- Почему - тебя?
- Чувство такта им изменило, наверное. Они были уверены, что с расстояния в сто метров я попаду этому человеку в глаз. Ничего тебе мои слова не напоминают? Сообщения в прессе, по телевидению?
- Ты что, стрелял? - упавшим голосом спросил Кока. - Это ты?
- Точно в глаз. А знаешь, как я лечусь от депрессии?
- Не-е-ет...
- Еду в Репине, заваливаю быка из колхозного стада и надрезаю ему вену на бедре...
- Платоша, я не хотел...
- Пью теплую кровь, милый мой Кока. Пью, пока не полегчает. Спроси у Гимнаста. Он в курсе.
- Платон, я все понял! - Кока схватил уходящего Платона за рукав пиджака. - Клянусь, я все понял!
- Конечно, ты все понял. А если все-таки чего-то недопонял, я могу тебе рассказать, что я делал недавно на крыше ночного клуба. В полночь.
- Не надо, Платон! Я не хочу ничего знать!
- Точно? Зря, - покачал головой Платон, поправляя освобожденный рукав. Это - самое интересное.
Злой до синих пятен перед глазами, Платон из машины позвонил Илисе.
- Аврора на свободе.
- Она знает, где это случилось?
- Адвокат показал ей карту. Никого не нашли?
- Никого.
- Я сейчас поеду в одно место...
- Платон Матвеевич, - перебила Квака, - назови адрес и приезжай домой. Я все найду, пока ты будешь ехать.
- Разъезжая, шесть. До перестроечных переделок там располагался один из отделов КГБ.
- Будет сделано.
Через тридцать пять минут удивленный до вытаращенных глаз Платон просматривал листы распечаток.
- Ты хочешь сказать, что можно залезть в Интернет и найти все? Номера отделов, классификацию и даже темы последних разработок?
- Имея хорошего хакера.
- Но это же закрытая информация, разве, проникая в эти файлы, ты не нарушаешь закон?
- Не я. Хороший хакер.
- Ну ладно... Это - конец восьмидесятых, а что теперь на Разъезжей, шесть?
- Пожалуйста, - Илиса протянула еще один лист.
Платон Матвеевич прочитал, что в данное время по этому адресу располагается одно из отделений службы МВД - отдел по розыску пропавших, а также отдел по охране реликвий Великой Отечественной войны.
- Ясно, где теперь работает Цапель, - заметила Квака.
- Где? - не может прийти в себя Платон.
- Ну не в отделе же по охране реликвий войны!
- И что... Что теперь с этим делать?
- Выводы, - невозмутимо заметила Илиса. - Ты - первый.
- Получается, что Птах вызвал меня на Разъезжую, посадил перед компьютером и изображал хорошо осведомленного человека из Конторы, чтобы... чтобы...
- Что было на экране? - спросила Илиса.
- Богомол пожирал лягушку, - пробормотал Платон. - Птах сказал о смерти Богуслава, о том, что племянники поживут некоторое время со мной, пока...
- Пока? - торопила его, задумавшегося, Илиса.
- Пока Федору не исполнится двадцать один. Тогда он должен получить доступ к счетам Богуслава и начать вести его финансовые дела.
- Что это значит - вести финансовые дела?
- Распределение прибыли, финансирование некоторых дел. Скоро выборы... задумчиво произнес Платон.
- И это все должен был делать Федька? - засомневалась Илиса. - Я думала, что у дяди Славы были для этого специалисты. Ну, хотя бы один специалист, уточнила она.
Платон поморщился от "дяди Славы", но ничего не сказал.
- А этот Птах не сказал тебе, что будет, если племянники отпадут?
- Отпадут? - не понял Платон.
- Ну, если одного застрелят, а другой утонет, к примеру?
- Тебе звонили, да? - дернулся Платон.
- Мне не звонили. Я сама звонила. Известий - никаких. Так что тогда будет?
- Тогда... Тогда нужно будет провести какой-то сход, я не знаю, как это называется...
- Забить стрелку?
- Нет. Стрелку забивают, когда встречаются представители разных группировок. Это мне племянники растолковали. А тут нужно будет провести собрание своих людей. Акционеров, если их можно так назвать. Потом, я уверен кто-то стоял над Богуславом. Там, наверху... Пойди сейчас разберись.
- Знаешь, что я думаю? - подалась Илиса к Платону.
Они сидели в кабинете на лежанке. В открытой нише тайника на выдвинутой столешнице стоял ноутбук и принтер. В вазе на столике, покрытом шалью, большой букет желтых хризантем. Платон посмотрел в близкие глаза холодного серого цвета, задержал дыхание, чтобы послушать ее. Вздохнул.
Дышит так же тяжело. Кроме того, он услышал еще какие-то посторонние звуки.
- Кто-то сейчас возится в кухне, да? - тихо спросил он. - Пока мы с тобой здесь сидим.
- Никого! - мгновенно отреагировала Илиса. - Я думаю...
- Возится, я же слышу. Ладно. Чем мы сейчас с тобой занимаемся?
- Выясняем структуру организации, которая лишилась Богуслава Омолова.
- Бесполезно. Это сложный механизм, в котором каждая из деталей существует помимо общего дела еще и сама по себе. Богуслав имел крышу в органах внутренних дел. Кто, где именно - закрытая информация. Но есть человек, который занимался этими связями. Уверен - он их постарается сохранить и сейчас. Или восстановить новые.
- Платон Матвеевич, я думаю, что ты всегда занимался деньгами брата, заявила Илиса.
- И эта - туда же! С чего ты взяла? Мы давно поругались.
- Вы поругались фиктивно.
- Как?
- Фиктивно. Чтобы тебя не зацепили.
- Это Гимнаст распространяет такие слухи, да? Не очень доверяй своему дедушке! Он был информатором Конторы, когда жил у Богуслава.
- Я знаю.
- А потом, когда жил со мной, он доносил на меня!
- Я знаю. Только доносить ему было нечего. Ты хороший конспиратор. Гимнаст до сих пор не уверен, что личным бухгалтером Богуслава был ты. Я думаю, что Птах тебя работает. Конкретно. Так понятно?
-То есть он поселил ко мне племянников?.Зачем?
- Он даже создал тебе определенный имидж наемного убийцы. Такая игра.
- Да зачем?
- Чтобы ты их потерял. Ты должен быть очень уязвимым.
- Давай закончим эту беседу, - лег на спину Платон. - Устал я доказывать, что не стреляю людей в глаз и не пью кровь из совхозного быка.
- Завещание Богуслава Омолова существует?
- Существует, - кивнул Платон.
- Как бы Федор узнал, что ему нужно делать?
- Ну-у-у... в нужный момент ему бы дали знать.
- Отлично. Я бы закончила наш разговор так: в нужный момент тебе дадут знать. И Птах уверен - основная фигура в этой игре - ты!
- Чепуха.
Зазвонил телефон.
- Вот и горюшко подоспело, - прошептал Платон.
Подождав немного и убедившись, что он не собирается вставать, Илиса пошла в коридор. Через минуту она принесла ему трубку. Платон не брал, страдая глазами.
- По делу! - прошептала Илиса.
- Да, - сказал в трубку Платон. Он ужасно удивился, узнав голос Запада Ивановича.
- Чей это милый голосок отвечал? - поинтересовался тот.
- Это... Это, - не может выговорить Платон, покрываясь потом.
- Ну! - прошептала Илиса. - Давай, скажи!
- Вероятно, это жена твоего племянника, Платон Матвеевич?
- Вероятно, - пробормотал Платон. - И вероятно, уже не жена, а вдова.
- Наслышан о твоих неприятностях, наслышан. Может, не время сейчас отвлекаться от скорбных дел, но я хотел пригласить тебя на жрачку.
- Когда? - спросил Платон, ужасно удивившись, потому что сам недавно думал собрать компанию для этого дела.
- Послезавтра, и место уже заказано. Из трубочников будет Юг Иванович. Еще придет несколько новых людей. И вот о чем я хотел попросить... В городе слухи пошли, что твоя невестка красавица писаная.
Платон вытаращил глаза на Илису. Та кивнула - что такое?
- Я бы так уверенно этого не сказал, - пробормотал он в трубку, осмотрев Илису с головы до ног.
- Не прибедняйся. Ты знаешь правила - одно почетное место для гостя. В общем, я прошу тебя приехать с невесткой. Пусть украсит нашу бегемотскую компанию своей красотой. Уважь, Платон Матвеевич, нашу просьбу. До послезавтра. Как всегда - пришлю за тобой машину к шести вечера.
Платон некоторое время слушал гудки с открытым ртом. Потом Илиса забрала трубку.
- Что, язык не поворачивается назвать меня дочерью?
- Ужас! - сказал Платон.
- Кто это был?
- Неважно. Послезавтра - жрачка.
- Поздравляю. А я думаю, чего это ты так плохо ешь? А ты аппетит нагуливаешь, да?
- Ты не понимаешь. Мне предложили привезти туда тебя.
- Зачем это? - подозрительно прищурилась Илиса.
- Говорят... говорят, что ты красавица писаная, что слух пошел по городу о твоей красоте.
- Ну, этот ужас еще не ужас! - отмахнулась Илиса.
- Ты не понимаешь. От такого приглашения нельзя отказаться.
- Да все в порядке, расслабься.
- Как это - расслабься? - не может прийти в себя Платон. - Когда они тебя увидят, то воспримут это как настоящее издевательство!
- Все будет хорошо, - Илиса поднимает его ноги и закидывает на лежанку. Прилаживает под голову подушку. - Нельзя не явиться - явлюсь. Красавица писаная, так красавица писаная. Кстати! - Она задумалась. - Что у людей, собравшихся на... как это?
- Жрачку, - простонал Платон.
- То есть - на обжорство. А что у таких людей считается красотой? Как бы не ошибиться, Платон Матвеевич. Может быть, они тело меньше ста десяти килограммов и рассматривать не будут на предмет всяких красот?
- Жрачку, - простонал Платон.
- То есть - на обжорство. А что у таких людей считается красотой? Как бы не ошибиться, Платон Матвеевич. Может быть, они тело меньше ста десяти килограммов и рассматривать не будут на предмет всяких красот?
- Тебя не на жрачку пригласили! А для демонстрации красоты. В нашей компании есть две женщины, так что потребности в созерцании центнера женских прелестей уже полностью удовлетворены. А понятие о красоте, как мы недавно выясняли с Веней, - это вещь сугубо индивидуальная. Я вообще не понимаю, откуда эти слухи пошли? Любой из обжор в состоянии привести с собой самую дорогую фотомодель, укладывающуюся в стандарты до миллиметра. Чего же они хотят?
- Перестань нервничать, все будет в порядке.
- Действительно, - сник Платон. - У меня совсем мозги запарились, если я нервничаю по такому идиотскому поводу. Просят привести невестку. Ты - невестка?
- И даже вдова, - кивнула Илиса.
- Значит, будет им овдовевшая невестка.
Он заснул там же, на лежанке, и, когда захрапел, был заботливо укрыт одеялом.
Проснулся Платон от смеха. Кто-то смеялся, весело и самозабвенно. Платон не удержал улыбки, так это было заразительно даже на расстоянии.
- Проснулся, - заметила Илиса. - Нравится тебе мой будильник?
- Очень. А где это?
- В коридоре.
- Который час?
- Восьмой. Вставай, Платон Матвеевич, у тебя дела.
- Опять - дела? - Платон сел. - Что, позвонили?
- Позвонили, но не о Веньке. Нашли два женских тела, просят прийти на опознание.
- Не пойду я ни на какие женские тела! - возмутился Платон.
- Одно подходит по описанию Лужане. Я оставила заявление в милиции о происшествии на катере. Дала описание Вени и Лужаны.
- Ерунда! Гимнаст говорил, она не могла утонуть.
- Платон Матвеевич, придется ехать. У меня плохое предчувствие.
- У тебя предчувствие, вот ты и езжай. А я на женские тела не поеду. Только осмотра покойников мне с утра не хватало!
- Мы должны поехать. Пожалуйста, сделай мне одолжение! - процедила сквозь зубы Илиса.
- Ничего себе, одолжение - опознать с утречка двух утопленниц!
- Если ты сейчас же не поднимешь свою задницу и не поедешь со мной в морг, не будет тебе завтра красавицы невестки на обжираловке!
- Ах вот как - шантаж? - встал Платон Матвеевич.
- Я долго просила, - сменила тон Илиса.
- Куда нужно ехать?
- На Арсенальную улицу.
- Так это же черт знает где!
- Я могла бы сказать, что нужно попросить привезти утопленниц сюда, в квартиру, чтобы ты сильно не напрягался, но это будет ужасный юмор, да?
- Отвратительный, - содрогнулся Платон.
- Тогда иди ешь тосты с яйцами.
- Это что, из той же серии? Какие тосты? Какие яйца? Я никогда не видел утопленниц, не представляю, что будет с моим желудком.
- Отлично. Я так и думала и ничего не приготовила. Пошли?
Направляясь к выходу, Платон заглянул в кухню. Действительно, на столе пусто и чисто.
По дороге они не сказали ни слова. В морге пришлось ждать почти полчаса.
- Платон Матвеевич, - прошептала Илиса, когда они просидели в коридоре на шатающихся стульях минут двадцать. - Я не могу туда идти. Я боюсь. Вид смерти сильно повредит моему энергетическому полю.
- Неужели?.. - Платон покосился на оборки ее многоярусной цветной юбки. Поэтому ты нарядилась, как для балагана? Одна шляпка с кружевами чего стоит.
- Ты не мог бы зайти туда один посмотреть на них. Сначала - на Лужану, а потом на Аврору.
- Как - на Аврору? - дернулся всем телом Платон, разворачиваясь.
Стул издал предсмертный скрежет.
- Мне кажется, что Аврора тоже там, - прошептала Илиса. - Я взяла с собой фотографию. - Она открыла небольшую сумочку и достала что-то в конверте.
- Не нужно мне фотографий! Если они имеют такой... такое состояние, что я не смогу их узнать визуально, то фотографии тоже не помогут!
- Нормальное у них состояние. Авроре пришлось потратить время на поиски, значит, они утонули недавно. Это фотография татуировки на спине Лужаны.
- Ты настояла на моем приезде сюда, а теперь говоришь, что не можешь опознавать?
- Я потому так и настаивала, что не могу. Очень тебя прошу. Представь, что я - твой ребенок. Ты бы потащил маленькую дочку в ту комнату опознавать бывших домработниц своего брата?
- Замолчи! - прошипел Платон, топнул ногой, и стул под ним развалился.
Еще через пятнадцать минут от когда-то гордого, уверенного в себе и спокойного Платона Матвеевича не осталось и следа.
- Не пей, это гадость, настоящая отрава, - жалобно предупредила его Илиса, когда Платон открывал зубами пробку на водочной бутылке, купленной в киоске недалеко от морга.
- А вот теперь - ты поведешь! - объявил он, ополовинив бутылку.
Илиса села за руль и обнаружила, что достает до педали только носком туфли. И то, если тянуться изо всех сил.
Платона такой поворот дела рассмешил.
- Ты опознал Лужану? - спросила Илиса, дождавшись, пока он отсмеется.
- Да, - кивнул он.
- И Аврору?
-Да.
- И как... они?
- Говорят, их нашли вместе у Елагина острова. Совершенно запутавшихся в сетях. Ничего выглядят. Прилично. Там недалеко есть Серафимовское кладбище, а при нем - церквушка. Вероятно, туда монашенка Лужана после заплыва в Губе и подалась. Как ее Аврора вычислила - это вопрос, но вычислила. На сегодняшний день у них больше утопленников нет. Будем тут сидеть и ждать, когда появится еще кто?
- А что делать? - спросила Илиса. - Ловить такси?
- Боюсь, это не выход. Я бы не рискнул бросить в таком месте джип.
- Ладно, - кивнула Илиса и вышла из машины.
Ее не было минут пять. Вернувшись, она привела за руку высокого тощего парнишку лет двадцати в спецовке и с черными от машинной смазки руками автослесаря. Парнишка, ни слова не говоря, сел за руль, Илиса - сзади. Платон только хмыкнул, когда при выезде с Литейного моста лихой шофер стал копаться своими руками в бардачке - искал сигареты.
- Здесь не курят, - заметил Платон.
- А жаль, - флегматично заметил водитель.
Выбрав оптимальный путь, он довез их к дому в два раза быстрее, чем Платон доехал до Арсенальной.
- Карбюратор барахлит, - это было второе, что сказал умелец.
Когда Платон и Илиса вышли, он с непроницаемым лицом уехал на джипе.
- В чем дело?.. - опешил Платон.
- Не беспокойся. Вечером он пригонит его сюда, во двор.
- Ладно, - согласился Платон. - Не буду беспокоиться. Раз ты знаешь этого человека...
- Я его первый раз вижу. Он честный парень. Сказал, что ему нужна машина до вечера. Согласился нас подвезти. Услуга за услугу.
- Подвезти?.. - повысил голос Платон.
- Сам виноват - зачем пил?
- А я тебе сейчас расскажу с самого начала, зачем я пил! Ты решила покататься по заливу на прогулочном катере, но тебе было скучно одной, и ты взяла с собой Вениамина и монашенку Лужану... Не надо меня толкать в задницу! Я сам дойду. Знаешь, что было дальше? Монашенка утопила Вениамина, а Аврора тогда... Подожди, а вдруг нам понадобится машина сегодня?
- Не понадобится, - тяжело дышит Илиса сзади. - Ты будешь спать весь день.
- Запыхалась? - обернулся Платон. - Ну извини, я немного побузил. Иди ко мне на руки. Давай-давай, вот так, молодец. Что у нас? Астма? Молчишь... Ладно, придется заняться твоим здоровьем.
Он донес девчонку в пышных юбках до разложенного в гостиной дивана. Даже дверь открыл, прижимая ее к себе одной рукой. Бережно усадив Илису, постоял над нею, покачиваясь, и попросил:
- Ладно, я съездил в морг, скажи теперь, где Венька?
- Его не найдут, - ответила Илиса и добавила: - Нам нужно вымыть как следует руки. Я очень хочу их вымыть, а ты?
- Хватит уже водить меня за нос, - Платон пошел за нею в ванную. - Ты думаешь, что можешь все рассчитать, предусмотреть, да?
- Я так не думаю.
- Думаешь, самая умная, да?
- Ты у нас самый умный. Ты всех провел. Иди в кровать, я тебя раздену.
- А кофе горький будет?
- Нет.
- Ну давай, подари мне иллюзию счастья, покажи Алевтину.
- Ты пьян. А пьяным иллюзии ни к чему.
Поздно ночью зазвонил телефон. Платон дождался звука шагов в коридоре. Вот за спокойными пробежали еще одни, быстрые и легкие. А это что? Явно тяжелые, мужские... Что же это такое, не квартира - балаган!
Пыхтя, он с большим трудом встал - на часах три двадцать. От долгого лежания тело отказывалось быстро повиноваться. Выйдя в коридор, Платон никого не обнаружил. Он пошел в кухню, на свет. Гимнаст и Илиса сидели за столом друг напротив друга. Перед ними горела свечка на блюдце, они смотрели на нее, не дыша.
Нависнув над столом, Платон сначала вгляделся в лицо Илисы. Его сильно поразило это лицо - настолько оно было безжизненным, с застывшими неморгающими глазами. Но Гимнаст удивил Платона еще больше - тот смотрел на свечку жалобно, почти молясь лицом, сведенным в судорогу страдания. На ум не шло ни одно из известных Платону определений такого странного состояния присутствующих. Вот Венечка... Венечка бы сказал...