– Но программу составляли люди. Значит, они несут ответственность за все убийства?
– Полностью. Это преступники, которых надо судить.
Леа с растущим отвращением смотрела на мелькающие перед глазами кадры.
– Хорошо, что хоть один робот-убийца уничтожен. Возможно, в том и состоит смысл войны. Может быть, пилоты самолетов пытаются остановить роботов?
– Может быть. Но откуда известно, что существуют сами пилоты? А если и самолетами управляют роботы?
– Но это сумасшествие. Две армии роботов воюют на заброшенной планете, подстреливая мимоходом уцелевших людей. В этом нет никакого смысла.
– С нашей точки зрения. Тем не менее это происходит, и отрицать данный факт трудно. Во всяком случае, должно быть такое место, откуда появляется на свет вся эта техника.
– Подземные заводы?
– Возможно. Но мы уже обсуждали эту версию. Сейчас нам нужно отыскать Место Без Названия.
– Не скажу, что меня это сильно печалит, однако Равн погиб, а без него справиться будет тяжело.
– Тяжело, но не невозможно. Нам остается продолжать движение на север, – по возможности, лесами. Мы уже видели, что будет, если нас обнаружат.
– Может быть, лучше идти ночами?
– Нет. Днем безопасней. Боевые машины оснащены разными радио-, тепло-, инфравизорами и локаторами, которые ночью работают ничуть не хуже, чем днем. А мы полностью зависим от зрения. Мои способности могут уберечь нас от нападения людей, но перед боевой техникой любая телепатия бессильна... Если мы будем идти днем, то, по крайней мере, сможем вовремя заметить опасность.
Хотя опасностей и трудностей не убавилось, без зловещего присутствия Равна путешествие стало намного приятнее. Он погиб как предатель – туда ему и дорога. Они держали путь на север, оставляя Центральное озеро справа. Идти пришлось лесом, параллельно открытой местности. Шли дни, стада ящеров встречались все реже и реже – в этом районе военная активность была значительно выше. Что ни день, в небе кружили самолеты, словно что-то высматривая. Однажды ночью вспыхнул бой: они видели сполохи разрывов за горизонтом, земля сотрясалась от далеких разрывов.
На следующий день мимо прокатила колонна техники. Сначала на севере появилась туча пыли, она вздымалась все выше и выше, словно надвигалась песчаная буря – но кругом была травянистая равнина, а не пустыня, к тому же стена пыли приближалась неестественно равномерно.
– Скорее в лес, – приказал Брайан, устремляясь огромными шагами вперед. – Там, чуть повыше, скальный гребень. Нам лучше спрятаться за ним. Камень закроет нас от приборов наведения.
Он зашвырнул узел с вещами за гребень скалы и потащил Леа вверх. Кругом громоздились огромные валуны; они забрались в узкую щель под самым большим камнем. Желая обезопасить себя, Брайан спрятал узел со снаряжением ниже по склону. Потом сложил из камней бруствер, оставив для наблюдения лишь небольшую щель.
– Я слышу их! – воскликнула Леа. – Какой грохот! Вот они!
Впереди пылевой тучи двигалась темная масса, она росла прямо на глазах. Уже различались массивные силуэты огромных боевых машин. Вокруг метались легкие танкетки, прикрывая колонну с флангов. Силы прикрытия развернулись широко – от берега озера до предгорий. Над укрытием на малой высоте пронеслось звено сверхзвуковых самолетов, – Леа от неожиданности припала к земле, и тут же сверху обрушился грохот звукового следа. Армада надвигалась, равнина почернела от техники. Вокруг, насколько хватало взгляда, были одни машины. От рева двигателей болели уши.
Когда прошли основные силы, было уже далеко за полдень; внизу проносились отдельные отряды легких танков, прикрывавших основную колонну.
– Впечатляющее зрелище, – отметила Леа.
– Нечеловеческое. Одни машины. Роботизированные механизмы. Если бы ими управляли водители, я бы почувствовал общий эмоциональный фон даже на таком расстоянии. Но здесь – ровным счетом ничего.
– Может быть, среди этой армады все-таки затерялись несколько человек? Командиры, так сказать?
– Вполне возможно, что я не уловил их присутствия. Но даже если колонной управляла горстка людей, это означает, что девяносто пять – девяносто восемь процентов машин роботизировано.
– Какой ужас...
– Эта война ужасна в принципе. И смертоносна. Мы останемся здесь до утра. Я хочу, чтобы колонна отошла подальше, прежде чем мы снова тронемся в путь. Одно хорошо – теперь точно известно, куда идти.
– Что ты имеешь в виду?
Брайан указал на глубокие колеи, что прочертили равнину.
– Они оставили такой след, по которому можно идти с закрытыми глазами. Мы пойдем в противоположную сторону и выясним, откуда они появились.
– Но это невозможно! Что, если с той стороны будут приходить все новые силы?
– Нет никакой необходимости идти прямо по следу, он виден издалека. Нельзя забывать об осторожности. Мы пройдем вперед ровно столько, сколько необходимо. И не остановимся, пока не выясним, откуда они появляются.
Первые несколько дней проблем не возникало. Но затем идти по следу стало сложнее. Ландшафт изменился. Центральное озеро исчезло из виду. Местность стала более гористой. Холмистое плато прорезали глубокие ущелья и долины. Брайан остановился на крутом склоне, глядя на следы, отчетливо видневшиеся внизу. Они пересекали равнину и исчезали в тесном ущелье.
– Что будем делать? – спросила Леа.
– Немного перекусим и пораскинем мозгами. Полагаю, можно пройти холмами над ущельем.
Она взглянула на крутые скалы и фыркнула:
– Легче сказать, чем сделать.
Леа достала брикет и показала Брайану почти пустой контейнер.
– К тому же у нас заканчивается еда. Как бы там ни было, нам придется или возвращаться, или вызывать шлюпку, чтобы пополнить запасы.
– Ни то ни другое мне не нравится. Мы продвинулись по следу очень далеко. И должны идти дальше. Пополнить запасы не удастся, а сажать шлюпку в районе с таким скоплением боевой техники очень рискованно. Остается только одно...
– Замолчать и тщательно пережевывать пищу. А потом мы сделаем вот что. Вернемся на равнину, вызовем шлюпку и отправимся на орбиту, где будем в полной безопасности. Подробно обо всем доложим и примемся ждать прибытия экспедиционного корпуса.
Брайан отрицательно покачал головой:
– Мы с тобой не имеем права возвращаться, пока не выясним до конца, что здесь происходит. Нам остается только одно: отправиться в ущелье...
– Ты сошел с ума. Тебе что, жить надоело?
– Не думаю. У нас неплохие шансы. Если быстро обернуться туда и обратно, можно успеть до появления новой партии машин.
– Понимаю, к чему ты клонишь. Это будет одиночное самоубийство, не так ли? Помчишься, как ветер, навстречу опасности, размахивая своим прозрачным кинжалом. А я буду сидеть, охранять снаряжение и терпеливо дожидаться твоего возвращения.
– Что-то в этом роде. У тебя есть замечания, дополнения?
– Только одно. Не проще ли пустить себе пулю в лоб прямо сейчас, чтобы избежать лишних хлопот?
Он взял хрупкую ладонь Леа в свою большую руку и ясно ощутил страх и тревогу, крывшиеся за ее словами.
– Я знаю, что ты сейчас чувствуешь, и не могу винить тебя за это. Но у нас нет другого выбора. Или мы поворачиваем назад, и тогда всю операцию придется начинать заново. Или идем до победного конца. Я думаю, что мы зашли слишком далеко, чтобы взять и все вот так бросить. Я смогу постоять за себя. И я хочу разобраться с этой планетой раз и навсегда.
Спорить было бесполезно. Как только Леа поняла это, ее душа исполнилась мрачной покорности. Они молча упаковали вещи и двинулись в холмы, прочь от ущелья, и шли, пока не отыскали подходящую стоянку. Над берегом небольшой горной речушки нависала каменная площадка.
– Здесь ты будешь в безопасности. – Брайан протянул Леа скорострельный пистолет. – Держи его под рукой. Если что-нибудь заметишь, стреляй не задумываясь. Здесь нет друзей – только враги: ящеры, машины и даже люди. Я постараюсь предупредить тебя заранее о своем возвращении, так что не бойся, меня ты не подстрелишь.
Впервые за все время выдалась прохладная ночь, видимо, потому, что они были в горах. Им пришлось вместе забраться в спальник, чтобы хоть как-нибудь согреться. Ко всему привычный, Брайан заснул почти мгновенно, но к Леа сон не шел. Она долго лежала, разглядывая сквозь кроны деревьев чужое звездное небо, столь непохожее на небо Земли. Дом был так далеко!..
Леа проснулась от легкого прикосновения. Было уже совсем светло. Брайан прятал кинжал в ножны.
– В последнем докладе мы успели передать все самое важное, поэтому радио тебе лучше не включать. Я надеюсь вернуться на четвертый день к вечеру, если считать, что сегодня – день первый. Обещаю тебе: я вернусь, что бы ни случилось. Но если к условленному сроку меня не будет – ты не должна здесь задерживаться. Надеюсь, ты понимаешь, что отправляться вслед за мной по меньшей мере глупо. Вернусь я или нет – на пятый день ты должна уходить. Как только доберешься до равнины, сразу вызывай шлюпку и отправляйся на орбиту. Как можно быстрее. Если мы потерпим неудачу, за нами придут другие. Но не забивай себе голову мрачными мыслями. Через четыре дня я вернусь.
Он развернулся и быстро пошел прочь. Она и сказать ничего не успела. Похоже, он хотел уйти именно так. Ей оставалось только смотреть, как крупная фигура Брайана становилась все меньше и меньше, пока не скрылась за гребнем горы.
15 Экспедиция в ущелье
Никаких разумных причин задерживаться у входа в ущелье не имелось, но разум тут был ни при чем. Брайан в несколько прыжков преодолел последние метры ступенчатого склона – и замер, вслушиваясь в тишину. По сторонам вздымались отвесные каменные стены, образуя естественный коридор, уходящий в глубь горы. Ущелье просматривалось вперед примерно на полкилометра, а дальше делало поворот. Когда-то его дно было покрыто травой и кустами, но всю растительность давно перемололи с землей. Только у стен сохранилось несколько клочков зелени. Все остальное погибло под безжалостными гусеницами наступающих армад. Машина за машиной вгрызались траками в каменистую почву, пока та не покрылась сплошным кружевом следов. Брайан глянул под ноги и увидел, что стоит на отпечатке трака размером в добрый квадратный метр. И это был лишь один трак гигантской боевой машины, а их – легион. Недавно здесь прошла целая армада, и, возможно, еще одна на подходе. Неужели ему придется встретиться с такой армией в одиночку?
– Да! – гордо воскликнул он и криво усмехнулся.
Шансов на успех было немного – но это были его шансы. И с каждой секундой, пока он стоял здесь, они убывали, а вероятность того, что он встретит в узком ущелье врага, становилась все выше и выше. Брайан побежал вперед.
Стены ущелья проносились мимо, изрытая почва прыгала под ногами. Приблизительно через час пришлось сбавить темп и перейти на шаг, дыхание стало тяжелым. Немного отдышавшись, он взял прежний темп. Ущелье тянулось километр за километром, нисколько с виду не меняясь. Только к полудню стены расступились, и Брайан вбежал в скалистую долину.
Здесь можно было передохнуть. В первый раз он свернул с разбитой дороги и взобрался на лужайку между валунами. Отсюда хорошо было видно, что дорога пересекает долину и исчезает в ущелье с противоположной стороны. Он сделал несколько глотков воды, откинулся на спину и прикрыл глаза. Час на сон, а потом – дальше. На этой высоте было довольно прохладно, поэтому спать лучше днем, а двигаться ночью. Он знал, что легко перенесет такой режим. На его родной планете, на Анваре, провизию на долгую зиму заготавливали за короткое лето. Ему часто приходилось проводить без сна по четыре-пять дней, это его не страшило. Трава мягко пружинила, нагретые солнцем стенки валунов излучали тепло и закрывали от ветра. Брайан улегся поудобнее и сразу уснул.
Глаза открылись точно в назначенное время, и он увидел безоблачное небо. Солнце уже скрылось за вершинами гор, в тени похолодало. Дорога внизу по-прежнему была пуста. Он поправил на поясе ножны, сделал маленький глоток воды и отправился в путь.
Ущелье стало шире, но теперь часто поворачивало, что мешало смотреть вперед. Поначалу он замедлял бег и осторожно огибал каждый поворот, но вскоре понял, что зря теряет время. Будь что будет, здесь, в ущелье, от судьбы не уйдешь. Надо поторапливаться, придется положиться на везение.
Дно ущелья стало более ровным – теперь это была скальная порода, вся расцарапанная стальными гусеницами. Он приспособился к ритму бега, дыхание стало ровным и глубоким. Бежалось легко. Обогнув очередной поворот, он увидел впереди, всего в нескольких метрах от себя, боевую машину.
Реакция у нее была вполне боевой. Четырехствольное орудие только что смотрело вверх, но молниеносно развернулось и уставилось прямо на него. Четыре черных жерла он заметил уже в прыжке. Снаряды ударят в спину, эти штуки бьют без промаха...
Он упал и закатился за скалу, удивляясь тому, что еще жив. Ничего не случилось. Орудия почему-то не стреляли.
Брайан лежал и, тяжело дыша, ждал, когда загрохочут гусеницы и танк двинется вперед. Убежать не получится, это понятно. Как же выбраться? А никак: стены ущелья ровные и отвесные. Спасения не было.
Двигатель взревел, но вдруг заскрежетал и стал давать перебои, а затем заглох совсем. Повисла звенящая тишина. Машина не стала его атаковать, но дорогу заблокировала. Почему она остановилась?
Брайан порывисто вздохнул и медленно встал на ноги. На этот раз он уцелел – а что дальше? Дальше что делать? Скоро стемнеет. Может, удастся обойти танк в темноте? Да нет, для машины темнота не помеха; система наведения работает при любом освещении.
Повернуть назад? Можно – но это означает конец.
Поражение. Такого он себе позволить не мог. Но почему же эта штука не стреляет? Любопытство, как известно, сильнее страха.
Медленно, сантиметр за сантиметром, он подполз к скале. Поднял голову...
И рухнул на спину, увидев жерла четырех стволов. Они опять не выстрелили. Машина явно обнаружила его, но действовать не торопится. Что за кошки-мышки? У нее же нет другой программы, кроме как на уничтожение. Что же делать?
Он выбрал приличный булыжник, хорошенько размахнулся и швырнул, словно гранату. Когда камень ударился о землю, он вскинул голову.
Двигатель взвыл, башня метнулась за камнем, рев повторился, и орудия вновь уставились в лицо Брайану. Машина уже дважды могла его убить – и до сих пор этого не произошло. Теперь у нее есть третий шанс. Если она сейчас выстрелит, он не услышит даже звука.
Прошла секунда, две, три. Пушки молчали. Собравшись с духом, он вышел из-за укрытия и двинулся к танку. Орудия медленно вращались, держа его на мушке.
Брайан замер, как только взревели двигатели. Танк задрожал, рванулся вперед и застыл на месте. Тут-то Брайан заметил, что танк потерял одну гусеницу и не может двигаться.
Если обойти танк, тот просто не сможет его преследовать! Брайан рванулся вверх по ущелью, кожей ощущая неотрывный взгляд четырех орудий. Когда он поравнялся с танком, пушки вдруг замерли. Башня развернулась, и орудия поднялись вертикально вверх. Брайан остановился и посмотрел на танк.
Казалось, грозная машина потеряла к нему всякий интерес. Похоже, он вышел из зоны слежения системы наведения, и бортовой компьютер вычеркнул его из памяти. Может, стоит задержаться и осмотреть танк?
Это было чистое любопытство. Напряжение и страх пропали, в голову ударило отчаянное безрассудство. Он во что бы то ни стало должен осмотреть танк. И совершенно неважно, что из этого выйдет.
Осторожно, шаг за шагом, Брайан приблизился, но танк никак не реагировал. Он подошел так близко, что мог рассмотреть сварные швы на броне. Оперся ногой о ведущее колесо и взобрался на борт. Наверху, прямо за орудийной башней, был люк с одной ручкой. Брайан на секунду замешкался, затем протянул руку и налег изо всех сил.
Люк распахнулся легко и бесшумно.
Ничего не случилось. Сердце громко застучало, когда Брайан нагнулся и заглянул внутрь. В танке не было ни души. В полутьме поблескивали приборы, загудел и сразу стих сервомотор. Патронные ленты тянулись к затворам орудий. Все было в полной боевой готовности. Так почему же пушки не стреляли?
Ну довольно! Он рассердился на себя за бестолковость. Чем он тут занимается – попусту рискует жизнью? Удалось обойти танк без вреда для здоровья, и ладно. А теперь нужно двигать дальше. Он сердито топнул по обшивке, спрыгнул вниз и, не оглядываясь, помчался вверх по ущелью.
К тем тайнам, на которых зиждется этот смертоносный мир, добавилась еще одна загадка. И ни одну из них не удастся разгадать, пока он не выяснит, откуда появляются армии.
Когда стемнело, Брайан не стал останавливаться; он по-прежнему бежал. В свете заезд дорогу было видно хорошо. Даже для него это было нелегким испытанием. Пришлось отдохнуть, хотя до рассвета было еще далеко. И опять в дорогу. Он был совсем измотан, когда добрался до устья бокового ущелья. Опустившись на четвереньки, Брайан тщательно осмотрел землю, но никаких следов не обнаружил. Второе ущелье представлялось безопасным. Он забрался повыше, чтобы не быть замеченным снизу, спрятался между двумя огромными валунами и завалился спать.
Позже его что-то разбудило. На небе, от горизонта до горизонта, ярко горели звезды. Из нижнего ущелья не доносилось ни шороха, но вдали затихал звук реактивных двигателей. Ну, это не по его душу. Он снова закрыл глаза, а когда открыл их, небо было уже серым.
Он замерз, устал, все мышцы болели. Вода обожгла рот ледяным холодом, и, сдержав себя, Брайан сделал лишь несколько осторожных глотков.
Мучительно хотелось есть. Но ничего не поделаешь; он решительно пресек предательские мысли о еде. Надо делать дело. Движение согреет его, а голод и жажду можно пережить. Нужно поторапливаться.
Ущелье стало расширяться, Брайан бежал ближе к восточной стене, стараясь держаться в тени. Хоть какая-то защита на случай, если повстречаются танки. Ущелье пошло вверх, одновременно расширяясь, дорога под ногами стала тверже. Это уже была не просто утрамбованная почва пополам со щебнем, а что-то гладкое и ровное. Брайан нагнулся, чтобы рассмотреть ее получше.