— Возраст?
— Лет двадцать семь — двадцать восемь.
Вероятно, он покорил всех на корабле, пока шли из Европы? — предположил Мейсон.
— Вы угадали. Знаете, как теперь путешествуют? Мужчины сидят дома и работают. Женщины ездят. Поэтому красавец мужчина сразу бросается в глава. Большинство мужской половины пассажиров — это пенсионеры с двадцатилетним стажем.
— Довольно грустное признание, — заметил Мейсон.
— Мне пришлось попутешествовать. Отец мой — оптовый торговец ювелирными изделиями. Мы довольно часто ездим в Европу.
— Один момент, — перебил Мейсон. — Вы — замужем. Скажите, отец берет с собой и вас, и вашего мужа, и…
— Да. Отец использует нас в качестве секретарей: мы организовываем деловые встречи, регистрируем его сделки, ну и всякие другие дела.
— А Элеонор живет сама по себе?
— Я уже говорила, что у нее свои интересы. Правда, за последние десять лет она не пропустила ни одной поездки в Европу. Как только встает вопрос о путешествии, крошка Элеонор тут как тут.
— Где она познакомилась с Дугласом Хепнером?
— На теплоходе.
— А чем там занимался Хепнер?
— Ничем. Вел праздный образ жизни. Он показался мне в высшей степени загадочной личностью: никогда не рассказывал ни о себе, ни о том, чем занимается. Мне думается, именно поэтому отец невзлюбил его.
— Но, по всей вероятности, он обладал способностью пробуждать к себе интерес у окружающих, — предположил Мейсон.
— В нем было что то странное, Он казался мне… нет, он обладал гипнотическим влиянием. Правда, и это не совсем то. Пожалуй… Лучше представьте себе, что вы играете с ним в покер. Он внимателен, вежлив, дружески к вам настроен, во вдруг вы ловите на себе его взгляд, пронизывающий вас насквозь, Элеонор сходила по нему с ума. Мы считали, что это всего лишь пароходный роман, и бог знает, сколько у нее таких было.
— Но он оказался серьезным?
— Я затрудняюсь сказать, что у них там произошло. Да и вряд ли кто смог бы с уверенностью заявить о серьезности их чувств до той самой минуты, когда они удрали в Юму.
— Как посмотрел на это ваш отец?
— Отцу он никогда не нравился. У него была инстинктивная, интуитивная неприязнь к нему. А отца очень трудно обмануть.
— Однако Хепнеру все же удалось склонить Элеонор к поездке в Юму и к женитьбе?
— Выходит, да. А теперь послушайте меня, мистер Мейсон. Если уж речь зашла о том, что Элеонор сделала или не сделала, нам пока известно лишь то, что она уехала две недели назад в понедельник вечером, второго числа. Рано утром третьего нам доставили телеграмму из Юмы, штат Аризона, в которой говорилось, что она вышла замуж за Дуга, что она просит прощения, что она помешалась от любви и что они очень счастливы. Мы получили, кроме этого, две открытки, одна из них пришла из Юмы, а вторая — из Лас-Вегаса, после чего наступило молчание.
— Вы сохранили их?
— К сожалению, нет. Только телеграмму.
— Хорошо, — сказал Мейсон. — Тогда пришлите мне фотографии Дугласа Хепнера, какие удастся разыскать, затем телеграмму и то, что, на ваш взгляд, может пригодиться. Я поручу детективам проследить путь телеграммы.
Глава 3
Из телефона-автомата Мейсон позвонил в агентство Пола Дрейка.
— Хелло, Пол, — приветствовал детектива Мейсон. — У меня к тебе дело чрезвычайно срочное.
— У тебя все дела срочные, — запротестовал Дрейк. — Что там на этот раз?
— Газеты читал?
— Я всегда читаю газеты. Это входит в мои обязанности.
— Ты обратил внимание на очаровательного призрака из парка Сьерра Веста? — спросил Мейсон.
— Ты имеешь в виду полуголое привидение, которое шлялось по дорожкам?
— Оно самое.
— Это наилучшее дела для детектива. Будь у меня ночной бинокль и мне бы поручили посидеть там ночку при луне…
— Как раз этим тебе и придется заняться, Пол. Призрак — это Элеонор Хепнер, в девичестве Элеонор Корбин. Второго числа этого месяца она исчезла из дома. Предполагают, что она с неким Хепнером отправилась в Юму, штат Аризона, где и вступила с ним в брак. Тебе нужно узнать, когда и где это произошло. Достань копии брачных свидетельств.
Далее. По дороге они попали в автомобильную катастрофу. Узнай об этом все, что можно. Мне также нужно имя того, кто налетел на их машину.
После бракосочетания они отправились в Лас-Вегас. Проверь все гостиницы и мотели. Мне бы хотелось, чтобы ты отыскал Хепнера. Через час я пришлю тебе его фотографии.
Возьми побольше людей. Пусть проследят его путь, узнают, что он делал, сколько у него денег, где он их достал.
Вечером второго Хепнер звонил из автомата на бензоколонке, расположенной по дороге в Юму, где они заправлялись. Узнай, где эта бензоколонка. Если предположить, что выехали с полными баками, то колонка должна быть в Индио или где-то неподалеку. Проверь всех, кто звонил оттуда вечером второго в Солт-Лейк-Сити.
Найди мать Хепнера. Выясни, знает ли она, где сейчас ее сын. Разыщи самого Хепнера. Узнай, почему он и Элеонор оказались врозь. Попытайся разнюхать, чем дышит полиция, какими сведениями об Элеонор она располагает и что намерена предпринять.
— О'кэй, — произнес Дрейк, — Когда тебе понадобятся эти сведения, Перри?
— Чем быстрее, тем лучше.
Глава 4
Когда Ольга Джордан вместе с отцом пришли к Мейсону и Ольга выложила на стол обещанные фотографии и телеграмму, Мейсон не мог не обратить внимания на ее отца. Хьюмер Корбин внешне напоминал типичного полковника южанина, худощавый, прямая осанка, холеная седая вандейковская бородка, кустистые брови и серо-стальные холодные глаза со зрачками-иголками.
— Моя дочь, — произнес он с некоторой гордостью, — очень полезная компаньонка и компетентный секретарь, но плохой фотограф. Однако снимки дают почти точное представление об этом человеке. Я рад, что вы заинтересовались им, мистер Мейсон. Мне кажется, что ключ к разгадке происшедшего кроется именно в Дугласе Хепнере.
— Прошу присесть, — пригласил Мейсон, а затем, обращаясь к Корбину, спросил: — Так вы полагаете, мистер Корбин, что все-таки что-то произошло?
— Мне кажется, — ответил Корбин, — что только сильный эмоциональный шок мог стать причиной амнезии.
— Был еще и физический шок, — уточнил Мейсон. — Насколько я понимаю, это результат катастрофы.
— Да, да, конечно. Но Ольга, а она очень проницательная и наблюдательная женщина, считает, что сказался темперамент Элеонор и что именно эмоциональный шок явился главной причиной потери памяти. Элеонор очень дорога мне, мистер Мейсон, и мне бы хотелось спасти ее от дальнейших страданий. Хочется надеяться, что она все же не вышла замуж за этого волокиту Хепнера. А если это так, то амнезия может сыграть на руку следствию, И судебного процесса можно избежать. Очевидно, она перестала что-либо помнить уже после инцидента, а следовательно, свадебная церемония проходила в состоянии амнезии.
— За исключением того лишь, — подчеркнул Мейсон, — что память ее была в порядке как после катастрофы, так и после брачной церемонии. Ведь она послала вам эту телеграмму.
— Это верно, — неохотно согласился Корбин.
— К тому же и две открытки, — добавил Мейсон. — Кстати, они написаны ее рукой?
Корбин вдумчиво провел рукой сверху вниз, как был приглаживая свою вандейковскую бородку.
— Да, мистер Мейсон, мы столкнулись с весьма своеобразной ситуацией. Честно говоря, я как-то не задумывался о почерке, ведь если письмо было от Элеонор, то, следовательно, и почерк ее. Я могу только ответить, что почерк был знакомый. Но я не берусь сказать с уверенностью: «Да, это почерк Элеонор». Что же касается телеграммы, то ее мог послать любой. Лично я не хотел бы думать, что этот негодяй Хепнер, воспользовавшись состоянием Элеонор, уговорил ее выйти замуж, затем послал от ее имени телеграмму и вынудил написать эти открытки. В конце концов, текст открыток был довольно краток и, вряд ли это похоже на Элеонор. В них чувствовалась некоторая сдержанность, что совсем на нее непохоже.
— Как вы думаете, какую цель мог преследовать Хепнер, женившись на вашей дочери? — спросил Мейсон.
Корбин впился взглядом своих холодных глаз Мейсона, потом перевел их на Ольгу, а затем снова на Мейсона.
— В случае моей смерти, — решился сказать он, — Элеонор унаследует весьма значительную сумму.
— Отлично, — резюмировал Мейсон, — Кстати, какой марки у него была машина?
— Кондиционированный «олдсмобил», — сказала Ольга. — Один из самых больших. Он им очень гордился.
Неожиданно зазвонил телефон. Делла Стрит, сидевшая ближе к аппарату, подняла трубку, послушала, а затем передала ее Мейсону.
— Это Пол Дрейк. Очевидно, у него новости.
Мейсон взял трубку.
— Итак, Перри, — начал Дрейк, — твой нюх не подвел. Звонили из Индио. Разговор был тет-а-тет. Дуглас Хепнер звонил Сэди Хепнер в Солт-Лейк-Сити.
— А на том конце линии проверил? — спросил Мейсон.
— Еще не успел, — ответил Дрейк. — Я решил сразу сообщить то, что знаю. У тебя есть какие идеи?
— Я тебе перезвоню, — сказал Мейсон.
Он положил трубку и повернулся к Хьюмеру Корбину.
— Мы нашли мать Хепнера в Солт-Лейк-Сити. Итак, если вам не терпится, я могу позвонить ее спросить о местонахождении сына. Если же время терпит, я отправлю в Солт-Лейк-Сити сыщиков, чтобы узнали поподробнее об этой женщине.
— Я думаю, лучше позвонить, — сказала Ольга.
— Хорошо. Делла, закажите, пожалуйста, конфиденциальный разговор, — попросил Мейсон. — Я хочу поговорить с миссис Сэди Хепнер, телефон: Уобэш, девяносто восемь — тридцать два — двадцать шесть. Когда ответят, запишите разговор на магнитофон.
Пока Делла Стрит сообщала номер телефона и просила телефонистку соединить ее как можно быстрее, ибо дело не терпит отлагательств, в комнате царила напряженная тишина. Наконец она сделала знак Перри Мейсону, и тот взял трубку.
— Миссис Хепнер? — спросил Мейсон.
— Да, я миссис Хепнер, — ответил голос.
— Миссис Хепнер, мое имя Перри Мейсон. Мне крайне необходимо связаться с вашим сыном Дугласом Хепнером. Не скажете ли вы мне, где его можно найти?
— Вы не звонили в Лас-Вегас? — спросил голос.
— А он там? — поинтересовался Мейсон.
— Он звонил из Барстоу два или три дня назад… подождите минутку, это было… сейчас я вам скажу точно… это было тринадцатого, вечером тринадцатого.
— Он звонил вам по пути в Лас-Вегас?
— Да, он сказал, что хотел повидать меня, но, очевидно, не может этого сделать.
— Вы случайно не знаете, где он останавливается в Лас-Вегасе или что он там делает и… и с кем он там?
— Нет, на эти вопросы я не смогу вам ответить, мистер Мейсон. А, собственно, чем вызван ваш интерес?
— Да, а не скажете ли вы мне, — спросил Мейсон, уходя от ответа, — ваш сын женат или холост?
— Холост, а что?
— Я слышал, что он и Элеонор Корбин, которая…
— О, конечно, Элеонор Корбин, — ответил голос. — Да, он звонил мне… О, это было недели две назад. В то время он был с Элеонор Корбин. Но когда он позвонил мне из Барстоу, то уже был с другой девушкой, которую представил мне по телефону, назвав ее Сюзанной. А могу я узнать, почему вы интересуетесь его местопребыванием, мистер Мейсон, и почему вы звоните именно мне?
— Просто он мне очень нужен, — ответил Мейсон, — а никакого другого способа найти его у меня нет.
— А чем вы занимаетесь, мистер Мейсон? Вы что, репортер газеты?
— Нет. Определенно нет. Я — адвокат.
— Вы представляете моего сына?
— Нет. Но он меня интересует в связи…
— Тогда я намерена, мистер Мейсон, поговорить с сыном, прежде чем отвечать на ваши дальнейшие вопросы. Прощайте.
На другом конце провода послышался щелчок.
— Делла, — обратился Мейсон к своему секретарю, — быстро спуститесь в контору Дрейка и передайте, чтобы он немедленно направил своих детективов в Солт-Лейк-Сити по адресу миссис Хепнер. Пусть они соберут о ней все сведения, какие только возможны. Найдите какую-нибудь пожилую телефонистку с приятным голосом, попросите, чтобы она вызвала по телефону миссис Хепнер и завела с ней разговор.
— Могу я пересказать вашу беседу Полу Дрейку? — спросила она.
Мейсон согласно кивнул.
— Мы бы тоже хотели узнать содержание разговора, — подбросила Ольга Джордан, как только за Деллой Стрит захлопнулась дверь.
Мейсон почти слово в слово повторил разговор с миссис Хепнер. Когда он упомянул о Сюзанне, Ольга с отцом многозначительно переглянулись.
— Итак, — спросил Мейсон, — вы знаете кого-нибудь по имени Сюзанна? Вспомните среди пассажиров теплохода.
Тут Ольга Джордан вдруг щелкнула пальцами.
— Вспомнили? — спросил Мейсон.
Ольга повернулась к отцу.
— Сюзанна Гренджер! — воскликнула она.
— Кто такая? — спросил Мейсон.
— Боюсь, что нам известно всего лишь имя, то есть, конечно, мы видели ее. Она обычно вращалась среди той категории пассажиров, которые после вечерних танцев отправляются в бар, а потом… Мне кажется, что она живет в нашем городе.
— Вы можете узнать ее адрес? — спросил Мейсон.
— Я… подождите минутку… У Элеонор есть книжка, в которую она заносит имена и адреса людей, с которыми встречалась. Я вот только не помню, брала ли она ее с собой в тот раз. Если только муж дома, он смог бы…
Ольга потянулась к телефону. Мейсон придвинул к ней аппарат.
— Хелло, Билл! Это я, Ольга. Билл, слушай меня и не задавай вопросов. Зайди, пожалуйста, в комнату Элеонор и посмотри, нет ли у нее на столе адресной книжки. Если есть, то найди адрес Сюзанны Гренджер. Если адреса нет, то посмотри, не сохранился ли список пассажиров теплохода. На нем было несколько автографов с адресами.
На некоторое время в комнате воцарилось молчание.
— Есть телефон и адрес! — наконец-то радостно воскликнула Ольга. — Сюзанна Гренджер собственноручно записала его в списке пассажиров. Она живет в доме «Белинда эпартментс».
— Спасибо тебе, Билл, — сказала Ольга и положила трубку.
— Итак, — резюмировала она, — у нас есть конкретная ниточка. Конечно, дело это деликатное, мистер Мейсон. Нельзя же просто так прийти и спросить у молодой женщины, не проводила ли она уик-энд с мужем вашей клиентки, которая страдает амнезией.
— Мистер Мейсон знает, как поступить в подобном случае, Ольга, — заметил Хьюмер Корбин. — Мне хотелось бы добавить только одну деталь, которая может заинтересовать мистера Мейсона. В тот день, когда Элеонор сбежала из дома, она захватила с собой чемоданы, которые запомнятся всякому, кто их увидит, — они раскрашены в красную и белую клетку.
— Благодарю вас, — сказал Мейсон. — Это очень ценное добавление.
Глава 5
Многоквартирное здание «Белинда эпартментс» выглядело весьма внушительно и солидно, хотя внешне не шло ни в какое сравнение с расположенными по соседству жилыми домами.
Привратник, дежуривший у входа, высокомерно оглядел Мейсона и Деллу Стрит.
— Нам нужно видеть Сюзанну Гренджер, — сказал Мейсон.
— Прошу сообщить ваше имя.
— Мейсон.
Не известно, говорило ли оно что-нибудь привратнику, во всяком случае виду он не подал.
— В настоящий момент мисс Гренджер дома нет.
— Когда она вернется?
— Извините, но этого я не могу вам сообщить.
— Вы не знаете, она в городе?
— Прошу простить меня, сэр, по я ничем не могу вам помочь.
— Но я полагаю, что записку-то вы разрешите оставить в ее почтовом ящике?
— О да, конечно.
Привратник извлек из стола лист бумаги, конверт и эффектным, отработанным жестом протянул их Мейсону.
Мейсон достал из кармана авторучку, немного подумал, а затем написал:
«Делла! Что-то здесь нечисто. Чуть-чуть слишком холодно, чуть-чуть слишком официально. Когда я назвал свое имя, его лицо окаменело. Я собираюсь оставить записку. Встань так, чтобы тебе был виден коммутатор. Следи внимательно».
Он незаметно от привратника подтолкнул записку Делле, а затем громко обратился к нему:
— Подождите минутку. Мне нужно изложить свое дело подробно. Будьте любезны, дайте мне еще один лист бумаги.
Привратник молча протянул еще один лист.
Мейсон подошел к столу и сел. Делла немного постояла у конторки, затем как бы безо всякой цели прошлась по комбинате и встала неподалеку от телефона.
Привратник в это время зашел за стеклянную перегородку.
Мейсон молча сидел за столом и водил пером по бумаге, делая вид, что пишет. Наконец, он поставил точку, перечитал, что написал: «Мисс Гренджер. Я думаю, что в ваших интересах связаться со мной сразу же по возвращении домой», поставил свое имя, сложил записку, заклеил конверт и, положив его на стол, написал на ней: «Мисс Сюзанне Гренджер».
В это время Делла Стрит подошла к нему, прошептала:
— Он позвонил в квартиру триста шестьдесят. Все еще разговаривает…
Внезапно привратник посмотрел в их сторону, тут же положил на рычаг трубку, быстро вошел в приемную и протянул руку, чтобы взять записку.
Мейсон, все еще держа авторучку над конвертом, спросил:
— Какой у нее номер квартиры?
Привратник несколько заколебался, его холодные, слегка навыкате глаза скользнули вниз, на кончик пера, затем он нехотя произнес:
— Триста пятьдесят восемь… хотя это не обязательно. Мисс Гренджер записку получит и так.
Мейсон подписал номер квартиры и передал конверт привратнику. Затем ваял Деллу под руку и пошел с ней через вестибюль к выходу на улицу.