В двухстах метрах от полицейского мобиля улица, на которой они заняли позицию по отлову нарушителей правил дорожного движения, пересекалась с одной из главных магистралей Бреннера – Тасманским шоссе, причём пересекалась сразу на двух уровнях. Над наземным перекрёстком проходила восьмирядная эстакада, по которой двигался довольно плотный поток машин; под эстакадой в направлении Индустриальной улицы в ожидании зелёного сигнала светофора стояло несколько автомобилей. Но не они привлекли внимание полицейских, а вывернувшийся из-за угла шестиколёсный кар весьма внушительного вида.
Его водитель ничего не нарушил, совершив поворот в направлении патрульного кара на разрешающий сигнал дополнительной секции светофора, однако не в этом было дело, а в том, что, во-первых, машина была оснащена реактивным двигателем, что по местным правилам требовало наличие специального разрешения на передвижение по Полдару, а во-вторых, машина эта была явно дакарского производства. Об этом свидетельствовала вытравленная лазером на обеих бортах машины надпись на древнем и мёртвом уже много тысячелетий языке – «Ne obliviscaris! Non dimeseritis!», что означало – «Не забудем! Не простим!» Впрочем, эту фразу можно было встретить на всём, что было произведено на Новой Дакаре… ну, или почти на всём.
На Полдаре все хорошо знали печальную историю этого народа. Планете под названием Дакара, которую много тысячелетий назад заселили переселенцы с Терры, Новой Южной Джорджии, Трайдента и Локи, не повезло с месторасположением. Система жёлтой звезды класса G, вокруг которой обращалась Дакара, оказалась расположенной невдалеке от границ Маркабианской Конфедерации, основанной воинственными гуманоидными рептилиями с планеты Маркаб, которые целеустремлённо расширяли границы своих владений. Дело осложнялось ещё и тем, что в контролируемых дакарцами четырёх звёздных системах – Флавия, Адрастея, Аликанте и Кадмир – оказались очень богатые месторождения полезных ископаемых. Так сказать, «сладкая конфетка» для жадных и жестоких маркабиан.
Поначалу на Дакару уроженцы Маркаба не обращали сколь-нибудь значимого внимания. На контакты особо не шли, но и не досаждали, занятые покорением миров Кританского Пояса, где особо ожесточённое сопротивление войскам маркабиан оказывали жители Веннури и Бедри. Однако всё же войска Конфедерации сломили сопротивление, попутно подвергнув три обитаемые планеты Пояса Экстерминатусу, после чего алчные взоры четырёхглазых гуманоидов обратились в сторону Дакары.
Первой под удар маркабиан попала система Аликанте. Четыре планеты, из них одна – кислородная, вращающиеся вокруг белого карлика, на которых дакарцы добывали ряд минералов, в том числе, торлит, германий, уран, кадмий и цирконий. Гарнизон системы был невелик, но лёгкой победы маркабиане там не добились. Дакарцы стойко сражались и нанесли маркабианам серьёзный урон, однако систему всё же были вынуждены оставить. Сказалось шестикратное преимущество противника в кораблях и почти десятикратное – в живой силе. К тому же, верные своей тактике, маркабиане подвергли кислородный мир орбитальной бомбардировке.
После событий на Аликанте на Дакаре была объявлена тотальная мобилизация. Вторжение маркабиан в систему Кадмир поначалу захлебнулось – корабли гуманоидов после выхода из джамп-режима сходу угодили на расставленные дакарцами космические минные поля и понесли довольно ощутимый урон, плюс к этому добавились действия дакарских торпедоносцев и автоматических зондов-смертников. Понятно, что это только озлило четырёхглазых – из метрополии были срочно переброшены аж четыре линейных соединения и шесть корпусов космической пехоты, что серьёзно осложнило ситуацию для защитников системы. К тому же, по Кадмиру маркабиане, верные своей тактике ведения боевых действий, нанесли плазменно-ядерный орбитальный удар, превратив города и компаунд-комплексы в обугленные руины. Уцелевших колонистов удалось эвакуировать с гибнущей планеты буквально под огнём маркабианских боевых звездолётов.
Флавию и Адрастею дакарцы обороняли почти три месяца, но и там им не удалось сдержать превосходящие силы противника. К тому же, мобилизационные ресурсы Дакары были почти исчерпаны, да и кораблей было потеряно уже довольно много, а новые орбитальные верфи Дакары просто не успевали строить. Командование дакарского флота, понимая, что системы эти ему не удержать, отвело остатки своих сил к Дакаре и приготовилось дать агрессорам решающее сражение, от которого зависела жизнь целого народа.
К этому моменту маркабиане уже были доведены ожесточённым сопротивлением дакарцев до белого каления и поэтому ничего хорошего Дакаре это не сулило. Когда флот захватчиков вышел из гиперпространства внутри орбиты шестой планеты материнской системы дакарцев, командование силами обороняющихся схватилось за голову. Против оставшихся в распоряжении дакарцев тысячи трёхсот кораблей маркабиане выставили огромный флот числом в семь тысяч с лишним боевых звездолётов. Однако дакарцы сражались отчаянно, защищая свой родной мир. Но не защитили. Маркабиане прорвались к планете и устроили так обожаемый ими Экстерминатус, однако истребить дакарцев полностью им не удалось. Ценой чудовищных потерь военные сумели эвакуировать с Дакары почти тридцать миллионов человек и переправить их в систему двойной звезды класса F5, известной под названием Саламандра и удалённой от Дакары на двести тридцать два парсека. Четвёртую планету Саламандры вынужденные переселенцы назвали Новая Дакара и принялись воссоздавать свою уничтоженную цивилизацию. А маркабиане же, уничтожив Дакару, обосновались на соседней с ней кислородной планете Хаддар, которую переименовали на свой манер, дав ей имя Сактоша и сделав её столицей своих новых владений – Протектората Сактоша.
С тех пор прошло триста лет. На Новой Дакаре существовала процветающая цивилизация вынужденных переселенцев с Дакары, которая наладила добрососедские отношения с мирами Аральского Консорциума, Федерации Эриду и Салузианским Союзом. Одно только не изменилось – лютая ненависть дакарцев к маркабианам. Что являлось головной болью для правоохранительных органов всех этих трёх межзвёздных государств.
Тяжело вздохнув, Гольцов лёгким касанием пальца включил сенсор, активирующий в воздухе поперёк проезжей части запрещающий дальнейшее движение транспарант и, проверив зарядную обойму полицейского парализатора «Гадюка», опустил прозрачный щиток шлема и, отворив дверцу мобиля, вылез наружу.
Турбины «Леопарда» издали тихий воющий звук, что свидетельствовало о том, что владелец машины тщательно следит за ней, и четырёхтонный вездеход, качнувшись на амортизаторах, остановился в полуметре от полицейского. В левом борту машины открылась расположенная под углом дверца и наружу по закреплённой на корпусе металлической лестнице полез водитель сего транспортного средства.
Тимур внимательно оглядел владельца «Леопарда». Высокий, крепко сложенный мужчина лет тридцати пяти, одетый в плотные чёрные штаны из синтекожи, десантные ботинки на конформной подошве и плотный свитер из синтешерсти, поверх которого был наброшен бронежилет «кольчуга», в трёх местах имеющий отметины от попаданий масс-драйверных пуль. Гольцов знал, что такой бронежилет выдерживает выстрел из бластера с пяти метров, а как раз в закреплённых на перевязи подмышечных кобурах оных у владельца вездехода было аж целых два, оба – дакарской модели С-58 «Коготь». Довольное мощное для своего класса оружие, снабжённое, к тому же, подствольными лезвиями. Из-за спины торчала рукоять дакарского ЭМ-карабина «Дракон», а торс перехватывала ещё одна перевязь с четырьмя термобарическими гранатами «Факел» и встроенным в неё генератором персонального силового щита. Четыре фугасные гранаты Ф-7 виднелись в гнёздах поясного ремня, на котором также висели портативная полевая аптечка военного образца и какой-то непонятного предназначения тёмно-серый футляр. Пряжку ремня украшало всё то же изречение на древнем языке. Несмотря на жаркую погоду, голову дакарца покрывала плотная синтетическая шапочка, надвинутая на самый лоб, а руки были в чёрных плотных же перчатках. Серо-зелёные глаза внимательно оглядели полдарца, после чего плотно сжатые губы дакарца отобразили слабое подобие улыбки.
– Сержант Гольцов, дорожная инспекция Полдара, – представился Тимур на стандартном базовом, невольно трогая правой рукой рукоять парализатора. Этот жест полицейского не прошёл мимо внимания дакарца, но тот никак не отреагировал на него. – Предъявите ваши документы, пожалуйста.
Дакарец молча выудил из тёмно-серого футлярчика идентификационный ЭМ-жетон и протянул его Гольцову. Полдарец взял его и вставил в щель ридера, левой рукой подкручивая верньеры настройки. Вчитался в высветившийся на дисплее текст.
Текст на дисплее гласил, что водитель «Леопарда» является уроженцем Новой Дакары Дитрихом Кесслером, возраст – тридцать четыре года, официально зарегистрированный по месту жительства в городе Танненворт, Юго-Восточный континент. Род занятий был обозначен, как «свободный пилот», но Гольцов прекрасно понимал, что это является всего лишь ширмой. Настоящие свободные пилоты не таскают на себе небольшой арсенал, не носят на груди генератор персонального щита и не ездят на вездеходе стоимостью в половину годовой зарплаты Гольцова. Тимур был готов поставить на кон всё своё месячное жалование, что этот Кесслер прилетел на Полдар отнюдь не на полуразвалившемся корыте какой-нибудь зиронской постройки. Ладно, поглядим дальше…
– Господин Кесслер – согласно законам Полдара, чтобы передвигаться по планете на наземной машине с реактивным двигателем, нужно иметь официальное разрешение Департамента транспорта, – заявил Гольцов, вынимая жетон из ридера, но не торопясь его возвращать дакарцу. – Это во-первых. Во-вторых, насколько я могу видеть, у вас тут довольно внушительный арсенал. Причём всё оружие, которое находится при вас, по нашим законам запрещено к использованию. гражданскими лицами.
– Но я не являюсь подданным Консорциума и гражданином Полдара, – отозвался Кесслер. Голос у дакарца был чуть хрипловатым и в нём отчётливо чувствовались нотки, присущие властному и решительному человеку. И говорил он на аральском базовом. – Это во-первых. Разрешение на передвижение по вашей планете мною получено дистанционно, по субканалу Интерстара, можете в этом сами убедиться. Вот оно. – Кесслер вынул из футлярчика ещё один жетон и протянул его Гольцову, а идентификатор решительно и бесцеремонно выдрал из пальцев полицейского и водворил на место. – Это во-вторых. – Дакарец перевёл взгляд на подошедшего к Тимуру дельвинарца, державшего в правой руке лазерный карабин местного производства. – Оружие, которое вы можете видеть на мне, находится здесь на легальных основаниях, разрешение на его ношение получено мною также по Интерстару в Департаменте полиции Полдара. Это в-третьих.
Кесслер вытащил из футлярчика ещё один жетон и передал его слегка опешившему Гольцову. Патрульный, повертев жетон между пальцами, состроил неопределённую мину и вставил его в ридер. Вгляделся в текст на дисплее.
– Э-э… – Тимур прочистил горло и переглянулся с Теком. – Похоже, что всё в порядке. Все документы запаролены персональными электронными кодами соответствующих департаментов и подписаны электронными подписями уполномоченных чиновников. – Он протянул Кесслеру оба жетона, которые дакарец с невозмутимым видом взял из рук полицейского и убрал в футляр. – Вы можете ехать дальше. Только будьте любезны – соблюдайте скоростной режим. На вашей машине легко передавить кучу наземных каров…
– Я не тороплюсь, сержант, – отобразил лёгкую улыбку дакарец. Почему-то Гольцов про себя решил, что улыбка на лице Кесслера является очень редкой гостьей. Собственно, учитывая род занятий дакарца, это было неудивительно.
Дитрих Кесслер остановил свой вездеход на краю парковочной площадки, что примыкала к кантине под названием «Приют одинокого матроса», которая располагалась на съезде с эстакады, что вела из Бреннера в сторону агропромышленного комплекса за восточной окраиной города. Почему она так называлась, дакарец не знал, да и не интересовался, если честно. Хотя найти на Полдаре матроса было так же проблематично, как на покрытом глобальным океаном Римане – клочок суши. Впрочем, дакарец видел названия куда заковыристее и страннее.
Заглушив обе турбины и включив стояночный тормоз, Дитрих не спеша спустился по лестнице на пышущий жаром дасфальт и огляделся. Машины, которую ожидал увидеть дакарец, на стоянке не было видно, лишь три наземных грузовика с огромными полуприцепами стояли в дальнем конце площадки. Ещё раз оглядев приземистое здание из полибетона, Кесслер флегматично пожал плечами и направился к стилизованной под пещерную арку входной двери кантины.
Дитрих повидал много подобных заведений на разных планетах Галактики и не ожидал ничего сверхординарного и от этого богоугодного заведения. И он не ошибся. Внутри было всё, чему и полагалось быть в кантине – узкая длинная стойка, за которой хозяйничал бармен-сотари, неведомо как попавший на Полдар со своего родного мира, что располагался между Фракийским Альянсом и системами Барьера, большой зал с разбросанными по нему в беспорядке грибовидными столиками и свисающими с куполообразного потолка цилиндрическими лампами, чьи плафоны были сделаны из аральского горного хрусталя, вмонтированный в одну из стен огромный стереоэкран, на котором сейчас показывали передачу новостей какого-то местного канала. Посетителей в кантине было немного, соответственно, и шума почти никакого не было слышно.
Дакарец оглядел кантину внимательным взглядом. Никто из немногочисленных посетителей его не заинтересовал – так, обычная публика, водители наземных грузовиков, пара фермеров в традиционных для этого мира серо-синих рабочих комбинезонах и несколько горожан в разномастной одежде. Среди всей этой публики даже ксенос-бармен особо не выделялся, впрочем, уроженцы Дратана были почти неотличимы от людей, если не считать серо-жёлтой кожи и жестковатых, похожих на щетину, волос на голове.
Кесслер не спеша пересёк отделяющее барную стойку от входной двери пространство и остановился перед барменом. Сотари, неторопливо протиравший салфеткой из плотного материала стакан из непрозрачного псевдостекла, поднял голову от своего занятия и вопросительно взглянул на нового посетителя.
– Кофе со взбитыми сливками и солёные скрубжки, пожалуйста! – произнёс дакарец на аральском базовом.
Бармен кивнул головой и куда-то сунулся в сторону, на короткое время исчезнув из поля зрения Дитриха. Затем, спустя пару минут, на стойке перед дакарцем возникла жёлтая керамическая чашка на керамическом же блюдце, от которой шёл довольно приятный аромат свежезаваренного аральского кофе, и небольшая глубокая тарелочка с солёными скрубжками.
– Один сорок пять, – сказал сотари на том же языке.
Кесслер вынул из поясного кармашка монету достоинством в два аральских креда, изготовленную из серебра, и положил её на стойку. Бармен взял её и молча воззрился на дакарца.
– Сдачи не надо! – усмехнулся Кесслер. Ксенос понимающе кивнул Дитриху и монета тут же исчезла где-то под стойкой. Дальнейшая её судьба дакарца нисколько не интересовала.
Бросив взгляд на таймер ручного инфора, Кесслер недовольно нахмурился. Луц Вильмут уже должен был появиться, однако, как бы тщательно ни обшаривал Дитрих помещение взглядом, никого даже отдалённо похожего на мерасска не видел.
Что ж – Кесслер хорошо знал, что пунктуальность не являлась обязательной для уроженца Вендина-IV. А терпения дакарцу было не занимать.
Однако сегодня терпение это самое не пришлось слишком долго испытывать. Дитрих уже заканчивал допивать кофе – скрубжки он уже съел, когда входная дверь отворилась и на пороге зала кантины возник человек.
Ну, то есть, в сумрачном освещении мерасска легко можно было принять за человека или представителя какой-нибудь родственной людям расы. Однако при ближайшем рассмотрении оказывалось, что перед вами – не человек, а ксенос. Гуманоид с лимонного цвета кожей, с четырёхпалыми руками с длинными суставчатыми пальцами, оканчивающимися заострёнными когтями. Со скуластого лица внимательно смотрели слегка раскосые оранжево-серые глаза с овальными зрачками иссиня-чёрного цвета, с затылка почти лысого черепа на спину ниспадали заплетённые в жидковатую косу коричневые жёсткие волосы, но самой примечательной деталью были уши мерасска. Длинные и заострённые кверху, похожие на локаторы, увенчанные пышной кисточкой серых волос или, скорее, шерсти, постоянно находящиеся в движении – эволюционное наследство от далёких предков мерассков, высокоорганизованных травоядных существ, некогда бродивших по зелёным равнинам Вендина-IV. Их единственными занятиями было поедание сочной зелени, в изобилии произраставшей на планете, и размножение, а также защита территорий своих прайдов и и совместная оборона от хищников. Их же далёкие потомки, проэволюционировавшие из них, теперь летали в космос и пытались колонизировать другие звёздные системы, что, учитывая близость Вендина-IV к мирам Салузианского Союза, было не так-то просто. Однако присоединяться к Союзу родная планета Вильмута вовсе не спешила. Мерасски высоко ценили свою независимость, а то обстоятельство, что их предки были мирными травоядными, вовсе не означало, что длинноухие гуманоиды не умели сражаться. Инсектоиды-ларши с Элету и воинственные обитатели Калхина в этом убедились на собственных хитиновых панцирях и шкурах.