Наконец посетители, шатаясь на ступеньках подвала, поднялись наверх, где глотнули свежего воздуха. Оксана оперлась на мою руку:
– Ой, держи меня! Никогда не была такой пьяной!
На набережной возник привлекательного вида ресторанчик «Каравелла», в виде старинного деревянного корабля, весь резной и разрисованный.
– Ой, я есть хочу! – моментально вспомнил Андрей.
– И я давно, – поддержала Оксана.
Они направились к небольшой деревянной лестнице для входа на корабль.
Андрей подтолкнул вперёд на ступеньку Оксану, но, вдруг, её чуть не сбила весёлая шумная толпа, вывалившаяся сверху из двери каравеллы.
– Ба, это ты, Андрей! – радостно приветствовал соседа по столу Олег.
С ним были Полина, Татьяна и Мишка, знакомый по санаторию, похоже, теперь сердечный друг Полины.
– Привет! – ответил Андрей, несколько стушевавшись.
– Извините, красотка! Чуть Вас не сбили, сейчас поправим! – пропел Олег, и, пользуясь, случаем, силач сладострастно зажал талию девушки огромными ладонями и поднял её через две ступеньки на палубу-площадку перед дверью. Андрей сделал, было, инстинктивное угрожающее движение, но всё произошло так быстро, а Оксана так радостно улыбалась с подиума, невольно демонстрируя ошеломляющие ножки, что напряжённость спала с него.
– А как же жена с дочкой? – тихо прошипела ему Полина в ухо.
Андрей чувствовал, что порозовел, но ему не хотелось отвечать женщине в подобном духе, и он молча отодвинулся и встал на ступеньку.
Полина снизу вверх метнула взгляд на соперницу, но, видимо, «принцесса палубы» была настолько совершенна и очаровательна, что отверженная дама сразу как-то потухла и рванула Мишку за руку. Компания удалилась.
День для влюблённой пары оказался насыщенным. Они возвращались автобусом «домой» и сидели, прижавшись друг к другу, обнявшись за плечи. За окнами мелькали огоньки здравниц и придорожных фонарей, на крутых поворотах их тесно придавливало друг к другу, и тогда они смеялись.
На остановках двери с шумом распахивались, с улицы в автобус запархивал аромат яблок и винограда, тёплый, нагревшийся за день, воздух и ещё какой-то не понятный, таинственный, эротичный запах южной крымской ночи, от которого непроизвольно раздувались ноздри, а по телу с головы до ног прокатывалась будоражившая мышцы волна, и сердце то замирало, то учащённо колотилось.
Они вышли у ажурной решётки санатория «Золотой пляж».
Звучала музыка. Местная солистка призывно исполняла под Натали:
– Ой, у нас сегодня оркестр. Совсем забыла! – сказала Оксана. Андрей поцеловал девушку:
– Пойдём потанцуем?
– Милый, я так устала! Да начнётся опять: «Оксана, Оксана! Иди сюда, с кем пришла?» Пойдём в вагончик. Я же обещала тебе фотографию.
В вагончике было сумрачно, он освещался только отблесками света с улицы. Андрей разглядел по краям четыре лежанки, маленький столик у дальней стенки с букетом крымских роз, источающих пронзительный щекочущий, но свежий аромат, наверно, цветы менялись каждый день. Стены вагончика были залеплены картинками из глянцевых журналов.
Не смотря на тесноту и походную обстановку, вагончик выглядел по-домашнему уютно, и в комнатке незримо витала притягательная аура поселившихся здесь молодых кондитерш.
Оксана достала фото и Андрей поднёс его к окну, чтобы лучше рассмотреть. На выступающей из морской пены скале, воспетой сотнями поэтов, сидела, придерживаясь одной рукой за камень, почти обнажённая, «топлес», в одних рубиновых микро-плавках, загорелая девушка с длинными, но плотными ножками, с приподнятыми вверх острыми холмиками небольших грудей и счастливым, улыбающимся этому чудному миру лицом. Андрею показалось даже, что он различает изумрудный цвет необыкновенных глаз, чуть прищуренных от утреннего солнца со стороны горы.
– Прямо просится на обложку «Плейбоя»! – восхищённо произнёс парень.
Оксана смутилась:
– Ну уж! Обыкновенная девчонка! Дай сюда! Что ты на груди уставился, и так девчонки силой раздели!
Они шутливо стали бороться, в результате Андрей очутился на кровати, на спине, вытягивая руку с фото подальше в угол, чтобы не достала Оксана. Когда она, наклонившись над ним, потянулась за картинкой, то он сбросил её под кровать и обхватил девушку в крепкий замок. Та забарахталась в его руках, колотя его по груди ладонями, а по коленкам прелестными ножками. Но когда парень укрепил замок присасывающим поцелуем, то Оксана вмиг стихла и расслабилась. Андрей лихорадочно схватился за обжигающие полушария ягодиц и стянул с девушки до её колен скользкие нейлоновые трусики. Оксана закрыла глаза и не сопротивлялась.
Вдруг скрипнула входная дверь, и в её синеватом проёме проявились две фигуры девушки и парня. Пара, видимо, сбежала пораньше с танцев, пока в вагончик не возвратились все его законные обитательницы.
Оксана, как ужаленная, вскочила с кровати и чуть не упала, запутавшись в полуснятых трусиках. Андрей тоже поднялся, всматриваясь в непрошеных гостей. Фигурка девушки ойкнула и инстинктивно захлопнула дверь, выскочив на улицу. Но… сиреневый туман, плотно окутавший раньше влюблённых, уже рассеялся. Оксана тоже выскочила и через минуту появилась в сопровождении новой пары.
– Привет Андрей! – громко произнёс парень и выставил на столик бутылку коньяка:
– Где у вас стаканчики, девочки?
– Привет, Серёга! – несколько смущённо отозвался Андрей.
– А это Галя моя! – подтолкнул гость вперёд чернобровую дивчину – по внешности полную противоположность Оксане.
Галка вытащила из тумбочки стаканчики.
Сергей присел на противоположную кровать и разлил запашистый напиток. Галка села рядом с ним.
Оксана достала и зажгла свечу. К запахам крымской ночи из открытого окна и терпкого коньячного духа примешался благоуханный восковой аромат.
Оксана села рядом с Андреем. В зыбких мерцающих отблесках свечи он скорее чувствовал своей кожей, чем видел, жаркое излучение лица смущённой девушки.
Они выпили. Обоюдное смущение исчезло, и они принялись болтать.
– А мы с Галкой сегодня заявление в ЗАГС подали! – обнял Сергей подругу.
– Так вас же не распишут, месяц надо ждать, – удивился Андрей.
– Распишут! Всего штуку будет стоить. Договорились уже. Для меня штука – ничто, – похвастал доблестный угольщик с «северов».
Оксана как-то странно взглянула на Андрея. Он понял её немой вопрос, и на сердце, в который раз, заскребли кошки от призрачности ситуации их отношений.
Парни, оставив девчонок, медленно взбирались по крутому склону.
– Жаль, я Оксану раньше не встретил! – вдруг, сказал Сергей.
– У тебя же Галка?
– Я жениться приехал. А тебе развлечься.
– Да, уж! – поёжился Андрей.
– Красивая дивчина Оксана… – опять задумчиво произнёс Сергей. – Да я так! Заявление уже подали!
– Галка тоже красивая, – польстил ему Андрей.
– Конечно! А слишком красивую жену держать опасно, – успокоил, наконец, себя шахтёр.
Андрей лежал на оранжевой кожаной кушетке после грязей и, закрыв глаза, думал. Перед глазами вставали сцены безмятежной, а порой и с трудностями, семейной жизни.
Со своей будущей женой, Андрея познакомила его мать, учительствующая в большом селе, недалеко от города, в котором он жил и работал после окончания колледжа.
Андрея тронула, на редкость, скромность и застенчивость молодой и красивой учительницы, приехавшей в уральское село из далёкого воронежского края. Таких девушек в его городе он не знал, те стремились взять от жизни сразу всё и были не разборчивы в выборе средств.
Так и женился в девятнадцать лет. Он у неё был первым мужчиной, и жена прощала ему всё – и гулянки с дружками, правда не частые, и вспыльчивый, иногда, характер и даже то, что он необдуманно, когда родилась дочь, вдруг, «брякнул» ей:
– Почему не сын?
Потом молодой отец горячо полюбил свою «Иличку», а в душе осталась вечная злость на себя за вылетевшую фразу.
– Тебе хорошо со мной? – вдруг, явственно услышал он ласковый голос жены.
– Конечно! – заулыбался Андрей и обнял подругу жизни.
Маленькая Иличка угукала рядом в кроватке, лёжа на спинке и дёргаясь косолапыми ножками.
– Тебе хорошо со мной? – вдруг, из-под объятий увидел Андрей Оксану и потянулся к ней в стремлении приблизить милое лицо.
– Нет, – сказала та, – у меня Иличка. Видишь, я играю с ней?
– Нет, – сказала та, – у меня Иличка. Видишь, я играю с ней?
– Но это моя дочка?!
– Теперь она будет моя – я заберу её и ты придёшь ко мне.
– Нет, нет! – закричал Андрей, выхватил ребёнка из кроватки и с ней на руках, побежал вниз по крутому склону. Тут он споткнулся, маленькая дочурка выпала из рук и полетела в воздухе к морю.
– Ира, Ира! – закричал Андрей, – не падай, я поймаю тебя!
– Что с Вами? – услышал он голос подбежавшей медсестры, – Вы меня звали?
– Вас… Вас зовут Ира?
– Да.
– Тоже?
– Что тоже? Да, ты заснул, что-то приснилось? – поняла сестра, – давай пульс!
– Ого, сто сорок! Как после марафона. Тебе надо сократить время под грязями, я скажу врачу.
Андрей промолчал, а про себя твёрдо подумал: «больше никаких попыток близости с Оксаной!
Раз так случилось, то надо, просто, по-хорошему, проводить девушку, у неё кончался срок и через день кондитерши покидали цыганское стойбище у «Паруса.»
После обеда компания соседей за столом поднялась на этаж выше в зимний концертный зал.
– Как я соскучилась по роялю! Здесь есть наверху. Ты ведь тоже играешь? – обратилась Полина за обедом к Андрею.
– Да уж! – ввернул он своё любимое словечко. После «ялтинской встречи» ему всё чудилось, что Полина старается его «уесть» и старался занять, на всякий случай, оборонительную шутовскую позицию. Но на рояли «побренькать» не мешало.
Рояль сверкал блестящим малиновым цветом. Полина ахнула:
– Как это сексуально!
– Да вы москвички во всём только секс видите! Фетишизм! – прилепил Олег ярлык.
– Какой ты умный! Такие слова знаешь, – нашлась Полина в ответ и села за рояль, подкрутив под рост стульчик.
Зазвучала пленительная баркарола Чайковского. Все стояли, затихнув. Татьяна прижалась к Олегу. Полина выглядела перед роялем очень эффектно – отрешённые, устремлённые в никуда глаза, прядка волос, упавшая на лоб, плавные взмахи длинных пальцев, изящная, уже загорелая ножка, управляющая внизу педалью. Она играла по памяти, но безошибочно, Андрей кое-что в этом смыслил. Он поддался очарованию и музыки, и… Полины.
Парень поймал себя на мысли, что ему хочется поцеловать Полину… в шею и он, еле-еле, справился с наваждением.
Тут скрипнула дверь зала. Вдали его показался Мишка:
– А, вот вы где спрятались!
Полина передёрнула плечами, встала с табуретки и сказала спокойно:
– Иди сюда, Миша! Сейчас нам Андрей сыграет!
– А я тебя хочу послушать!
– Я уже устала, Миша. Садись, Андрей!
– Нет, Полина, после тебя…
– Спасибо! – потупилась Полина.
– Так купаться идём, купаться! – развеял ситуацию спортсмен.
Андрей понял, что вся эта музыка была для него, Мишке она не стала петь и играть даже из любезности.
У Оксаны закончился срок практики. Провожаться поехали опять в Ялту. Прошлись по знакомым уже местам и к вечеру заскочили в ресторан «Ялта». Но мест в ресторане не оказалось, они спустились в бар, выпили коньяка под закуску жульенами из шампиньонов. Девушка всем телом прижалась к Андрею на соседнем табурете, он почувствовал через платье тепло её тела и стук сердца.
– Андрей, а ты домой самолётом летишь?
– Да.
– У нас из Львова тоже летает самолёт до Челябинска. Я могу прилететь к тебе, мама денег даст.
И заглянула бездонными зелёными глазами в самую душу парня:
– Я так тебя люблю!
– Как же я люблю тебя, моя девочка! – отозвался Андрей.
Он понял, что больше не может скрывать.
– Ты ведь девушка, Оксана? Помнишь, говорила?
– Да. Ты что не веришь?
– Оксана, Оксана, – решился, наконец, Андрей, – ведь я женат и у меня маленькая дочка.
Оксана вздрогнула, словно её ударило током, и отстранилась. Он посмотрел на неё. Она молчала, а по щекам катились ручейки слёз.
– Ну не надо, – стал Андрей гладить её по льняным волосам, – такова жизнь.
– А почему ты приехал без жены?
У девочки и в мыслях не было, что в отпуск женатому можно ехать одному.
– Мне удалили недавно гланды. Врачи послали в санаторий.
– А она осталась одна с дочкой?
– Да. Дочке только полгода.
Оксана закрыла лицо руками и замолчала совсем.
– Поехали «домой», – сказал Андрей и взял девушку за руку.
Она пошла покорно, но совершенно отстраненно, как ещё не проснувшийся ребёнок, которого поутру ведут в детский сад.
Часов в девять вечера они вернулись катером на причал «Золотого пляжа». Всю дорогу молчали.
– Поехали наверх в «Горный», – предложил Андрей. Оксана внимательно поглядела на него:
– На танцы?
– Танцев сегодня нет. Приглашаю тебя к себе в гости, ты ведь не была у нас в комнате.
– Там будет твой сосед?
– Алексей? Алексей увлёкся, похоже, сразу двумя дамами на третьем этаже и в комнате редко бывает.
Оксана посмотрела на парня ещё более внимательно и решительно объявила:
– Поехали!
Они заскочили в трамвайчик фуникулёра и поплыли по тросам вверх. Андрей, вообще, старался чаще подыматься в гору к санаторию пешком для тренировки, но в трамвайчике ездить любил – так волнительно было наблюдать изменение перспективы видов на море и побережье при подъёме вверх. Оксана тоже любила эти совместные полёты на канатах.
Но сейчас она смотрела не в безбрежные ночные дали, а вниз под ноги, и сердца влюблённых сжимались от печали.
Алексея в комнате не было.
Андрей посадил Оксану на свою кровать, стульев в небольшой комнате всё равно не было, и достал из тумбочки бутылку «Солнечной долины», яблоки и шоколадку. Всё это было заранее приготовлено на прощание с ней. Оксана сначала отказалась от вина.
Андрей вздохнул:
– Напьюсь сегодня! – и один хлобыстнул полный стакан. Девушка сказала:
– Ладно, наливай. Сопьёшься, провожать будет некому.
Он сел с ней на кровать рядом, выпили по паре раз, из динамика на стенке запел Киркоров:
Оксана разрыдалась и кинулась парню на грудь. Тот тоже чуть ли не ревел. Потом девушка вытащила из кармашка платья носовой платок, вытерла слёзы и… легла на кровать. Андрей прилёг сбоку рядом и обнял её. Она закрыла глаза, прижала его тело к себе и сказала:
– Милый, я хочу быть с тобой. Вся!
Судя по всему, это были не шуточки. Когда мужское естество осознало это – кровь хлынула Андрею в голову. Тёплые руки девушки на спине под его рубашкой, винно-яблочный аромат её губ, возбудившиеся груди с твёрдыми сосками, которые она вдавила в него, ощущение под руками сквозь шёлковые трусики округлостей пружинистых ягодиц сделали своё дело, и затвердевший орган упёрся ей прямо в плотный живот.
Андрей снял с неё платье и трусики, разделся сам и лёг на неё сверху. Она расставила свои ноги и впустила его в своё святилище.
Он ощутил своим естеством мягкое горячее тепло её внутренней слизистой поверхности и осторожно стал продвигаться дальше, но во что-то упёрся. Он поднажал. Тут она плотно сжала губы, но не вскрикнула, Андрей посмотрел на её лицо. Оно всё побелело, по щекам текли обильные ручьи слёз.
– Господи, зачем я это делаю! – пронеслось в его голове, он соскочил с девушки и быстро надел спортивный костюм.
Оксана прикрылась краем одеяла.
– Так будет лучше? – наконец, спросила она.
– Да, Оксана.
Тут она разрыдалась и, отбросив прикрытие, вскочила и обняла Андрея.
– Я тебя ещё больше люблю, милый!
Так они и стояли: одетый в спортивный костюм молодой мужчина и повисшая на нём рыдающая, обнажённая девушка.
Андрей проводил её до вагончика. В последний раз прошлись они по пляжу, там, где гуляли с ней почти две недели, каждый день. Оксана заглянула Андрею в глаза:
– Хочешь, я спою тебе любимую песню мамы?
– Да.
Девушка запела звонким, чуть вибрирующим голосом:
Эта незатейливая, наивная песенка, через которую любимая светилась простой искренней чистотой, застряла в душе Андрея на всю жизнь.
Утром пришёл служебный автобус и повёз практиканток прямо до Львова.
Сосед уехал за два дня перед Андреем, он остался в комнате один.
Провожали Мишку, соседи за столом пригласили и Андрея. Дни приездов, отъездов были примерно одни и те же, весь санаторий уже два дня гудел от пьяных проводов и новых встреч. Изо всех окон неслись песни, соседи переходили друг к другу из одной комнаты в другую, где, в который раз, прикладывались к живительной влаге источника веселья.