это важно, это помогает служить Лесу. Жизнь человека – служение Лесу!
– Это смотря какого человека, – важно пояснила Яна. – Если человека зовут, например, Лютик или Ромашка, то я согласна – пусть его жизнь будет служением Лесу. А если человека зовут Яна, тогда необязательно. Понял?
Она оставила Листа обдумывать последнюю фразу и побежала в дом. Оттуда тут же донесся ее радостный крик:
– Швед, проснулся! Живой! Не отравили тебя!
Алекс вбежал в дом – Швед сидел на диване, на котором провел ночь. Прежний, ничуть не изменившийся. И Мак был там же, с неудовольствием разглядывал последствия работы Алекса – сдвинутые из угла ветки. Алекс внимательно осмотрел отшельника.
– Ага! Живой, точно. И даже борода мхом не покрылась, – заключил он. – Ну, почти не покрылась, только с краю немного.
Швед задумчиво потрогал бороду.
– Я такой сон видел… сейчас вот постараюсь вспомнить.
– Это тебе Лес послал сновидение, – многозначительно заявил Мак. – Ты вопросом мучился, а во сне – ответ!
– Семью свою видел? – уточнила Яна. – Ну и как?
Лист вошел следом за Алексом и встал у двери. Ему, наверное, тоже было любопытно.
– Жену видел, – задумчиво протянул Швед. – Во сне я даже вспомнил, как ее зовут. Но сейчас пытаюсь вернуть это воспоминание и не могу. Выскочило из головы имя, и все! Опять забыл! Но я ее видел, лицо, глаза… описать не смогу, но если бы снова увидеть, наяву, то я бы точно вспомнил.
– Тебе еще раз выпить настой нужно, – вставил Мак, – раза два, а то и больше. Может, три, четыре раза? Старшие скажут, как Лес рассудил. Память будет восстанавливаться постепенно. Лес – он всегда поможет, если ты к нему с открытой душой обратишься. Старшие говорят: открой себя Лесу – и он покажет тебя настоящим, таким, каков ты внутри. Он увидит твою суть и тебе покажет, вот.
– Так, значит, вас учат? – задумался Алекс. – Смотреть на себя глазами Леса?
– Так и учат, – подтвердил краевец. – Лес зорче человека. Дашь ему посмотреть на себя и сам лучше увидишь, какой ты внутри. Ну и память тоже. Ты ее внутри прячешь от себя самого, но покажи память Лесу, и он ее для тебя же раскроет.
– Умно! – притворно восхитилась Яна. – Сам придумал?
– Нет. – Мак покраснел. – Я слышал, когда старшие об этом говорили. Там, на площади, ночью. Как раз про Шведа.
– Не знаю, не знаю, – пробормотал отшельник. – Я все прислушиваюсь к себе. Вроде ничего не изменилось, я такой же, каким был. Но что-то вроде и не так…
– Это тебя память меняет, – убежденно заявил Мак. – Асей мастак всякие настойки готовить. Такой у него талант от Леса. Из-за этого его в Крае кое-кто из старших уважает. А от его настоек большая польза! Он в Днепропетровск их носит, обменивает на оружие, патроны, на всякую всячину. Большая польза от его умения! Вот и тебе поможет память возвратить. А все по милости Леса. Нужно себя Лесу открыть, тут настойка хорошо способствует.
– Верно, – подхватил Лист. – Точно Мак сказал. Ты открыл себя Лесу, он увидел, запомнил и теперь тебе показывает, что у тебя в прошлом. Лес – он всегда лучше понимает. Я тоже сколько раз замечал. Сам себя, бывает, не понимаешь, что-то странное в душе. Но откроешься Лесу, и он все объяснит, и сразу сложное становится простым и понятным. Швед, оставайся с нами! Ты же видишь, Лес тебя принимает!
Швед покачал головой:
– Сперва вспомнить хочу, кто я и где моя семья. Вдруг они меня ждут? Что, если я им нужен? Прямо сейчас, в эту минуту? Постоянно эта мысль голову долбит, не могу от нее отделаться.
– Лес превыше всего, – наставительно заявил Мак, явно повторяя хорошо выученный урок. – Лес – он всё! И семья, и дом, и друзья…
Похоже, парень готов был разразиться целой лекцией о том, что такое Лес для настоящего, понимающего человека… но не успел. Снаружи раздались голоса. Кто-то спрашивал, здесь ли гости? Лист вышел поглядеть, и вскоре Алекс услышал его ответ:
– Здесь, здесь они!
В дом явился Дамар. Алекс поймал себя на странной мысли: надо же, старший умеет ходить! А то можно было подумать, что он пустил корни, прирос там, на площади под столбом. Дамар поочередно осмотрел каждого, кто был в комнате, и остановил взгляд на Яне. С минуту молчал, потом обратился к Шведу:
– И как твоя память?
– Ну… – Швед потрогал бороду и тяжело вздохнул, подбирая слова: – Кое-что вроде бы припоминать начал. Совсем мало, но мне и такая малость дорога! В общем, спасибо…
– Это не меня благодарить нужно, – кивнул краевец, доставая флягу, – это Лес! Он добро нам всем делает. Вот тебе еще настой. Выпей с доверием к Лесу. И на этот раз больше должен вспомнить.
Швед понюхал и махнул янтарную жидкость одним глотком. Во второй раз он пил смелее. Старший обернулся к Яне:
– Но сейчас нам нужно выяснить одну вещь. Девушка, тебя Асей обвиняет в краже.
– Еще чего! – фыркнула Яна. – Нашел, на кого наехать! Ничего я здесь не брала! Выбрали самую безответную, да? Самую слабенькую?
Говорила она смело и напористо, однако Алекс почувствовал легкую дрожь в ее голосе. Она-то отлично знала, что обвинение обоснованное.
– Здесь не брала, – согласился старший. Его Янин порыв ничуть не смутил. – Это было далеко от наших поселений.
Яна насмешливо фыркнула, с трудом сохраняя хладнокровие. Дамар невозмутимо продолжал:
– …когда Край отправлял наших братьев с заданием в место, которое раньше называлось Днепропетровском.
Алекс придвинулся к Яне, готовясь вмешаться, если понадобится. Но Дамар говорил спокойно, не напирал и не делал резких движений. Да Яна и сама была готова за себя постоять. Затевать же ссору первым Алекс не мог решиться.
– Еще чего! – закричала она. – Не знаю я никакого Днепропетровска! Сто лет там не бывала! И Асея вашего не знаю! Выдумал он! Пусть своими краевцами командует, а я и слышать ничего не хочу! Надо же, что вообразили! А еще говорите, Лес лжи не любит! А сами…
– Погоди, Яна, – заговорил Швед. – И ты не спеши, Дамар. Тут подумать надо. Доказательства какие? Чем Асей может подтвердить свои слова?
И снова Алекс удивился – уже не впервые, когда говорил Швед, все умолкали. Даже Дамар, хотя старшие вообще-то всегда были невозмутимы и никому не подчинялись. Но сейчас старший притих, собираясь с мыслями. Наконец изрек:
– Не нужны доказательства.
– Ага! Так я и знала! Оговаривают меня! – торжествующе объявила Яна. – А сами доказать ничего не могут!
– Погоди, – снова одернул ее Швед. – Дамар, так не годится. Объявить Яну виновной просто потому, что так сказал один человек…
– Не просто человек, а старший, – влез Мак. – Они не ошибаются!
– Нет, Мак. – Дамар строго поглядел на бойца, и тот виновато потупился. – Все люди ошибаются. И старшие тоже могут обмануться. Один Лес всегда истину являет. Вот его и спросим.
– Это как? – удивился Алекс. – Я спросил у ясеня… песня такая была.
– Хорошая песня, – кивнул старший. – Я вам сейчас объясню. У нас, в Крае, нет такого правосудия, какое существовало до Леса. Тогда как было устроено? Был обвинитель, был защитник. Обвинитель старался доказать, что подозреваемый виновен, а защитник с ним спорил. Слова против слов – а тут и до ошибки недалеко. Любое сказанное человеком слово может оказаться ошибкой. А Лес слов не говорит и не ошибается. Он просто показывает нам истину. Будет так: мы обратимся к Лесу, проведем испытание. Яна и Асей предстанут перед ним. Если Яна не виновата, то мы увидим. Лес покажет.
– А если виновата? – тихо спросил Швед.
– И это увидим.
– И как же это Лес покажет, что я невиновна? – после паузы спросила Яна. – Нет, по-моему, ты, Дамар, что-то нехорошее задумал. Слышишь, Швед? Они же обман готовят! Виновата или нет, а ответ уже заранее известен, они… что? Что ты так смотришь?
Взгляд Шведа стал странным, он тяжело, будто с усилием, произнес:
– Это нужно обдумать. Дамар, если у вас какой-то фокус…
– Никаких фокусов, – заверил старший, – испытание одинаковое для обоих, и Асея, и Яны. Если он ошибся, Лес покажет и это. Все очень просто: мы идем к дереву, которое чует. Асей и Яна вместе становятся возле ствола. Ну и результат вскоре будет виден. Просто постоять под деревом – разве трудно?
– Кому как, – ответила Яна. – Просто постоять, и все? А долго стоять?
– Это Лес решит, долго или нет. Обычно нескольких минут достаточно.
– Ты уверен, что это безопасно? – спросил Алекс.
– Для невиновного Лес безопасен.
– Ну а если Лес покажет, что виновата? Что тогда? Какое у вас наказание?
– Мы не наказываем, – спокойно ответил Дамар. – Для нас важно только установить истину. Лес – это истина. Где истина – там Лес. Где Лес – там истина.
– Ну так вот вам истина: я ничего не брала, – отрезала Яна. – Эй, Лес, ты согласен?
Пол под ногами слегка вздрогнул. Яна ахнула.
– Уже готовится, – заявил Мак.
Его голос звучал торжественно.
– Готовится, – поддакнул Лист.
– Что это? – Яна заволновалась, она уже больше не разыгрывала самоуверенность. – Что готовится?
– Испытание! Лес откликнулся!
Мак улыбался. И это Алексу совсем не понравилось. Он не мог сообразить, что ему следует делать. Противиться непонятному обряду, который затевают краевцы? Оружие при нем, и никто не помешает пустить его в ход. Но что потом? Как выбраться из этого «кармана» посередине Леса, в котором расположился поселок? Да и получится ли справиться с охраной? Сколько их здесь? Человек семь-восемь, а может, и больше. Краевцы, находящиеся в Берестовце, еще ни разу не собирались вместе. Кто знает, сколько их на самом деле… пожалуй, правильным будет никак не показывать враждебных намерений. А вот Яна, кажется, уже не могла скрывать страх. Она медленно пятилась, отступила от краевцев, пока не коснулась спиной груды веток там, куда их вчера сгреб Алекс. Вздрогнула от неожиданности, отскочила в сторону.
Когда Алекс перевел взгляд на Мака с Листом, те держали автоматы в руках. До сих пор оружие висело на ремне за плечами, но вот уже наготове. Правда, стволы опущены к полу, и Алекс счел, что мог бы попробовать их опередить, но что, если опасности на самом деле нет? Может, обряд безобидный? Тем более краевцы сказали, что не будут наказывать воровку, только хотят установить истину. Как всегда в затруднительной ситуации, Алекс ждал, что скажет или сделает Швед. Вот и сейчас он бросил взгляд на диван, но… со старым другом происходило что-то странное. Швед не сменил позу, просто поник, опустил плечи. Опущенное лицо скрыли упавшие на лоб волосы.
И только теперь Алекс сообразил, что происходит – Швед спит. Питье Леса подействовало. Как не вовремя! Или краевцы нарочно так подгадали? И Дамар долго толковал о правосудии, ждал, пока его зелье сработает!
Пол снова дрогнул под ногами, ощутимее, чем в первый раз. Сверху обвалилось несколько кусков отсыревшей штукатурки, зашуршали листьями свесившиеся с потолка побеги.
Яна отступила к стене, где не было зелени, и вытащила «глок». Краевцы глядели на ее оружие без какого бы то ни было беспокойства.
– Убери ствол, ты чего? – удивился Мак. – Если ты не виновата, то Лес это покажет.
– Не виновата, – буркнула Яна, водя стволом перед собой. – И это точно без всяких дурацких испытаний.
– Девушка, не делай глупостей! – строго произнес Дамар. – Ты что, не понимаешь, тебе не уйти? Даже если ты начнешь стрелять. Даже если нас перебьешь, что потом? Отдай пистолет.
– Может, ты в самом деле украла рюкзак Асея? – проявил чудеса сообразительности Лист.
Ни он, ни Мак даже не попытались перехватить автоматы поудобнее и тем более навести оружие на Яну.
– Не крала я ничего! – Голос Яны дрогнул. – Алекс, скажи им! Пусть отвяжутся от меня со своими испытаниями!
Алекс вздохнул:
– Дамар, послушай. Ну, в самом деле, что вы так с этой кражей завелись? Может, мы просто уйдем отсюда? Мы вам помогли, рассказали, что знаем об Армии Возрождения. В общем, погостили и хватит? Яна не хочет проходить испытание не потому, что виновата, нет. Просто она боится растений. Обычная человеческая фобия, вот и все.
Он медленно поднял «калаш».
– Так не годится, – строго возразил Дамар. – Закон Леса не велит отпускать вас без испытания. Пекарь, покажи им!
Грохнул выстрел – пуля просвистела совсем рядом с ухом Алекса и впилась в стену за его спиной. Швед вздрогнул на диване, но не проснулся.
Выстрел был сделан сквозь окно, почти целиком заполненное ворохом веток. Это зеленое месиво опутало весь дом, побеги спускались с крыши, пролезли в окно, заполнив его густой сеткой. За этой растительной занавесью и скрывался стрелок, которого старший назвал Пекарем. А еще Алекс заметил, как шевельнулись ветки в другом окне. Вот и объяснение величественной невозмутимости Дамара. Кто бы мог ждать этого от краевцев с их благостными рассуждениями о милосердии Леса! Просто посадили стрелков за окнами, не побрезговали простыми, но действенными средствами!
Алекс опустил автомат и с досады сплюнул под ноги.
* * *Яну повели на площадь. Алекс отправился с ней и конвоем – ему никто не препятствовал. После того как забрали у гостей оружие, краевцы снова стали мирными и благостными. Своим поведением они всячески подчеркивали, что ничего страшного или неправильного не происходит и что испытание, которое назначили Яне, – дело обычное. Пока дошли, земля встряхнулась еще дважды. Яну уже била дрожь, но краевцы держались спокойно, подземные толчки их не удивляли.
На площади посередине кольца идолов установили новый столб – кажется, тот самый, что вчера Алекс видел незаконченным. Вокруг стояли краевцы, их было около десятка, и оба старших, Асей с Сивином, среди них. Старшие беседовали, остальные с благоговением наблюдали, как меняется новый истукан – бревно с грубо вытесанным ликом, похоже, пустило корни и снова начало оживать. На верхушке столба, над бородатой личиной, прорезался целый пучок молоденьких побегов – тоненьких, упругих, с уже показавшимися клейкими зелеными листиками.
Почва под ногами снова дернулась, и столб выбросил новую порцию побегов – теперь ниже, под тесаной бородатой харей.
Дамар подошел к старшим, и Сивин протянул ему здоровенный шприц:
– Погляди. Федор прислал. Вот этим армейцы Лесу вредят. Нашли на месте схватки.
Алекс догадался, что это то самое приспособление, при помощи которого люди Щелокова вгоняли в дерево вакцину из кофра. Содержащееся в ней вещество проникало в корневую систему и растекалось по Лесу системой биохимических сигналов, которые действовали подобно компьютерному вирусу. То есть глушили и сбивали команды, отправляемые самим Лесом. После этого сложная экологическая система приходила в состояние хаоса, искусственного безумия.