— Ну-у… в общем-то… — пробормотал сбитый с толку Ростислав. — Я не понимаю… вы хотите предложить мне работу?
— Мы надеемся, что вы вольетесь в нашу команду и поможете спасти… м-м… — Такэда посмотрел на друга с неким колебанием.
— Кого? — поинтересовался Светлов. — Заложника?
— В принципе где-то вы недалеки…
— Двух, трех? Женщин, детей?
— Давайте все-таки по порядку. Но сначала ответьте на пару вопросов, если не возражаете.
— Валяйте.
— Как вы относитесь к мифам и легендам?
— Что? К мифам? — удивился Ростислав, не ожидая такого вопроса. — Положительно отношусь, в смысле — читаю с удовольствием. Некоторые мифы и легенды основаны на реальных событиях и могли бы изменить взгляды на человеческую историю, если к ним отнестись серьезно.
Собеседники напротив вновь обменялись взглядами.
— Очень хорошо, Ростислав Степанович.
— Зовите меня просто Слава, мы, по-моему, одного возраста.
— Тогда и мы для вас Толя и Ник, идет? Еще вопрос: как вы относитесь к мистике и колдовству? Ростислав не выдержал, засмеялся.
— Ох и вопросы вы задаете, мужики, прямо на засыпку. Не знаю даже, как отвечать.
— А вы воспринимайте их отвлеченно, в качестве некоего теста. О колдовстве у нас речь пойдет и дальше, и нам бы хотелось знать ваше мнение, верите вы в него или нет.
Светлов стал серьезным, покачал головой.
— Странные вопросы… странные намеки… а люди вы с виду степенные, серьезные. Что ж, тест так тест. Я считаю, что колдуны, ведьмы и волшебники на Земле существуют и поныне, только не афишируют свою деятельность в отличие от шарлатанов-экстрасенсов, магистров черной и белой магии и целителей-недоучек. Сам я с ними не встречался, но истории всякие слышал. Мой дед, к примеру, утверждал, что знал одного самого настоящего волхва, который и доселе, наверное, живет в Тульской губернии. Это, пожалуй, все, что я могу сказать о колдунах. Надеюсь, мой ответ вас не разочаровал?
— Ни в коей мере, все верно. Еще вопрос. Вы владеете кэндо?
Ростислав озадаченно поправил волосы на виске.
— Вы имеете в виду рубку на мечах?
— Точно так.
— В пределах необходимого. Хотя против настоящего мастера не выстою.
— Это поправимо, главное, что вам не надо будет начинать с азов. И последний вопрос: что вы знаете о Веере Миров?
— О Веере? — Ростислав недоуменно поднял брови. — Может быть, о Розе Мира? Вы имеете в виду книгу Даниила Андреева?
— Мы имеем в виду объективно существующую структуру Мироздания. Лет двенадцать-тринадцать назад она имела вид своеобразного «веера», каждая пластина-хрон которого была сдвинута относительно соседней на определенный временной угол, на хроноквант. Теперь Веер превратился в «пенный конгломерат» Миров, проваливающихся друг в друга. Мы называем его Фракталом Миров. Вам предстоит задача спасти этот «пенный» Фрактал… если вы, конечно, согласитесь.
— Ни много ни мало, — развеселился Светлов, ожидая, что Такэда переведет разговор в шутку. — Раз плюнуть!
Собеседники посмотрели на него оценивающе, с одинаковым терпением, и Ростислав почувствовал себя неуютно.
— Ни много ни мало, — тихо повторил Такэда. — Но раз плюнуть не получится. А теперь выслушайте историю Пути одного человека, волею судьбы ставшего магом в наше время. Если поверите и согласитесь помочь, тогда мы начнем…
— Толя, ты слишком многословен, — скривил губы Никита Сухов.
— Извини, волнуюсь, — сказал японец невозмутимо.
Ростислав понял, что услышит сейчас нечто необычайное, не укладывающееся в рамки обыденного течения жизни, и попытался унять поднявшееся в душе волнение. Такэда посмотрел на него своими узкими, словно прицеливающимися глазами и начал рассказывать историю Посланника. Сухов не мешал ему, лишь изредка вскидывал на Ростислава взгляд, проверяя, как он воспринимает те или иные детали рассказа, и вставлял короткие реплики.
Сначала Ростислав слушал рассказ Такэды с изрядной долей скепсиса, как литературное сочинение, не имеющее ничего общего с реальными событиями. Потом увлекся и не заметил, как начал сопереживать и ждать развязки. Когда Такэда закончил повесть жизни Никиты Сухова битвой Семерых магов с Люцифером, Ростислав выдохнул воздух сквозь стиснутые зубы, разжал кулаки, постарался успокоить сердце и обвел глазами ждущие сосредоточенные лица собеседников.
— Это все… правда? Все так и было?
— Правда, — кивнул Сухов без улыбки.
— Но тогда… все-таки… зачем вам понадобился именно я? Обыкновенный человек, да еще инвалид. Вы же… маг! Один из Семи… в ваших силах обойтись без…
— Во-первых, я уже давно не маг, — спокойно возразил Сухов. — Перед вами только физическая оболочка, чисто человеческое тело, так сказать, носитель силы. Сухов-маг ушел, и никто не знает, где он сейчас, в том числе и я. Во-вторых, мир изменился радикально, хотя далеко не все это замечают, даже видящие. Веер Миров действительно превратился во фрактальную «мыльную пену», пузырьки которой постепенно тают, проникают друг в друга, сливаются из-за спонтанного исчезновения потенциальных «стенок» между пузырьками-хронами «пены». Этот процесс надо остановить, иначе Вселенная схлопнется сама в себя, превратится в Кладбище Миров, в часть Суфэтха — Сферы Хаоса. Но и это еще не все. Необходимо остановить последнего уцелевшего Великого игву Уицраора, который вознамерился протянуть Мост-тоннель через Суфэтх и освободить своего господина, выброшенного Волей Семерых за пределы Веера. Если Мост будет создан, наше Мироздание превратится в полигон для таких дьявольских экспериментов, по сравнению с которыми нынешние человеческие фантазии покажутся пустяковыми и смешными.
Ростислав покатал пальцем шарик из салфетки, сказал ровным голосом, ни на кого не глядя:
— Вы считаете, что я справлюсь… с обузданием этого вашего… Уицраора?
— Вы один — нет, — покачал головой Такэда. — Это не под силу никому из простых смертных. Ваша задача — защита того, кто сможет это сделать. Хотя бы на первом этапе.
— И кто же этот храбрец? — скептически хмыкнул Ростислав.
— Тот, кого еще нет.
— Не понял.
— Мой сын, — просто сказал Сухов. — Будимир.
Ростислав с изумлением посмотрел ему в глаза, но не увидел там ни капли насмешки, ни веселого огонька, ни желания разыграть собеседника, только глубокое понимание происходящего и печаль. Пробормотал:
— Вы… серьезно?
— Он потенциальный маг, — сказал Такэда. — Вернее, начинающий маг. В нем спит скрытая сила, которая должна реализоваться в будущем, и скорее всего не в нашем хроне. Но для этого он должен пройти Путь.
— Путь Меча?
— Нет, Путь Духа. Путь Меча прошел его отец, этого достаточно. Шаданакар ждет Избавителя, но и слуги Уицраора не дремлют! Если на «лестнице» Шаданакара появимся мы с Никитой, нас не пропустят в глубину Веера… м-м, Фрактала Миров. Вот почему выбор пал на вас. Мы с Ником, конечно, попытаемся вас подстраховать, сопровождать вас поелику возможно, в арьергарде, так сказать, но ответственность…
— Понял, — угрюмо проговорил Ростислав, машинально погладив здоровой рукой колено искалеченной ноги. — И все же я далек от тех кондиций, которыми владел прежде.
— Не волнуйтесь, я уже говорил, это дело поправимое. Как только выберетесь из нашего хрона, Будимчик вылечит ваши травмы. — Такэда глянул на Сухова. — В принципе руку можно было бы отремонтировать и нынче, как ты думаешь?
Сухов пожал плечами.
— Не вижу препятствий.
Японец повернулся к нахохлившемуся Ростиславу.
— Приедем в деревню, и малец заставит вашу руку действовать как в прежние времена.
Ростислав через силу улыбнулся.
— Больше всего мне хочется проснуться… со здоровой рукой. Но хорошо, допустим, я согласен помочь, побыть в роли телохранителя мальчика. Однако, если все это не вымысел, нам придется сражаться с колдунами, магами, игвами и прочими разными тварями… с той же «свитой Сатаны», с «черными коммандос»… А я обыкновенный человек, да еще неполноценный, как говорят…
— Вы, наверное, прослушали, что я говорил насчет магии, — мягко произнес Такэда. — В результате последнего Повеления Семерых, — он мотнул головой на усмехнувшегося Сухова, — все так называемое магическое оружие — шиххиртхи, хабубы, мороки, отниматели сил, суггесторы — перестало действовать. Кроме, разве что Финиста, меча Святогора, и, наверное, «умертвия». Но о них разговор особый. То есть в пределах «вспенившегося» Веера Миров установлен предел магического оперирования, перейти который не может никто, даже Великий игва Уицраор. Ибо это — Закон Веера. Изменить его может только Соборная Душа Шаданакара… и по легенде Избавитель. Веер теперь находится в состоянии так называемого магического равновесия, вот почему на первое место выходит физическое мастерство боя, профессиональное владение приемами и тактиками выживания. Магического противодействия, такого, какое встретилось нам, вы не встретите. Все ваши сегодняшние враги…
— Наши, — поправил Тояву Сухов.
— Все наши сегодняшние враги будут вынуждены действовать в рамках Закона, то есть будут стараться убить нас физическим путем, с помощью ножа и меча, пистолета и гранатомета, с помощью веревки и яда. Не исключено, что некоторые магические эффекты нам все же встретятся, особенно в тех мирах-хронах, которые изначально подчинялись магофизике, но с ними, я надеюсь, мы справимся. Тем более что с вами будет Будимир.
Ростислав перестал катать шарик по столу, подозвал официанта, заказал кофе.
— Вопросы задавать можно?
— Было бы странно, если бы вы их не задавали, — хмыкнул Сухов.
— Насколько я понял, трое из четырех Великих игв погибли…
— Совершенно верно. Это Гиибель, Даймон и Гагтунгр. Остался самый мощный демономаг — Уицраор, олицетворение необъяснимого, нелогичного и непонятного. Хотя подрастает новое поколение демонических существ, последователей Великих игв, особенно в разрушении уже существующих вселенных, готовых на все ради удовлетворения своих желаний и амбиций.
— Как же мы справимся с ними?
— Опять вы меня не поняли, — качнул головой Такэда. — Мы не собираемся ни с кем воевать, разве что в порядке самообороны. Наш Путь, вернее, Путь Избавителя — это Дао, Путь Духа. Мы должны не уничтожить Уицраора, Люцифера и иже с ними, а собрать Душу Веера воедино. Понимаете? Это и есть цель похода. Дай бог, чтобы мы хотя бы полпути прошли тихо и незаметно, без драк и стычек с холуями демономагов.
— И все же, если нам придется защищаться, хотелось бы…
— Кое-какую экипировку мы достанем, на Земле в наши времена тоже научились делать хорошие защитные костюмы и оружие. Но вы правы, неплохо было бы найти и что-либо помощней. Мы займемся этим.
— Вы говорили о каком-то супермече…
— О Финисте, мече легендарного Святогора, прародителя Святой Руси, все еще ждущего своего освобождения. Гиибель заманил его, сымитировав облик еще одного русского богатыря, и, в общем, м-да… — Такэда пожевал губами. — Кажется, я начинаю повторяться. Меч Святогора — не просто конкретный вид холодного оружия, это эффектор гипервоздействия, магический оператор, созданный Творцом Веера для его защиты. Но существует еще один вид оружия…
— «Умертвие»?
— Да, универсальное оружие разрушения, создающее поток энтропии, смерти, отрицания любой организованной системы. Создано оно Люцифером и действует в любом хроне с одинаковым успехом. Разве что инициировать его может далеко не всякий человек. После Сражения с игвами Семерка заблокировала «умертвие», спрятала в одном из разрушенных войной хронов. Хотя даже Никита сейчас не скажет — где именно. Итак, Слава, что вы нам ответите? — Такэда мельком посмотрел на часы.
Ростислав тоже глянул на циферблат своего командирского хронометра: они сидели в кафе уже почти два часа. Помедлил, цедя горячий кофе, не чувствуя его вкуса. Усмехнулся.
— Черт бы вас побрал, парни! Ведь жил себе тихо-мирно, никому не мешал, занимался любимым делом… а тут появляетесь вы и предлагаете все бросить к чертовой матери и мчаться куда-то на край света за призрачным счастьем… Кстати, вам следовало бы действовать как настоящие искусители, предложить бессмертие, власть, здоровье, деньги и что там еще полагается. Почему не обещаете?
Такэда и Сухов смотрели на него с одинаковой сдержанностью и сочувствием, уверенные в себе и ощутимо сильные, и Ростислав добавил, сгоняя усмешку с губ:
— Я с вами!
Глава 4
Ростислав не предполагал, что может так увлечься чужой проблемой, взвалив ее на свои плечи как веление долга. Конечно, по ходу дела у него возникали вопросы, однако, поверив своим новым товарищам, он не стеснялся выражать свое недоумение по тому или иному поводу и получал ясные и точные ответы, уже почти не удивляясь их необычности. Так, например, возник вопрос о школе.
Август заканчивался, приближалось первое сентября, время занятий, но ни сам Будимир, ни его отец, ни наставник не вспоминали об этом, будто парень вовсе не собирался учиться.
— Ему же в школу надо, — кивнул на мальчика Ростислав, уезжая из деревни с чувством легкой эйфории.
— Поход по хронам Веера не займет много времени, — сказал Такэда. — Относительно течения нашего времени, естественно. В каждом «пузырьке»-метавселенной время течет «под углом» к нашему, поэтому мы вполне можем успеть вернуться к началу учебного года. Другое дело — поиск входа в сеть хроноскважин, тут уж мы зависим только от земных законов и нашей расторопности.
Уезжали из Илейкина во вторник, 28 августа. Не верилось, что все это происходит наяву, тем не менее Ростислав держался так же невозмутимо, как и его спутники, и даже мысли не допускал, что может домой уже и не вернуться. Во всяком случае, собирался он основательно, по-хозяйски прибрал в доме и, запирая двери на замки, подумал, что за несколько дней ничего с хозяйством не случится. Правда, интуиция робко подсказывала, что поход продлится намного дольше, однако Ростислав не прислушивался к голосу второго «я», полагая, что контролирует ситуацию и всегда может отказаться от продолжения похода.
В три часа пополудни машина Такэды с четырьмя седоками подъехала к его дому в районе Останкина. Сухов с сыном пересели в другую машину — «Хонду Легенду» и уехали домой. Им надо было собраться, попрощаться с хозяйкой — по рассказам Такэды, жена Никиты Ксения была очень красивой женщиной — и купить билеты на самолет. Куда они летят — все вместе, разумеется, он не знал, отдал паспорт и больше не мучился, справедливо полагая, что ему все расскажут в нужное время.
Пока Такэда возился с машиной во дворе, Светлов с интересом прошелся по квартире японца, разглядывая интерьеры, прямо указывающие на национальность хозяина (хотя японцем Тоява был только наполовину — по отцу): циновки-татами на полу, коллекцию холодного оружия на стенах и полках, эстампы с видами Фудзи и поединками самураев, бонсаи — миниатюрные деревья в кадках и специальных ящичках вдоль стен, и множество книжных полок, повешенных таким образом, чтобы образовывались традиционные японские токонома — ниши, в которых располагались статуэтки японских богов, ножи и кинжалы. В глубине одной из ниш висел старинный свиток с японскими иероглифами — какэмоно.
Вошел Такэда, волоча две огромные брезентовые сумки.
— Нравится? — кивнул он на стену с оружием.
— Я столько мечей не видел даже в музеях, — признался Ростислав.
— Ничего удивительного, я собираю коллекцию с детства, больше двадцати пяти лет, а начинал ее еще мой отец. Не хотите показать класс?
Светлов смущенно качнул головой.
— Я не держал в руках меча уже больше десяти лет.
— Давайте попробуем. — Такэда снял с подставок два меча — японскую катану и меч с прямым нешироким обоюдоострым клинком, с ребром, проходящим по средней части. — Это илд, монгольский меч, он очень легок и хорошо сбалансирован. Но можете взять любой другой.
— Пусть будет илд.
Ростислав взял меч, отметив его удобную рукоять, обмотанную тесьмой, крутанул кистью в разные стороны, пробуя клинок и вспоминая приемы фехтования.
— Начали полегоньку, — сказал Такэда и сделал три быстрых удара, выбивая меч из руки Ростислава.
Тот порозовел, подобрал меч, снова стал в стойку, раздувая ноздри, заставляя себя настроиться на бой и двигаться в темпе.
Клинки скрестились раз, другой, третий, комнату заполнил тихий звон и шелест стали, легкий топот ног и скрип паркета. Удар — отбив, удар — уклон, выпад — штамп сверху, нукитэ — обманное движение, веер, звонкий щелчок, свист воздуха, блок, развод, прыжок, спираль захвата, выход…
Бойцы отскочили, держа мечи над головой острием вперед. Потом Такэда поднял свой клинок вверх, поклонился. В отличие от бурно дышащего Светлова он, казалось, не дышал вовсе.
— Достаточно, Слава. Прекрасная подготовка. Я не знал, что наш спецназ готовят так хорошо. Или вы занимались фехтованием отдельно?
— Приходилось заниматься. Мой первый тренер был мастером фехтования. К сожалению, он потом уехал из России, так что навык у меня небольшой.
— Все равно деретесь вы очень достойно, это пригодится нам в дальнейшем.
— Неужели придется сражаться с кем-то на мечах?
— Мы должны быть готовы ко всему. Ник в свое время начинал с нуля, пока после упорных занятий не стал мечарем — мастером боя на мечах. Он намного сильнее меня. Конечно, эти современные железки, — Такэда пристроил мечи на место, — далеко не идеальны. Нам бы добыть парочку настоящих мечей, не говоря уж о Финисте.
— Он так хорош?
— Он уникален. Да и не меч это вовсе, как я уже говорил, а эффектор гипервоздействия.
— Он действительно может удлиняться на километр?