— А ты что?
— Я соврала, что у мужа острый приступ холецистита, — сказала Юлька. — Не знаю, почему я так сказала. Просто ничего другого мне в тот момент в голову не пришло. Теперь они мне звонят каждый день, требуют, чтобы я дала трубку Антону, потому что у них там что-то не состыковывается и какие-то бумаги они найти не могут.
— Бумаги? — заинтересовалась Мариша. — А что, и бумаги пропали?
— Нет, бумаги они потом в конце концов нашли, — ответила Юля. — Но сам Антон пропал!
— Это я уже поняла! — сказала Мариша. — А в полицию ты обращалась?
— Нет, — ответила Юля.
— Это зря, — сказала Мариша. — Сходи, а то потом тебя же обвинят в исчезновении мужа. Не можешь ведь ты вечно притворяться, что Антон болен. В конце концов его коллеги или друзья все-таки прорвутся к вам в дом и поймут, что Антоном там и не пахнет. Понимаешь, что это будет значить для тебя?
— Ой! — ужаснулась Юля. — Они уже сегодня пытались взять штурмом нашу дверь. Я притворилась, что никого нет дома.
— Кто это «они»? — немедленно спросила Мариша.
— Вообще-то сегодня приходила она одна, — сказала Юля. — Они — это я для красного словца прибавила.
— И кто «она»?
— Секретарша моего мужа, — ответила Юля. — Страшная мымра. Сразу говорю, что смотреть там не на что. И у Антона с ней ничего быть не могло. Она сказала, что ее послали коллеги, узнать, как здоровье их дорогого шефа. И знаешь, она в руках держала корзинку с фруктами.
— Значит, пока они там, на работе, тебя еще ни в чем не подозревают, — решила Мариша. — Это для тебя хорошо. В общем, иди немедленно в полицию и расскажи все, как было. Прямо сегодня и иди.
— И про негра рассказать? — спросила Юля. — ? И про попугая?
— Нет, вот про это, пожалуй, не стоит, — сказала Мариша. — А про письма и этого Вольфа расскажи. В конце концов, твой Антон, может быть, просто загулял со старым приятелем. Знаешь, выпили по бутылке, потом еще по одной, и понеслось-поехало.
— Антон не такой! — возмутилась Юля. — Он не пьет. То есть почти не пьет. Ну, бокал вина за ужином.
— Ты не знаешь алкоголиков! — возразила Мариша. — Они месяцами могут маскироваться, а потом — бац! И у них запой на месяц.
— Нет, нет, — запротестовала Юлька. — Тут что-то другое. Я чувствую. Все эти загадочные письма с предупреждениями или даже угрозами, отрезанная прядка волос, негры в шесть утра, ночные визиты каких-то подозрительных типов. Нет, Антон недаром последние дни ходил словно сам не свой. С ним что-то случилось. Иначе он бы уже дал о себе знать.
— Этих мужиков не разберешь, — попыталась утешить подругу Мариша. — У меня был один тип, так он исчез, ни слова мне не сказав. Причем его документы, деньги и одежда остались у меня. Я обзвонила всех его друзей и морги, но нигде мне ничего внятного сказать не смогли. Я уже своего милого почти похоронила и начала потихоньку тратить его деньги, как вдруг он является и говорит, что его загребли по подозрению в совершении грабежа, месяц продержали как бомжа, а потом все-таки выпустили. И знаешь, что самое мерзкое? Он потребовал, чтобы я вернула ему те деньги, которые уже успела истратить. Ну, не свинья ли?
— Действительно, свинья, — вынуждена была согласиться Юля.
— Он же совершенно не учитывал того стресса, который мне пришлось пережить, когда я мысленно его уже похоронила, — продолжала негодовать Мариша, которой эта история, видимо, все еще не давала покоя. — Он же мне все-таки был не чужим человеком. Мы полгода прожили вместе.
— А потом? — невольно заинтересовалась Юля.
— Потом я его выгнала, — заявила Мариша. — И деньги вернула. Решила, что раз он такой меркантильный клоп, то ни с деньгами, ни без денег он мне не нужен.
— А мне-то что делать? — простонала Юля. — Мне-то выгонять некого!
— Можешь сама уехать, — сказала Мариша. — Это будет самым правильным.
— Мариша, я тебя не узнаю! — возмутилась Юля. — Как ты можешь советовать уехать от мужа, когда его, возможно, похитили? И в данный момент пытают разными способами.
— Я же не сказала категорически, что ты должна уехать, — возразила Мариша. — Я всего лишь посоветовала, что для тебя было бы самым безопасным.
— Я не уеду, — вздохнула Юля.
— Я так и знала, — тоже вздохнула Мариша. — Ну что же, тогда жди меня завтра или самое позднее послезавтра. И обязательно позвони мне вечером, чтобы я по крайней мере знала, что полиция тебя не арестовала по подозрению в убийстве собственного мужа.
— О господи! — простонала Юля. — За что мне все это?! А ведь все так хорошо начиналось!
— Начинается обычно всегда хорошо, — рассудила Мариша. — А вот заканчивается.., по-разному. Ну да ладно. Давай пока. До связи вечером. Ты иди в полицию, а я буду звонить и узнавать насчет ближайшего рейса в Берлин.
— Спасибо тебе, — поблагодарила подругу Юля. — Ты не представляешь, насколько мне станет легче, когда я буду не одна в этом проклятом Берлине.
— Берлин тут ни при чем, — ответила Мариша. — Такое могло случиться в любом другом городе. Все дело в человеке.
— Я была уверена, что уж с Антоном я как за каменной стеной, — жалобно сказала Юля. — Никак не думала, что он такой фокус выкинет. Мариша, я уже обзвонила все больницы. Антона нигде нет.
— Ладно, иди тогда в полицию. И если у тебя будет что-то важное, звони сразу же, — напутствовала подругу Мариша. — Я буду на связи.
Повесив трубку, Мариша сразу же набрала номер справочной аэропорта. Ей повезло, несмотря на лето и время отпусков, билет в Берлин ей удалось забронировать на завтра. Мариша немедленно перезвонила Юле, но той уже не было дома.
— Ладно, подождем до вечера, — решила Мариша и отправилась по магазинам, чтобы сделать необходимые покупки в дорогу.
А Юля тем временем шла в полицию. Чтобы не ломать себе голову, она отправилась в ближайший к их дому участок. Там ей пришлось довольно долго объяснять свою ситуацию. Наконец ее поняли. Пришел молодой и довольно симпатичный полицейский и отвел ее к себе в кабинет. По пути он представился, звали его Ганс, фамилию его Юлька тут же забыла.
В кабинете у Ганса было довольно просторно. Стояло еще два стола, которые в данный момент пустовали. Ганс усадил Юлю к своему столу, предложил кофе, от которого та отказалась, потому что и так чувствовала себя взбудораженной до последней степени. И сейчас ей больше подошло бы какое-нибудь успокаивающее средство, а вовсе не кофе. Но говорить об этом полицейскому Юля не стала, а просто изложила Гансу суть своей проблемы. Ганс выслушал ее внимательно. Однако вовсе не торопился заводить дело. Вместо этого он задумчиво смотрел на Юлю, а потом вдруг поинтересовался, не было ли у них с мужем в последнее время ссор.
— Нет, мы жили очень мирно, — всхлипнула Юля. — Пока он вдруг не пропал.
— У вас есть фотография вашего мужа? — спросил Ганс.
— Да, конечно! — воскликнула Юля, кладя несколько фотографий Антона на стол перед полицейским.
Ганс внимательно рассмотрел их. Потом подумал, посмотрел на Юльку, потом еще немного подумал и наконец сказал:
— Что же, такое случается довольно часто.
— Что случается часто? — спросила Юля.
— Вы меня простите; но вы уверены, что у вашего мужа нет любовницы? — несколько нерешительно спросил у нее Ганс.
— При чем тут любовница?! — возмутилась Юля. — Даже если бы у него и была любовница, то он бы все равно должен был ходить на работу. А он там не показывается с понедельника. То есть в понедельник он там был, но среди дня ушел. И с того момента его в офисе не видели.
— И они не встревожены?
— Нет, они уверены, что он лежит дома больной.
— Почему? — спросил Ганс.
— Потому что я им так сказала! — объяснила Юля. — Я думала, что муж вернется. И чтобы у него не было неприятностей на работе, я соврала насчет его болезни.
— А что насчет писем? — спросил Ганс. — Вы, кажется, говорили, что одно письмо было с отрезанной прядью волос?
— Да, — сказала Юля. — Вот она.
И она извлекла из сумочки пакетик, в который переложила часть волос из конверта. Вторую часть волос, повинуясь внезапному побуждению, она оставила у себя дома. Так же, как и салфетку с переписанным адресом с того самого конверта, в котором были эти волосы.
— А конверт? — спросил Ганс.
— Муж его порвал и выкинул, — соврала Юлька, на самом же деле это она выкинула клочки записки и конверта в унитаз.
Нечистая совесть упорно твердила Юльке, что она не должна говорить в полиции, что это она порвала и выкинула записку и конверт. Иначе ее могут заподозрить в причастности к исчезновению Антона.
— А первое письмо он сжег? — уточнил Ганс. — Хм, странно.
— Еще как странно! — подтвердила Юля и даже подумала, а не рассказать ли полицейскому о негре в одеяле и дохлом попугае, но вовремя вспомнила совет Мариши и воздержалась. Вместо этого она рассказала про странный ночной визит какого-то Миши. И внезапное появление у них Вольфа.
— Где он живет? — спросил Ганс. — Этот Вольф?
— Не знаю, — ответила Юля. — Письмо осталось у мужа. Адрес я не запомнила. Муж только говорил, что у Вольфа собственный дом.
— А что вообще вы знаете про этого господина Вольфа?
— Он живет где-то за городом, — ответила Юля. — Мы с мужем собирались на следующие выходные к нему в гости.
— А описать его внешность вы можете?
Юля послушно описала внешность Вольфа. Потом ей пришлось перейти в другой кабинет и там в течение трех часов смотреть на компьютере фотографии каких-то личностей, чьи приметы подходили под описание Вольфа. Увы, самого Вольфа среди этих людей не было.
— Очень жаль, — сказал Ганс. — Хотя, с другой стороны, может быть, оно и к лучшему. Вполне возможно, что ваш муж просто решил прокатиться в гости к своему старому другу. А вас по какой-то причине не хотел брать с собой.
— По какой это причине?! — возмутилась Юля. — На что вы снова намекаете? Говорю же вам, не было у моего мужа любовницы. Он всегда приходил домой вовремя. И все выходные мы проводили вместе. И никакие женщины ему не звонили! Можете мне поверить!
— Вы подслушивали разговоры своего мужа? — поинтересовался Ганс.
— Что? — задохнулась от возмущения Юля. — Конечно, нет!
— Тогда откуда вы можете знать, звонили вашему мужу женщины или нет? — последовал резонный вопрос.
Юльку этот вопрос поразил в самое сердце.
— А ведь и в самом деле? — пробормотала себе под нос Юля. — Откуда мне знать, кто звонил Антону на мобильник?
Ох, ведь почувствовала же она еще в Питере, что есть, есть в прошлом ее мужа какая-то женщина или женщины, которых он еще не до конца выбросил из головы. И как знать, может быть, этот полицейский прав. И Антон и в самом деле отдыхает где-то со своей любовницей, пока Юля сходит с ума от беспокойства.
— Нет, — наконец после тягостного раздумья сказала Юля. — Даже если у Антона и есть или была любовница, то он не у нее. Он бы не стал ради женщины рисковать своей новой должностью в фирме. Он ею так гордился. И все время твердил мне, что перед ним теперь открываются большие перспективы. Мой муж не стал бы швырять свое будущее к ногам какой-то женщины.
В конце концов Ганс все же принял от Юльки заявление об исчезновении ее мужа. И пообещал, что займется этим делом прямо сегодня же.
— Для начала мне придется съездить на работу к вашему мужу, — сказал он Юле. — И уж простите, но мне придется сказать там, что господин Антон вовсе не болен, а исчез неизвестно куда.
— Да, я понимаю, — вздохнула Юля. — Господи, они там решат, что Антон женился на отъявленной лгунье.
— Вполне возможно, — кивнул Ганс. — Но ведь вам важней разыскать вашего мужа. Поэтому пусть вас не волнует, что подумают о вас его сослуживцы. А затем мы постараемся разыскать этого господина Вольфа. Побеседуем с друзьями вашего супруга. Вполне вероятно, что они знают и Вольфа, и адрес, по которому он живет.
— Не знают, — покачала головой Юля.
— Откуда вам это известно? — удивился Ганс.
— Потому что я их всех уже обзвонила, — призналась Юля. — Верней, не друзей Антона, а их жен. Но они такого человека не знают и даже не слышали о нем.
— Все равно, разыскать господина Вольфа необходимо, — сказал Ганс. — Так же, как и выяснить, кто был тот русский гость Миша, который приходил к вам ночью. Ваш муж сказал, что это его коллега?
— Да, да, — кивнула Юля.
— Вот видите, без визита в офис вашего супруга не обойтись, — заметил Ганс.
На этом Юлька с полицейским распрощалась. Он пообещал держать ее в курсе дел. И если будут какие-то новости о ее муже, сразу же сообщить. После этого он дал Юле номер своего мобильного телефона, оставил номер служебного телефона и проводил Юльку из кабинета. Вернувшись домой, она первым делом позвонила в Питер.
— Ну что полиция? — поинтересовалась Мариша.
— Ничего, — ответила Юля. — Обещали заняться поисками Антона. Я им дала его фотографию. Сегодня они поедут к нему в офис. А потом попытаются найти Вольфа и Мишу.
— Ага, — согласилась Мариша. — Очень хорошо. Будем надеяться, что им это удастся. Хотя чутье мне подсказывает: если Миша и Вольф как-то связаны с причиной исчезновения Антона, то полиция их не найдет. Во всяком случае, в ближайшее время.
— Почему? — поинтересовалась Юля.
— Если твой муж сбежал от какой-то опасности, то и его странные приятели тоже залягут на дно, — объяснила Мариша. — А если они ни при чем, то зачем они нужны. Кстати, у меня для тебя хорошие новости. Встречай меня завтра рейсом Москва — Берлин.
— Мариша! — обрадовалась Юлька. — Как я рада! Ты и в самом деле прилетаешь уже завтра?
— Да, — ответила Мариша. — Не могу же я оставить тебя наедине с твоими проблемами.
* * *И в самом деле на следующий день подруги встретились. Юля кинулась в объятия подруги и зарыдала. На этот раз рыдала она от счастья.
— Господи, Мариша, вот уж не думала, что снова придется реветь от радости, увидев тебя, — пробормотала она. — Я так надеялась, что после смерти моего второго супруга, негодяя, который угробил всех своих прежних жен, а мне чудом удалось спастись от него, все мои волнения остались позади. И теперь у меня впереди долгая, счастливая и, главное, спокойная жизнь.
— Как же! — скептически хмыкнула Мариша. — С этими мужиками покоя не жди. Если хочешь покоя, то иди в монастырь. Хотя они и туда умудряются просачиваться.
— Да? — вытерла глаза Юля. — А как?
— Был у меня один тип, — без особой охоты начала Мариша, поглядывая на движущуюся ленту багажа. — Вообще-то жуткий ревнивец, преследовал меня везде и всюду. Стоило мне с подругами отправиться в ночной клуб, как он появлялся и устраивал жуткий скандал. Или в ресторан. Та же история, даже если за столиками из посетителей сидели только мы с подругой. Или уж совсем невинно — шла в кино на дневной сеанс, так он обязательно звонил мне или моей подруге на сотовый и тоже портил все удовольствие от фильма. В конце концов я решила спрятаться от него в клубе для женщин с нетрадиционной ориентацией. Но он и туда проник. Вытащил меня, устроил скандал и всю ночь убедительно доказывал мне, что ориентация у меня самая что ни на есть традиционная.
— А как ты очутилась в монастыре? — спросила Юля.
— В конце концов мне так все надоело, что я решила: раз уж я все равно никуда не хожу и никак не развлекаюсь, то уйду в монастырь. Поживу там. Хотя бы время с пользой проведу. Грехи свои замолю.
— И что? — заинтересовалась Юлька.
— Да ничего, — усмехнулась Мариша. — К концу второй недели он нарисовался в монастыре. Сразу же наорал на меня, что он все понял и что у меня шашни с конюхом. Хотя конюхом там был монах, который мне в дедушки, если не в прадедушки годился. А потом мой дружок увидел выходящего из ризницы батюшку и прямо зашелся от злости.
— Почему? — удивилась Юля.
— Ну, ты бы видела того батюшку, — хмыкнула Мариша. — Кровь с молоком. Косая сажень в плечах. Настоящий богатырь, одним словом. Вот мой приятель его ко мне и приревновал. Устроил жуткий скандал, чуть морду батюшке не набил. После этого отправился к настоятельнице и о чем-то с ней там шептался. Подозреваю, что он дал ей денег и одновременно пригрозил, что донесет монастырскому начальству, что я тут с ее попустительства шашни со священниками завела. После этого мне, конечно, вежливо предложили покинуть монастырь. Вместе с моим другом.
— И что, никак не удавалось от него избавиться?
— Не-а, — помотала головой Мариша. — Простых слов он не понимал. Намеков вроде замененного на входной двери замка — тоже. Просто взломал дверь. Потом сказал, что нового замка не заметил, а был уверен, что я заперлась изнутри, плохо себя чувствую и поэтому дверь не открываю.
— А потом?
— Потом, когда я уже смирилась с тем, что он будет мне и дальше жизнь отравлять, он вдруг сам куда-то делся. И уже больше двух лет я про него ничего не знаю, — с глубоким удовлетворением закончила Мариша.
— Может, он погиб? — предположила Юля.
— Может быть! — радостно подтвердила Мариша. — Но я точно узнавать не хотела. Вдруг он все-таки жив, а после моего звонка решит, что он мне небезразличен. Воспылает прежними чувствами, а я снова буду сидеть, как птичка в клетке, боясь выйти, чтобы не нарваться на очередную порцию подозрений и оскорблений. Нет уж, спасибо!
К тому времени, когда Маришин рассказ подошел к концу, подруги наконец получили ее багаж. И поехали к Юле. Тут Мариша сразу же развила бурную деятельность.
— Ну, показывай все, что у тебя сохранилось из улик, — велела она подруге. — Надеюсь, попугая ты не выкинула?
Юля недоуменно посмотрела на Маришу.
— А где, по-твоему, я должна была хранить этот труп?
— Сложить в пакет и положить в морозилку, — объяснила ей Мариша и со вздохом добавила:
— Но, судя по твоему лицу, ты сделать это не догадалась.