Главной же задачей было лишение исламского мира наилучших голов и добавление их у нас, что сулило неплохие перспективы в науках. Причем, уменьшили арабам общий умственный уровень не путем отрывания этих самых голов. Их сперли. „Импорт мозгов“ прошел на ура. Или „экспорт“. Оно ведь откуда смотреть: если от арабов, так экспорт, а с нашей стороны — импорт. Что, потомок, слова незнакомые? Ничего, сообразишь. Выполнение задачи оказалось тем приятней, что разрешилась еще одна тайна нашей истории. Откуда у диких кочевников-арабов взялось столько выдающихся ученых? Выяснилось: они тоже украли. Или завоевали, кому как нравится. Во всяком случае, почти все „великие арабские“ ученые на поверку оказались персами. Ну, откуда мудрецы у древнего оседлого народа, понять нетрудно…
Боря привез целый дхоу, набитый ученым людом, от маститых старцев до талантливой молодежи. „Философский пароход“ наоборот. Удалось найти практически всех, о ком мы знали из нашей истории. От престарелого аль-Фараби до сопливого мальчишки аль-Ходжанди. И даже еще не родившегося Авиценну в виде незнакомых между собой малолетних бабушек и дедушек последнего. Точнее, на корабле Борейки (то есть, блестящего арабского вельможи Абу Бахреддина Мухаммеда ибн Ибрагим ибн Тархан ибн Фаррух аль-Айни ат-Чурки) они и перезнакомились. Проблему дальнейшей селекции великого медика Борька ничтоже сумнящеся переложил на Яра. Мол, княжеское это дело — в родословных ковыряться и марьяжи составлять.
Увезенные на край земли бедолаги-ученые с удивлением смотрели на снег и зябко кутались в меховые шубы, врученные заботливым Борейкой сразу после торжественного вступления в пределы „Великого Княжества Киевского, Кордновского и иже с ними“. Впрочем, ученых холод не расстраивал, поскольку чего-чего, а новых знаний им было обещано полной мерой. Вот с изучения приокского климата и начали.
Для страны год был хороший. Тяжелым он выдался для нас, русинов. Работали с утра до ночи, не покладая рук и не поднимая головы. Дорогу от Киева до Кордно изучили не хуже, чем тропинки вокруг „Дубравы“. Любую веску легко бы нашли ночью с завязанными глазами. Неугомонный Изяслав так вообще успевал оказываться в нужное время в нужном месте от Булгара до Киева и от Новгорода до Тавриды. За ним даже голубиная почта не поспевала. Но Изе сам бог велел. Однако и остальным пришлось помотаться…»
Лето 6448 от сотворения Мира
Боги, наверное, окончательно сошли с ума и решили устроить репетицию второго потопа, заливая седыми струями дождя всё вокруг вторую неделю подряд. Земля, пересохшая до звона, сначала жадно глотала влагу. Но всему наступает предел и пресыщение. Вот и не брала Мать Сыра Земля подношение, проливающееся из Вирия. Глубокая вода стояла в многочисленных ямах. Это на дороге. А что происходило в балках — и думать не хотелось. Скоро придется на лодки пересаживаться. «Зодиаки» на водометах… Или БТРы…
Всадник не смог скрыть усмешку. Впрочем, и не собирался. Все равно никто не увидит. Странное дело. Второй год здесь. Уже и про Вирий мысли лезут, словно всю жизнь прожил в этом времени и в этих краях. А все же не до конца в себя осознание впустил. Вот и марятся моторки, рассекающие вздувшуюся воду, оставляя за собой буруны. Плохо быть чужим. Намного хуже быть чужим дважды…
Хмурые размышления оборвались мгновенно. Как корова языком слизала. Конь в очередной раз оступился, чуть не свалившись. Плохо дело. Вовсе уж Индуса загнал. Придется ножками. Ну то не беда. Всего-то верст триста осталось по лесам да лугам.
Всадник нехотя сполз с коня. Грязь радостно булькнула, словно здороваясь с гостем. Или пуская слюну на новую жертву. Хорошо хоть не облизнулась, проведя шершавым языком по ногам…
В сапогах тут же хлюпнуло. Вроде как и обшлаги под колено, а перелилось изрядно. Всадника, ставшего пехотинцем, передернуло. И как тут люди могут жить, осознавая, что под каждым кустом сидит невидимый, чаще всего любящий пакости дух? Да, за долгие годы выработан целый кодекс и свод правил. Устав жизни во враждебном окружении, блин.
Конь облегчено вздохнул, когда хребет освободился от тяжести шести пудов мяса, костей и железа. Всадник повод не брал. Верный конь, дрессированный не хуже пса, пойдет следом даже под пули и на штыки. Сам Семен Михалыч преподавал науку выучки. Как станет, бывало, посреди выездного поля, усы свои знаменитые встопорщит, да как пойдет, как пойдет…. Если уши не завернутся — много ценного и умного услышишь. Семен Михалыч — специалист замечательный. Ему бы здесь цены не было. А что фамилию поменял в свое время, так у каждого в голове свои личные тараканы…
Всадник снова улыбнулся. Было дело, усы «под Буденного» отращивали всем «эскадроном специального назначения». Или дружиной? Все перепуталось… А вроде как по всем выкладкам психологов: «Высокая стрессоустойчивость, высокая гибкость психики». Только где он, а где те психологи? Их прапрапрапрадедушки еще на конце мутной каплей не болтаются. Да и будут ли они? А он здесь гумном в проруби. Уже всю Русь вдоль и поперек изъездил. И слишком часто получал по шлему крайнее время.
Дождь уже не колотил барабанную дробь по капюшону, а глухо шлепал по мокрой насквозь ткани. За спиной устало всхрапывал конь.
— Все устали, Индус. Все, — человек остановился, потрепал коня по морде.
Жалко, нету ни сахара, ни сухарей. Зато грязь есть. Грязь повсюду. Наверное, даже в исподнее набилась. Проверять не хотелось, но подозрение становилось все более ощутимым.
Дорога, до этого ровная, как стрела, начала петлять беременной гадюкой. Через полчаса, когда на ногах налипло по пуду липкого грунта, очередной поворот вывернулся на перекресток. Даже не перекресток, развилку. Посреди, утопая до середины, лежал валун в рост пары человек. Без надписей. Здесь таким не баловались. Чай, не побережье, где каждый булыжник исчеркан…
— Приветствую, воин!
Рука коснулась ножа. Меч оставался притороченным к седлу. Пальцы пробежали по голове волка, венчающей рукоять, и замерли. Хотели бы убить — убили. Самострельный болт в упор даже русинская кольчуга не держит. Особенно когда во вьюке лежит.
— Не зыркай. Тут я.
На миг отвернул голову в сторону, и возле валуна стоит кто-то. По голосу судя — женщина. Присмотреться — точно. Из тех, кто слона на скаку, и хобот ему…
— Слон, что за чудо? — хороший голос. Правильный.
— Слон — это Индрик-зверь необволошенный. Жарко у индусов, вот и полинял. А что тут, а не здесь, вижу.
Сказал, уже подойдя вплотную. Конь неожиданно фыркнул, попятился, увязая по бабки в растоптанной грязи. Но вдруг, словно одернутый за поводья, успокоился.
— И тебе здравствовать, — наконец поздоровался, всматриваясь внимательнее.
Женщина продолжала стоять, опершись о выпуклый гранитный бок, залитый струями. Лица под нависшим капюшоном не разглядеть толком. Только зеленью папоротника сверкнули глаза…
— Если не хочешь ночевать в луже, иди за мной. Если хочешь…
Недоговоренная фраза повисла в воздухе, оказавшись ненужной. Индус пошел первым, толкнув замешкавшегося хозяина. За валуном оказалась стежка-дорожка. Нежданно чистая и почти сухая. Удивляться сил уже не было. Оставалось только идти, стараясь не потерять из виду спину нежданной провожатой.
Идти пришлось недолго. Метров сто. Саженей с полста, тут же поправил себя человек. Саженей… Что-то случилось непоправимое в последней сшибке. Вбитое в подкорку ощущение себя местным и здешневремененным улетучивалось медленно, но стабильно. Фу, блин, откуда это «стабильно» взялось?!
Тропка уперлась в невысокий частокол из ошкуренных бревен, вогнанных в землю. Среди сплошной стены нашлась калитка, скрипнувшая на скрытых петлях.
— Смазать бы, — неожиданно вырвалось. — Нешто, дегтю в хозяйстве нет?
— Деготь есть. Хозяина в хозяйстве нет, — не оборачиваясь, ответила женщина, проходя дальше.
Калитка захлопнулась сама, стоило лишь отпустить.
Человек пожал плечами и снова пошел следом. Удивляясь окружающему. Двор, как следовало бы ожидать, глядя на свихнувшееся небо, в грязи не утопал. Потому что выложен был колодами, похоже, что дубовыми. И навес перекрывал почти весь двор. Переходя в приземистый, похожий на сгорбившегося перед решающим броском медведя, дом. Наличники, украшенные перуновыми волками, конек, оканчивающийся драконом…
— Рот не разевай. Мух наловишь, — через плечо бросила женщина, остановившись у дома.
— То не беда. В такую сырость не летают. А если что, так хоть пожру вдоволь. Раз летает, значит, птица.
— Конюшни нету, оставляй. Присмотрят. И обиходят.
— Кто?
— А то ты не знаешь? — хозяйка обернулась, ярко сверкнув невозможной зеленью глаз.
— Знаю. Как не знать.
— Вот и славно, вот и хорошо. Пошли под крышу да к стенам, воин, — и первой, подавая пример, вошла в дом.
— Знаю. Как не знать.
— Вот и славно, вот и хорошо. Пошли под крышу да к стенам, воин, — и первой, подавая пример, вошла в дом.
Почудилось на миг, что конь ободряюще подмигнул. Иди, мол, друже, а за меня не беспокойся.
Раз пошла такая пьянка, режь последний огурец. Или огурцов тут тоже нет? Откуда они, из Средиземноморья? Как его тут, Белое море кличут? Вроде как…
Мысли захватили целиком, вытеснив прочее. Дернулся, чуть не упав, плеснул на себя горячим…
— Не пужайся, воин… — столько нерастраченного тепла в голосе было, что аж скрутило внутри хитрым узлом… — Сбитень весь расплескаешь. А до лета далеко. Ягодок под снегом не найдешь.
— Не пужаюсь, — как же охрип вдруг. Похоже, что организм сбой дает. И простуда ухватила морозными пальцами за подбрюшье… — Мысли одолели.
— Прочь их гони. Мысли — медь. Действо — злато.
Перегнулась поближе, облокотилась на стол, опершись высокой грудью о тщательно выструганные доски. Хозяина нет? Ага. Поверим…
— Действо, говоришь? А когда оно супротив нутра идет?
— Против нутра идет? — и улыбка на губах, сладких на вид даже. Ждущих. Зовущих. И обещающих. И жаром внутренним обдавшим с головой нырнувшего в то тепло…
* * *— Иди. И будет тебе удача на пути. И будет все, о чем пожелаешь.
— Ведослава…
— Веда, — мотнула головой. — Веда я для тебя. У вас ведь, чужих, все урезать надо?
— Хорошо, — соглашаться легко, когда не надо через себя переступать. — Веда, прости меня.
— Простить за что? — удивление честное. И в лице, и в глазах. — За правду? Так то не нам решать, кто с кем остается, а кого тропы с дорогами дальше ведут. Иди, воин. Иди. И не оборачивайся. Но помни.
Уносит отдохнувший конь собравшего воедино душу всадника. И теплый, согревающий ветерок дует в спину.
Примечания
1
Старший волхв — звание, примерно соответствующее майору.
2
Береса — бумага
3
Скрытни — обиходное название «кровавых гэбинов». Скрытная Управа — ведомство, отвечающее за государственную безопасность.
4
Знатцы — специалисты, занимающиеся практической исследовательской деятельностью. В отличие от теоретиков — розмыслов.
5
Маломисто — микрорайон
6
Самобег — автомобиль
7
Подземка — метро
8
Слюда — стекло
9
Многоповерховые — многоэтажные
10
Избень — многоквартирный дом. В отличие от терема (большой одноквартирный дом, коттедж) или избы (значение примерно совпадает с нашим). Слово «дом» тоже в ходу, но чаще употребляется в значении «место, где живу» (Напр. «Пойду домой», «У меня дома».)
11
Верховка — высотка, многоэтажка (разговорное).
12
Искусники — люди искусства (композиторы, художники, писатели и пр.)
13
Белокостные — элитные
14
Горница — в данном случае означает квартиру в многоквартирном доме. Вообще слово имеет много значений. Например, может обозначать комнату. Служебная горница (или службица) — кабинет.
15
Стражник — охранник. Любой, в том числе частный.
16
Подъемник — лифт
17
Дружинный зал — спортивный зал.
18
Поверх — этаж
19
Стрый — брат отца
20
Братыч — сын брата
21
Свитница — библиотека
22
Дознатчик — следователь.
23
Часть — единица времени у славян и в мире Буривоя. 1/144 часа. В сутках 16 часов.
24
Кашуля — куртка, рубаха.
25
Удня — ругательство, образованное от слова «уд». Означает то же, что и аналогичное образование от нашего слова в том же значении. Но не является матерным. Мата в нашем понимании просто не существует.
26
Соломина — здесь: папироса
27
Знатница — здесь лаборатория. Так же может обозначать учебное заведение.
28
Воздухомешалка — вентилятор.
29
Воевод-розмысл — звание военных ученых. Соответствует воеводе в строевых званиях. В этом мире военные научные организации существуют практически во всех областях знания, параллельно с гражданскими. Конкретно Скворец — военный историк.
30
Большая воинская Гридница — Военный институт Кордно. Совмещает функции научного и учебного заведения.
31
«Стрибоговы дети» — самый «спецназистый» из «спецназов» Великого Княжества.
32
Особа — личность. Вот и получилась… конструкция.
33
Вятичская общинная знатница — Кордновский государственный университет.
34
Светлица — здесь кафедра, светлица былого — кафедра истории.
35
Горничная — здесь секретарша
36
Старший светлицы — заведующий кафедрой
37
Супротивник — здесь оппонент
38
Медвежий полуостров — Скандинавский полуостров
39
Учение и розмышления — здесь образование и наука.
40
Мстислав Грозный (975 — 1053) — первый единый Великий Князь Киевско-Кордновской Руси. До этого страной правил дуумвират из Киевского и Кордновского Великих Князей. В 1006 году Мстислав получил Киевскую часть общего стола от двоюродного деда, Святослава Завоевателя, а в 1013 и кордновскую от отца, Серого Ярославича. Таким образом, Игорю Мстислав приходился правнуком, а Ярославу внуком. Сосредоточение власти в одних руках положило конец «двукняжию», уникальной системе правления, существовавшей на Руси официально с 945 года, а фактически с начала сороковых годов десятого века. В 1035 году передал трон своему сыну, Олегу Спокойному. Для удобства читателя даты приведены от РХ.
41
Бардак — слово пришло в язык от русинов, как и большинство ругательств, приличных и не очень. Но никто этого не помнит.
42
Твердь — планета. Инотвердянин, соответственно — инопланетянин.
43
Слепок — копия.
44
Служебным порядком — официально.
45
Заплел — заинтриговал. Заплета — интрига
46
Скрытности — здесь Секретности.
47
Крайние две недели — некоторые приметы и традиции кочуют по эпохам и мирам. Люди опасных профессий и в реальности Буривоя избегают употреблять слово «последние».
48
49
Шибеница — виселица
50
Посланские — сотрудники посольств. Посланства — посольства.
51
Старвол — Старший волхв (разговорное, как у нас старлей)
52
По праву усталости — Каждый сотрудник Управы имеет право ограниченное количество раз в год воспользоваться служебным самобегом в личных целях. Подразумеваются случаи типа описанного в тексте. Однако это не контролируется. Можно недельку повозить жену по магазинам. Вот только потом, когда припрет, пойдешь домой пешком.
53
Могли младшего дать — следующее после старшего волхва звание — младший воевода.
54
Кафа — кофе.
55
Недоверцы — ну, в общем, и так понятно.
56
Назначенный наблюдатель от Скрытной Управы — как у нас куратор от КГБ. Не на каждое расследование дадут.