Через несколько тягостных минут блондин грустно вздохнул и, схватив меня за кисть, дернул на себя. Осторожно прижалась, растекаясь по манящему телу Тимура.
– Крис, перестань ерзать.
– Не могу, – призналась очень тихо, так, чтобы услышал только он.
– Дрянь ты, Кристина. Маленькая дрянь. Совесть имей. Мне тоже не нравится при всех с тобой этим заниматься, – тихий шепот обжег дыханием губы.
– Я не такая. Стараюсь изо всех сил не хотеть тебя. Это же неприлично! – задыхаясь от обиды, пыталась я оправдаться.
– Тш-ш-ш, все, молчи. А то я сорвусь, – попросил блондин, и я замолчала, даже для надежности закрыла глаза.
Остался только мускатный аромат, щекочущий нос. Гулкие удары моего сердца и звук мотора. Задуматься о своем будущем было страшно, так как я его просто не видела. Вместе жить в таком темпе, не вылезая из кровати, мы не сможем никогда. Значит, остается убедить Тимура не преследовать меня. Объяснить, что для нас одно спасение – это расстояние. И чем дальше мы друг от друга, тем лучше. Ведь прожили же как-то практически три года.
Да еще вдруг беременность. Хотя какие дети в таких отношениях. Да и какие это отношения, голые похотливые инстинкты.
– Мне надо в аптеку, – тихо прошептала, приоткрыв глаза.
Заинтересованно рассматривала, как от моего дыхания кожа на его шее покрылась легкими пупырышками. Он тоже очень отзывчив на любое мое действие.
– Поздно, больше населенных пунктов не будет. А что хотела купить? Только не говори, что у тебя начинаются эти дни, – тоже шепотом ответил блондин, сильнее прижимая мою голову к своему плечу.
– Чтобы не залететь от тебя, – бросила в ответ, гася внутри себя разгорающееся недовольство.
– Наивная, – вернул мне насмешливо Тимур, – никаких детей. Мне бы от тебя избавиться. Если что, на аборт пойдешь.
– Кретин, – обиделась я на блондина.
– Не обзывайся, больно будет, – угрожающе прошептал Тимур, с силой сжав волосы.
Он не соврал, было больно так, что слезы навернулись на глаза.
– Отпусти, – приказала, пытаясь отцепить его пальцы от моих волос.
– Крис, не играй со мной – убью.
– Не убьешь, – возмущенно прошептала, ненавидя себя за то, что опять поплыла. Опять этот властный голос заставлял подчиняться. – Хотел бы убить, давно бы так и сделал.
– Поймала, маленькая. Пока не хочу. Хочу пока совсем другое от тебя. И буду делать с тобой все, что захочу.
– Ты сказал, что три дня попробуем быть вместе, – испуганно хотела отпрянуть, но сильная рука все так же крепко удерживала волосы.
– Попробуем насытиться. Попробуем перехотеть. И тогда я захочу тебя убить, – вкрадчивый шепот ужасен, особенно когда его чередуют с дразнящими поцелуями.
Я чувствовала себя мерзко: когда надо ненавидеть, сопротивляться, мое тело предательски выгибается, подставляется под ласковые губы. Сама себе противна. Никакой силы воли.
– Тимур, – стала объяснять ему третий вариант, единственный верный, – наоборот, нам расстаться надо, уехать далеко друг от друга.
Блондин смерил меня тяжелым взглядом, со вздохом ответил, руша все мои надежды:
– Поздно, малышка, поздно. О тебе узнали. И теперь у меня два выхода, и оба неутешительные для тебя.
Холодные глаза затопил огонь потаенного желания. Я безмолвно рыдала, закинув руки за голову, сражалась с сильными пальцами блондина. Он чувственно провел ладонью вверх по моему боку. Я выгибалась навстречу его ласкам, ведомая в этом странном танце. Мое тело было подвластно любому его желанию. Хотелось прильнуть к его губам, обхватив шею руками и полностью отдаться нарастающим ритмам страстного танца. Но Тимур крепко держал, больно обхватил одной большой ладонью мои запястья. Вторая рука блондина легла на холмик налившейся груди – от этого прикосновения меня пронзало острое желание.
– Отпусти, – визгливо выкрикнула, теряя самообладание.
Ведь хотелось кричать, чтобы не отпускал, а продолжил мять мою грудь. И не через ткань. Она мешала ощутить тепло его рук.
– Босс, – недовольно разорвал наше уединение голос Хмурого.
– Алик, не лезь, – одернул Весельчак. – Не порти кайф.
– Извращенец, – огрызнулся брюнет, а затем обратился к Тимуру: – Босс, скоро приедем, осталось недолго.
Все это я слушала краем уха, так как все силы бросила на борьбу с настойчивыми руками блондина. Длинными пальцами Тимур нетерпеливо расстегивал блузку на груди. Добравшись до оголенного участка кожи, он стал катать сосок между пальцами.
От удовольствия чуть губу не прокусила до крови. Все внутри болезненно сжалось.
– Тимур, – выдохнула, высвобождая руки, чтобы схватиться за его шею.
Я хотела запечатлеть поцелуй на его устах, вкладывая в него все одолевавшие меня чувства: и страсть, и ненависть, и бессилие, и покорность.
– Босс, – позвал вновь Алик, откровенно мешая.
Но в душе я была ему благодарна. Так как руки на моей талии красноречиво подсказывали, что жажда Тимура дошла до предела, еще чуть-чуть, и все повторилось бы на глазах наших спутников. Я тоже была у самой черты, за которой мне было бы безразлично все, кроме резких движений во мне Тимура. И только недовольный окрик остановил нас. Мы замерли, с трудом борясь с безумием, которое нехотя, но отпускало.
Блондин с трудом оторвал от меня голодный взгляд, переведя его туда, откуда послышался голос Алика. Я на брюнета стеснялась смотреть, разглядывала таежный пейзаж, который уже не так быстро менялся.
– Босс, мы практически на месте, – уже спокойнее доложил Алик.
И оглянувшись на лобовое стекло, я заметила высоченный забор, раскрытые ворота, а за ними большой дом из красного кирпича. Во дворе и вокруг забора стояли раскидистые пихты. Впервые вижу, чтобы двор был не расчищен. Обычно деревья выкорчевывают и оставляют штуки три. А тут нет. Расчищена была только площадка для машины, куда она благополучно и заехала, плавно остановившись.
Тимур одернул мне подол и стал застегивать блузку. Я же решила застегнуть ему ширинку, но, задев случайно нежную кожу, получила по рукам. Дальше каждый стал заниматься собой, приводя в порядок одежду.
Прислушиваясь к себе, не могла нарадоваться тому, что разум начинает побеждать плоть. Мы остановились, сами. Получается, теория Тимура тоже имела смысл. А раз так, то я смогу сбежать до того, как он захочет меня убить. У меня еще три дня в запасе.
Выходя из машины, приглядывалась ко всему, что видела. Дом был не такой большой, как мне показалось, но двухэтажный. Окна достаточно широкие, без решеток и открывались! Значит, тут проблем не возникнет. А вот забор был неприятностью – длинной и высокой.
Мама всегда выговаривала мне, что я пренебрегаю физической подготовкой – утреннюю зарядку и то лень было сделать. Это меня не оправдывает, но многие ее и не делают, так же, как и я. А вот мама делала всегда. Я только в последние годы принялась готовить себя – кроссы по утрам перед работой. Папки сама на руках таскала, выбирая побольше. А до самых верхних полок старалась забраться без лестницы.
Кто бы мог подумать, что работа архивариуса может быть такой интересной. Ползать по шкафам оказалось очень занимательным занятием. Даже Катька, заменяя меня, постоянно ругалась, что нет лестницы. А она была, только убиралась далеко, чтобы лень не давала за ней сходить.
Я с прискорбием признала, что взять забор я не смогу. Нет упора для ног и руками не за что схватиться.
Тимур тащил меня к дому, больно схватив за предплечье. Поморщилась, представляя, какие отпечатки от его пальцев потом останутся. Нас никто не встречал, хотя дом не казался пустым. Взобравшись на крыльцо, бросила прощальный взгляд на забор, желая увидеть, что за ним кроме деревьев, но наткнулась на острый взгляд Весельчака. Он, словно зверь, увидевший дичь, прожигал меня взглядом. Следил, глумливо ухмыляясь. А заметив, что я попала в плен его глаз, оскалился. Подарил мне такой пугающий, не предвещающий мне ничего хорошего, алчный взгляд, от которого я стала задыхаться.
Испугавшись, сама схватилась за руку Тимура, пытаясь найти у него защиту. Тимур лишь крепче притянул к себе, собственнически положив руку на бедро.
– Крис, пошевеливай ногами, – недовольно бросил он мне.
А я все еще оглядывалась, боясь потерять из вида очередного зверя в человеческом облике. Боялась, что отведу взгляд, и он набросится на меня. Накинется, целясь в горло. Волк, самый настоящий волк, и кличка очень подходящая – Серый.
Хмурый, заметив мой испуг, толкнул в бок Весельчака и тот ответил ему тем же. Но перестал таранить меня взглядом, а я смогла вздохнуть полной грудью. Зашли мы в небольшую гостиную, где был камин, над ним телевизор, напротив диван, а на полу лежал большой ковер. Справа была дверь. Бросив мимолетный взгляд, поняла, что за ней прячется кухня или столовая.
Блондин не давал времени все рассмотреть, а потянул за собой вверх по лестнице. Обернулась, с облегчением увидела, что брюнеты остались на первом этаже. И за нами не пошли.
Тимур чувствовал себя здесь, как в своем собственном доме, точно зная куда идти. На втором этаже оказался небольшой коридор и четыре двери. Вот к самым дальним и повел, открывая ту, что справа. Оказавшись в комнате, замерла у порога, рассматривая кровать, шкаф, большое овальное зеркало на стене.
В это время блондин прошел к окну, проверив его, громко хлопнул рамой. А затем… Я опустошенно прижалась спиной к дверям, так как эта сволочь оторвала ручку у окна. Он еще и толкнул пару раз в стекло, проверяя, откроется оно или нет. Окно не открывалось. Удовлетворенно кивнув себе, Тимур развернулся и направился ко мне. Я зажмурилась, чтобы опять не превратиться в похотливое животное. Ведь блондин завораживал своей мощью. Даже в воображении он был магнетически притягателен, и тело вновь среагировало на его тепло, которое я чувствовала совсем рядом, на запах.
– Отойди, – хриплый голос был той искрой, от которой занялось все тело, объятое пламенем влечения.
Открыла глаза и утонула в холодном огне во взгляде блондина. Недовольно зашипев, Тимур обхватил ладонями мое лицо. Быстрый поцелуй, болезненный и сладкий. С трудом успела в ответ ухватиться за шею, чтобы не смел отстраняться. Только не сейчас, когда плотину прорвало, когда нет мыслей, а только оголенные чувства. Резкими движениями блондин скинул с меня блузку, а за ней я лишилась и юбки. Стон удовольствия сорвался с моих губ. Воздух холодил обнаженную кожу. Горячие ладони на ягодицах и приятное тягучее ощущение наполнения. А дальше только яростная борьба, где победитель он. А я отдала все на милость победителя, все, только не сердце. Там было все также холодно. Лед в его глазах отражался глубоко в моей душе. Так глубоко Тимур не мог добраться, сколько бы он ни старался ворваться в податливую плоть. Яростные атаки становились все быстрее, хотелось бежать от полного истощения, но Тимур держал меня в руках. Под умелыми пальцами блондина я терялась, умирала от яркости восторга. Слепла от искр, тонула в красном мареве, опускаясь в ленивую негу.
Последние аккорды отзвучали в голове, сознание стало проясняться. Я лежала на кровати, подо мной вздымалась широкая грудь. Его руки покоились на моих ягодицах, их щипало от несдержанных ласк Тимура. Лежать на взмокшем мужчине было неприятно, как неприятно было и то, что я сама насквозь пропиталась его запахом. Вяло пошевелилась, скатываясь на кровать, мутным взором окинула комнату, но дверь была только одна.
– Ванная где? – прокашлявшись, спросила у Тимура.
А в ответ тишина. Обернувшись к блондину, напоролась на очень острый уничтожающий взгляд, от которого непроизвольно передернула плечами.
– Со мной пойдешь, – холодно бросил и рывком поднялся с кровати. Я такой трюк не сумела провернуть. Тихо охая, приняла вертикальное положение. А дальше блондин ждать не стал, ухватив за руку, резко дернул вверх, заставляя подняться.
– Какая ты малахольная, – сокрушался мужчина, слушая мои стенания.
Бедра болели, поясницу тянуло. Это он еще не слышал про то, что ноги просто невозможно прямо поставить, настолько внутри все горело!
Ванная комната оказалась одна на весь этаж, этот факт мог бы сыграть хорошую службу при удачном раскладе. Войдя внутрь, огляделась. Она совмещалась с туалетом. Открыв дверцу душевой кабины, блондин включил воду, отрегулировал ее и обернулся на меня, застывшую у порога. Я, смущаясь, любовалась его… ягодицами. Они были очень упругими, крепкими. Руки зачесались их пощупать. А когда Тимур повернулся, я вообще хотела сгореть со стыда, так как уставилась на мужское естество. Я не могла отвести взгляд, следя за тем, как оно поднимается, слегка вздрагивая. Я не раз видела это, но каждый раз краснела и смущалась. Приятное тепло растекалось в такой момент. Ведь это от моего только вида начинает заводиться блондин. Один только взгляд – и он вновь в боевой готовности, а у меня опять ослабевают коленки, мелко дрожа.
– Крис, – протяжно позвал Тимур, выводя из оцепенения.
– Я устала, – стала отступать. Еще один раунд и я просто провалюсь в сон, опять не помывшись.
– Крис, иди ко мне, – ласково приказал блондин.
Подчиняться даже не думала, развернулась, желая ретироваться. Но он поймал, когда я схватилась за ручку двери. Поймал, тихо посмеиваясь на ушко, от чего я выставилась и потерлась ягодицами о его пах.
– Да, Крис, да, – хвалил меня Тимур.
Его пальцы страстно сжимали мои груди, причиняя болезненное удовольствие.
– Хватит, – взмолилась, но мои слова заглушил его смех.
– Нет, маленькая, все только началось, – его самодовольная усмешка больно кольнула мое сердце. Я должна была понять, каким образом он собирался привыкать! Должна, но наивно надеялась на разговоры.
Обхватив под грудью, Тимур поставил меня в душевую кабинку и продолжил измываться надо мной. Стоило его руке опуститься на завитки между сильно сжатыми ногами, как я не удержалась, зашипела. Мыло попало на раздраженный участок кожи.
Тимур пытливо взглянул в лицо, продолжая пробираться пальцами к горячему лону.
– Не надо, – простонала от противоречивых чувств, бушующих внутри меня.
Ласка вызывала ответные реакции, а боль отрезвляла.
Помучив меня еще немного, блондин отступился, но продолжил намывать. Мочалкой не столько мыл, сколько доводил до исступления. А когда смывал пену со спины, погладил ягодицы, ощутимо надавливая на…
– Нет! – протестующе выкрикнула, разворачиваясь лицом. – Нет, не смей!
– Какая разница куда? – оскалился блондин. – Крис, ты же понимаешь, что тебе будет приятно.
– Нет, не будет, – в ужасе прошептала, вжимаясь спиной в стену душевой кабины.
– Но там, – выразительно взглянул вниз, приподнимая брови, – все уже красное, – настаивал этот монстр.
Замотала головой, а тело уже предвкушало, сжалось, холодя низ живота.
– Не хочу, – прошептала, оседая на дно кабинки.
– Опять не хочу! Как будто я хочу! – недовольно взревел блондин и, схватив за предплечья, заставил подняться.
Поцелуй был столь же неожиданен, как и холодные струи, ударившие сверху. Взвизгнув, прижалась к единственному источнику тепла, к Тимуру. А он не выпускал из плена мои губы, мял их, проникал языком в рот, сминал сопротивление. Легко приподнял меня на бедра, прижимая спиной к стенке кабины, и отомстил мне за отказ. Яростно вымещал свое недовольство, пил мои болезненные стоны.
Все смешалось: и холод, и пламя, и боль, и наслаждение. Укус в подбородок вызвал шквал удовольствия, который и пересилил весы в свою пользу. Уже не обращала внимания, что саднить лоно стало сильнее. Сама двигалась, покрывала поцелуями его шею и плечи. Все повторилось, как в спальне, дикий ритм, натянутые до предела нервы. Вот только разрядка не приходила к нему. Я вяло висела на его плечах, резкие толчки выбивали из легких воздух, холодная вода не давала уйти в забвение. А успокоения все не было. Тимур злился, больнее сжимая ягодицы. Внутри все полыхало адским пламенем. Приятная нега туманила голову. И, наконец, я услышала такой желанный победный рык блондина. Тот самый, после которого сладострастная пытка закончилась. Правда, на время.
Я умру… Три дня – это невыносимо долго.
Как мы добрались до спальни, уму непостижимо. Ноги не слушались, трясло от перенапряжения. А встреча с Весельчаком настроение подпортила окончательно. Прикрыться было нечем, только руками. Хотелось вернуться в ванную и запереться там, скрыться от похотливого взгляда, которым прошелся по мне Серый. Тимур, шедший позади, шикнул на брюнета, а меня подтолкнул к двери. Наплевав на усталость, юркнула в нее и добралась до кровати, где спряталась под одеяло. Тело все еще переживало момент позора. Щеголять обнаженной перед Тимуром я уже привыкла, а вот перед совсем незнакомым и опасным человеком – неуютно.
Блондин зашел чуть погодя, что-то тихо сказав Серому. Дверь закрылась со стуком, а шагов Тимура я не слышала, как и не чувствовала его приближения. До сих пор не могу привыкнуть, что потеряла нюх.
Матрас прогнулся под тяжестью мужского тела. Сильные руки притянули меня, закутанную с головой в одеяло, к крепкой груди. Напряженно прислушиваясь, пыталась дышать через раз, чтобы наваждение опять не накрыло.
Да и Тимур, кажется, собирался просто спать. Но я все же была начеку, готовая дать отпор, пока тело пресытилось. Правда, должно нести боевую вахту, вздрагивая от каждого шороха, я не смогла – усталость сморила. Сон пришел под спокойное ровное дыхание мужчины.
Когда я очнулась, была глубокая ночь и темень, хоть глаз выколи. Проснулась от жары и духоты. Блондин был горячим, как печь, еще и с удобствами на мне расположился, вдавливая своим весом в матрас. Выбравшись из-под Тимура, с трудом скинула его ногу с бедра, так, чтобы не потревожить его сон. Прихватила и ненужное для него одеяло, в которое была закутана только я. Замотала его вокруг груди.
На носочках прошла к еле различимому окну, выглядывая на улицу. А там такая же темень. Даже луны не было. Прижалась лбом к холодному стеклу, прикрывая глаза. Как же повернулась моя судьба! Непредсказуемо и с ног на голову!