Синдбад поглядел на меня, я на него, да ещё и руками развёл.
Мне светиться сейчас не нужно.
Бритоголовый кивнул и вступил в переговоры. Заняли они немного времени и закончились благополучно. Умники и их охрана свернули немного в сторону и прошли мимо.
Ну а мы вернулись к ужину.
— Что-то спать хочется, — признался Колючий, когда консервные банки опустели.
— Так подремли. Мы… — тут я хотел добавить, что смысла бодрствовать всем троим нет, но не успел.
Поле зрения затянуло бесцветное марево, и я обнаружил, что не сижу, а шагаю, но при этом ничего не вижу и не слышу, ни при помощи глаз и ушей, ни при помощи имплантов.
Голову захлестнул настоящий поток мыслей, как обычных, человеческих — о том, что до тамбура осталось не так много, что неподалёку в развалинах прячется какая-то железная тварь, что нужно остановиться и опустошить мочевой пузырь, так и странно чуждых, холодных и острых, похожих на кристаллики льда в потоке воды — о символах Пути, о том, когда поступит очередной приказ…
Они царапали мой череп изнутри и причиняли настоящую боль.
Помимо мыслей имелись желания, и опять же некоторые выглядели для меня понятными, зато другие я даже не мог осмыслить, настолько дикими и странными они казались.
Я попытался остановиться, протереть глаза, чтобы осмотреться, но тело меня не послушалось.
— С-с-сука, — только и смог я выдавить из себя, имея в виду поганого дубля.
А потом на меня сверху обрушилось нечто тяжёлое, воняющее потом и консервированным мясом.
— Всё? — спросил кто-то низким знакомым голосом.
— Что «всё»? — уточнил я, понимая, что руки мои прижимает к земле Синдбад, а на ногах сидит, похоже, Колючий.
— Ты в себе, язви меня джинн?
— Насколько могу судить, да, — ответил я, стараясь, чтобы голос не выдал охватившего меня отчаяния. — А что, был не в себе? Надеюсь, я не пытался покончить с собой?
— Ты пытался покончить с нами, — ответил беглый праведник. — Точнее, не ты, видит Господь, а тот демон, что на мгновение овладел твоим телом. Поднял «Шторм», и если бы не Синдбад…
И вот тут мне стало по-настоящему худо.
Эта тварь, возникшее неведомо в каком техногенном зеркале отражение, прочитало мои мысли так же, как я — его. Она сообразила, что мы втроём гонимся за ней, и решила моими руками избавиться хотя бы от двоих преследователей.
— Я в порядке, — сказал я. — Но это сейчас. И я не могу обещать, что через пять минут я не… не…
— Не перестанешь быть собой. — Синдбад отпустил мои конечности и отодвинулся.
Лицо у него было мрачное, в глазах читалось сочувствие, и ещё — обеспокоенность.
— Может быть, отобрать у тебя оружие? — спросил Колючий.
— Тогда уж лучше отдать меня узловикам. — Я сел и попытался улыбнуться, но мускулы лица послушались не сразу. — Они позаботятся, чтобы одержимый… то есть я, никому не причинил вреда. Так уж вышло, — говорить было трудно, словно я пользовался не своими, данными от рождения связками и языком, а каким-то незнакомым устройством, — что я заглянул в голову дубля…
— И? — Глаза у мальчишки стали большими, словно у богомола, и даже на круглой физиономии Синдбада отразилось любопытство.
— Это… я не знаю, как это описать, он…
Со словами мне всегда было легко, всё время, сколько себя помню, я мог без особого труда выражать свои мысли и письменно и устно. Так что в ситуации, когда мне не хватало понятий, терминов и гибкости речи, я попадал крайне редко.
Но сейчас я именно не мог выразить то, что почувствовал, «дотронувшись» до чужого потока мыслей, заглянув в голову того, кто вроде бы являлся моим полным двойником, совершенной копией.
После некоторых усилий я свёл хаотическое нагромождение гипотез и предположений к одной фразе:
— Он… но он не человек. Человек не может так думать… иметь такие мысли.
— А кто? — спросил Синдбад.
— Демон! — заявил Колючий с фанатичной уверенностью единоверца Иеровоама.
Чем хороша искренняя вера, она порой избавляет от необходимости ломать голову, даёт простые, готовые ответы на сложные вопросы. Кем может быть явившийся из «Мультипликатора» тип, во всём похожий на Лиса? Естественно, выходцем прямо из Преисподней, прибывшим в наш мир с какой-нибудь пакостной миссией.
— Может, и демон, — буркнул я. — Но это вопрос сугубо теоретический. А в череде практических на первом месте стоит тот, что дубль скоро будет около тамбура и что нам надо его прикончить.
— А он не свернёт, узнав, что мы его тут ждём? — высказался Синдбад.
— Он не человек… он… — И вновь меня охватило ощущение нехватки слов, столь же мерзкое, как недостача кислорода. — У него есть что-то вроде программы… и он не может от неё отклониться. Поэтому нам лучше бы перебраться поближе к самому тамбуру и ждать его там.
Это при выходе из гипертоннеля тебя может выбросить где угодно рядом с центром локации, а для того чтобы войти в него, нужно приблизиться к вихрю вплотную и даже прыгнуть в него.
— Тогда пошли? Чего зря время терять? — И Синдбад поднялся на ноги.
Тело слушалось меня не очень, и на первых шагах я ощущал себя марионеткой, причём вырезанной не самым умелым мастером — шарниры заедают, сочленения скрипят, слишком тяжёлая голова вот-вот отвалится, а во внутренностях полно шершавых и колючих опилок.
Когда мы вступили на склон кратера и двинулись вниз, обходя традиционно многочисленные в этом месте ловушки, стало полегче. Импланты заработали на полную мощь, и я невольно отметил, что сталкер-одиночка на крыше Курчатника оживился и начал фонить.
От него пошло излучение, выдающее активное использование М-фона.
— Отвались мой хвост… — пробормотал я, когда вихрь породил зелёную вспышку микропульсации, а затем принялся мигать, точно светофор, собирающийся переключиться на красный свет.
Первый вышедший из гипертоннеля человек появился недалеко от нас — могучий мужик в боевом костюме, в руках «карташ», в организме — полный набор имплантов, которые принято считать боевыми: концентраторы, усилители мышц, суставов и костей.
Второго, такого же, выкинуло с противоположной стороны кратера, и рядом с ним появился третий, и его я узнал.
— Антипа! — воскликнул я.
Мой «друг» из Старой Зоны не стал гоняться за беглым Лисом по всему Пятизонью, зря тратить нервы и силы. Он поставил по наблюдателю в каждой из локаций, а сам с бойцами остался около тамбура на территории ЧАЭС.
И поступил очень разумно, ведь рано или поздно я захочу пройти через гипертоннель, а значит — попаду в засаду.
— Кто? — не понял Колючий.
— Враги! — ответил я, шлёпаясь на камни и нажимая спусковой сенсор «Шторма».
Детине из отряда Антипы, первым перенёсшемуся в Москву, не повезло — слишком близко он к нам оказался и попал под обстрел, не успев отойти от шока перехода через тоннель.
Ну а промахнуться с расстояния в два десятка метров — это не для меня…
Изуродованное тело упало наземь, а я вскочил и побежал в сторону высившегося ниже по склону огрызка дома: только первый этаж, толстые бетонные стены, неширокие окна, в общем идеальный вариант для того, чтобы устроить здесь импровизированный ДОТ.
По нам начали стрелять, и из импульсного оружия, и из армганов, но пока не слишком точно.
— Может быть, отступим? Уйдём из тамбура? — пропыхтел мчавшийся следом за мной Синдбад. — В открытом бою нам не выстоять!
— Ни за что! Здесь скоро будет дубль!
Жахнула «мегера» Колючего, и ещё один боец Антипы, появившийся слишком близко к нам, стал трупом. Вспышки микропульсаций перестали сотрясать вихрь, и я обнаружил, что у нас осталось восемь противников.
Против троих — слегка многовато, а если учесть, что вооружены они не «калашами»…
— Оп-па! — Я перепрыгнул огрызок стены за мгновение до того, как неподалёку взорвалась граната.
Неистовое белое сияние на миг ослепило, но это была ерунда, самое главное, что мы выскочили из зоны поражения и укрылись в сравнительно безопасном месте. Чтобы выкурить нас отсюда или достать прямо тут, Антипе и его головорезам придётся изрядно попотеть и потратить немалое количество боеприпасов.
— Все целы? — Я глянул на Синдбада, затем на Колючего.
Оба выглядели вполне боеспособными, хотя и тот, и другой совсем недавно получали раны. Сам я чувствовал себя измотанным, и это тоже рано или поздно скажется — дрогнет рука, подведёт глаз.
А наши противник полны сил и злости.
— Целы, слава Богу, — отозвался беглый праведник, и тут по нам стали палить всерьёз: пули заколотили по стенам, несколько залетели внутрь, луч армгана проделал аккуратное отверстие неподалёку от того места, где лежал Синдбад.
Наше убежище позволяло вести огонь на все четыре стороны и было достаточно просторным, чтобы разместить взвод. Не хватало разве что потайного хода, который уводил бы километра на два-три в сторону, и бронированной крыши.
— У них достаточно людей, чтобы палить вот так беспрерывно, не позволяя нам высунуться, — сказал Синдбад, — и одновременно подкрасться незаметно и закидать нас гранатами.
— Пусть только попробуют, — с натужной бодростью заявил я. — У нас тоже гранаты есть, и мозги имеются.
Судя по траекториям выстрелов, враги разбились на две группы, и каждая двигалась к «нашим» руинам со своей стороны, если поглядеть на тамбур сверху, то одна — по часовой стрелке, а другая — против. Я вошёл в форс-режим и определил, что группы эти равны по численности, но та, что подойдёт к нам с севера, вооружена лучше: два армгана и два «карташа», а у «южной» — три ИПК и «Шторм».
— И вот эти красивые мозги… — Синдбад осторожно выглянул в окно и тут же спрятался снова, — скоро изящно расплещет по этим камням или менее изящно превратит в пепел.
— Не вешать нос, гардемарины! — вспомнил я песню из очередного старинного фильма и изложил план.
Шансов на то, чтобы успешно воплотиться в реальность, он имел, честно говоря, не слишком много. Но альтернативой была бесславная гибель, или отступление от тамбура, и оба варианта мне не нравились.
Начали мы с того, что принялись отстреливаться — не очень яростно, осторожно, чтобы ни в коем случае не получить ран, но дать Антипе понять, что Лис с соратниками намерен обороняться. Бандитский вожак на наживку клюнул, и обе боевые группы, на короткое время приостановившись, затем вновь продолжили сходиться — точно стрелки у свихнувшихся часов.
Двигалась каждая одинаково — двое прикрывают, другие двое перебегают очередные двадцать-тридцать метров.
— Красиво идут, — бросил я, высунувшись, чтобы оценить обстановку, и едва не получил пулю в лоб.
Колючий поглядел на меня почти с ужасом — он, похоже, не мог представить, что приближение типов, собравшихся отправить нас на тот свет, можно оценивать с эстетической точки зрения.
Две группы сходились, сходились… и вскоре должны были оказаться примерно на одной линии, в центре которой располагалось наше убежище. И тем самым они лишались возможности поддержать друг друга огнём без риска поразить своих же, а значит — давали нам надежду на победу.
Более-менее опытный командир увидел бы эту опасность и избежал бы её, но ослеплённый жаждой мести Антипа, привыкший убивать и грабить, а не воевать, оказался неспособен мыслить стратегически.
— Так, все готовы? — спросил я, в очередной раз «оглядевшись». — Осталось тридцать секунд…
В левой руке граната, правая сжимает «Шторм», но главное наше оружие — внезапность и чёткое осознание того, что мы будем делать. Врагам же придётся действовать в неожиданно изменившейся обстановке, и какое-то время они потратят на то, чтобы сориентироваться.
Я искренне надеялся, что этого времени им не хватит.
— Двадцать! На позицию! — скомандовал я, и Синдбад перебрался на ту сторону, где находились мы с Колючим, и мы замерли каждый напротив своего окошка. — Десять!… Пять!…
Выкрикнув: «Ноль!», я перескочил через подоконник, швырнул гранату и покатился по камням. Следом за первой ГП-1 полетели ещё две, и три взрыва превратили ночную мглу в солнечный полдень.
На датчике биологических объектов мигнули и погасли две метки.
Но радоваться было некогда — я дал очередь, пытаясь поразить одного из уцелевших бандюганов, но промахнулся. Ответная очередь из «карташа» захлебнулась, поскольку его хозяина превратил в решето меткий выстрел из «мегеры». Последний из головорезов ухитрился бросить гранату, но с перепугу перестарался, и она шлёпнулась внутрь убежища.
Там, где мы находились ещё минуту назад, вспыхнуло белое пламя.
И вот тут выяснилось, что Антипа — парень не только злобный и мстительный, а ещё и быстро соображающий: в нас начали палить с тыла, причём так плотно, что мы не могли поднять голов.
— Вот лахудра… — прошептал я, всем телом вжимаясь в землю.
Я-то надеялся, что руины прикроют нас от выстрелов с севера, и они действительно прикрыли. Но Антипа мигом понял, что от его южной группы остались только трупы, и дал приказ сдать в сторону.
И мы оказались перед его бойцами, как на ладони.
Нужно было быстро найти новое убежище, иначе нас перестреляют, словно куропаток.
— Получи, гнида! — рявкнул Синдбад. Звук выстрела возвестил, что с кидальщиком гранат покончено, и я уныло подумал, что на сегодня это будет нашим последним успехом.
Но тут я заметил, что на краю кратера появилось ещё одно действующее лицо, причём пришедшее примерно с той же стороны, откуда явились и мы. А через мгновение мои импланты дружно начали сбоить, выдавая два потока информации, две «картинки», снятые с разных точек местности.
Дубль всё же явился к тамбуру!
Не обращая внимания на обстрел, я приподнялся на локтях и всмотрелся в ночную тьму.
— Ложись, дурак! — гаркнул Синдбад.
Дубль стоял, и я мог разглядеть его — боевой костюм, тот самый, что я носил год, хорошо знакомый мне рюкзак, проверенный ИПП, и даже шлем, так долго прикрывавший мою голову. А внутри этого — нечто, внешне на меня похожее, но в то же самое время странное, не имеющее ни отца, ни матери, непонятно, чем рождённое, и чуждое почти всему человеческому.
Моё отражение, с одной стороны — идеальное, а с другой — чёрное, искажённое.
В мозгу вспыхнула совершенно несвоевременная мысль: «Неужели и я такой долговязый и сутулый?», и тут дубль поднял «Шторм» и начал стрелять. Не знаю, уж как он прицелился, ведь его импланты наверняка сбоили не хуже моих, но я услышал крик и понял, что хотя бы одна цель оказалась поражена.
И целью этой стал кто-то из бандитов Антипы.
— Это ещё кто?! — воскликнул Колючий.
Я захотел ему ответить, но не смог — все мои мускулы, вплоть до самых маленьких, словно выключились.
Для головорезов атака с фланга оказалась неожиданностью, и прежде чем они на неё среагировали, потеряли ещё одного. Когда выжившие залегли, дубль развернулся и побежал, обходя место схватки по широкой дуге и направляясь к тамбуру.
«Стой! Его надо остановить!» — подумал я, но не смог произнести эту фразу даже через М-фон.
— Колючий, вперёд! — рявкнул Синдбад, и две тени метнулись мимо меня.
Я же мог только наблюдать.
Треск выстрелов, вспышки, и бегущее по склону кратера существо, очень похожее на меня, длиннорукое, длинноногое, снабжённое всеми имплантами проводника. Чей-то вскрик, довольный голос беглого праведника, и зелёный сполох микропульсации там, где вращается вихрь.
Дубль исчез, и тут меня отпустило.
«Что там?» — спросил я через М-фон.
— Порядок, — в голос ответил Синдбад. — Один остался в живых, но не опасен. Хочешь посмотреть?
— Да. — Я поднялся и заковылял туда, где над трупами врагов стояли мои спутники.
Последним выжившим оказался сам Антипа — он лежал на спине, раскинув руки, а в центре живота в броне виднелось отверстие размером с кулак. Из него вытекала кровь, запах не оставлял сомнений в том, что пуля разворотила кишки и наверняка ещё перебила позвоночник.
Но главарь банды был ещё жив и даже в сознании.
— Лис… — прошептал он и открыл глаза, совершенно спокойные, чистые, без боли или злости. — Ты здесь?… Но ты был и там… ты не врал, когда говорил… когда «Мультипликатор»…
— Конечно, не врал, — сказал я. — А ты не поверил, и вот — результат.
— Каждому… каждому свой срок. — Тут Антипа содрогнулся всем телом, и глаза его остекленели.
— Всё, готов. — Синдбад приподнял шлем и вытер пот со лба. — От одной проблемы мы избавились.
— А чтобы избавиться от других, вы должны немедленно со мной расстаться, — заявил я со всей возможной жесткостью. — Я отправлюсь следом за дублем, ну а вы — куда захотите.
Потрошивший подсумки одного из бандитов Колючий поднял голову:
— Это ещё почему?
— А потому, что находиться рядом со мной опасно, — я произнёс это мягко и терпеливо, хотя больше всего мне хотелось рявкнуть: «Пошевелите мозгами, тупицы!». — В прошлый раз Синдбад успел перехватить мои руки. В следующий — может опоздать, и я, а точнее, тот, кто окажется в моём теле, пристрелит вас за милую душу.
— Думаю, что мы как-нибудь справимся с этой проблемой, — сказал бритоголовый. — И не вздумай настаивать. Пройти с тобой столько и бросить всё на самом интересном месте — вот уж нет.
Сил спорить у меня не было, да и желания особого тоже.
— Хотите рисковать собственными жизнями — дело ваше. — Я махнул рукой. — А теперь надо срочно двигать к тамбуру, попробовать зацепить этого гада, пока он далеко не ушёл.
— Сначала потрясти их нужно, — заметил Колючий. — Боеприпасы взять и прочее…
Мне вновь захотелось рявкнуть: «Пошевелите мозгами, тупицы! Он же уйдёт!», но я сдержался. Если глянуть на вещи трезво, то мальчишка прав — необходимо собрать трофеи, хотя бы те, что могут пригодиться нам самим: патроны, гранаты, продукты, ценные артефакты, которые можно продать.