Прежде чем войти в комнату на втором этаже, Яна обследовала замок и объявила, что кто-то здесь ковырялся. Она нашла свежие царапинки. Внутри все как будто лежало на своих местах, но девушка обнаружила следы обыска.
– Кто-то у нас копался, но аккуратно, явно не хотел, чтобы мы заметили. Я сразу заподозрила, что заведение здесь ненадежное! Воруют, по чужим комнатам лазят! – возмущенно твердила она. – Что за люди? Ни стыда, ни совести! Ворье, жулики, проходимцы на каждом шагу.
– Каждый третий – вор, – серьезно подтвердил Алекс. – Я сужу по нашей компании.
– Ну и что? Я поняла твой намек, не беспокойся. Очень смешно, все животики надорвали. Только чем острить – лучше бы мне спасибо сказал за то, что я посоветовала все ценное с собой захватить. Швед, твой рюкзак цел? Береги его.
– Интересно, что они искали?
– Как что? Мы на косметике неплохо заработали, все знают. Вот вечером пойдем выступление шамана глядеть, надо будет снова рюкзак с барахлом с собой взять.
Когда стемнело, они отправились на улицу. Посередине проезда между «Балаганом» и «Автосалоном» уже были заготовлены дрова и собралась приличная толпа – и кочевники, и местные. Среди бойцов Черного Рынка выделялся ростом Длинный, и можно было не сомневаться: Камаз тоже крутится где-то рядом.
Появился и шаман Рахим. Перебрал дрова, сложил костерок и чиркнул колесиком зажигалки. Занялось пламя. Рахим помахал пропыленной полой плаща, раздувая огонь, уставился в костер и запел. Вернее, пением это можно было считать только с большой натяжкой – азиат ныл и ныл, не переводя дыхания, монотонно, ровно, на одной ноте. По мере того как пламя поднималось по сложенным кучкой веткам, он стонал все громче и громче. Вскоре его голос уже перекрыл бормотание в толпе зрителей. Шаман выл и выл, теперь в этом бесконечном звуке наметились какие-то нотки, голос звучал то тише, то громче, но слов по-прежнему не разобрать. И кочевники, как будто завороженные песней азиата, стали подтягивать. Алекс заметил, что Яна, прикрыв глаза, слегка покачивается в такт взлетам голоса шамана. Он осторожно потыкал девушку в плечо:
– Эй, ты чего?
– А?
– Не входи в транс, он же тебя гипнотизирует, Рахим этот.
– Ой… Я как-то задумалась, что ли. Вспоминать начала… Сама не понимаю, что это со мной.
Шаман резко оборвал пение, но тише не стало – многие в толпе, уловив ритм, подвывали вместо него. Маленький азиат шмыгнул сквозь толпу, выволок к костру двух женщин из прислуги «Балагана» – ту, что в синей юбке, и другую.
– Смотри в огонь! – крикнул Рахим. – Вспоминай! И ты вспоминай! Теперь рассказывай!
Женщины по очереди шептали ему на ухо, Рахим слушал, кивал. Потом нырнул в толпу еще раз, выволок Камаза. Сцена повторилась, кочевник пялился в огонь, потом шептал шаману на ухо. Еще несколько свидетелей было опрошено таким же образом.
– Ой, он за мной! – встрепенулась Яна, когда шаман сунулся в ее сторону. – Я не хочу!
Она юркнула за спину Алекса, но Рахим схватил за рукав не ее, а стоящего неподалеку Ясеня. Тут ему дорогу преградил Щавель, что-то сердито сказал, и шаман отступил. Дошла очередь и до троицы бродяг, Рахим сперва выбрал в качестве жертвы Шведа… но тут же махнул рукой:
– В память дырка, видим, видим!
Он обернулся к Алексу и спрятавшейся за ним Яне. Алекс сам шагнул навстречу, шаман кивнул, и они вдвоем прошли к огню. Алекс, как было велено, уставился в пламя, но ничего необычного не почувствовал. По знаку Рахима склонился к его уху и спросил:
– А что говорить?
– Что хочешь.
– Я бы лучше сам у тебя кое-что спросил.
– Спросишь у нас, когда с Краем пойдем. А мы ответим: «Не знаем». Сейчас не надо, потом будем спрашивать. Ступай.
Алекс оказался последним, кого расспросил шаман. Покончив с этим делом, маленький азиат сел у костра и принялся меланхолично греметь костями. Выбрасывал, переворачивал грязным пальцем, вглядывался в сложившиеся комбинации и снова тряс в горстях.
Алекс возвратился на прежнее место, и Яна тут же зашептала ему на ухо:
– Слушай, я хотела его косточки поближе посмотреть, сунулась к нему в карман. Ну, когда он тебя из толпы выдергивал. А он – хлоп меня по руке!
– По руке? Ты имеешь в виду, по своему карману?
– Ну да, я как раз за косточкой потянулась. Этот Рахим только прикидывается простачком, а сам ох и ушлый типчик! Он колдун! Натуральный шаман, а нам грузил, что не шаман.
– Не нужно по чужим карманам лазить, тогда не будет вокруг тебя типчиков.
– Я же осторожно! Он не должен был почувствовать! Он в самом деле колдун, вот и все.
В это время у Длинного иссякло терпение. Он склонился над шаманом и спросил:
– Ну что? Много из своих костей вытряс?
– Мало, – ответил шаман. – Убийца здесь. Рядом. Мы его пока не нашли, думать надо. Еще думать надо. Мы подумаем.
Рахим поднялся, отряхнул плащ и ссыпал косточки в карман.
– Тот, кто Салоед резал, сейчас здесь стоит. Меня смотрит, слушает. Мы не увидели, кто это. Но найдем. Мы всегда находим, ты знаешь. А завтра мы из Березовка уйдем. Когда убийцу найдем, тогда вернемся. Автомат нам нужен.
– На убийцу с автоматом пойдешь? – спросили из толпы.
– Нет, дорога далеко, в дороге без автомат нельзя. Вернусь, автомат обратно отдам. И убийца скажу, – невозмутимо ответил азиат. – Вы нас знаете, мы не обманем. Мы честный, автомат обратно будет. И кто Салоед резал, называть будем. Сами наказывать будем. Обещание наше такое.
Подошел Ясень:
– Ну все, концерт окончен. Шаман с нами пойдет, еще двоих Щавель позвал, они согласны. Завтра в зале за столом соберемся, без спешки обговорим детали и выходим. Советую выспаться, потому что шагать придется долго.
– А сколько туда идти? – спросил Швед. – Жратвы запасти на сколько?
– Три дня, если Лес поможет.
– Три туда да три обратно, – прикинул Швед, – значит, можно не слишком грузиться.
Вокруг шамана собралась толпа, он что-то бормотал, но его заглушал общий гомон. Больше ничего интересного как будто не предвиделось. Многие начали расходиться.
– В самом деле, пойдем, – сказал Алекс.
Троица отправилась в «Балаган». Ясень проводил их взглядом. Потом Алекс, обернувшись, увидел, что к нему подошел Щавель, и краевцы шепчутся. Тут его осенило:
– Постой! НИИ Биотехнологий! НИИ Био-Технологий! НИИ БТ! Оттиск на пробках!
Глава 4 В путь
Утром троица спустилась в зал. Краевцы уже сидели за столом и поджидали остальных участников похода. Шаман пристроился с краю и разбирал автомат. Причем делал он это привычно и сноровисто. Вот уж от кого-кого, а от этого чумазого бродяги с его пением у костра и метанием косточек Алекс никак не ждал подобного умения. Он уже собрался спросить шамана, где тот наловчился обращаться с оружием, но его опередила Яна. Пока Ясень со Щавелем о чем-то заинтересованно шептались, она подсела к шаману и тихо спросила:
– Слушай, Рахим, а ты ловкий! Как ты вчера почуял, что я это… ну, ты понял!
– Мы поняли, – кивнул азиат.
– Ты, может, сам приворовывал, а?
– Файзулла маленько имел такая привычка, – с сожалением признался шаман. – Мы его ругали, он обещал не делать плохого. И ты тоже. Не надо.
– Да я только поглядеть хотела. Можно на твои косточки глянуть, а? Честное слово, я бы посмотрела и вернула. Мне косточки не нужны, просто интересно.
Шаман выложил на стол груду костей, и Яна стала переворачивать их и разглядывать нарисованные фломастером символы.
Краевцы закончили шептаться, и Ясень предложил:
– Я могу сходить за ними.
– Не надо, они пришли, – остановил его Щавель и кивком указал на дверь.
В зал ввалились двое рыночников. Высмотрели компанию и направились к столу.
– Теперь все в сборе, – подытожил Щавель. – Знакомьтесь, если еще не успели.
Он представил Шведа, Алекса и Яну, потом назвал кочевников:
– Это Шмыг, это Ляша.
– Игорь Лященко, – добавил Ляша. – Но можно и кликухой называть, я привык.
Он был средних лет, подтянутый, аккуратный. Алекс почувствовал в нем бывшего военного. Шмыг помладше, кругленький, небольшого роста, патлатый и небритый.
– Значит, так, – снова заговорил Щавель. – Дорога займет дня три, если Лес иначе не рассудит. Цель – учреждение такое, Институт Биотехнологий. Нам нужно туда войти, поискать кое-что. После этого расчет – и прощаемся. Мы с Ясенем не очень-то руины празднуем, мы больше к Лесу привычны. Поэтому охрана нужна, ну и в дороге сопровождать. Если двое в дороге, к ним всякий может прицепиться. А когда компания большая, таких не трогают. Шаман вот с нами тоже попросился. Мы не против, чем больше народу, тем на дороге безопасней.
Говорил он громко и четко, так что за соседними столами все было отлично слышно – Алекс видел, как бродяги оборачиваются. В общем, весь их план, получается, совсем не секрет. Более того, Щавель словно хотел, чтобы все в зале знали, куда и зачем они ведут отряд. Но о краевцах вообще шел слух, что они странные люди. Может, у них так принято?
Знакомая подавальщица в синей юбке принесла завтрак, Швед отдал ключи от комнат и рассчитался. После завтрака все направились к выходу. На улице среди рыночников Алекс заметил Камаза. Он курил, делал вид, что беспечно болтает с приятелями, но то и дело бросал взгляд вслед уходящим. Что хорошо, он вроде бы никуда не собирался. Были такие опасения, что кочевник обиделся и захочет отомстить, но он оставался в Березовке.
За поселком на дороге отряд перестроился. Ясень шагал первым, задавая темп. Следом за ним шли кочевники, потом Алекс со Шведом и Яной. Шаман тихонько брел то впереди, то немного отставая. Даже в большой компании он казался одиночкой, погруженным в собственные мысли. А может, так оно и было? Может, ему вполне хватало того многолюдного общества, которое населяло его мозги?
Щавель оказался в хвосте – он иногда останавливался и оглядывал окрестности, пару раз Алекс заметил в его руках бинокль. Особенно часто краевец глядел назад, на пустую дорогу. Он явно ждал, что позади кто-то покажется. Алекса это удивило, он поделился сомнениями со Шведом. Тот кивнул:
– Я тоже назад поглядываю. Очень уж громко наши наниматели орали, куда мы собрались. Как будто кого-то хотели нарочно об этом известить. Темное дело. Но нам-то что? Идем себе…
Дорога вела на север, Житомир должен был остаться справа, и краевцы, похоже, не хотели приближаться к мертвому городу. Их спутников это вполне устраивало. Когда дорога переваливала холм, Алекс, обернувшись, заметил на горизонте, что по дороге кто-то движется. Большая колонна, иначе бы не разглядеть на таком расстоянии. Он догнал Щавеля и спросил:
– Вроде преследуют нас?
Тот не выказал ни малейшего волнения:
– Что Лес захочет, то и будет. А дорога не наша собственность, по ней кто угодно может идти.
Вслед за Алексом и другие заметили преследователей. Ляша тоже переговорил со Щавелем – предложил остановиться и подождать, пока те, кто идет следом, догонят:
– Сдается мне, это Черный Рынок. Мы, я и Шмыг, с ними поговорим, узнаем, куда они направились. Может, дальше вместе пойдем? Ты же сам говорил, чем больше отряд, тем лучше.
Щавель покачал головой:
– Лес этого не хочет. Нас он отправил, вот и идем дальше. А те люди тоже – пусть идут, куда хотят, хоть за нами, хоть в другую сторону.
Преследователи заставляли нервничать. Даже невозмутимый шаман немного забеспокоился. Когда остановились на короткую дневку, он пробормотал:
– Нам непонятно. Почему долго за нами идут? Они с машинами, должны быстрее нас быть, уже догнать, мимо проехать.
– С машинами? – уточнил Алекс. – А ты откуда знаешь?
– Мы мотор слышим.
– Точно, – подтвердила Яна, – когда ветер в нашу сторону, звук двигателя доносится. Эти люди нас преследуют.
Но краевцы по-прежнему не выказывали ни малейшего беспокойства по поводу отряда, идущего следом. Мало-помалу и Алекс свыкся с мыслью о попутчиках. Ну мало ли какие бывают ситуации. Зачем-то нужно людям в ту же сторону…
Потом показался Житомир. Щавель заблаговременно свернул в сторону от города, и сейчас мертвые руины поднимались далеко справа унылой серой громадой. День выдался солнечный, от разогретых развалин обильно поднимался пар, и над Житомиром повисла плотная туманная шапка. Над серым городом – серое марево. Неприятная картинка. Но отряд шагал по дороге, руины уплывали назад, и ничего не происходило. Ровным счетом ничего. Даже живность не показывалась, округа словно вымерла.
– Что-то будет, – сказал шаман. – Мы ждем. Что-то будет.
Алекс не обратил бы внимания на эти слова, но кочевники уже знали, что без нужды маленький азиат и слова лишнего не скажет. Раз предупредил, значит, неспроста, нужно приготовиться.
Ляша догнал Щавеля, по-прежнему возглавлявшего колонну, и заявил:
– Погоди-ка. Шаман беспокоится, твердит: что-то будет. Да и мне вон те заросли не нравятся. Подходящее место для засады.
Щавель кивнул, вытащил бинокль и стал разглядывать участок дороги впереди. Там к шоссе подбирался овраг, поросший кустами, по другую сторону у обочины поднялись молодые деревца. И в кустах, и в молодой роще могла скрываться засада. Отряд уже миновал немало подобных местечек, но Рахим забеспокоился только сейчас, а рыночники к его предупреждениям относились очень серьезно.
– С дороги лучше уйти, – посоветовал Швед. Он первым отошел к обочине и присел. – Торчим здесь, как блоха на плеши.
Алекс последовал его примеру. Яна тоже оказалась рядом.
– Я ничего не… – заговорил Щавель, водя биноклем.
Закончить фразу он не успел – в зарослях, которые не понравились Ляше, загрохотали автоматы. Те, кто скрывался за кустами, собирались подпустить отряд поближе и тогда ударить в упор. Но, поскольку они решили, что обнаружены, начали действовать сразу. Расстояние оказалось великовато, это отразилось на результате огня. Шмыг, пригибаясь, побежал через шоссе и укрылся в кювете по другую сторону, Ляша и раньше держался у обочины, он коротким броском достиг кустов рядом со Шведом и упал в заросли. Единственным, кто оказался задетым, был Щавель – он-то стоял посередине шоссе, представлял собой лучшую мишень, в него и целились.
Пуля пошла вскользь, оцарапав бедро краевца, и он упал. Ясень бросился на помощь, тем временем Швед и Алекс стали обстреливать кустарник над оврагом, чтобы отвлечь противника. Оба по-прежнему не видели неприятеля и стреляли наугад. Из кустов показалось пять-шесть человеческих фигурок. Противник приближался короткими перебежками, стреляя на ходу. Оказывается, несколько человек засели и в роще – на той стороне, куда сбежал Шмыг. Они тоже попытались приблизиться, но Шмыг несколькими очередями заставил их снова укрыться в роще.
Ясень помог Щавелю убраться с открытого пространства и лечь в кювете. Пока остальные пытались прижать противника огнем к земле, он наскоро перебинтовал бедро Щавеля. Тем временем из кустов показывались все новые враги, Алекс насчитал с десяток нападающих. Они перемещались короткими бросками от укрытия к укрытию, иногда стреляли на бегу. Постепенно стало ясно, чего они добиваются – обойти отряд и прижать к шоссе. Асфальтовая полоса простреливалась из рощи, и отступать попавшим в засаду некуда. С другой стороны, и те, что ждали в роще, тоже не могли перейти в наступление – перед ними был все тот же асфальт.
Поэтому противник не торопился, без спешки образуя кольцо вокруг засевших в кювете. Неглубокая канава и чахлые кустики оказались не слишком выигрышным местом, они годились, чтобы укрыться, но в качестве огневой позиции выглядели паршиво. Невысокие заросли бурьяна, окружавшие кювет, вскоре были скошены пулями.
Алекс скорчился в канаве, уже завидуя тем, кто был меньше ростом, – укрыться здесь могли разве что Яна с Рахимом.
– Плохо дело! – крикнул Швед между очередями. – Они нас окружат и будут гнать на дорогу!
– Не отступать! – крикнул Щавель. – Держимся здесь! Ничего они нам не сделают!
Ясень окончил перевязывать приятеля, и краевцы присоединились к перестрелке. Но и с их участием ситуация не изменилась – позиция была слишком неудачная. Противник подбирался все ближе, а за спиной оставалась роща, где тоже засели стрелки. Вялая перестрелка тянулась и тянулась. Никому не хотелось тратить попусту патроны, обе стороны экономили. Противник теперь стрелял изредка, больше для острастки, прикрывая своих, меняющих позиции. Время от времени Алекс высовывался, замечал мелькающие за кустами темные силуэты нападающих, стрелял одиночными. И был уверен, что не попал.
Сзади, из рощи, тоже постреливали. Где-то на другой стороне дороги прятался Шмыг, он затаился, но засевшие за деревьями видели, как он бежал через шоссе. Пока он прячется там, они не решались двинуться навстречу своим главным силам.
– Да кто это такие?! – крикнула Яна. – Что им нужно?
Она лежала на дне неглубокой канавы и не высовывалась.
– Может, Черный Рынок? – отозвался Ясень.
– Это не наши, – возразил Ляша, – просто бандиты какие-то! Мародеры! У больших городов такие частенько крутятся. Только обычно их бывает поменьше.
Ляша приподнялся, дал короткую очередь и снова припал к земле. В ответ раздалось несколько выстрелов, пули выбили фонтанчики пыли далеко в стороне.
– И стреляют плохо! – добавил кочевник. – Зря они с нами связались. Увидели, что засада не удалась, так свалили бы по-тихому… Не понимаю, чего они такие настырные. Ведь вплотную подобраться все равно не смогут.