Мария Адамовна тоже не рвала, пока свекровь не начала ее накручивать. Но теперь… теперь надо было и в самом деле успокоиться. Тем более что ушел он не один и сейчас, надо думать, сидит у тех же Калашниковых, продолжая знакомиться с новой родней.
Мария Адамовна в этот вечер супруга так и не дождалась.
А в десять утра ее разбудил робкий голос свекрови:
– Машенька… Ты бы встала, а? Там… к тебе пришли.
Мария Адамовна прекрасно знала, кто заявился. Поэтому неторопливо надела халат, убрала волосы перед зеркалом и только потом вышла, решительная и неподкупная. Мужа она решила не прощать целую неделю. Все-таки ночь вне дома – это тебе не лишняя выпитая рюмка.
Мария Адамовна уже приготовила умные и хлесткие слова, чтобы напрочь сразить безобразника, но… поперхнулась этими же словами. В гостиной сидел Авдей Георгиевич!
– Здрассьте… – еле слышно пролепетал он, слащаво улыбаясь. – А я вот… пришел…
– Вижу, а этот где? – искала глазами мужа Мария Адамовна.
– Он… ему Лидочка сняла комнату…
– Кому? Ивану? – вытаращилась Мария Адамовна.
– Ой… нет, конечно… – захихикал Авдей. – Чёй-то она вашему Ивану снимать станет… она и Гордею-то еле-еле согласилась…
– А Ваня где? – уже начала волноваться Мария Адамовна.
– А… дома-то его чего, нету? – растерялся Авдей Георгиевич.
– Нет, как с вами ушел, так и нет его… А вы где были? У Калашниковых?
Мужчина помялся.
– Да нет… Там же этот… Матвей… Как мы к ним пойдем-то? Он же быка с ног валит… и еще оружие у него. Не, мы туда ни ногой.
– А куда? Куда вы своими ногами пошкандыбали? – ничего не понимала Мария Адамовна.
Ситуация с каждой минутой напрягала ее все больше и больше.
– Мы поехали к Лидке, ага, – кивнул Авдей. – А больше ничо не помню. Утром меня Лидка разбудила и сказала, чтобы я к вам переезжал. Потому что деваться-то мне все одно некуда!
– А Иван? Он там же спал? У Лидки?
– Не-ет… – испуганно замотал головой Авдей. – Его… его и вовсе с нами не было.
Марии Адамовне так и не удалось ничего вытянуть из гостя. Авдей только объяснил, что теперь ему идти некуда и жить он будет здесь. Потому что так решили все!
Ей оставалось только одно: бежать к Валентине и узнавать, что той известно. В конце концов, они вместе выходили из дома.
Мария Адамовна позвонила сватье, предупредила, что придет, но встретилась с ней не у нее дома, а возле подъезда. Валентина сидела с сумкой и явно дожидалась Коровину.
– Чего это? – вместо приветствия кивнула Мария Адамовна на сумку. – Тебя муж из дома выставил?
– Ой, да что ты! – замахала руками Валентина и весело захихикала. – Это я тебя жду. Взяла вот в павильоне бутылочку шампанского и думаю: а чего бы нам с тобой к Лидке не заявиться? Посидим девочками, а? Я ее уже предупредила, она нас ждет, стол готовит.
– Да я вообще-то… я хотела про Ивана…
– Там и спросишь! – успокоила ее Валентина Георгиевна и потащила к остановке. – Мой-то еще спит, вот я и думаю, пока не проснулся, смотаюсь. А сама скажу, что ходила Славке туфельки присмотреть на свадьбу. Ты б только знала, сколько сейчас невеста стоит! Просто с ума сойти.
Всю дорогу Валентина щебетала без умолку, а Мария Адамовна не переставала удивляться: такой она еще сватью ни разу не видела. Рядом с мужем женщина была нема, как мороженая камбала, а тут!
Они подошли к весьма унылому зданию, на стене которого маленькими белыми заплатками пестрели объявления.
– Валь, когда мы дойдем-то? – не выдержала Мария Адамовна.
– Так ведь пришли уже! – радостно распахнула глаза Валентина Георгиевна. – Вот дом-то!
– Но ты ж… вы говорили, гостиница! А это… – с недоумением смотрела Мария Адамовна на покривившуюся дверь.
– Ну это тоже… как бы… гостиница… только на дому, – торопливо пояснила Валентина и потянула сватью в темный подъезд.
Двери им открыла сама Лидочка.
– Ой! Кто это? Кто ко мне пришел? – как-то слишком фальшиво принялась прижимать руки к тощей груди Лидия Георгиевна. – Надзо же! Какими суцьбами?!
– Валь, а ты чего, не сказала, что мы приедем? – толкнула в бок спутницу Мария Адамовна. – Вон как человека перекосило.
– Да это она придуряется, – махнула рукой Валентина. – Лид, ну хватит уже… На стол-то собрала? Я ж дома даже чаю попить не успела.
– Проходзице! – вовсю расшаркивалась Лидочка. – Мария Адамовна… А можно я буду звать вас ласково, Маруся, а?
– Нет, Маруся мне как-то… – поежилась Мария Адамовна. – Лучше просто – Машенька, солнышко, цветочек яс…
– Маш, куда тебя несет? Мы с этими цветочками тут до ночи говорить будем! – фыркнула Валентина. – Лид, а ты не приседай. Зови ее просто Маша, чего ты?
Мария Адамовна совсем не могла понять странную женскую натуру этой самой Лидочки. То она ее старательно не замечала, а тут… надо же, как ее прорвало – Маруся! С чего бы это?
– Дзевочки, проходзице в залу, – суетилась хозяйка. – Посмоцрице пока… да хоць целик включице, а я… я сейчас, быстренько, мне осталось-то тут…
И она убежала на кухню. Оттуда уже доносилось шипение сковороды и сильный аромат курицы с чесноком.
– Вишь, как старается, – усмехнулась Валентина. – А вообще-то Лидия у нас не больно к стряпне приучена. Это она только за-ради тебя расстаралась.
– Ради меня? – вытаращилась Мария Адамовна. – Надо же… а вчера она даже со мной здороваться не захотела.
– Ну так правильно, – кивнула Валентина. – Я ж ей только сегодня сказала, что ты в клубе работаешь. А Лидка наша давно мужа себе приглядывает. Потому и на свадьбу приехала на целый месяц раньше.
– То-то я и смотрю, – начала догадываться Мария. – Сами говорите, что она вроде бы как бизнеменша, а какой же бизнесмен свое дело на месяц бросит?
– Да ей чего не бросить-то? Магазин у нее в районе, сейчас там маманя наша, а на маманю можно положиться. Да и поставки у нее налажены, чай, не первый год торгует. А сама Лидка-то очень уж хочет в город перебраться. Поэтому и мужика себе ищет городского. Ты уж ей, ежели чего, подбери какого-нибудь получше, она потом отблагодарит.
– Ну а чего б не подобрать… – пожала плечами Мария Адамовна, лихорадочно соображая, откуда бы взять этого порядочного.
Тут в комнату вернулась преобразившаяся Лидочка.
– Дзевочки! А пойдземте в кухню! Я куру пригоцовила изумицель…
– Лид, хорош язык-то ломать, – не удержалась Валентина Георгиевна. – Точно дурочка какая, честно слово.
– Вот, Валенька, я тоже так подумала, – согласилась Мария Адамовна. – Прямо слушать неприятно, как будто в ухо саранча залезла, так и стрекочет, так и стрекочет… Чего там, кстати, про куру-то?
За столом сестрицы принялись обсуждать скорую свадьбу, только Марии Адамовне было пока не до этого.
– Лида. Вот ты скажи, куда муж-то мой запропастился? – напрямую спросила она. – Вы вчера как вышли все вместе из дому, так Иван больше и не появлялся.
– А где он? – вытаращилась на нее Лидочка.
– Вот я и хотела у тебя спросить, Иван же с вами вышел, – напомнила Мария Адамовна.
– Ну да… – поморщила узенький лоб Лидия. – Вышел с нами… а потом… мы потом с Авдеем поехали ко мне, потому что Авдюха не буйный и сразу заснет, а они остались… Гордей, эта девица и муж твой. Кстати, откуда девка-то взялась? Она мне вчера ужас до чего не понравилась! Какая-то прямо… и халатик у нее такой позорный был. Прямо стыдно смотреть. Как же люди могут в такой одежде в гости ходить!
– Вообще-то это мой халатик, – крякнула Мария Адамовна. – Только я в нем по гостям не бегаю, наоборот, гости ко мне приходят черте-те в чем, а потом в мой халат переодеваются.
– В общем, я уж там не знаю, какие гости к вам приходят, но твой муж остался на улице вместе с Гордеем и этой… в твоем халате. Она еще мерзла все время, а потом и вовсе побежала к дороге, чтобы такси ловить. А мы с Авдеем потащились ко мне.
– А где Гордей? – спросила Валентина.
– Вот уж не зна-а-аю, – протянула Лидочка. – Это, милая моя, твой брат, вот ты и думай.
Валя вздохнула. Конечно, Гордей ее брат… но, между прочим, и Лидочкин тоже. Родной!
– А Гордей не звонил? – спросила Мария Адамовна.
– Откуда он позвонит-то? – фыркнула Валентина. – У него и телефона-то нет.
– Сейчас они у всех есть, – не поверила Мария Адамовна. – Даже у малышей!
– У малышей есть, потому что они не пьют, а Гордеюшка у нас как верблюд, прости господи, – обреченно махнула рукой Валентина. – Уж сколько у него этих телефонов было… Мы ему регулярно дарим: на день рождения, на Новый год и на Двадцать третье февраля. А он их пропивает в первую же неделю… Эххх… И вот где их теперь искать?
Мария Адамовна все больше волновалась. Уже столько времени, а Иван так и не объявился. Конечно, можно было предположить, что он с Гордеем, но это еще больше тревожило. Гордей совсем не знает города, к тому же очень заносчив, постоянно нарывается на какие-то ссоры, а Иван… ну, скажем так, не тот сильный товарищ, который поможет Гордея из драки вытянуть. Он вообще от драк старается убегать… но его догоняют и почему-то бьют.
– Вот что, девочки, – уже не могла общаться с подругами Мария Адамовна. – Вы сидите, а я… побегу я домой, вдруг Иван звонить будет… Да и встретить его надо, когда придет.
– А вот это правильно! – вскинула длинный палец Лидия. – Встреть его… как следует встреть, чтобы ни за какими там юбками не носился! А то прямо за каждым халатом готовы…
Мария Адамовна бежала домой, а перед глазами возникали картины одна страшнее другой. Господи, он же такой… слабохарактерный! Беззащитный, можно сказать. И еще этого Гордея черт принес! Ну конечно! Это именно Гордей потащил куда-нибудь Ваню, потому что сам он… ну не мог он сам вот просто так взять и сбежать! Иван же понимает, чем ему это грозит! Тем более накануне свадьбы единственного сына! Ну пусть только заявится!
Еще в прихожей Мария Адамовна услышала мужское бухтение и счастливый смех бабы Нюры. От сердца отлегло. Радуется мамаша, что сынок пришел! А нет чтобы этому шаромыге взбучку устроить!
Она зашла на кухню и… сердце вновь заныло. За столом сидела хихикающая баба Нюра, под столом – белая кошка Елизавета, любимица Ивана, а возле плиты крутился Авдей.
– Ну и чего? – сразу же спросила Мария Адамовна. – Где он?
– Кто? – невинно вскинула голубые глазки баба Нюра. – Машенька, ты о ком? Садись лучше с нами сырнички кушать! У Авдюши они получаются просто сказочными! Даже лучше чем у тебя… хотя я уж и забыла, какие ты стряпаешь…
– Маманя, где ваш сын, я интересуюсь? – уставилась на свекровь Мария Адамовна.
– Сын… – растерялась баба Нюра. – Иван… Машенька… я не хотела тебе говорить, да ты же все равно… все равно узнаешь… Ванечка только что звонил.
– Звонил?!! И что сказал? Где он? Когда домой-то нарисуется?
– Маша… – теребила пальцами оборку платья старушка. – Он сказал… он сказал, что не вернется… что ему надо побыть одному… Вот так, а я…
– Что?! – не сразу даже сообразила Мария Адамовна. – Как это побыть одному? А мы куда? Мне вот тоже надо одной побыть? А вас куда? Он что, решил всех из дома…
– Нет, Машенька… – еле шелестела свекровь. – Он сам… сам куда-то… Ваня мне сказал, чтобы я не волновалась, у него все хорошо… просто ему надо побыть одному.
– И… о господи… – Мария Адамовна без сил опустилась на стул. – То есть… Иван ушел из дома? А вы тут… сырнички поедаете?
– Нет, ну сырнички-то… их же грех не поесть! – изумилась Элеонора Юрьевна. – И потом… мне Авдюша сказал…
Авдей Георгиевич повернулся к Марии Адамовне и вздернул брови.
– А чё, собсстно, произошло-то? Ну, ушел мужик от баб отдыхнуть, чё такого? У нас мужики завсегда дома не ночуют. То те на рыбалку соберутся, то на охоту, а то запросто вот взяли и завалились в общую баню, первача приволокли ну и… потерялись на неделю. И ничё! Никто из баб не повесился! Оно ж знамо как: мужик побалует да опять в то же стойло!
– Вот и мне он так же сказал, – кивнула баба Нюра. – А я и подумала… ведь вот где правда-то! Простым русским языком сказанная! Вот она, коренная психология мужицкая…
– Какая к черту психология? Ты чего сравниваешь-то? – от возмущения вскочила хозяйка дома. – У них на неделю мужик пропал, так всю эту неделю баня ходуном ходит от первача! А бабы… они, конечно! Они не вешаются, они отдыхают в это время! Потому что четко знают: вон он, горб ее, в бане куражится. И не только она знает, но и вся деревня! А в городе! Тут же не на того косо взглянул, так можно и без глаза остаться! А ваш Гордей… Вот ты, Авдей, скажи, ваш Гордей хоть кому-нибудь улыбается? Если ж он на кого глянет, так ведь…
– Машенька, ты не переживай, за него наш Ванечка улыбаться будет, – принялась успокаивать Марию Адамовну свекровь. – Гордей-то небось специально для этого Ванечку и взял. Гордей станет кулаками махать, а наш Ванечка дипломатично будет стоять и улыбаться.
– Ага! И угадайте, кому больше всех достанется? Нет, ну надо же, ему надо побыть одному! – никак не могла успокоиться Мария Адамовна. – Интересно, он в самом деле один или все же с Гордеем?
В этот день Иван Михайлович тоже домой не пришел. Марии Адамовне оставалось рассчитывать только на завтра. Все же как-никак выходные кончатся, и Ивану надо будет идти на работу. Интересно, что он скажет, вернувшись?
Глава 4
На работу Мария Адамовна сегодня собиралась как на свидание. Ей хотелось, чтобы этот ветреник… этот глубоко безнравственный товарищ… то есть ее муж, чтобы он видел, от кого хотел отдохнуть! Чтобы у него вот прямо так все сердце сжалось! Чтобы… в общем, Мария Адамовна постаралась. Она даже накрасила губы новой помадой, которую купила специально для свадьбы сына.
Огромных усилий ей стоило зайти в свой кабинет, а не отправиться сразу к мужу.
– Здравствуйте, мои дорогие женщины! – воскликнула она, игриво поправляя прическу. – У меня для вас есть маленькая… но очень хорошая новость!
Она решила, что завтра же притащит сюда Авдея Георгиевича. И, может, хоть раз за все существование клуба у них будет свадьба.
Женщины, уже не ожидая ничего приятного, на сообщение не обратили должного внимания. Вера Игнатьевна лениво наводила карандашом маникюр, Анна Никитична доставала клубок ниток с торчащими во все стороны спицами, Ирина с Татьяной листали журнал, Витольд Васильевич и вовсе отсутствовал, и только одна Тонечка Абрикосова с надеждой внимала каждому слову руководителя.
– Так вот… – загадочно понизила голос Мария Адамовна. – Хочу вам сообщить, что завтра… у нас ожидается пополнение. Да! И это будет… мужчина!
– Уй! – не выдержала Тонечка накала и, подпрыгнув, истерично захлопала в ладоши. Затем стыдливо оглянулась и присела.
– Скока ему годков? – не отрываясь от вязания, придирчиво поинтересовалась Анна Никитична. – Ежели как наш кобель этот… Витолька, дык сразу грю, гони его в шею, тока за молодухами гоняться буит… а таких у нас отродясь не водилось. Не удержицца.
Мария Адамовна снисходительно хмыкнула. Да уж, плохо здесь ее еще знают.
– Так вот… – постаралась не замечать она комментариев Анны Никитичны. – Мужчина еще молодой, ему и пятидесяти нет…
– А чевой-то он тады к нам? – оторвалась наконец от своего рукоделия вредная старушка. – Больной какой чи шо? Чё сам-то жену не нашел? Никак думаит, чё ему тута жемчужины собралися. Да?
– А разве нет? – томно прищурила глаза Мария Адамовна. – Разве каждая из вас это… не жемчуг судьбы? Вот, к примеру, Тонечка Абрикосова…
– Ну да… та еще… жемчужина… – фыркнули Ирина и Татьяна. – Тоже нашлась драгоценность!
– А почему бы и нет? – вскочила со своего места Тонечка и глянула на сотоварищей сверху вниз. – И таки да! Жемчужина! Только… пока нахожусь в… заплесневелой раковине… бытия! А вот когда найдется…
– Да не, – усмехнулась Вера Игнатьевна. – Ты не в заплесневелой раковине… ты та самая плесень и есть. Тоже мне еще, драгоценность.
Среди женщин назревал скандал. Раньше Мария Адамовна гордилась тем, что члены ее клуба источали лишь благостные флюиды, но в последний год среди дам, которые за несколько лет буквально стали друг другу родными, то и дело вспыхивали ссоры. Причем на совершенно пустом месте. То девушкам неожиданно покажется, что яйцо, которое Вера Игнатьевна неизменно приносила с собой на ужин, дурно пахнет и заглушает ароматы французских духов, то Анне Никитичне вдруг вздумается привести в пример конкурирующую фирму, где каждый выходной случаются свадьбы, и тогда весь коллектив накидывается на старушку с целью вытолкать ее именно туда, чтобы не мешалась здесь. А вот сегодня сама Мария Адамовна спровоцировала начало раздора. Однако она этого даже не заметила.
– Так вот, драгоценные мои, – потирала Мария Адамовна ладошки. – Сейчас я отлучусь. А вы… придумаете себе образ, в котором будете завтра встречать нового члена клуба. Кстати, зовут его очень романтично… Авде-ей!
– Ага… Так это про его конюшни-то писали? – проявила глубокие знания Вера Игнатьевна. – Авдеевы конюшни-то…
– А-а-а-вгиевы, – фыркнула Тонечка и ушла в себя… она уже прилежно обдумывала образ.
– Итак… не отвлекаемся, трудимся над собственным счастьем! – еще раз направила энергию женщин в нужное русло Мария Адамовна и выскочила из кабинета.
До рабочего места Ивана Михайловича она просто летела. Возле двери кабинета Мария Адамовна остановилась, попыталась успокоиться и приложила ухо к двери – послушать, что там говорит этот невероятный наглец.
– И чего там? – вдруг шепотом спросил чей-то голос.
Мария Адамовна вздрогнула. Перед ней стояла директор Дворца культуры Евгения Петровна и так же прислушивалась к тому, что делается за дверью.
– Я… кх… Я слушаю… что он там говорит… – смущенно откашлялась Мария Адамовна.
– Кто? – негромко спросила Евгения. – Кого вы там слушаете?
– Как это, простите, кого? – неуверенно улыбнулась Коровина. – Там же… там же работает мой муж. Вот я и… Слушаю… как он работает… Хочу, так сказать, опыт… перенять.