Не хотел устраивать пир, да чужое несчастье помогло. Впрочем, хорошо подкрепиться не помешает — следует восстановить силы после довольно изнурительной проверки покойника «на благонадежность». Меня ничуть не беспокоил тот факт, что пришлось погрешить перед истиной. Не так уж сильно преступил закон Кастор, чтобы начисто уничтожать его посмертную репутацию. Однако согласись он на диагностику добровольно, я бы ничем ему уже не помог и горькая правда всплыла бы на поверхность. Пришлось бы прямо здесь устраивать публичную проповедь. Поэтому Кастор и предпочел проглотить пулю. Как ни крути, а поступок достойный.
— Не возражаете, если я присяду, респетадо Проповедник? — вывел меня из застольных раздумий подошедший Квинт.
— Присаживайтесь, если не боитесь потом прослыть моим приятелем, — согласился я, заканчивая трапезу. — Только предупреждаю, что собеседник из меня не слишком словоохотливый.
— Благодарю вас. — Квинт уселся напротив, положив руки на стол. Мне пришлось сделать то же самое — принятый у скитальцев жест вежливости, означающий, что я не выстрелю в собеседника под столом из карманного «дырокола». — Я заметил, вы пьете только воду. Это силы Баланса запрещают вам употреблять крепкие напитки?
— Вовсе нет, — ответил я. — Амарго вызывает помутнение рассудка и пагубно влияет на ясность мыслей. Я должен сохранять над собой контроль днем и ночью. Трезвость — норма моей жизни.
И это слова Арсения Белкина, когда-то и дня не живущего без выпивки! Знал бы, что такое стыд, сгорел бы от него сей же момент.
— Понимаю, респетадо, — кивнул Квинт. — Давно хотел с вами познакомиться, но все не представлялось случая. Вы не вступаете в альянсы и никто не знает маршрутов ваших скитаний. Но вы всегда вовремя появляетесь там, где возникают вспышки одержимости. У вас потрясающая осведомленность и быстрые ноги, ведь говорят, вас ни разу не видели путешествующим верхом.
— Терпеть не могу лошадей, — поморщился я, припоминая свою первую и последнюю попытку освоить верховую езду. Никакого результата, кроме вывихнутого плеча и пожизненного отвращения к этим непарнокопытным строптивцам, мне достичь не удалось. — А от поездок в дилижансах меня тошнит. Скитаться на своих двоих намного приятней… Водички не желаете?
— Нет, спасибо… Да, я слышал, что лошади шарахаются от вас как от огня.
— Неужели настолько уродлив?
— Я не в этом смысле…
— Шучу, шучу. Все просто: лошади прекрасно чуют тех, кто их ненавидит. Так что наша нелюбовь с давних пор крепка и взаимна… Что еще интересного болтают обо мне в народе?
— Да много чего болтают, — махнул рукой Квинт. — Только мало тех сплетен похоже на правду. Хотя в некоторые я верю. Например, когда меня заверяют, что вы — маэстро боя на короткой дистанции.
— Неправда, — опроверг я это громкое заявление. — Я никогда не называл себя маэстро и не намерен отвечать на ваш вызов, если вы вдруг вздумаете устроить мне испытание.
— Я бы в жизни не осмелился бросить вам такой вызов, респетадо, — поспешил заверить меня Квинт. — Есть в мире вещи, которые следует принимать на веру и без доказательств. Даже не называй вы себя маэстро проксимо-боя, я бы с готовностью присвоил вам этот статус. И не потому, что вы деретесь исключительно с одержимыми. Только маэстро, скитаясь в одиночку, выберет себе в качестве оружия «Экзекутор». Двуствольный штуцер по-настоящему грозен лишь в умелых руках. С ним удобно воевать в команде, бок о бок с товарищами, которые всегда прикроют вас при перезарядке. Но вы ходите без сопровождения. Это значит, либо вы виртуозно владеете «Экзекутором», либо… извините — неуязвимый.
— Вот куда вы клоните, респетадо Квинт, — догадался я. — Вам не терпится подтвердить те слухи, согласно которым Проповедник якобы сам одержим Величием и пули его не берут.
— Ну… так думает большинство моих знакомых, — замялся Квинт, после чего уточнил: — Только не я!
— А что думаете вы?
— Респетадо Проповедник не одержимый, поскольку он не скиталец. Вы — выходец из оседлых. Вы ведь помните свое детство?
— Разумеется. Оно прошло очень далеко от этих мест.
— Где, если не секрет?
— Я бы мог вам ответить, будь мы одни, но здесь полно народу. Вряд ли им понравится то, что они услышат.
Квинт озадаченно нахмурился и отвел взгляд.
— Значит, и я в вас ошибался, — произнес он немного погодя. — Вам известен закон Мертвой Темы, следовательно, вы не оседлый. Пять лет назад в Терра Нубладо никто о вас ничего слышал, а сегодня о Проповеднике, несущем Откровение, толкуют все, от мала до велика. Яснее ясного, что ваше появление было ответом сил Баланса на наплыв одержимых Величием, едва не повергших этот мир в хаос. Любопытно, почему Баланс выбрал именно такую тактику? Неужели у него не нашлось иного, более рационального способа обуздать одержимых?
Квинт затрагивал тему, которой я озадачивался уже несметное количество раз. И впрямь, иногда поступки богов выглядят для нас не слишком рациональными, что наводит на мысль, а так ли в действительности всемогущи эти боги? В моем родном мире церковь развеивала подобные сомнения универсальными отговорками, типа «на все воля божья» или «неисповедимы пути Господни». В переводе на понятный язык это означало «не твоего ума дело». И все же в том мире жили не такие мстительные боги, как в Терра Нубладо. Здесь расплата за излишнее рвение в поиске истины наступала мгновенно.
Квинт прекрасно чуял, где пролегает черта, за которую ему нельзя переступать, и сформулировал свой главный вопрос — «кто ты в действительности и откуда, Проповедник?» — при помощи безобидных рассуждений. Скиталец явно рассчитывал, что я отвечу ему в той же манере: завуалированно, держась в рамках дозволенного и обходя Мертвую Тему намеками. Квинт был неглуп и легко догадался бы, что я скрываю за этими намеками. Только у меня, при всем уважении к собеседнику, отсутствовало всякое желание знакомить его с догадками касательно моего перерождения. Знал бы правду, раскрыл бы ее, а так… Рассказывать же Квинту отнюдь не образцовую биографию Арсения Белкина — тут одними намеками не обойдешься.
А если честно, устал я от всех этих тайн и догадок. Настолько устал, что осточертело о них даже вспоминать. Проходимец Белкин, чернорабочий Баланса Проповедник… Какая в итоге разница? В первом мире я не убивал, но вовсю занимался грабежами и постоянно кутил в свое удовольствие; во втором — служу якобы силам Добра, но пускаю в ход оружие при каждом подходящем случае. Раньше лишь брал, теперь таким вот своеобразным способом возвращаю долги. Так кто из нас менее грешен: Арсений Белкин или Проповедник? Скажете, второй? Это опять же как посмотреть. Миротворчество, которое я хотел совершить полчаса назад, имело под собой самые благие намерения, и во что в конце концов все вылилось? Хотя, говоря начистоту, если бы не я, ссора могла разрешиться гораздо трагичнее.
— Будь в мире все устроено рационально, — ответил я на последний вопрос Квинта, — люди давно жили бы в согласии и не вгрызались друг другу в глотки при малейшей обиде. Но такому не бывать, поскольку это противоречит основным законам Баланса. Как можно уравновесить чаши мировых весов, когда одна из них останется пустой? Принцип Абсолютного Баланса гласит: чаша с добродетелью должна быть адекватна чаше, наполненной пороками. Так было, есть и будет. Искореним одержимость — появится новое зло и новый Проповедник для борьбы с ним…
Эх, жаль, Зануда не слышал! Он бы наверняка сейчас мной гордился, поскольку его уроки я усвоил хорошо: хочешь вежливо уйти от ответа — напускай на себя умный вид и начинай рассуждать на вечные темы.
— О роли пороков в урегулировании Баланса — это вы точно подметили, респетадо, — согласился Квинт. — Именно поэтому вы до сих пор позволяете разгуливать по Терра Нубладо мелким одержимым, вроде Кассандры Болтливый Язык? Так сказать, чтобы мы слишком не расслаблялись и всегда помнили об угрозе.
В его словах слышалась плохо скрываемая ирония.
— Вы о той девушке, о которой говорил перед смертью Кастор? — попросил я уточнения. Поворот нашей беседы мне не понравился, однако вопрос был задан конкретный, даже провокационный. Уклоняться от него прежним приемом являлось попросту несолидно.
— Да, о ней: Кассандре Болтливый Язык, — Квинт произнес это имя с подчеркнутой размеренностью. — Хотите сказать, что ни разу не слышали об этой девчонке-прорицательнице?
— Почему же? Доводилось, — признался я. — Как и о многих других одержимых, якобы безнаказанно шастающих по провинциям. Кое-кого из них мне сдавали прямо на руки бдительные скитальцы, вроде нашего Берси. Только ни один из тех пойманных не был удостоен Откровения. Именно по этой причине я всегда пользуюсь лишь своими, проверенными источниками информации. Они не лгут. Что же касательно прорицательницы, то пока я не слышал, чтобы кто-то пострадал от ее сказок о счастливом будущем.
— Почему же? Доводилось, — признался я. — Как и о многих других одержимых, якобы безнаказанно шастающих по провинциям. Кое-кого из них мне сдавали прямо на руки бдительные скитальцы, вроде нашего Берси. Только ни один из тех пойманных не был удостоен Откровения. Именно по этой причине я всегда пользуюсь лишь своими, проверенными источниками информации. Они не лгут. Что же касательно прорицательницы, то пока я не слышал, чтобы кто-то пострадал от ее сказок о счастливом будущем.
— Возможно, и так, но мне не раз доводилось слышать обратное: эти сказки касаются Мертвой Темы, а сама одержимая Кассандра невосприимчива к ней, — возразил Квинт. — Зачем, спрашивается, скитальцам наговаривать на безобидную девчонку? Мы с покойным Кастором столкнулись с Кассандрой на прошлой неделе в фуэртэ Транквило. Но проверять, правду о ней толкуют люди или нет, не рискнули. Обошли стороной — пусть прорицает себе на здоровье. Нам и без ее предсказаний неплохо скиталось.
— Если прорицательница причиняет своими словами вред, почему никто до сих пор не занялся ею? — недоверчиво спросил я. — К злостным одержимым она не относится. Неужели группе скитальцев не по зубам поймать и прикончить вредоносную девчонку?
— Кассандра не носит оружия, — пояснил Квинт. — Именно поэтому она до сих пор жива. Какому скитальцу охота терять авторитет, убивая безоружную девку? Ее проще обойти стороной, как и поступили мы с Кастором.
— Чего, интересно, она добивается? — рассудил я вслух. — Авторитет таким образом зарабатывает? Или скандальную популярность? Сомнительная жизненная цель, но, кажется, Кассандра ее уже достигла.
— Возможно, она просто сумасшедшая, — выдвинул более рациональное предположение собеседник. — Прорицатели, они ведь все немного… не от мира сего.
«Как и Проповедники, — хотел добавить я, но промолчал, отметив про себя: — Однако отрадно слышать, что не я один здесь выходец из другого мира».
— Вы меня заинтриговали, респетадо Квинт, — налив себе новый стакан воды, произнес я. — Так или иначе, требуется выяснить, кто такая эта Кассандра. Говорите, что в последний раз видели ее в фуэртэ Транквило? Замечательно. Завтра я отплываю на север и загляну в тот городок на обратном пути. Проверим, так ли болтлив и опасен язык Кассандры, каким вы мне его описали…
Глава вторая
— Мистер Мэддок, я вызвал вас, чтобы спросить, почему вы не даете мне исчерпывающую информацию по проекту «Джесси Джеймс». Вы намеренно утаили от меня ряд фактов или просто не сочли важным включить их в свои отчеты?
— Боюсь, я вас не понимаю, мистер Адамс. Все мои отчеты об интеграции Джесси в Терра Нубладо подробны и объективны. О каких фактах идет речь?
— Не стану скрывать: вчера я беседовал с профессором Эбертом, и он рассказал мне кое-что интересное, о чем вы по неизвестной мне причине умолчали. Согласно вашим отчетам, все проходит гладко и исход почти прекратился…
— Так и есть, мистер Адамс.
— Погодите, не перебивайте, Патрик. Да, вы остановили исход, и это похвально. С этой точки зрения ваша работа над проектом заслуживает всяческих похвал. Однако вы не докладывали о том случае, когда Джесси заартачился и хотел уклониться от исполнения своих обязанностей. Как вас понимать? Неужели вы сочли этот инцидент несущественным?
— Вот вы о чем!.. Да, подобное и впрямь имело однажды место, но все было улажено в кратчайший срок. Не думаю, что по данному поводу стоило волноваться — обычная техническая накладка, только и всего.
— Позвольте с вами не согласиться, Патрик. Я рад, что вы оперативно нашли управу на строптивца, однако поставить меня в известность было все-таки необходимо. Вы должны осознавать, что, если Джесси решит окончательно и бесповоротно выйти из игры, нам его не удержать. Проект придется закрыть, а это значит, что вложенные в него средства улетят в трубу. Мы понимали, что наши вложения окупятся не сразу, поэтому в первую очередь рассчитывали на стабильность работы проекта. Если вы не можете дать на это гарантий, лучше скажите сейчас. Иначе вам придется держать ответ не передо мной, а перед нашими акционерами.
— В данный момент я не вижу причин закрывать проект «Джесси Джеймс», мистер Адамс. Беря в расчет, что проект не имеет аналогов и нам приходится самим разрабатывать необходимые параметры и стандарты, дела наши движутся весьма неплохо. Акционерам пока не о чем беспокоиться.
— Хорошо, допустим. Но профессор Эберт также сообщил, что Джесси не оставляет попыток докопаться до правды и постоянно пытается проникнуть в библиотеки. Не спорю, любопытство для него вполне естественно, однако вы опять же не ни слова не упоминаете об этом в отчетах.
— Потому что и здесь не вижу причин для беспокойства. В библиотеки нашему правдоискателю проникнуть так же сложно, как выйти за пределы своего мира.
— Эх, мне бы хоть каплю вашего оптимизма, мистер Мэддок! Жаль, не могу позволить себе такую роскошь…
— Элиот Эберт только за тем и приходил, чтобы поведать вам неизвестные подробности из жизни Джесси, мистер Адамс?
— Нет, конечно. Наш темный гений приносил мне свои аналитические выкладки по запросу, которым я озадачил Эберта неделю назад. Касательно того, целесообразно ли начинать эксперименты по адаптации Джесси к условиям Терра Олимпия.
— Переход в Терра Олимпия окажется серьезным испытанием для Джесси, мистер Адамс, и мы с Эбертом уже не раз обсуждали это. Джесси быстро адаптировался в Терра Нубладо лишь потому, что она близка к нашей реальности. Вряд ли у него получится так же скоро привыкнуть к Терра Олимпия, и не факт, что получится вообще. На данном этапе нашего проекта я бы не стал подвергать подопытного столь серьезным психологическим перегрузкам.
— А вот профессор Эберт с вами не согласен, мистер Мэддок. По его мнению, он без труда заставит Джесси чувствовать себя в Терра Олимпия так же комфортно, как и в Терра Нубладо. И профессор готов хоть сегодня доказать это. Дело за малым: Эберту нужно дополнительное финансирование.
— Элиоту всегда не хватает денег на исследования. Похоже, он готов рисковать здоровьем Джесси только ради дополнительной финансовой подпитки своей лаборатории. Вам надо отдавать на растерзание акционерам не меня, а Эберта.
— Про попытку адаптации профессор высказался теми же словами, какими утешали меня вы: у нас нет причин для беспокойства. Я выделю Элиоту половину средств от тех, что он просит. Пусть лабораторная крыса трудится, это в наших же интересах. И вам, Патрик, необходимо срочно объединить с Эбертом усилия. Он— педант и практик, и ему катастрофически не хватает творческого мышления, как у вас. Профессор перенесет Джесси в Терра Олимпия, а выдумать для подопытного правдоподобную легенду— это уже по вашей части. Я знаю, что Джесси вам доверяет и сегодня вы для него — единственный друг.
— Единственный друг Джесси — это его двустволка. Но вы правы, мистер Адамс: мы с Элиотом Эбертом в ответе за того, кого приручили, так что нянчиться с этим дьяволом — наша святая обязанность…
Заниматься пиратством в Терра Нубладо не возбраняется, как и любой другой антисоциальной деятельностью. В мире Баланса не существует законов, запрещающих выбирать себе род занятий, от простых до уникальных, наподобие создания культа амарго; члены этого экзотического культа часто организовывали в столице грандиозные фестивали, где вручали друг другу награды, типа «пропойца месяца» или «промот года».
Мечтаешь быть пиратом? Будь им! Только смирись с мыслью, что твой авторитет укрепится лишь в узком кругу тебе подобных, а пиратская карьера продлится до того момента, пока ты не затронешь интересы какого-нибудь диктатора. Живущие в постоянной вражде, при пиратских набегах диктаторы объединялись на удивление быстро и давали отпор любому, кто посягал на их собственность. Аналогичная ситуация складывалась с грабителями, наемными убийцами, ворами и прочими, кого плут Белкин считал бы собратьями, а Проповедник относил к помехе, частенько возникающей на пути.
Туманный мир давал право на жизнь всем, кто подчинялся законам Баланса, доверяя обитателям самостоятельно урегулировать между собой отношения. Каждый выживал всеми доступными ему способами — хоть и малоцивилизованные, но предельно честные правила игры. Твоя судьба зависела только от твоих личных качеств и, разумеется, удачи. Деньги, связи и прочая «движущая сила», характерная для развитой цивилизации, здесь помогали лишь отчасти. Зачем давать взятку приближенному диктатора, если ты вправе прикончить его и занять вакантное место?