Сыр призадумался. Кажется, его пробрало.
��Вчера она просила, чтобы я сводил ее в ночной клуб,�� проговорил он, припоминая.�� Какие-то ей нужны материалы для новой книги.
��Но ты, конечно, отказался?
��Вообще-то нет. Я сказал, что согласен. Но потом между нами возникли, э-э-э, разногласия, и это отпало.
��А она, разумеется, вернулась домой и легла спать. Как иначе могла поступить милая, невинная английская барышня? Неужели ты хоть на миг мог предположить, что она без тебя отправилась в какое-нибудь злачное местечко? Тем более, в притон, где, ты сам говорил, постоянно снуют полчища полицейских, гоняясь за платиновыми блондинками, да и не то еще может происходить под покровом ночи. Нет, Сыр, выкинь из головы такие мысли, они, позволь тебе заметить, тебя не достойны� А вот и Дживс,�� обрадовался я, увидев, что безупречный слуга неслышными шагами вошел в гостиную со старым добрым подносом в руках.�� Что вы нам принесли, Дживс? Ваше особое освежительное?
��Да, сэр. Я подумал, что мистер Чеддер будет, возможно, рад освежиться.
��Мистер Чеддер как раз созрел для стаканчика. Я сам к тебе не присоединюсь, Сыр, ты же знаешь, турнир по �летучим дротикам� на носу, я сейчас соблюдаю более или менее строгий режим. Но ты непременно должен отведать Дживсов сказочный бальзам. У тебя были переживания� волнения� беспокойства, а он приведет тебя в норму. Да, кстати, Дживс.
��Сэр?
��Вы не помните, какую душеполезную книгу я собирался вчера вечером почитать на сон грядущий, когда вернулся домой из клуба после разговора с мистером Чеддером?
��Разумеется, помню, сэр.
��Это была �Загадка красного рака�, не правда ли?
��Совершенно верно, сэр.
��Кажется, я еще сказал, что мне не терпится поскорее к ней вернуться?
��Насколько я помню, сэр, это ваши точные слова. Вы сказали, что считаете минуты, когда, наконец, ляжете в постель и раскроете названное сочинение.
��Благодарю вас, Дживс.
��Не стоит благодарности, сэр.
Он выплыл вон, а я широко раскинул перед Сыром руки, как бы говоря: �Voila�.
��Слыхал? Если и теперь я не чист, как стеклышко, то уж и не знаю, как что. Но позволь, я налью тебе магического бальзама, испытаешь его уникальную живительную силу.
Что удивительно в Дживсовых эликсирах (многими уже отмечено), это что они пробуждают в человеке спящего тигра и они же действуют в обратную сторону: то есть, если тигр в человеке не спит, а, наоборот, бодрствует вовсю, они его умиротворяют. Врываешься в дом, как дикий лев, опрокидываешь стопку и уходишь ягненок ягненком. Необъяснимо. Но факт.
Так случилось и с Сыром Чеддером. Пока не выпил, он пыхтел, рычал и был в любую минуту готов к предательству, интригам, грабежам,[17] как где-то кто-то сказал, и тут же, прямо у меня на глазах, стал добрее и лучше. На середине первой рюмки он уже миролюбиво признал, что был ко мне несправедлив. Я, может быть, и величайший из ослов, когда-либо сумевший улизнуть от эмиссаров психбольницы, ищущих новые таланты, сказал он, но ясно, что вчера в �Пеструю устрицу� я Флоренс не водил. И мое счастье, что не водил, добавил он, а то, в противном случае, он бы сломал мне хребет на три части. Словом, вполне дружеский, сердечный разговор.
��Возвращаясь к началу нашего разговора,�� сменил я тему после того, как мы с ним сошлись во мнении, что его дядя Джозеф глуп и слеп на оба глаза, надо бы ему обратиться к хорошему окулисту,�� я заметил, что, говоря о Флоренс, ты назвал ее �моя невеста�. Значит, с тех пор как мы виделись прошлый раз, над вами пролетел голубь мира? Можно считать вашу расторгнутую помолвку восстановленной?
Он кивнул.
��Да. Я пошел на ряд уступок по некоторым пунктам.�� Он как бы невзначай коснулся пальцем своей верхней губы, и по лицу его пробежала тень муки.�� Сегодня утром состоялось примирение.
��Отлично!
��Ты что, рад?
��Конечно.
��Хо!
��В каком смысле �Хо�?
Он пристально посмотрел на меня.
��Вустер, ладно тебе прикидываться. Ты же знаешь, ты сам в нее влюблен.
��Глупости.
��Глупости? Как бы не так. Меня не проведешь, и не надейся. Ты боготворишь ее, и я по-прежнему склонен думать, что эта твоя затея с усами имела на самом деле целью похитить ее у меня. Одно могу сказать: если я когда-нибудь увижу, что ты увиваешься вокруг Флоренс и пытаешься ее у меня сманить, я разломаю тебе хребет на четыре части.
��На три, ты говорил.
��Нет, на четыре. Впрочем, рад сообщить, что ближайшее время она будет для тебя вне пределов досягаемости. Сегодня она уезжает в Вустершир в гости к твоей тетке миссис Трэверс.
Поразительно, как одно неосторожное слово может посадить человека в глубокую калошу. Я чуть было не промолвил:
�Да, она мне говорила�, что имело бы, понятно, катастрофические последствия. Но в последнюю минуту я все же сумел вместо этого пробормотать:
��Вот как? Она едет в Бринкли? И ты тоже?
��Я приеду следом через несколько дней.
��С нею ты, значит, не поедешь?
��Подумай сам. Неужели я соглашусь явиться на люди, пока эти чертовы усы, на которых она настаивает, не приняли мало-мальски пристойный вид? Буду сидеть в четырех стенах и дожидаться, чтобы эта мерзкая растительность немного разрослась. Пока, Вустер. Ты не забудешь, что я тебе говорил насчет твоего спинного хребта?
Я заверил его, что буду помнить, он допил свой эликсир и удалился.
8Несколько следующих дней я был в пике своей формы, кипел энергией и очаровывал всех и каждого бодрыми улыбками и остроумными замечаниями. В этот благодатный период, если слово �благодатный� здесь подходит, я, можно сказать, ожил, как цветок после поливки.
С моих плеч свалился колоссальный груз. Только те, кто испытал на себе, каково это, когда отдыхаешь в курительной комнате, а из воздуха то и дело упрямо материализуется Дж. д'Арси Чеддер, подкрадывается сзади и дышит тебе в затылок,�� только изведовавшие эту муку способны до конца оценить облегчение, испытываемое от того, что можно спокойно развалиться в кресле и заказать порцию подкрепляющего, совершенно не опасаясь, что вот-вот опять появится этот выдающийся бич Божий. Я чувствовал себя приблизительно так же, как девочка Мэри, если бы, оглянувшись, не обнаружила у себя за спиной неизменного барашка.