На следующий день Ростислав объявил о создании внутриведомственного спортивного фонда. Два самых одаренных рукопашника получили возможность заниматься в секции бесплатно. Мало того, им была назначена стипендия – пятьдесят рублей ежемесячно. Его решением в конце квартала по итогам соревнований будет определяться лучший спортсмен. Приз – освобождение от платы и стипендия.
Его мало волновал дух соцсоревнования. Чисто интуитивно он чувствовал, что когда-нибудь ему понадобятся крепкие и преданные парни…
Ростислав сложил с себя полномочия первого секретаря райкома и полностью переключился на молодежный центр. Его уже не волновало движение вверх по карьерной лестнице. Его вполне устраивало место директора молодежного центра. Никто еще толком не понимал, какие деньги можно делать на этом поприще. Это понимал только он.
4Центр научно-технического творчества молодежи «Горняк» полностью соответствовал своему названию. Ростислав сумел подобрать крепкую команду, до «я» состоящую из талантливых молодых людей.
Это были фанаты своего дела. Одни проектировали и модулировали новые технологии, другие занимались их внедрением в горное производство. Ростислав же работал с клиентами и получал от них деньги.
Сначала прибыли были чисто символические. Ну кого из важных производственных боссов могло заинтересовать творчество никому не известных студентов, когда есть крупные НИИ и конструкторские бюро. Но стоит на месте тот, кто не движется вперед. Шаг за шагом коллектив студентов и молодых инженеров завоевывал себе авторитет, все большим спросом пользовались их гениальные разработки. Ростислав тоже не сидел сложа руки. Своей очумелой деятельностью он ломал бюрократические перегородки, топтал закостенелое мышление производителей. Круг потребителей его продукции неуклонно разрастался, а соответственно, росла и прибыль. Пока это были не очень большие суммы. Но впереди маячила грандиозная перспектива.
В один прекрасный момент его гениям понадобился персональный компьютер. О таком чуде техники большинство «совковых» граждан даже и не слышало. А Ростислав сумел выйти на нужных людей, кого-то подмаслил, кого-то убедил пылкой речью, в общем, компьютер он добыл.
Эта штука, состоящая из системного блока, монитора и принтера, стоила как три новые «Волги». Разумеется, компьютер установили в специальную комнату, оборудованную сигнализацией. Главный инженер Алик Барков взял на себя персональную ответственность за сохранность и эффективную работу электронно-вычислительной машины.
Алик принялся за дело с присущим ему энтузиазмом. Он проводил за компьютером дни и ночи напролет. Знание английского языка вывело его из дебрей безграмотности. Скоро он был с машиной на «ты».
– Ростислав, ты пойми, за компьютерами будущее, – с жаром одержимого говорил он. – Сейчас это «АТ286», завтра это будет «АТ386», дальше больше. Сейчас винчестер тянет на сорок два мегабайта, а скоро счет пойдет на гигабайты. Эти компьютеры – начало глобального научно-технического прогресса. Во всяком случае, для Советского Союза… Ты пойми, Ростислав, сегодня этот компьютер диковинка для нас, а завтра он широким шагом войдет в нашу жизнь. И что это значит?
– Что это значит?
– А то, что на наш рынок хлынет мощный поток компьютеров без соответствующего технического и программного обеспечения, а если и пойдут русифицированные программы, то все они будут или обрезанными, или кривыми. А представляешь, какой будет дефицит технической литературы! А сервисным обслуживанием компьютерной техники кто будет заниматься?
– Кто?
– Мы можем этим заниматься. Мне бы еще немного подучиться, тогда я сам смогу программы составлять. И ребят на это дело натаскаю. Они будут у меня компьютерными асами. Нас будут рвать на части, понимаешь?
Ростислав все отлично понимал. За компьютерами большое будущее. И уже в самое ближайшее время сервис и программное обеспечение по этой части будет стоить огромных денег. Вот когда на банковский счет его фирмы хлынет золотой дождь.
Алик вдохновенно рассказывал о грядущем компьютерном буме, Ростик с интересом внимал ему. Он мог слушать его бесконечно. Но его оторвали от дела. Оказывается, у него в кабинете находился важный гость. Естественно, Ростислав не мог заставлять его ждать.
Артем Данилович Старых курировал научно-технический центр по линии горкома партии. Кураторство негласное, но от Старых очень многое зависело как в производственном, так и в финансовом плане. Поэтому Ростислав воспринимал его как своего непосредственного начальника.
Старых восседал в его кресле. И с насмешкой посматривал на Ростислава.
– Ну, как успехи на молодежном фронте?
– Да пока держимся.
– Не скромничай. Вы не только держитесь, но и наступаете… Ты, Ростислав, отличный организатор, вот что я тебе скажу. Казалось бы, наука у нас не коммерческий вид деятельности, а гляди ж ты, на ней, оказывается, можно деньги зарабатывать…
– Ну, при грамотном подходе прибыль может приносить любая деятельность…
– Например, пошив джинсовых курток.
– При чем здесь куртки? – не понял Ростислав.
– Да идея вот у меня появилась. У тебя на втором этаже часть помещений пустует. Я вот думаю, надо бы там швейный цех организовать. Джинсовые брюки, куртки, рубашки. Сейчас эта продукция повышенным спросом пользуется…
– Пока что пользуется, – уточнил Ростислав. – Через годик-другой рынок заполнит импортная продукция…
– Когда это случится, можно будет свернуть производство.
– Это да, тут вы правы… Только непонятно, почему именно швейный цех. У меня, например, другие виды на свободные площади…
– А вот мне почему-то хочется открыть швейное производство.
Старых взирал на Ростислава хмуро, исподлобья. Разговор о швейном цехе он завел неспроста. Или сам дошел до этого проекта, или с кем-то в паре собирается работать. Но в любом случае он лично будет контролировать новое производство. А Ростиславу уготована незавидная участь приказчика при высокопоставленном купце. В принципе, он давно предполагал, что рано или поздно какая-нибудь шишка постарается задвинуть его на второй план. И внутренне готов был капитулировать, но на выгодных для него условиях.
– Хозяин – барин, что я еще могу вам сказать! – натянуто улыбнулся он.
– Вот именно! – удовлетворенно кивнул Старых. – Швейному цеху – быть!
– Как скажете, Артем Данилович.
– Значит, вопрос решен.
– В принципе, да.
– Что значит – в принципе?
– Есть еще один, более выгодный, вариант. Вы меня послушайте, вам понравится…
Ростислав рассказал о своих прогнозах на грядущий компьютерный бум.
– Понимаете, к этому времени у нас будет все – и специалисты, и программное обеспечение. Я, если честно, не представляю, какие деньги мы будем на этом иметь. Но уверяю вас, на джинсовых куртках столько не заработаешь. Но это всего лишь сервис и обслуживание. А какие прибыли нам сулит продажа технической литературы? Поверьте, это будут сверхприбыли…
– Мне нравится твоя мысль, – зачарованно смотрел на него Старых. – Но где ты возьмешь литературу?
– Мы откроем собственную типографию. Она как раз и будет размещаться на тех самых пока что свободных площадях…
– Вот она, молодость. Свежий ум, острый взгляд… Здраво ты рассуждаешь, Горшков, мне нравится… Только где ты возьмешь оборудование для типографии?
Ростислав понимал, что без Старых ему не обойтись. Это его прикрытие, а в будущем и компаньон – хочешь не хочешь, а его нужно брать в долю. Если, конечно, он сам не начнет диктовать свои условия.
– А вы на что?.. Это будет наше общее дело, не правда ли?
– А иначе и быть не может, – хитро улыбнулся Артем Данилович. – Ты – комсомол, я – партия. А партия всегда была руководящей и направляющей силой.
«Как Иван Сусанин», – мысленно подхватил Ростислав.
– Значит, с типографией вы поможете… А с компьютерами?
– Тебе что, еще один компьютер нужен?
– Почему один? Для начала хотя бы десяток… Наш проект обещает выгоду лишь в том случае, если в городе будут компьютеры. А кто должен продавать их, если не мы? Между прочим, торговля компьютерами обещает очень большую выгоду…
С этим Старых не мог не согласиться.
Ростислав заразил его глобальными идеями. И он уже не думал о швейном производстве. Зато продолжал думать о собственной выгоде. Ростик не стал ждать, когда он выдвинет свои условия, сам предложил схему взаимовыгодного сотрудничества. Старых согласился. Правда, поднял свой процент в общей доле. Впрочем, даже при таком обрезании Ростислав мог рассчитывать на солидную прибыль. И он ее получит. Если, конечно, он не будет сидеть сложа руки. За это переживать не стоит. Уж кто-кто, а он умеет работать с максимальным коэффициентом производительности. И денежки он очень любит. И разрази его гром, если деньги не являются двигателем прогресса.
Проекты Ростислава вдохновили его куратора и покровителя. Артем Данилович не отказался провести остаток вечера в сауне. Был легкий пар, было свежее пиво. И девочек можно было бы организовать. Но Старых отказался. Видимо, он был в курсе истории, в которую вляпался Фокин. И возможно, не доверял Ростиславу. А зря. Против Артема Даниловича он ничего не имел. Пока Старых нужен ему, Ростислав не будет от него избавляться. А там будет видно…
Домой Ростислав вернулся подшофе.
Первое время он жил со Стеллой в доме своих родителей. Не так давно они сняли очень хорошую двухкомнатную квартиру в центре города. Свежий ремонт, своя мебель, приличная обстановка. Сто рублей в месяц. Дороговато. Но Ростислав уже мог позволить себе такую роскошь. А в скором будущем у него появятся деньги на собственную квартиру. И машину хорошую возьмет. Не пристало человеку его положения ездить на раздолбанной «копейке».
Стелла встретила его, как всегда, подчеркнуто вежливо. На губах улыбка, а глаза потухшие. Ну хоть бы спросила, где он так долго был, почему напился. Нет, стоит как мумия и ждет, когда он сам все объяснит. А не будет он ничего объяснять.
– Славик спит? – раздеваясь, спросил Ростислав.
– Спит… Умывайся, будем ужинать.
Могла бы и наехать на него. Мол, где пьешь, там и ужинай. А нет, у нее и в мыслях нет грубить ему. И если бы это было от большой любви. Но, увы, все это от равнодушия. Не любит его Стелла. Нет любви, есть только привычка.
– Спасибо, я не голоден, – буркнул он.
– Как знаешь, – пожала плечами Стелла.
Уговаривать его она не стала. И все потому, что ей все равно, хочет он есть или нет. Ее дело – предложить, а там хоть не расцветай.
Стелле уже двадцать. Даже когда он влюбился в нее, она не была так хороша, как сейчас. Идеальные черты лица, чувственные губы, глаза колдовской глубины. Тело молодое, упругое, кожа гладкая и нежная, как персик. И фигурка – лучше просто быть не может.
Она и сейчас была в форме. Стильное «каре», брови и губы слегка подкрашены. Дорогой махровый халат плотно запахнут, но все равно создается иллюзия, что под ним ничего нет. Она умеет красиво себя подать. Плюс природная аура повышенного сексуального напряжения.
Даже в растрепанном виде она всегда желанная. А сейчас тем более…
– Я в душ, – сглатывая слюну, сказал Ростислав.
– Хорошо. Я подам полотенце.
– А спинку не потрешь?
– Как скажешь…
В глазах пустыня Каракумы, никаких эмоций во взгляде. Зато его чувства бьют ключом. И этот «ключ» едва не лопается от напряжения.
Ростислав разделся, залез в ванну, задернул прозрачную штору. Минуты через три появилась Стелла. Он повернулся к ней спиной. Стелла старательно терла его мочалкой. Если бы она хоть раз коснулась его тела рукой, он бы, наверное, взорвался от напряжения прямо в ванне. Но она нарочно избегала прикосновения. Иногда ему казалось, что она просто брезгует им.
– Все, – выжимая мочалку, тихо сказала она.
– Нет, это только начало! – разворачиваясь к ней, похабно улыбнулся он.
Стелла уже привыкла к таким выпадам с его стороны. И сейчас не позволила застать себя врасплох. Неуловимо быстрым движением улизнула от него.
– Шалун! – захлопывая за собой дверь, резиново улыбнулась она.
Со стороны это могло показаться увлекательной для обоих игрой. Но Стелла лишь изображала азарт. На самом же деле ей не хотелось никаких забав. На бочок – и спать. А сексом она будет заниматься во сне. Со своим Кирсановым, будь он проклят…
Со злости Ростислав заскрежетал зубами. Вылез из ванны, насухо вытерся, набросил на себя халат и направился в кухню. Достал сигарету, щелкнул зажигалкой. Курил он мало и только тогда, когда думал о Кирсанове. А в последнее время он думал о нем все чаще. Этот гаденыш уже отсидел свое. И в любое время мог объявиться в городе. Что, если он снова начнет ухлестывать за Стеллой?..
Нет, не будет этого. Ростислав пойдет на все, чтобы оградить жену от поползновений с его стороны. Надо будет, натравит на него своих каратистов, и они переломают ему все ребра. А еще лучше оторвут ему причиндалы…
Ростислав представил Кирсанова в роли евнуха и повеселел… И вообще, почему он должен изводить себя тяжкими мыслями! Пусть Кирсанов терзается. Он в этой жизни никто, и у него нет Стеллы. Ею обладает Ростислав. И будет обладать ею всегда.
С довольной ухмылкой он вошел в спальню. Стелла лежала в постели, накрывшись с головой. Он и не ожидал от нее приглашения к сексу. Да и ни к чему это. Он – хозяин, она – его вещь. И он может делать с ней все, что угодно…
Вне себя от распирающего желания, Ростислав сорвал со Стеллы одеяло, отшвырнул его в сторону. Жена лежала перед ним в шелковой ночной рубашке, под которой угадывались трусики. Знала же, что муж к ней полезет. Могла бы и раздеться, и ноги раздвинуть не мешало бы. Так нет, лежит как бревно и смотрит куда-то в потолок. Ладно, он сам все сделает…
Ростислав двигал бедрами быстро и глубоко. Стелла же никак не реагировала на его движения. Лежала под ним, как надувная кукла из «Пентхауза». Единственно, что больше не рассматривала хрустальную вазу под потолком. Глаза закрыты, на губах легкий намек на блаженную улыбку…
Ладно, пусть ей не нравится заниматься сексом с мужем. Пусть мысленно она принадлежит своему Кирсану. Но натурально ею обладает Ростислав. Стелла под ним, и только он имеет право терзать ее плоть. А Кирсанову хрен на воротник. И тюремного петуха вместо бабы…
Ростислав громко хохотнул. Стелла испуганно распахнула глаза. Зачем-то попыталась вырваться из-под него. Но он только крепче вжал ее в кровать и усилил свой натиск. Он понимал, что фактически насилует свою собственную жену. Но эта мысль не доставляла ему ничего, кроме удовольствия…
Глава вторая
1Сергею нравилось слушать музыку. Рок, зарубежная и отечественная эстрада, даже джаз и классика – он принимал все. Но никогда еще он не слышал музыки лучшей, чем та, которая сейчас ласкала его слух. Это был всего лишь скрип закрываемой за ним железной калитки. Но сколько смысла в этом звуке. Песня. Песня свободы!..
Все, закрылись за ним ворота лагерного контрольно-пропускного пункта. Позади три с лишним года заключения. Впереди дорога домой.
Его никто не встречал, и только гудящие на ветру провода пели ему дифирамбы. Да еще его кореша махали ему вслед с крыши производственного цеха. Он достойно прошел свой первый и, хотелось надеяться, последний срок. Ему не в чем себя упрекнуть…
Не развел его следак своей волчьей хитростью. Сумел-таки Серега остаться при своем. Он получил максимальный для своей статьи приговор. Но, видно, судье этого было мало. Он не засчитал Сереге в срок несколько месяцев, проведенных под следствием.
Менты повязали его осенью восемьдесят пятого года. А сейчас март восемьдесят девятого. Считай, три с половиной года вычеркнуты из жизни. Камера для малолеток, колония для взрослых, холод, голод и лишения – всего он хлебнул с лихвой. Но все позади. Ему двадцать один год. Он полон сил и энергии, а впереди целая жизнь…
Последний раз по «железке» он путешествовал три года назад. Лучше не вспоминать, как тяжело шли они по этапу. Пересыльные тюрьмы, «столыпинские вагоны», автозаки, конвой, собаки. Ничего, он все перенес, отсидел свой срок. И теперь едет домой. После тех дорожных мучений плацкартный вагон кажется ему раем.
До зоны он добирался почти два месяца. А тут всего четыре дня пути, и он уже дома. В Красномайске холодно, но куда теплей, чем в Сибири. И климат здесь мягче, и родные стены греют.
Поезд прибыл поздно вечером. Серега не стал ждать автобуса. И целый час шел по ночному городу. Красота. Все знакомое, все узнаваемое. И лагерная жизнь уже кажется такой далекой и чужой.
Зато мама была такой родной и близкой. Ей было все равно, где был сын, главное, что он вернулся живым и здоровым. Только вот отец хмурил брови. Он был приветлив, но что-то глодало его изнутри.
Мать быстро накрыла стол, отец сходил за водкой. Серега принял душ, переоделся в чистое. Какая благодать…
– Ну и как жить дальше собираешься? – спросил за столом отец.
В тюрьме и на зоне к нему не раз обращались с таким вопросом. Он всегда отвечал, что главная цель его жизни – быть правильным пацаном. Это означало, что он должен идти по жизни преступным путем.
– Нормально буду жить, батя! – хрустнул соленым огурчиком Серега.
Все три года на зоне он жил правильно. В отрицалово не лез, но это не мешало ему считаться воровским мужиком. Он исправно ходил на промку – гнал план, отоваривался в ларьке, в карцерах был редким гостем. Но с ворами он дружил, активистов ненавидел, никогда ни на кого не стучал, жил честно, по понятиям. Словом, братва его ценила.
Но сейчас он на свободе. И у него уже нет никакого желания оставаться на скользкой воровской дорожке. Он достойно откатал свой срок. И на свободе будет жить достойно.