Пол Мелкоу Кукурузная война
Стайка девиц из университетского женского клуба, щеголявших в юбках с изображением пуделя, отреагировала на мое появление слабыми улыбками. Я сел рядом с ними. Мне нравилось, как ткань топорщится на пышных нижних юбках, открывая обтянутые гольфами икры и двухцветные кожаные туфли. Девушка, которая мне приглянулась, была высокой, белокурой и фигуристой. Наши взгляды встретились, и «демон» тренькнул, указывая, что она заглянула на мой сайт. Улыбка стала холодной. Вероятно, бедные аспиранты ей не подходят. Что ж, по крайней мере я узнал ее имя — Бесс Рингслот, — когда она получала информацию обо мне. Этим дело и ограничилось. Остальные девушки отвернулись — скорее всего они были включены в локальную сеть, и Бесс передала подружкам мое резюме. Я откинулся на спинку стула и вздохнул.
Вошел доктор Элк с растрепанной пачкой бумаг под мышкой и указкой в другой руке. Он ткнул указкой в учебный компьютер, чтобы приглушить свет в аудитории.
— Леди и джентльмены! Рад приветствовать вас на старшем курсе. Я доктор Элк, и сейчас я волнуюсь не меньше вашего. В этом году тема нашего семинара звучит так: «Факторы империализма Старого Света».
Элк высокий, худой мужчина с тронутыми сединой темными волосами. Его назначили моим научным руководителем — можно не сомневаться, что это дело какого-то политкорректного аналитика, обратившего внимание на сходный генетический тип, — когда я учился на историческом факультете, но мы не общались уже год, с тех пор как я перевелся на инженерный факультет.
— Почему европейская цивилизация уничтожала все культуры Нового Света, с которыми вступала в контакт? Неужели европейцы умнее? Нет! Или на их стороне был Господь? Сомневаюсь!
При слове «Господь» Элк швырнул на стол свои конспекты, и девицы в юбках вздрогнули. Я знал, что будет дальше; его лекции меня не интересовали.
Я перестал следить за рассуждениями профессора и принялся наблюдать за стрелкой часов. Эту лекцию я уже слышал раз пять. Элк предложил мне стать куратором старшего курса и, возможно, поработать в качестве ассистента, и я согласился, но с единственной целью — присмотреться к студенткам. Я огляделся. Да, среди старшекурсниц исторического факультета выбор невелик. Потом посмотрел на Бесс — матерчатый пудель на ее юбке смотрел на меня и как будто дышал. Замечательный эффект. Еще одна попытка не помешает, решил я.
— Может, европейцы были просто-напросто лучше американцев? — Профессор Элк взял кусок мела и, глухо постукивая им по доске, написал одно слово. — Нет. Конечно, нет.
— Микробы, — прошептал я Бесс. Она ответила сердитым взглядом.
— У них кое-что было, и это М-И-К-Р-О-Б-Ы. Микробы. Столетия городской жизни превратили переполненные грязью и нечистотами европейские города в рассадники болезней. Выжившие и продолжившие свой род обитатели городов были чуть более жизнеспособными, чем те, кто теснился на кладбищах. Новый Свет не знал ничего подобного. Писарро был ничем не лучше Атауальпы. Просто его предкам повезло, и у них оказался более сильный, чем у остальных, иммунитет против оспы!
— Может, пообедаем вместе? — шепнул я Бесс. «Демон» пискнул, сигнализируя, что мое предложение воспринято как домогательство первого рода. Пудель оскалил зубы.
— К концу учебного года мы исследуем гипотезу о том, что болезни Старого Света завоевали новые земли. Сформулируем гипотезу и проверим ее. Раз и навсегда докажем, что эксплуатация Нового Света Старым — всего лишь счастливое стечение обстоятельств, каприз, побочный эффект варварских условий жизни и слепого случая.
Я зевнул. Элку придется искать себе другого ассистента. У меня куча других обязанностей, и меня не интересовал гипотетический мир — вероятно, некий симулятор, написанный одним из его аспирантов, — в котором племена коренных жителей Америки наголову разбивают собак-империалистов из Старого Света. Именно поэтому я бросил историю и перевелся на инженерный факультет; меня привлекали реальные вещи в настоящем, а не догадки из прошлого. Стараясь не встречаться взглядом с Элком, я выскользнул из аудитории и направился к административному зданию, чтобы, не теряя времени, отказаться от должности ассистента.
* * *Дверной звонок не умолкал, и сколько я ни прикрывался подушкой, заглушить этот звук никак не удавалось.
Пришлось вставать и тащиться к двери. От удара ногой коробка из-под пиццы зацепилась за стойку с коллекцией компакт-дисков. Стойка не сдвинулась с места, и остальную часть пути я прыгал на одной ноге, держась за ушибленный палец.
— Какого черта? — Я распахнул дверь.
— Райан Грин?
Не успел мой «мозг рептилии» определить, что в дверном проеме стоит женщина репродуктивного возраста, как «демон» выдал информацию: это Бесс Рингслот, милашка в юбке с пуделем, старшекурсница доктора Элка, которая отшила меня за домогательство первого рода. Явный промах с моей стороны.
— А, это ты.
Сегодня на ней была не юбка с пуделем, а облегающие бриджи, которые обтягивали икры так, что ноги стали похожи на ноги бегуна на длинные дистанции. Примитивный отдел моего мозга возбудился было, затем снова впал в спячку.
— Чего тебе? — Я прислонился к двери и почесал в паху. Это ее не смутило.
— Профессор Элк попросил меня сходить к тебе. Он хочет, чтобы ты вернулся.
Солнце, освещавшее двор общежития и засыпанный листьями бассейн, било в глаза. Я прислонился лбом к косяку.
— Зачем?
— Говорит, что ему нужна твоя помощь.
— Послушай, меня не устраивает роль типичного коренного американца. Вы там будете забавляться со своими симуляторами, пытаясь осчастливить мир. Мне это не интересно.
— Зачем же грубить… — Бесс пожала плечами.
— Точно так же, как тебе не интересны парни вроде меня, бедные аспиранты.
— О чем это ты? — Она удивленно моргнула, ее брови медленно поползли верх, на щеках заиграл румянец.
— О том, что тогда, на лекции, ты и твои подружки из женского клуба отшили меня. Ну конечно, разговаривать со мной — попусту тратить время.
— На твоем сайте указано, что ты встречаешься с мисс Дженис Хаккаби. — Уголки ее губ слегка приподнялись.
— Что?
— На твоем сайте указано, что ты состоишь в моногамных отношениях.
— А… — Я почувствовал, что краснею. — Устаревшая информация.
Дженис бросила меня в конце последнего курса, когда я поступил в аспирантуру вместо того, чтобы устроиться на работу в «Бакель кемикл» в Сен-Томасе. Она тоже не желала встречаться с бедным аспирантом, хотя тут мог сыграть роль и холодный прием, оказанный мне ее родителями, когда на рождественские каникулы мы приехали из Коламбуса в Ластинг.
— Может, на прошлой неделе ты и выглядел симпатичным, но нам, девочкам из женского клуба, нужен моногамный, преданный парень. Так что мы сразу же исключили тебя из числа кандидатов. — Бесс повернулась уходить, потом бросила через плечо: — Я передам доктору Элку твой ответ.
Я посмотрел вслед удаляющейся фигуре, отметил отсутствие швов на колготках и подумал, что нужно внести изменения в сайт.
* * *Услышав стук в дверь, я оторвал взгляд от раскрытого учебника Чена «Основы физики плазмы», лежавшего у меня на коленях — нужно по крайней мере на одну лекцию опережать студентов, у которых я веду занятия. Наверное, кто-то из моих подопечных пытается на халяву сдать домашнюю работу.
— Помни об инвариантности магнитного момента! — крикнул я поверх низкой перегородки.
В ответ послышалось осторожное покашливание.
— Буду иметь в виду, мистер Грин.
— Доктор Элк… Мне показалось, это студенты. — Я выпрямился и стряхнул с груди корки бекона.
— А разве все мы в этом мире не студенты?
— Да, пожалуй.
— Я знаю, что вы отказали Бесс, тем не менее решил предпринять еще одну попытку.
— Бесс? — Мой «демон» услужливо выдал изображение. — А, ваша старшекурсница. Понимаете, доктор Элк, в этом семестре я очень загружен. Диссертация, преподавание…
— Мне удалось выбить финансирование и получить разрешение использовать УПМ.
Брови профессора Элка взлетели вверх. Потом он подмигнул. И удалился.
А я так и остался сидеть с раскрытым ртом. Вот пройдоха. Обманул или подкупил какую-то мелкую сошку в правительстве, и ему открыли доступ к УПМ. Наверное, выиграл деньги в казино. Или получил от техасского нефтяного магната, в жилах которого текла индейская кровь. Сукин сын. Он собирался использовать Умножитель Параллельных Миров, чтобы создать новый мир. И только что втянул меня в эту авантюру.
Я захлопнул учебник Чена и бросился за Элком.
— Подождите, доктор Элк!
Дело в том, что УПМ позволяет перемещаться во времени. Но путешествия во времени в пределах нашего мира невозможны, и именно поэтому мы никогда с ними не сталкивались. Пришельцы из будущего не появлялись в нашем мире, желая спасти Кеннеди или починить прохудившуюся трубу, и ждать их нет никакого смысла. Если вы переноситесь в прошлое и что-то меняете в нем, то этим создаете новый мир, который становится изменчивым и непредсказуемым с того самого мгновения, когда происходят первые изменения.
Конечно, это звучит странно. Откуда берется столько энергии, чтобы создать целый мир? А может, он уже существует, и мы только открываем его для себя? И сколько таких вселенных в нашем многомерном мире? Существует ли предел? И не исчезнет ли этот многомерный мир при достижении предела? А космические последствия? Страшно представить!
Впрочем, тогда мне было наплевать. Меня не назовешь ни чокнутым физиком, ни занудным ханжой. Заурядный инженер, но — провалиться мне на этом месте! — в то время я считал УПМ очень крутой штуковиной. И нисколько не сомневался, что если меня и подпустят к нему, то только для технического обслуживания. Перемещение предметов в другие миры требовало огромных затрат энергии.
Теперь понятно, для чего я нужен доктору Элку. Ему требовался человек, разбирающийся в технике.
На следующий день я сел в аудитории рядом с Бесс Рингслот.
— Не поздновато ли записываться на курс? — поинтересовалась она, искоса взглянув на меня, и стайка девиц в юбках с пуделями захихикала.
— Ты больше не будешь обвинять меня в домогательстве?
— Может, и нет. Видела, ты обновил сайт.
— Ты не сказала, что он собирается использовать УПМ.
— Что?
— Умножитель Миров!
— А, вот ты о чем. Это просто технические детали. Мне казалось, работа с доктором Элком — достаточная мотивация.
Я покачал толовой.
— Дашь свои конспекты?
— Бери.
Вошел доктор Элк. Просиял, увидев меня, и начал лекцию об инках, иллюстрируя картинками рассказ об осквернении святынь конкистадорам и Писарро, о смертельных болезнях европейцев, об эксплуатации местной культуры во имя бога и короля. Я все это уже слышал раньше и принялся листать конспект Бесс, чтобы вникнуть в суть проекта.
Она аккуратно вела записи. Ни единой помарки. Машинально я начал рисовать каракули в ее тетради. Бесс остановила меня.
— Не смей! — прошептала она. Пальцы, сжимавшие кончик моей ручки, дрожали. Очевидно, она дорожила своим конспектом.
— Ладно.
Идея доктора Элка заключалась в следующем. Эпидемические заболевания европейцев уничтожили девяносто пять процентов коренного населения Америки. Эти заболевания получили распространение в Европе из-за высокой плотности населения, невиданной в Америке. А высокая плотность населения в Европе стала возможна благодаря крупносеменным растениям, бобовым и домашним животным, которые попали на континент из долины Инда. В Северной Америке знали только подсолнечник и циклахена, а единственное одомашненное животное — это собака. Попробуйте впрячь в плуг собаку.
Лучшей зерновой культурой американского континента была кукуруза. У нее имелся лишь один недостаток — потребовалось несколько тысяч лет, чтобы из ее предка теосинте получилось современное растение с початками длиной до фута. Более того, растение теосинте одомашнили в низинах Центральной Америки, отличавшихся особым климатом, и поэтому распространение культуры шло очень медленно. Благодаря этим факторам в производстве продуктов питания Америка отстала от Европы примерно на 6000 лет.
— Ничего себе! — вырвалось у меня. — Вы хотите забросить современную кукурузу в древнюю Америку!
Доктор Элк на полуслове прервал свою речь, посвященную оспе.
— Я вижу, мистер Грин, мои надежды на вас вполне обоснованы. Чтобы догнать курс, вам понадобилось пятнадцать минут.
— Извините.
Я вернул конспект Бесс. Она в притворном негодовании закатила глаза.
* * *— И что это дает?
Кайл искоса взглянул на меня. Потом вздохнул.
— Я пытаюсь откалибровать пространственный локатор.
Мы сидели в здании Барзака в диспетчерской лаборатории УПМ, из которой открывался вид на пустое помещение, где должен был открыться переход между мирами.
— Пространственный локатор чего?
— Перехода.
— Куда?
— В древнюю Мезоамерику. Слушай, у тебя есть свой монитор? Вот и следи за ним.
Я следил, но энергетическая система работала безукоризненно. Наблюдать за тем, как Кайл управляет УПМ, было гораздо интереснее. Впрочем, не стоило и надеяться, что он разрешит мне сесть за пульт. Это позволялось только инженеру, имеющему допуск на работу с УПМ и докторскую степень в области макроквантовой физики — как у Кайла. В его глазах я оставался простым техником.
Я наблюдал за Кайлом весь день и прекрасно видел, что он делает. Найти опорную точку, определить временную зону относительно этой точки, войти в зону с точностью до нескольких тысяч лет, откалибровать, повторно откалибровать — и так далее, пока не окажешься в нужном времени. Затем проделать те же манипуляции с координатами Х-У-Z. Непонятно, зачем тут докторская степень.
— А откуда мы знаем, что наш мир не создан кем-то другим?
Кайл покачал головой.
Тренькнул телефон, и Кайл нахмурился, увидев, что я отвлекся от его объяснений и ответил на звонок.
— Алло?
— Это Бесс. Вы уже настроились на 7500 г. до н. э.?
— Старина Кайл возится с калибровкой пространственного локатора.
Инженер бросил на меня недовольный взгляд и прорычал:
— Вам нужна Панама или Греция?
— Я позвоню, когда он закончит.
— Спасибо.
— Может, пообедаем?
— Нет. — Бесс отключилась. По крайней мере оставила без комментариев.
Кайл ухмыльнулся. Не понимаю, какие у него на это основания; я видел его подругу — чистый Франкенштейн. Не знаю, где он ее взял — то ли подцепил в баре, то ли вырастил в пробирке. Лучше уж получить отставку у Бесс, чем встречаться со страшной, как смертный грех, аспиранткой с сальными волосами.
— А почему этим не может заняться автоматика? То есть неужели для управления этой штукой нужна докторская степень? — Естественно, я дразнил его.
— Может, когда-нибудь все это будет делаться автоматически. Но если мы провалим калибровку, то отсечем всю временную зону. Не думаю, что доктор Элк обрадуется.
Это уж точно. График был жестким. После закрытия временной зоны в нее уже не вернешься. В новом мире будущее похоже на «кота Шредингера» — не открыв коробку, невозможно узнать, жив он или мертв. Если вы закрыли переход и двинулись вперед во времени, вернуться уже не получится. Открытым остается только неизвестное будущее.
Мы собирались подкинуть современную кукурузу в 7500 г. до н. э. Затем каждые сто лет предполагалось отправлять в новый мир камеру наблюдения и следить за распространением этой сельскохозяйственной культуры. По нашим расчетам, к 1500 г. н. э. Америка не должна была отставать в развитии от Европы. Возможно, ацтеки даже откроют Старый Свет.
Просто им нужно немного помочь.
Следующим позвонил доктор Элк.
— Мы уже готовы?
— Нет, еще даже не отправили туда камеры наблюдения.
— Почему задерживаемся?
— Калибровка. А куда спешить? Времени у нас сколько угодно.
— Результаты мне нужны как можно скорее, мистер Грин. Доктор Скиллингстед из Мичиганского университета проводит аналогичное исследование в области экспериментальной истории.
— Я сообщу, когда камеры наблюдения будут на месте.
— Хорошо. Только разберитесь, что там происходит с УПМ. Понимаете?
— Конечно.
Он отключился.
— Рад, что избавлен от общения с ним, — проговорил Кайл. — Одержимый сукин сын.
— Похоже, вы все-таки довольны моим присутствием.
— Ну, я бы так не сказал.
Мы открыли три перехода в 7500 г. до н. э.: над Северной, Центральной и Южной Америкой. При помощи камер наблюдения исследовали окрестности и обнаружили племена охотников и собирателей. Бесс составила огромную базу данных видеоинформации, и на занятиях студенты просматривали самые интересные фрагменты.
— Здесь видна группа охотников и собирателей — мы называем их «племенем Змеи» из-за татуировок на груди, — которые собирают дикую теосинте. Она растет прямо у порога их жилищ.
Маленькие смуглые люди голыми руками рвали растение, похожее на обычную траву. Никто не пользовался орудиями. При виде почти обнаженных мужчин несколько студенток захихикали.
— Вот теосинте крупным планом. Обратите внимание на размер початков. Сантиметра три длиной. А это Боб.
— Боб?
— Мы дали всем туземцам имена, — шепнула одна из подружек Бесс, наклонившись ко мне.
На видео Боб взял стебель теосинте, снял кожицу и стал внимательно рассматривать. Затем вытряхнул семена, и они рассыпались по земле.
— Что-то вроде искусственной селекции, — прокомментировал я.
Бесс ответила мне улыбкой.
— Точно! Возможно, он разводит растения с более крупными зернами, или с большим количеством рядов, чем у обычного двухрядного теосинте, или с перпендикулярным расположением колосков. Не знаю, что Боб там увидел, но он хочет, чтобы в следующем году выросло больше таких колосков. Думаю, это свидетельство селекции определенных свойств кукурузы человеком.