Начальник отряда контр-адмирал князь Путятин послал вперед эсминцы "Быстрый" и
"Поспешный". Ночью они заметили силуэты 4 кораблей. "Быстрый" немедленно дал
торпедный залп и даже успел сделать 3 выстрела из орудий. К счастью, ни одна из 7
торпед в цель не попала. К счастью потому, что эсминцы по ошибке атаковали
собственный линкор! Официальное расследование назвало причиной этого грубейшие
ошибки штурманов обоих отрядов. Эсминцы, израсходовавшие топливо во время "атаки",
были отправлены в Севастополь, на линии блокады их заменили "Дерзкий" и "Гневный""
Долгое время историки предпочитали умалчивать об этом неприятном инциденте, тем
более что группа разделилась всего за несколько часов до происшествия. Как можно за
это время получить столь большую ошибку в счислении курса — непонятно. В общем,
если уж искать происки вражеской агентуры, то эта злосчастная "атака" вызывает гораздо
больше подозрений, чем взрыв "Императрицы Марии".
В ночь на 8 января в районе острова Кефкен дежурили эсминцы "Пронзительный" и
"Лейтенант Шестаков" под командой капитана 1 ранга князя Трубецкого. Именно они
заметили вышедший из Зонгулдака транспорт "Кармен". В 3.10 "Пронзительный"
атаковал его торпедами и потопил. Переход транспорта должен был прикрывать "Гебен",
но намеченная на утро встреча не состоялась.
В числе пленных с "Кармен" русские захватили 1 унтер-офицера и 3 матросов с
"Бреслау". От них русский командующий узнал, что "Гебен" тоже находится в море, и
решил попытаться перехватить его.
8 января в 8.23 "Гебен" заметил 2 русских эсминца и погнался за ними, не подозревая о
присутствии в этом районе русского линкора. Но в 9.15 на NNW появилось главное
действующее лицо — "Императрица Екатерина Великая". В 9.40 линкор открыл огонь.
"Гебен" немедленно повернул на 8 румбов влево и начал отвечать. Когда "Гебен"
оказался на траверзе линкора, тот в 9.44 повернул на параллельный курс. Бой шел на
дистанции около НО кабельтовых. Залпы "Императрицы Екатерины Великой" ложились
кучно и почти все время накрывали "Гебен". Хотя прямых попаданий не было, палуба
линейного крейсера была засыпана осколками. Превосходство в скорости германского
корабля сказалось, и дистанция постепенно увеличилась. Однако "Гебен" отрывался
слишком медленно из-за обросшего днища и расшатанных валов. Бой длился 21 минуту, и
последние залпы русский линкор произвел с дистанции 125 кабельтовых.
Линейный крейсер сделал всего 5 выстрелов и уже в 9.44 прекратил огонь, так как
расстояние было слишком велико для его орудий. Стрельбу линкора корректировал по
радио эсминец "Лейтенант Шестаков". Для облегчения корректировки использовались
снаряды, дающие окрашенный всплеск.
9 января Сушон поставил в известность Энвер-пашу, что больше не может гарантировать
доставку угля морем. Сушон потребовал от Адмиралштаба направить в Черное море
большую подводную лодку, так как маленькие лодки серии UB-I оказались не слишком
эффективны, но получил отказ. Туркам пришлось спешно строить временные железные
дороги, хотя это не могло полностью решить проблему.
4 апреля 1916 года
1 апреля 1916 года "Бреслау" вышел в море, чтобы доставить в Трапезунд роту солдат и
небольшое количество боеприпасов. Выполнив эту задачу, крейсер обстрелял русские
позиции недалеко от города и направился на север, чтобы крейсировать в районе
Новороссийска. Лорей ничего не говорит о причинах этого, но, скорее всего, немцы
узнали, что готовится переброска 1-й и 2-й пластунских бригад в район Ризе, и для этой
цели в Новороссийске сосредоточены 36 транспортов. Вполне естественно, что в
операции был задействован весь флот. 4 апреля в 4.19 наблюдатели "Бреслау" заметили
на левой скуле 2 больших корабля, идущих контркурсом на расстоянии 66 кабельтовых.
Это были линкор "Императрица Екатерина Великая" и крейсер "Кагул". За ними были
замечены 3 эсминца. Русские не сразу обнаружили "Бреслау", так как он находился на
темной стороне горизонта.
Русские корабли находились к югу от крейсера и могли оттеснить его к берегам Крыма.
Поэтому командир "Бреслау" решил как можно незаметнее проскользнуть мимо русской
эскадры. Состояние топок крейсера оставляло желать лучшего, поэтому нельзя было сразу
дать полный ход, чтобы снопы искр из труб не выдали немцев. Сначала план удался, но в
4.36 один из эсминцев заметил "Бреслау". В этот момент русские уже оказались за
кормой крейсера. Эсминец сообщил на линкор о присутствии неприятеля. "Бреслау"
сразу дал полный ход. Русская эскадра повернула на параллельный курс.
Сначала командир линкора, хорошо нам знакомый капитан 1 ранга князь Трубецкой,
видимо, сомневался, кто именно обнаружен. "Императрица Екатерина Великая" сделала
прожектором опознавательные. Сигнальщики крейсера просто повторили сигнал.
Дистанция увеличилась до 104 кабельтовых, и скорость крейсера продолжала возрастать.
Поэтому командир "Бреслау" решил, что опасность миновала, и приказал открытым
текстом передать "Счастливого пути".
В ответ на это примерно в 5.00 линкор немедленно открыл огонь. Стрельба продолжалась
до 5.15 и была прекращена, лишь когда дистанция возросла до 142 кабельтовых. Однако
русская эскадра продолжала погоню, держась в строе пеленга. Русский линкор снова
показал неплохую меткость. Хотя дистанция была очень велика, и видимость довольно
плоха, он уже третьим залпом накрыл "Бреслау". Один из снарядов разорвался под носом
крейсера, и он получил несколько осколочных пробоин. Погоня продолжалась до 10.00,
после чего "Бреслау" окончательно оторвался от неприятеля.
22 июля 1916 года
Крейсер "Бреслау" получил приказ провести минную постановку в восточной части
Черного моря возле Новороссийска. Крейсер принял на борт 65 мин и вечером 21 июля
вышел в море. Командир решил выйти к берегу севернее Новороссийска и поставить
мины, двигаясь на юг. Но 22 июля в 13.05 на левом траверзе "Бреслау" были замечены
дымы. Судя во всему, это были русские военные корабли, возвращающиеся в Севастополь
от Трапезунда. Один из них пошел следом за крейсером. В 13.45 в нем опознали эсминец
типа "Быстрый", на самом деле это был "Счастливый". Чтобы дать возможность стрелять
кормовому 150-мм орудию, немцам пришлось выбросить за борт 9 мин. Завязалась
короткая перестрелка, которая завершилась в 14.05. Попаданий не добился ни один из
противников, хотя русские сделали неприятное открытие — крейсер теперь был вооружен
150-мм орудиями. После этого эсминец отвернул и вышел за пределы дальности обстрела.
Вскоре к нему присоединились еще 3 эсминца.
Дело в том, что разведка своевременно известила командование флота о готовящейся
операции немцев, и новый командующий флотом адмирал Колчак лично вышел в море на
"Императрице Марии". Вместе с ним шли крейсер "Кагул" и 5 эсминцев.
Хотя крейсер держал скорость около 25 узлов, четвертый дым быстро приближался. Уже в
14.00 стал виден линкор "Императрица Мария". Дистанция в этот момент составляла 136
кабельтовых. Командир "Бреслау" повернул на юг и приказал приготовиться к постановке
дымовой завесы. В 14.15 дистанция между "Императрицей Марией" и "Бреслау"
сократилась до 114 кабельтовых, и линкор открыл огонь. Первые 2 залпа легли
недолетами, и "Бреслау" поставил дымовую завесу. Линкор прекратил огонь.
Командир крейсера боялся, что его прижмут к анатолийскому берегу, и под прикрытием
дымзавесы склонился на юго-запад. Когда завеса рассеялась, выяснилось, что линкор
находится гораздо ближе. На сей раз дистанция составляла 95 кабельтовых. Линкор дал 4
залпа, которые опять легли недолетами, недостаточно кучно. Крейсер снова поставил
дымовую завесу.
Происходившее дальше объяснить сложно. Немцы утверждали, что русский линкор развил
25 узлов, что было невозможно в принципе. Скорее всего, "Бреслау", машины которого
находились не в лучшем состоянии, не давал свои 25 узлов. К тому же крейсер следовал
зигзагом, уклоняясь от русских залпов, а это еще больше снижало скорость на
генеральном курсе. Но, вне зависимости от причин, "Императрица Мария" медленно
нагоняла "Бреслау". В 15.00 командир крейсера передал по радио:
"Нахожусь в квадрате 1961, курс SW. "Императрица" обстреливает,
несколько эскадренных миноносцев держатся в соприкосновении.
Необходима поддержка при входе, крейсер в угрожаемом положении.
"Бреслау"
Командир крейсера надеялся, что линкор не выдержит этой гонки, однако на самом деле
"Бреслау"
Командир крейсера надеялся, что линкор не выдержит этой гонки, однако на самом деле
снизить скорость пришлось ему, так как засорились топки. Каждый раз, когда завеса
редела, линкор снова открывал огонь. Наконец один залп дал накрытие. Осколками
снаряда, разорвавшегося всего в 10 метрах от кормы "Бреслау", были ранены 7 человек.
Командир крейсера приказал сбросить еще 8 мин, надеясь, что они задержат противника.
В 15.52 крейсер израсходовал последний дымовой патрон, но к этому времени ему
удалось немного оторваться от противника. Линкор находился в 136 кабельтовых за
кормой, головной эсминец на правом крамболе, еще один — на правой раковине, оба на
расстоянии 104 кабельтовых. В 16.20 "Бреслау" получил радиограмму, в которой
говорилось, что "Гебен" и 3 эсминца вскоре выйдут ему навстречу. В 16.30 начали
отставать и эсминцы.
Однако положение "Бреслау" ничуть не облегчилось. Он никак не мог встретиться с
линейным крейсером до наступления темноты, а до Босфора еще оставалось очень далеко.
После наступления темноты вполне можно было ожидать торпедных атак, поэтому
командир "Бреслау" отправил вторую радиограмму. В ней он просил "Гебен" не
выходить из пролива. Русский линкор к этому времени безнадежно отстал и прекратил
огонь. На всякий случай были сброшены еще 8 мин. Это позволило бы кормовому орудию
стрелять по всему горизонту.
Но в 19.45 головные 3 эсминца отвернули, хотя четвертый продолжал держаться за
кормой "Бреслау". Но тут налетел дождевой шквал, и противники окончательно потеряли
друг друга. Утром 23 июля "Бреслау" вошел в Босфор.
25 июня 1917 года
Следующее столкновение "Бреслау" с русскими кораблями произошло почти ровно через
год. Вечером 23 июля 1917 года крейсер вышел в море, чтобы поставить мины возле
острова Змеиный. В ночь на 25 июня крейсер поставил 70 мин несколькими банками.
Кроме того, командир "Бреслау" решил высадить десант на остров, что тоже было
сделано без помех со стороны русских. Десант захватил 11 пленных из состава гарнизона
острова и подорвал 2 — 76-мм орудия. "Бреслау" разрушил артиллерийским огнем
радиостанцию и маяк. После этого крейсер направился к Босфору.
Однако практически одновременно с немцами свою минно-заградительную операцию
начал Черноморский флот. Из Севастополя вышел отряд в составе: вспомогательный
крейсер "Король Карл" (брейд-вымпел начальника бригады крейсеров капитана 1 ранга
Иванова), эсминцы "Пылкий" и "Дерзкий", заградители "Георгий", "Алексей",
"Ксения", а также крейсер "Память Меркурия" и эсминцы "Поспешный" и "Быстрый". В
море отряд должен был встретиться с линкором "Императрица Екатерина Великая"
(Новое название корабля — "Свободная Россия" — и сегодня звучит как похабная шутка,
поэтому мы использовать не будем) и охраняющими его эсминцами "Гневный" и
"Счастливый".
Утром 25 июня начальник обороны устья Дуная, встревоженный ночной стрельбой,
послал к острову миноносец, который в 11.30 передал по радио сообщение о появлении
"Бреслау". В этот момент русская эскадра шла 3 отдельными отрядами. Когда за кормой
отряда заградителей показался дым, посланный на разведку "Дерзкий" опознал "Память
Меркурия", после чего отряд заградителей повернул на восток.
В 12.15 с "Бреслау" заметили 2 эсминца, которые в 12.25 открыли по крейсеру огонь с
дистанции 107 кабельтовых. Из-за большой дистанции "Бреслау" не отвечал. По крайней
мере, так говорит официальная история германского флота устами Германа Лорея. В
13.25 с крейсера заметили дым корабля, в котором быстро опознали линкор
"Императрица Екатерина Великая". Линкор увеличил ход до максимального (20 узлов),
но приблизиться к вражескому крейсеру не сумел. Поэтому в 14.24 командир линкора
приказал открыть огонь с дистанции 122 кабельтова. Он дал 9 залпов из носовой башни,
но все снаряды легли недолетами. И опять немцы приписали неважному ходоку
неслыханную скорость. Они полагали, что "Императрица Екатерина Великая" развивает
24 узла. Видимо, машины "Бреслау" находились в отвратительном состоянии.
В 13.00 с дистанции 77 кабельтовых по крейсеру открыл огонь эсминец "Гневный", но
тоже попаданий не добился. В 14.16 "Бреслау" начал ставить дымовые завесы, а в 14.30
начал отвечать. "Бреслау" стрелял бронебойными снарядами. Утверждение Лорея, что это
делалось, чтобы закрыться всплесками своих снарядов от огня противника, вызывает
легкое недоумение. Как раз в это время капитан 1 ранга Иванов приказал своим эсминцам
атаковать неприятеля. Вместо "Поспешного", на котором произошла поломка турбины,
был отправлен "Громкий". "Быстрый", "Дерзкий" и "Громкий" развили 29 узлов, но
догнать германский крейсер не сумели.
В 16.34 к крейсеру присоединился вышедший из Босфора миноносец "Басра", который
только помешал "Бреслау", ведь миноносец имел скорость не более 18 узлов. С 17.00 до
17.15 "Бреслау" имел еще одну перестрелку с "Гневным", но к этому времени крейсер
подошел к Босфору, и русские прекратили погоню. Немцы утверждают, что после 17.00
линкор тоже дал несколько залпов по "Бреслау" с дистанции 136 кабельтовых.
Немцев спасла только бездарность начальника отряда заградителей. Если бы он сразу
повел "Память Меркурия" вместе с эсминцами напересечку "Бреслау", то германский
крейсер оказался бы в клещах. Хотя минную постановку русские провели успешно,
занести этот день в актив нашего флота нельзя, тем более что на поставленных "Бреслау"
минах 7 июля подорвался и затонул эсминец "Лейтенант Зацаренный". Он вез на остров
Змеиный команду и оборудование для восстановления наблюдательного поста.
Но это был последний боевой поход "Бреслау". 10 ноября 1917 года он совершил
стремительный рейд к Синопу, но это была уже чисто пропагандистская акция. Крейсер
должен был показать приунывшей после потери Трапезунда армии, что флот все еще
существует и даже "действует". Ведь недаром для похода был специально приготовлен
флаг большого размера.
Успешные десанты
Деятельность Батумского отряда и транспортной флотилии Черноморского флота
заслуживает особого и подробного рассмотрения. В годы Первой Мировой войны это был
единственный пример успешного взаимодействия армии и флота, которое в значительной
мере повлияло на ход событий не только на приморском фланге русской армии, но и на
всем Кавказском театре. Более того, эти бои оказали ощутимое влияние на события в
Ираке и Палестине и косвенно сказались на боях в Дарданеллах. Согласитесь, это очень и
очень много для небольшой группы старых кораблей.
В то же время следует заметить, что начиналось все далеко не так гладко и просто, как
может показаться. В 1914 году Черноморский флот оказался совершенно не готов
поддержать Кавказскую армию. Приграничный порт и военно-морская база Батум
находился в плачевном состоянии. Более того, в 1909 — 12 годах Военное Ведомство
решило упразднить несколько "второстепенных" приморских крепостей, и Батум попал в
их число. Морякам стоило больших трудов отстоять его. Батум являлся единственной
удобной маневренной базой легких сил флота при ведении операций против
анатолийского побережья. Но генералов это не интересовало. Они гордо заявляли, что
содействие приморскому флангу армии не потребуется, и все усилия будут сосредоточены
на чисто сухопутных участках фронта. Вопросы доставки снабжения к линии фронта
армия не рассматривала.
Но и моряки занимали в этом вопросе довольно непоследовательную позицию. Отстаивая
существование крепости Батум, флот еще в 1906 году ликвидировал военный порт Батум.
То есть, моряки сражались за сохранение береговых батарей, но сами же упразднили все
тыловые службы. Пытаясь обеспечить прикрытие кораблей в Батуме, Морское Ведомство
неимоверно затруднило их базирование в этом порту. Но к началу войны батареи Батума
были вооружены чуть ли не бронзовыми пушками, и всякое боевое значение потеряли.
В начале войны командование Черноморского флота просто не имело возможности
выделить коменданту Батумской крепости военные корабли. Адмирал Эбергард
ограничился посылкой вооруженного транспорта "Барезань" и минного заградителя
"Дыхтау", который должен был поставить заграждения перед Батумом и Поти.
Немцы достаточно быстро показали, что пользоваться Батумом рискованно. 7 ноября
легкий крейсер "Бреслау" обстрелял Батум и Поти. Ответный ружейно-пулеметный огонь,