– Десантура… Из леса выбрался?
– Давно уже… На дороге стою. Недалеко от поворота. Любуюсь…
– Природой?
– Не-а… Техникой…
– Какой техникой? – не понял Вадим Александрович.
– Здесь три трейлера подогнали. Привезли два бульдозера и скрепер. Я так полагаю, собираются дорогу строить… К лесопилке… Будет называться «дорога в никуда»…
– Понял. Хотя и не совсем понимаю подробностей…
– А я вообще ничего не понимаю. Какого хрена они сюда заявились?
– Тогда проезжай в сторону пансионата километра три… Мы там из леса выйдем.
– Еду.
– Вот там и объяснишь, чего ты не понимаешь, а мы расскажем, чего мы не понимаем.
Когда спецназовцы вышли из леса, Мишка посигналил фарами. Он стоял в сотне метров в стороне перед следующим поворотом. И двигатель машины сразу привычно зачихал. Мишка решил поехать навстречу. Группа же полностью перешла дорогу, чтобы не попасть кому-то на глаза на открытом месте, и только Призрак вместе с майором Ротмистровым остановились дождаться Мишку. Отпускать машину было нельзя, потому что уже утром на ней предстояло ехать на встречу с Таймасханом. И ехать предстояло не самому Варягову, а человеку, которого еще предстояло дождаться, и Мишку следовало к этому еще подготовить, следовало их познакомить обговорить линию поведения и, естественно, передать прибывшему максимум необходимой информации, которую невозможно было бы передать каналами связи, потому что подобная информация усваивается при личном общении, когда она носит не только информационный, но и эмоциональный окрас.
Мишка подъехал и остановился. Распахнул только одну дверцу, и Вадим Варягов занял переднее пассажирское сиденье, а майор Ротмистров вынужден был позади устроиться, сняв предварительно с плеч свой объемный рюкзак, место для которого тоже нашлось там же, на заднем сиденье. Автомат поверх рюкзака устроился.
– Выгнали нас, что ли? – поинтересовался Мишка.
– Выгнали. Только они об этом еще не знают, – пошутил Ротмистров.
– Ладно… Куда едем?
– Есть здесь деревня одна… Консервный цех там стоит…
– Стены от консервного цеха. – Мишка хотел быть более точным.
– Пусть так. Не буду возражать. Проехать туда можно?
– Нет проблем. Туда даже дорога местами асфальтированная. Правда, асфальт разбит, и думаю, что лучше бы его не было совсем… Но мы проедем.
– Дуй, – посоветовал Призрак.
– Дую.
Мишка начал разворачиваться. Это ему удалось сделать на скорости и даже почти не выскочив в кювет. Правда, что-то при этом сильно заскрежетало под машиной, но самого водителя этот скрежет смутил мало, значит, он был привычным явлением. И потому дальше поехали без сомнения.
– А зачем дорогу-то туда тянуть собрались? – задал Мишка самый глупый вопрос, который можно было задать в данной ситуации.
– Это ты у нас спрашиваешь? – поинтересовался Вадим Александрович.
– А у кого я еще должен спрашивать. Там просто незачем дорогу строить – это я точно знаю. А если дорогу строить незачем, а ее все же строят, это разведчиков должно, мне кажется, интересовать.
– Трудно сказать, должно ли это интересовать военных разведчиков, – усмехнулся Вадим Александрович. – А что там слышно товарищу майору, зачем дорогу хотят строить?
Варягов по уху постучал, показывая, поскольку сам не имел «подснежника».
– Локтев! Слышишь меня?
– Так точно, товарищ майор. Слышу нормально, почти без помех.
– Что у тебя? Есть новости?
– Разгружают машины… Машины должны сегодня же назад отправиться.
– Что за груз?
– Станки… Как я понимаю, деревообрабатывающие… Немецкого производства. Хотят восстановить лесопилку.
– Понял. Продолжай наблюдение. Что будет, сообщай.
Майор отодвинул микрофон ото рта.
– А ты говоришь, «дорога в никуда»… А она как раз «в куда»…
– И это куда же? – Мишка был очень любопытным от природы человеком и хотел знать много. Но скрывать от него пока было нечего, и Ротмистров ответил:
– Привезли немецкие деревообрабатывающие станки. Будут восстанавливать лесопилку…
– Зачем? – не понял Мишка. – Кто восстанавливать будет? Кто там работать будет?
Он, кажется, был крайне возмущен.
– Слишком много вопросов одновременно, – улыбнулся Ротмистров. – Как отвечать?
– А по порядку…
– Если по порядку, то это будет так: не знаю, не знаю, не знаю… И не понимаю твоего возмущения. Разве нельзя лесопилку восстановить, чтобы люди на ней работали? Доски всем нужны… Тем более доски, на хорошем оборудовании сделанные…
– В том-то и дело, – Мишка объяснил непонятливым. – Лесопилок у нас в районе – как грязи, как ухабин на дорогах… Половина из них стоит, оборудование в металлолом ушло… А почему? А почему, вы думаете, у нас ветра такие стали, каких раньше не было… А потому, что лес повырубали… Мало леса стало… Лесопилок больше, чем леса хорошего… Осталась одна береза… Ее только на фанеру да на стружку, чтобы ДВП[13] делать… А доски… А доски у нас в районе на двух больших комбинатах делают. Любые доски на выбор, все, что надо. Большие комбинаты. Не такие вот лесопилки… А уж где эта стоит, там вообще бревна порядочного не найдешь. Раньше целая деревня за счет лесопилки жила, лес кончился, деревни не стало. И не вырос новый, потому что старый только уничтожали. А какой смысл возить лес издалека?
– Какой? – переспросил Вадим Александрович и, сидя вполоборота, посмотрел на Ротмистрова.
– Да никакого. Где лес есть, там есть свои лесопилки.
– А здесь строят. Для чего?
– Вот я и говорю, что это дело для разведки, – подытожил Мишка.
– Вот и договоримся, – решил Вадим Александрович. – Утром, до работы, туда сгоняем и поболтаем с народом… Разведаем…
* * *Несмотря на то что наивное мнение Мишки о целях и задачах военной разведки слегка рассмешило и Вадима Александровича, и майора Ротмистрова, в целом бывший десантник оказался прав: после комментариев местного жителя вопрос целесообразности восстановления лесопилки начал звучать особо и для них самих. Но до утра, когда вопрос можно было бы слегка прояснить, не вызывая подозрения, потому что к ночным гостям и к ночным вопросам у людей вполне обоснованно может быть особое отношение, было еще далеко. По большому счету этот вопрос никак не волновал бы их, если бы не появление там же, на лесопилке, портативной метеостанции от дальнобойной снайперской винтовки и отпечатков пальцев члена террористического джамаата. Какая-то связь между лесопилкой и террористами была, но что это за связь – было непонятно. Понятным было бы желание террористов устроить там или в соседней заброшенной деревне свою временную базу. Но такой базы не было. Чем же тогда лесопилка бандитов привлекла? Может быть, какой-то намек на это можно было получить из разговоров с рабочими. Но такой разговор можно было провести без подозрений только утром. А до утра предстояло еще множество дел сделать. И в первую очередь устроиться на новом месте.
К сожалению, проехать до здания бывшего консервного цеха можно было только через деревню. И потому было решено Мишку с машиной оставить в лесу, не доезжая до места. Так и сделали, к неудовольствию Мишки, который по натуре был человеком общительным, и ему с трудом давалось одиночное ожидание.
Вадим Александрович с Ротмистровым обошли деревню стороной, и там не залаяла ни одна собака. Но такая ситуация не удивила, потому что встречалась часто. Похоже, в этой деревне, как и во многих других, даже собак уже не держали, потому что оставшимся на землях отцов и дедов старикам и старухам собак и кормить было нечем, им думалось только о том, как бы самим прожить в умирающей по всей России деревне. Естественно, что и до посторонних людей, если кого-то и заметят, старикам тоже дела было мало. Но ночью заметить проходящих стороной людей вообще невозможно. И Варягов с Ротмистровым добрались до корпуса консервного цеха легко и там встретились с основной группой, которая шла прямиком через лес, шла быстро и была выведена капитаном Арбузовым точно к месту.
Здесь, памятуя о попытке вступить во владение лесопилкой, спецназовцы действовали тихо, быстро осмотрели все небольшое здание и только после этого начали устраиваться, выбрав для базы две более– менее не загаженные и наименее замусоренные комнаты на втором этаже. В одной из комнат даже стекла были целы, хотя во всех других окнах стекла не разбиты, а благополучно вынуты и унесены чьими-то запасливыми руками. Но здесь, в деревне, кажется, никто и ничего не строил, и потому стекла здесь никому не понадобились. Уносили и увозили их в другие деревни, более благополучные, где дома за копейки скупают дачники.
Карта показала хорошую поляну в стороне от деревни. Капитан Арбузов со своей группой вышел туда, чтобы выставить радиомаяк для вертолета, старший лейтенант Добровольский сразу настроил ноутбук на связь с ГРУ, а старший лейтенант Юганов опять включился в спутниковый контроль, чтобы не выпускать уже однажды «пойманную» sim-карту Юли из внимания. За время переброски группы с одной базы на другую контроль осуществляли компьютерщики управления спутниковой разведки ГРУ.
Карта показала хорошую поляну в стороне от деревни. Капитан Арбузов со своей группой вышел туда, чтобы выставить радиомаяк для вертолета, старший лейтенант Добровольский сразу настроил ноутбук на связь с ГРУ, а старший лейтенант Юганов опять включился в спутниковый контроль, чтобы не выпускать уже однажды «пойманную» sim-карту Юли из внимания. За время переброски группы с одной базы на другую контроль осуществляли компьютерщики управления спутниковой разведки ГРУ.
* * *– Товарищ майор, – из другой комнаты позвал старший лейтенант Добровольский. – Есть сообщение из штаба.
Ротмистров вместе с Варяговым расспрашивали капитана Людиновского о возможностях технической группы, с которыми ни тот ни другой по большому счету знакомы не были. Вообще-то Варягов был знаком с зарубежными аналогами различных хитрых технических устройств, и даже с чем-то из подобного ему приходилось работать, но он не знал, что и в России, тем более в Российской армии, а не в ФСБ, время от времени появляются высокотехнологичные новинки. Он привык справедливо считать, что армия как была в советские времена, так и сейчас остается на остаточном финансировании и держится больше на энтузиазме солдат и офицеров, чем на технических новинках, как, скажем, та же американская армия. Но отдельные интересные вещи, как убедился Призрак, появляются и в армии. Пусть и не всегда стараниями государства, а часто только благодаря энтузиазму сотрудников собственных лабораторий.
Но интересную беседу с капитаном пришлось прервать. Старший лейтенант позвал майора не через «подснежник», а громким голосом, и Вадим Александрович, как лицо заинтересованное, при этом не подчиненное, а скорее союзник, пошел за Ротмистровым. Добровольский послание уже расшифровал и потому пододвинул ноутбук под углом от себя, чтобы вошедшим видно было монитор с текстом, хотя он пересказывал текст своими словами.
– Наши ребята забрались в сервер областного управления ФСБ. Там любопытная информация проскользнула…
– По поводу Призрака? – заинтересовался Призрак.
– Нет, по поводу деятельности губернатора области. Кто-то собирается в область приехать, возможно, даже сам президент…
– Да, здесь уже, кроме ФСБ, работает группа из ФСО, – подсказал Призрак.
– Мы в курсе, – коротко согласился Ротмистров.
– Так вот, – продолжил старший лейтенант, – губернатор хочет показаться человеком прогрессивным и чутко реагирующим на все высказывания высшей власти в государстве. Неоднократно со стороны высшей власти звучали слова о необходимости развивать деревообрабатывающую промышленность. То есть не лес-кругляк вывозить за границу, а уже готовую продукцию… То есть зарабатывать на прибавленной стоимости, а не на сырье…
– Было, помню, сам слышал, – подтвердил Ротмистров.
– Так вот, в области срочным порядком строятся три деревоперерабатывающих цеха. Все на базе ранее существующих и разграбленных. Закуплено оборудование, оформлены фиктивные частные хозяева. Причем потрачены на это значительные бюджетные средства, и не всегда с умом. Губернатор не знает точно, какие районы посетит гость, и потому размахнулся широко. В ФСБ сейчас потихоньку подбирают материалы, чтобы или вести самостоятельное расследование, если на то будет указание сверху, или передать их Счетной палате, чтобы она, как ревизирующий орган, разбиралась с губернатором. В нашем штабе предполагают, что мы на лесопилке столкнулись именно с одной из трех новинок…
– Судя по словам Мишки, дело похоже на правду, – засмеялся Вадим Александрович.
– Очень даже похоже на правду, – согласился Ротмистров. – Не знаю, сплетни – нет, но я слышал, что перед визитом президента в какую-то область там за месяц создали образцовую молочную ферму на месте разграбленной колхозной… Чтобы было чем похвастать… Эту ферму даже по телевизору показывали.
– Уж что-что, а «потемкинские деревни» у нас строить умеют.
– И при этом светлейшего князя Потемкина грязью поливают, – Ротмистров отчего-то помрачнел. – «Потемкинские деревни» – это выдумки врагов князя… Историей это уже доказано. Но у нас в народе любят все свое национальное позорить. Находится какой-то гаденыш, обгадит, а другие потом подхватывают, млеют от собственных соплей, и легенды рождаются… Вот ты, Варягов, за границей живешь… И наше телевидение не смотришь… Есть у нас такая передача. Телевикторина «Поле чудес» называется, а в народе «поле дураков», что ближе к истине… Так раз от раза вопросы там все дурнее становятся… То спрашивают про плотницкий инструмент из четырех букв, который был завезен в Россию только в семнадцатом веке… Оказывается – пила… И лень этим деятелям в музей русской старины заглянуть… И посмотреть на русские пилы с раскопок… Там и разводные двухрядные, и трехрядные, и лучковые… Начиная с десятого века… А для чего такой вопрос? Чтобы Россию обгадить… Кто-то ведь может в эту гадость и поверить… А как-то раз над твоей фамилией испражнялись…
– Над моей фамилией? – Варягов в удивлении поднял брови.
– Для умников с этой дешевой передачи исторической науки вообще не существует… Уже несколько веков историки спорят и не могут найти истоки происхождения слова «варяг». А они вопрос задают, что значит это слово в переводе с норвежского… Хотя в норвежском языке этого слова нет.
– У тебя какое второе образование, Валентин Николаевич? – с улыбкой спросил Призрак.
– Историческое, – в ответ улыбнулся майор.
Варягов знал, что офицерам спецназа в дополнение к военному образованию рекомендуется получать и гражданское, желательно гуманитарное. Это простая мера безопасности. Каждый офицер спецназа – это человек-оружие. Армия часто людей ожесточает, участие в военных действиях ужесточает их многократно. А гражданское гуманитарное образование призвано смягчить характер и придать ему хотя бы частичку гуманизма.
– Тем не менее с «потемкинской деревней» мы только сегодня встретились, – заметил Варягов, не желавший, впрочем, противоречить майору. – Таким образом, теперь мы знаем, с чем встретимся завтра утром, когда с Мишкой посетим стройку. Но это никак пока не влияет на наше недоумение… Так я понимаю?
– По поводу? – нарушая субординацию, вступил в разговор Добровольский.
– Что делали на лесопилке террористы? Если там не было базы, что они там делали? И жили там несколько дней… Не на самой лесопилке, а в одном из деревенских домов… – Майор Ротмистров не старшему лейтенанту объяснял, он скорее в который уже раз себя спрашивал и ответа не находил…
ГЛАВА 3
1Капитан Арбузов доставил в здание бывшего консервного цеха заметно прихрамывающего старшего прапорщика Сташевского.
– Здравия желаю, товарищ майор. Прибыл в ваше распоряжение, – козырнул старший прапорщик, несмотря на то, что был в гражданской одежде и на голове вместо форменной фуражки носил бейсбольную кепку с длинным козырьком.
– Присаживайся… на подоконник, что ли… Больше здесь сесть не на что, – сказал Ротмистров и переглянулся с Призраком.
Вадим Александрович кивнул. Он сам отметил сходство голоса. Вообще-то обычно сам человек, если он не актер или не диктор, не знает собственного голоса, и очень удивляется, когда впервые прослушивает запись. Но Варягову доводилось со своим голосом работать, на какое-то время изменяя интонации, и для этого пришлось много записей прослушать. Подбор фонетиков ГРУ, несмотря на срочность выполнения, был качественный. А отсутствие внешнего сходства значения не имело и только на руку было самому Призраку, если Сташевскому в самом деле предстояло встретиться с тем самым «господином Баштаровым» из Лозанны. Тогда голос можно будет узнать, а вот узнать человека будет невозможно.
– Неудачное приземление? – спросил Ротмистров, кивнув на ногу старшего прапорщика.
– Да, товарищ майор, спрыгнул неловко.
– Можно сказать, свалился как мешок, – равнодушно позевывая, добавил капитан Арбузов. – Высота-то всего три метра… Ребенок спрыгнет.
– К сожалению, я не ребенок, – старший прапорщик вины своей за неудачное приземление не чувствовал, скорее наоборот, после этого, как ему казалось, головокружительного каскадерского трюка он ощущал себя почти героем и просто удивиться был готов, не понимая, почему его не встречают аплодисментами.
– Доска в крыльце сгнила. Сразу сменить надо было… Да все откладывал.
– Это вы о чем? – не понял старший прапорщик.
– Это я о вас. Мало ли, кто спросит… Так и скажете… Доска в крыльце сгнила… А крыльцо высокое… Там ногу и подвернули.
Сташевский внимательно посмотрел на майора Ротмистрова и сам себе кивнул.
– Понял… Вы и есть тот самый человек, которого я должен изображать…
– Я и есть тот самый человек.
– Только я в вас ничего призрачного не вижу.
– А это у меня в прошлом осталось. А теперь давайте знакомиться… Документы вам какие-то подготовили?