94. Внешние и внутренние искушения делают подвизающихся способными отпечатлеть в себе божеские красоты
Как неразогретый и неумягченный воск не может добре отпечатлеть налагаемую на него печать: так и человек, если не будет искушен трудами и немощами, не может вместить печати добродетели Божией. Посему Господь говорит божественному Павлу: довлеет ти благодать Моя; сила бо Моя в немощи совершается (2 Кор. 12, 9). Сам же Апостол так хвалится, говоря: сладце убо похвалюся паче в немощех моих, да вселится в мя сила Христова (там же). Так же и в Притчах написано: егоже любит Господь, наказует; биет же всякаго сына, егоже приемлет (Притч. 3, 12). Апостол немощами называет восстания врагов Креста, которые часто тогда случались и с ним и со всеми святыми, чтоб не превозносились, как говорит он, преизбытком откровений (2 Кор. 12, 7); но паче пребывали чрез смирение в образе совершенства, преподобно сохраняя божественный дар чрез частые уничижения. Мы же немощами называем лукавые помыслы и телесные стропотности. Ибо тогда телеса святых, подвизавшихся против греха, будучи предаваемы смертоносным уязвлениям и разным другим прискорбностям, были много выше страстей, чрез грех прившедших в естество человеческое; ныне же, когда о Господе множится мир церквей, необходимо тело подвижников благочестия искушать частыми стропотностями, а душу лукавыми помыслами, особенно тех из них, у коих ведение сильнодейственно со всяким чувством и удостоверением, чтоб они и тщеславию с высокоумием не подпали, и могли, ради великого смирения, вместить, как я сказал, в сердцах своих печать божественной красоты, по слову святого пророка: знаменася на нас свет лица Твоего, Господи (Пс. 4, 7). Подобает убо с благодарением претерпевать таковой о нас совет Господень; и тогда как болезни, так и борьба с демонскими помыслами вменится нам во второе мученичество. Ибо говоривший в те времена устами беззаконных начальников святым мученикам: отрекитесь Христа и возлюбите славу века сего, то же и ныне сам говорит рабам Божиим; мучивший тогда тела праведных и крайне поносивший честных учителей чрез служивших диавольским оным мудрованиям, он же и ныне наводит разные страдания на исповедников благочестия с великими поношениями и уничижениями, особенно когда они славы ради Господа с великою силою помогают угнетаемым бедным. Сего ради надлежит нам со всем опасством и терпением созидать в себе такое свидетельство совести пред лицом Бога: терпя потерпех Господа, и внят ми (Пс. 39, 2).
95. О двояком смирении, – смирении средних и смирении совершенных
Не легко приобретаемое дело есть смирение: ибо чем выше оно, тем больших трудов требует стяжание его. Приходит же оно к причастникам святого ведения двумя способами: когда подвижник благочестия находится в средине духовного преуспеяния, тогда смиреннейшее о себе мудрование держится у него или ради немощи телесной, или ради неприятностей со стороны враждующих на ревнителей о праведной жизни, или ради лукавых помыслов; когда же ум в полном чувстве, и удостоверительно озарится святою благодатию, тогда душа начинает иметь смиренномудрие как бы естественным своим расположением. Ибо, будучи напаяема и насыщаема божественною благодатию по благости Божией, не может уже она надыматься и напыщаться славолюбием, хотя бы непрестанно исполняла Заповеди Божии, но почитает себя ничтожнейшею паче всех, в чувстве общения божественной благостыни, (т. е. что она такова по милости Божией). То смиренномудрие сопровождается большею частию печалию и упадком духа, а это радостию со стыдением всемудрым; то, как я сказал, приходит к тем, кои находятся посредине подвигов, а это ниспосылается приближающимся уже к совершенству. Почему то нередко от житейских благопоспешений некако подавляется, а это, хотя бы кто предложил ему все царства мира, не колеблется и самых страшных стрел греха не только не боится, но даже и совсем не чувствует; потому что будучи вседуховно, не имеет уже оно чувства для внешней славы. Доходит однако ж до сего последнего подвижник не иначе, как прошедши чрез то первое всяким образом: ибо благодать не даст нам богатства второго, если наперед не умягчит произволения нашего испытаниями, чрез обучительное попущение приражения страстей, в период первого.
96. О хранении себя от пустых худых помыслов и речей
Любители удовольствий настоящего века от помыслов переходят к падениям. Носимы будучи безрассудным парением, они все почти свои страстные замыслы с вожделением выражают или в словах неподобных, или в делах беззаконных. А решающиеся исправно вести подвижническую жизнь от падений переходят к злым помыслам, или к злым и вредоносным речам (от худых дел отстали, но еще остаются в области помыслов и речей недобрых). И бесы, если увидят таковых или вдающимися в пересуды и поношения, или ведущими пустые и неуместные беседы, или смеющимися, как недолжно, или гневающимися безмерно, или вожделевающими тщетной и пустой славы, тотчас толпою нападают на них. Взяв в повод к своему злодейству тщеславие, и чрез него, как чрез дверь какую темную, вскочив, они расхищают души их. Подобает убо тем, кои предают себя стяжанию добродетелей, ни славы не желать, ни собеседования со многими не искать, ни частыми выходами и прогулками не пользоваться, ни поносить кого-либо, хотя бы кто и достоин был поношения, ни многословить, хотя бы могли говорить одно хорошее; ибо многословие безмерно рассеивает ум и не только к духовному деланию делает его неспособным, но и предает в руки беса уныния, который, мало-помалу расслабив его, передает потом его бесу безмерной печали, а наконец и бесу гнева. Почему должно всегда упражнять ум в соблюдении святых заповедей и в глубоком памятовании славы Господа. Ибо храняй заповеди, говорит Писание, не увесть глагола лукава (Еккл. 8, 5) т. е. не уклонится к непотребным помыслам или словам.
97. Непрестанная память о Господе и молитва непрестающая с блюдением ума – единое средство к очищению сердца
Когда сердце с жгучею некоею болью принимает бесовские стреляния, так что боримому думается, будто он носит самые стрелы, – это знак, что душа стала ретиво ненавидеть страсти. И это есть начало очищения ее. Ибо если она не потерпит великих болей от бесстыдства греха, то не возможет потом богатно порадоваться и о благотворности правды. После сего желающий очистить сердце свое да разогревает его непрестанно памятию о Господе Иисусе, имея это одно предметом богомыслия и непрестанным духовным деланием. Ибо желающим сбросить с себя гнилость свою не так следует вести себя, чтоб иногда молиться, а иногда нет, но всегда должно упражняться в молитве с блюдением ума, хотя бы жил далеко негде от молитвенных домов. Ибо как взявшийся очистить золото, если хоть на короткое время оставит горнило без огня, делает, что очищаемая руда опять ожестевает: так и тот, кто иногда памятует о Боге, а иногда нет, что, кажется, приобретает молитвою, то теряет пресечением ее. Но мужу, любителю добродетели, свойственно всегдашнею памятию о Боге потреблять земляность сердца, чтоб таким образом при постепенном испарении худа под действием огня благого памятования, душа с полною славою совершенно востекла к естественной своей светлозарности.
98. В чем состоит бесстрастие, или чистота сердца?
Бесстрастие есть не то, чтоб не быть бориму от бесов, ибо в таком случае надлежало бы нам, по Апостолу, изыти из мира (1 Кор. 5, 10); но то, чтоб когда они борют нас, пребывать не боримыми; подобно тому, как в латы облеченные воители и стрелянию противников подвергаются, и слышат звук от летящих стрел, и видят даже самые стрелы, на них испускаемые, неуязвляемы однако ж бывают ими по причине твердости воинской одежды своей. Но эти железом будучи ограждены, не подвергаются уязвлению во время брани; мы же, посредством делания добрых дел – облекшись во всеоружие святого света и в шлем спасения, будем рассеивать темные демонские фаланги: ибо не одно то приносит чистоту, чтоб не делать более зла, но паче то, чтоб всеусильною ревностию о добре вконец потребить в себе злое.
99. О двух бесах, долже всех борющих – бесе чрезмерной ревности и похоти плотской. и как бороться против них
Когда человек Божий все почти победит в себе страсти, два беса остаются еще ратующими против него, из коих один душу томит, возбуждая его по великому боголюбию к непомерной ревности, так что он не хочет допустить, чтоб другой кто угодил Богу паче него, а другой – тело, возбуждая его огненным некиим движением к похотению плотскому. Бывает же сие с телом во-первых потому, что такая сласть похотная свойственна естеству нашему, как вложенная в него чадородия ради, почему она и неудобь побеждаема; а потом и по попущению Божию. Ибо когда Господь увидит кого из подвижников слишком высоко восходящим в преумножении добродетелей; тогда попускает ему иной раз быть возмущаему сим скверным бесом, чтоб он почитал себя худейшим всех живых людей. Такое нападение страсти сей иногда бывает после совершения добрых дел, а иногда прежде того, чтоб движение сей страсти, предшествует ли оно делам или последует, заставляло душу казаться пред собою непотребнейшею, как бы ни были велики совершенные его дела. – Но против первого (беса, чрезмерную ревность возбуждающего) будем бороться усугублением смирения и любви, а против второго (беса похоти плотской) – воздержанием, безгневием и углубленною памятию о смерти, чтоб чрез это, чувствуя в себе непрестанно действо Святого Духа, соделаться нам в Господе высшими и этих страстей.
100. Должно исповедать Богу и все невольные и неведомые грехи: иначе в час смерти тяжело будет
Те из нас, которые соделались причастниками святого ведения, всеконечно должны будем отдать отчет и в невольных парениях ума, как говорит Иов: назнаменовал же еси, аще что неволею преступих (Иов. 14, 17), – и праведно. Ибо если кто будет всегда занят памятованием о Боге и не будет небречь о святых Его заповедях, тот ни в невольный, ни в вольный грех не впадет. Надлежит убо нам тотчас и о невольных падениях сокрушенное исповедание приносить Владыке, прилагая его к совершению обычного нашего молитвенного правила. Так как человеку нельзя не падать в человеческие погрешения, (то и следует всегда исповедание о них приносить Владыке), пока совесть в слезах любви не удостоверится в прощении их: ибо, как говорит св. Иоанн: аще исповедуем грехи наши, верен есть и праведен, да оставит нам грехи наши, и очистит нас от всякой неправды (1 Ин. 1, 9). Почему надобно непрестанно внимать чувству сокрушенного исповедания (питать сие чувство), чтоб совесть наша как-нибудь не обманула себя, подумав, что уже довольно сокрушалась и исповедовалась Богу. Ибо Суд Божий гораздо строже суда нашей совести, хотя бы кто и ничего не знал за собою худого с полным удостоверением, как учит премудрый наш Павел, говоря: но ни сам себе востязую: ничто же бо в себе свем, но ни о сем оправдаюся: востязуяй же мя, Господь есть (1 Кор. 4, 3. 4). Если же мы не будем достодолжно и об этих (невольных и неведомых) грехах исповедоваться, то во время исхода нашего страх некий неопределенный найдем в себе. А нам, любящим Господа, надлежит желать и молиться, чтоб в то время оказаться непричастными никакому страху: ибо кто тогда будет находиться в страхе, тот не пройдет свободно мимо князей адских, потому что эту боязливость души они считают за признак соучастия ее в их зле, как это в них самих есть. Обрадоваемая же любовию Божиею душа в час разрешения от тела с Ангелами мира несется выше всех темных полчищ, потому что такая душа некако окрылена бывает духовною любовию, имея в сей любви полное без всякого недостатка исполнение закона. Почему исходящие из сей жизни с таким дерзновением и во второе пришествие Господне восхищены будут со всеми святыми. Те же, которые во время смерти хотя мало поражаемы бывают страхом, будут оставлены тогда в толпе всех других людей, как состоящие под судом, чтоб, испытаны быв огнем суда, должный им по делам их удел получили они от благого Бога нашего и Царя Иисуса Христа. Ибо Он есть Бог правды, и Его есть на нас любящих Его богатство благ Царствия Его, в век и во все веки веков. Аминь.
Св. Максима истолкование, по вопросу некиих, следующих слов настоящей сотой главы: «чтоб испытаны быв огнем суда….» и проч.
«Стяжавшие совершенную любовь к Богу и крылья души чрез добродетели соделавшие легко парительными, восхищаемы бывают, по Апостолу, на облаках и на суд не приходят; не достигшие же такого совершенства и при делах добрых не чуждые и грехов, – эти приходят в судилище суда, и там чрез исследование их добрых и худых дел как бы огнем испытуются; если чаша добрых дел перетянет, они избавляются от наказания».
Преподобный отец наш Иоанн Карпафский
Краткое сведение о св. Иоанне Карпафском
О св. отце нашем Иоанне Карпафском, кто он был, в какое время процветал, где совершал течение подвижничества, и все прочее, касающееся его, ничего не известно. Вот только что свидетельствует о нем блаженный Фотий, в 201-м чтении: «Прочитал книгу, в коей, после десяти определений главных добродетелей и ста глав Диадоха, епископа Фотики, что в Эпире, и нескольких писаний Нила Преподобного содержится и писание Иоанна Карпафского, которому он дает такое оглавление: утешительное слово к монахам, обратившимся к нему за утешением из Индии. И это слово состоит также из ста глав». – Судя по сему сопоставлению св. Иоанна с Диадохом и Нилом, можно заключить, что он почитался современником их и жил в пятом веке. Карпаф – большой остров между Родосом и Критом. Св. Иоанн был или родом оттуда, или там подвизался. – Сим словом св. отец отечески намащает читающих мужеством к перенесению скорбей и претерпению находящих искушений.
Преподобного отца нашего Иоанна Карпафского к монахам, находившимся в индии, писавшим к нему, сто увещательных глав
Земным царям весенние цветы преподнося, некие из просителей не только не бывали отвергаемы, но иной раз сподоблялись и особенных даров. Так и я, по вашему желанию, заимствованную негде сотницу благих словес принося вам, жительство на Небесах имущим, да буду благосклонно принят и дара молитв от вас да сподоблюсь.
1) Поколику присносущен есть Царь всяческих, не имея ни начала ни конца Царствию Своему: потолику сердечнейшему подобает быть тщанию у тех, кои положили поработать ради Него и ради добродетелей, – благоугодных Ему. Ибо почести настоящей жизни, как ни будь они блестящи, пресекаются вместе с настоящею жизнию, те же, какие Бог разделяет достойным, пребывают вовеки, так как даются вместе с бессмертием.
2) Блаженный Давид, песнь творя Богу от лица всей твари, помянув Ангелов и все Небесныя Силы, снизошел даже и до земли и не пропустил ни зверей, ни скотов, ни пернатых, ни пресмыкающихся, почитая такую песнь от лица их поклонением Сотворшему их, и как бы желая, чтобы всякая тварь имела в сем подобающий ей вклад. Как же монаху, сравниваемому с златом Сапфирским, можно позволить себе ослабеть когда-либо в псалмопении или полениться на него.
3) Как огнь обнимал купину, но не опалял, так и жар тела не беспокоит и не сквернит ни плоти ни ума в тех, кои получили дар бесстрастия, хотя бы они носили тело очень тяжелое и горячее: ибо глас Господень пресекает пламень (Пс. 28, 7) естества, и хотение Божие и слово Его разделяют соединенное по естеству.
4) Луна, то увеличиваясь, то умаляясь, изображает состояние человека, то добре действующего, то грешащего, и опять чрез покаяние вступающего на путь добродетели. Ум у согрешившего не погиб, – как некие из вас думают, так же как и у луны не тело умалилось, а свет. Так чрез покаяние человек опять возвращает себе свойственную ему светлость, как и луна, после умаления, опять облекается обычным светом. Веруяй во Христа аще и умрет, оживет (Ин. 11, 25). Иувесте, яко Аз Господь: глаголах и сотворю (Иез. 37, 14).
5) Когда восстанет на тебя мысленно рой вражеских воображений, и ты, поддавшись им, побежден будешь, ведай, что ты на время отделился от божественной благодати; почему по праведному суду и предан в руки падения своего. Подвизайся же, чтоб благодать никогда, даже на мгновение времени, не оставляла тебя за нерадение твое. Когда же, став выше поскользновения, возможешь ты прейти стену страстных помыслов и друг за другом толпящихся скверных прилогов вражеской злокозненности, не окажись неблагодарен, не признав в сем дара, свыше тебе данного; но исповедуй с Апостолом, говоря: не аз, но благодать Божия, яже со мною (1 Кор. 15, 10), соделала во мне сию победу, поставила меня выше восставших на меня нечистых помышлений, и от мужа неправеднаго, т. е. от диавола и от ветхого человека избавила меня (Пс. 17, 49). Почему крылами Духа поднятый горе, и отрешившись как бы от тела, силен я был парить выше охотящихся за мною бесов, обычно уловляющих ум человеческий сетью сластолюбия, избавление от которого вымоливший себе, взывает: изведший меня из земли Египетской, т. е. из душегубительного мира, Сей, рукою тайною ратуя за меня, поразил Амалика и обнадежил меня, что и прочие непотребных страстей народы истребит Господь от лица нашего (Исх. 17, 14–16). Сей Бог наш даст премудрость и силу: ибо некие премудрость получили, но не и силу Духа на побеждение врагов. Сей вознесет главу твою над врагами твоими, и даст тебе крыле, яко голубине, и полетишь и почиешь у Бога (Пс. 54, 7). Положит Господь лук медян мышцы твои, показывая тебя твердым, скорым и сильным противостоять со-противоборцу, и под ноги твои повергая всех восставших на тебя (Пс. 17, 35–40). Воздай убо благодарение Господу за сохранение чистоты твоей, что не затворил Он тебя в руках похотей плоти твоей и крови и действующих чрез них нечистых и тлетворных духов, но как стеною, оградил тебя десницею Своею. Созижди Ему алтарь, как Моисей по обращении в бегство Амалика (Исх. 17, 15), и воспой Ему: сего ради исповемся Тебе и восхвалю Тя, Господи, и имени Твоему пою, величая силы Твои (Пс. 17, 50), что избавил Ты от тли живот мой и похитил меня из сетей и уловлений удобообстоятельной, многообразной и многоискусной злобы.
6) Возжигают в нас нечистые страсти, обновляют их, возвышают и размножают злые бесы; а размышления о божественном слове, особенно с излиянием слез бывающие, умерщвляют их и истребляют, хотя бы они были закоренелы, и мало-помалу как бы несущими делают пагубные греховные действия, душевные и телесные: только не поленимся молитвою и упованием, неослабными и бесстудными, приседеть Господу.