– До связи, командир!
Седов вложил радиостанцию в чехол, прошел к подчиненным, вывел их на небольшую поляну и сообщил:
– Полковник Фостер устроил огневую позицию на подъеме за ближним камнем рядом с тропой. К нему открыто не подойти.
– Что будем делать?
Командир отряда объяснил сложность нейтрализации Фостера и добавил:
– Посему вариант действий у нас один. Я обхожу позиции полковника справа, через террасу, потом утес и выбираюсь на площадку.
– Но он же снимет вас одним выстрелом! – воскликнул Аппель.
– Снимет, если не будет занят отражением атаки слева и с тропы.
– Я понял, – сказал Николаев. – Мы с Гансом должны отвлечь Фостера на себя!
– Верно, Бурят, но отвлечь так, чтобы самим не пострадать.
– Ну, нет никакой гарантии в том, что он не зацепит нас.
Седов посмотрел на подъем и обратился к Аппелю:
– Ганс, видишь сдвоенное невысокое дерево слева метрах в двадцати?
– Да.
– Оттуда откроется позиция Фостера. Ты сможешь обстреливать ее под прикрытием ствола дерева. Тебе же, Бурят, отводится более рискованная роль. Ты идешь по тропе во время работы Ганса, сближаешься с позицией Фостера, сразу же укрываясь, как только Аппель прекращает стрельбу. Полковник вынужден будет отстреливаться от вас двоих, находящихся в разных местах. Он прекрасно поймет, что стрелок у дерева исполняет функцию отвлечения, а главный противник подходит по тропе до расстояния гарантированного заброса за камень ручных гранат. Он вынужден будет открываться. На мгновение, чтобы обстреливать тропу и прилегающую к ней территорию.
– Но Фостер поймет и то, что, ведя позиционный бой, он утрачивает шанс на спасение. Задерживаться ему нельзя, а мы свяжем его по рукам и ногам, – заметил Аппель.
– Не совсем так. Я пройду до утеса быстро, минут за пять. Это не такая большая потеря времени для Фостера. Минуты через три ты, Ганс, имитируешь поражение от выстрелов полковника. Изобразишь, что действительно получил пулю, и прекратишь огонь. Фостеру останется избавиться от того или тех, кто идет по тропе. Он вынужден будет выйти из-за укрытия, пусть и соблюдая меры предосторожности. Полковник еще раз обстреляет позицию у дерева и перенесет огонь на тропу, что даст ему возможность прорваться наверх, за гряду. Оттуда он быстро сможет достичь вершины. А это почти спасение. Да, именно так вынужден будет действовать Фостер. Ему станет не до меня. Тем более что нападения от утеса он не ожидает. Слишком уж авантюрная и рискованная это затея – пытаться зайти к нему в тыл. Он наверняка осмотрел подход с правого, от него левого фланга. Сам Фостер не пошел бы этим путем. Американцы прагматичны. Расчет у них преобладает над эмоциями. Ну все! Задача ясна? Бурят сближается с позицией полковника до расстояния видимости и открывает по ней огонь, прикрывая тем самым проход Ганса к сдвоенному дереву. Дальше по плану. Я пошел к утесу. Связь по необходимости. Вперед!
Прапорщик Николаев вышел на тропу. Аппель отошел в левую сторону, услышал, как открыл огонь Николаев. В ответ из штурмовой винтовки ударил Фостер. Лейтенант Аппель поддержал Николаева. Спецназовцы зацепились за Фостера. Теперь необходимо как можно быстрее выйти к утесу.
Валера торопился, не замечал, как бьют по лицу колючие ветви кустарника. Сейчас время решало все.
Фостер внимательно следил за тропой, заняв позицию слева от большого камня. Он увидел бойца европейской внешности, вышедшего в зону поражения, но выстрелить не успел. Тот опередил полковника, дав очередь по камню.
Фостер был уверен в том, что стрелок неизвестного подразделения, устроившего засаду на позиции ракетного комплекса, не заметил его. Он лишь наугад плотно обстрелял потенциально опасный участок. Сейчас надо немного выждать, чтобы стрелок этот подошел ближе. Он наверняка не один, но большой группы преследования быть не должно. От силы три-четыре бойца. И путь у них один – по тропе.
Скорее всего, неизвестные попытаются заблокировать Герт, значит, к машинам не прорваться. Но можно уйти по перевалу к Дишману и там захватить транспорт. Или затаиться на время, благо в горах это сделать несложно, а затем добраться до плато и ущелья. А уж границу он перейдет. Лишь бы сейчас оторваться от преследователей. Чтобы это сделать, надо немедленно рубить хвост.
Фостер выглянул из-за камня и никого не увидел на тропе. Что за черт? Он вышел дальше и тут же упал на землю, интуитивно почувствовав опасность справа. От сдвоенного дерева действительно прогремела очередь. Пули «АК-74» срикошетили от камня в том месте, где за секунду до этого стоял Фостер, и с визгом ушли к склону перевала.
– Черт! – проговорил Фостер. – Похоже, моя позиция обнаружена. Теперь и захочешь, а не уйдешь. Хотя мне приходилось выбираться и не из такого положения.
Полковник чуть прополз, выкатился из-за камня, дал очередь по сдвоенному дереву и услышал вскрик.
– Есть!
Одного преследователя он если не убил, то задел серьезно. Так кричат, когда пуля попадает в жизненно важный орган или в кость.
Тут пули стрелка, подбирающегося по тропе, выбили осколки из самой вершины камня. Фостер вновь выкатился на край площадки и дал ответную очередь. Он видел, как преследователь прыгнул в кусты. Его задеть не удалось. Но автомат бойца, стрелявшего ранее от сдвоенного дерева, молчал. Он не мог больше вести огня.
Значит, необходимо уничтожить стрелка на тропе. Подпустить поближе и попытаться задеть его гранатой.
Вопрос в том, как проследить его маневр. Правую сторону камня неизвестный пристрелял. Остается канавка на вершине. С нее стрелять неудобно, высоко, а вот визуально контролировать подход к позиции можно.
Фостер встал у своеобразной амбразуры, прорубленной на вершине камня, и увидел противника, метнувшегося с одной стороны тропы на другую. Тот был один. Значит, в преследование отправлены два человека. Два против одного – это нормально.
Николаев буквально перескочил через тропу, упав в кусты, дал следующую очередь по правой стороне камня. Затем он посмотрел в направлении сдвоенного дерева и увидел Аппеля. Тот поднял большой палец, потом указал на оружие и пожал плечами. Мол, извини друг, но стрелять не могу. Николаев прополз метров пять вдоль кустов и оказался в небольшой канаве. Его радиостанция провибрировала сигналом вызова.
Прапорщик ответил:
– Бурят!
– Седой! – услышал он голос командира отряда.
– Да.
– Я перед утесом на террасе.
– Быстро, однако. Возможность перейти на площадку есть?
– Тихо нет. Только прыжком. Придется подстрелить Фостера. Но для этого надо, чтобы в момент прыжка он был занят тобой.
– Я хоть сейчас отвлеку его.
– Нет, погоди, мне надо приготовиться. С винтовкой прыгать не получится, только с пистолетом. Придется оставлять на террасе все лишнее.
– Тогда по сигналу, да?
– Не отвлекайся! Держи в поле зрения тропу. Учти, полковник перед рывком может сбросить вниз гранаты.
– Я не выпущу его с позиции.
– Минуту, Бурят!
Майор Седов вышел на террасу, сбросил с себя куртку, остался в бронекостюме. Он перевесил чехол рации, поставил к склону винтовку, привел в боевое положение пистолет, прильнул к скалистой поверхности горного выступа, осторожно выглянул из-за него. Всего на долю секунды, чтобы зафиксировать положение Фостера. Тот, держа в одной руке винтовку, а в другой гранату, смотрел на тропу через углубление.
– Давай, Бурят! – шепнул Валерий в микрофон включенной рации.
Прапорщик Николаев выскочил, дал очередь по тропе и отпрыгнул в кусты. Фостер не двинулся с места. Его рука, вооруженная гранатой, дернулась, но расстояние еще не позволяло бросать ее.
В этот момент из-за утеса на площадку прыгнул майор Седов. Он упал в каких-то сантиметрах от небольшого участка высокого обрыва, перевернулся с груди на спину и выставил над собой руку с пистолетом.
Услышав шум за спиной, Фостер мгновенно обернулся. Седов дважды выстрелил и пробил оба плеча американца. Тот взвыл от боли, выпустил из раненых рук и винтовку и гранату. К счастью, полковник не успел выдернуть кольцо предохранительной чеки.
Седов вскочил, метнулся к Фостеру и ударом ноги в грудь отбросил его тело на песок. Он отшвырнул к камню чужую винтовку, не тронув гранату, и взял на прицел врага, корчащегося от боли. Тот был не в состоянии оказать какое-либо сопротивление.
Седов отдал команду в микрофон радиостанции:
– Ганс! Бурят, ко мне! Полковник обезврежен.
Немецкий лейтенант и российский прапорщик появились спустя пару минут. Они выскочили на площадку, увидели корчившегося американца и Седова, стоявшего над ним.
– Вы сделали его, командир! – улыбнулся Аппель.
– Мы сделали его. Ну-ка, Ганс, введи ему в руки промедол из аптечки. А ты, Бурят, бери санитарный пакет, перевяжи полковника. Нам его еще на позицию вести.
Аппель и Николаев занялись раненым Фостером.
Седов отошел к утесу, по радиостанции вызвал Лероя.
– Хакер! Седой!
– Да, – тут же ответил французский капитан.
– Фостер наш. Раненый, правда. Пусть наш медик приготовится оказать ему необходимую квалифицированную помощь. Ранение средней тяжести. Перебиты кости рук, пули в ранах. Кровотечение остановлено, введен промедол.
– Главное, что голова и ноги у него целы.
– Это верно. Что у нас с отрядом Махради?
– Там бой окончен. Капитан Вордан потерял трех человек убитыми, двое легко раненных. Живым удалось взять только Шотбари. Повязал его лейтенант Адели.
– А Махради подстрелили?
– Сам застрелился. Шотбари не успел. Отряд Вордана сейчас на подходе к позиции.
– Мы тоже скоро спустимся к вам. Да, Хакер, от Пегаса не было известий?
– Пока нет.
Седов посмотрел на часы.
– Четыре сорок. Коулман должен уже беспокоиться. Значит, так!.. Сам поговори с Пегасом, уточни обстановку в Ираке. Потом сразу же связь со мной.
– Понял, командир.
Николаев с Аппелем отошли от нашпигованного промедолом и перевязанного руководителя террористической операции «Персидская ночь», теперь уже не состоявшейся.
Седов, напротив, приблизился к раненому врагу и осведомился:
– Полковник Шон Фостер, если не ошибаюсь?
– Черт! Русские! Вот чего не учел Коулман.
– Да, Фостер, Коулман не учел, что его может раскрыть наша разведка.
– Почему вы помогаете дикарям, офицер? Они же представляют для вас не меньшую угрозу, чем для других цивилизованных государств.
– Поэтому их надо уничтожить?
– Да!
– Спровоцировав войну за несколько десятков миллионов долларов? Используя отряд-призрак, бойцы, точнее, каратели которого на родине считаются погибшими?
– Вы взяли и Коулмана?
– И Шотбари. Прекрасная компания, которую представит мировой общественности правительство Ирана. Да еще с полной информацией о связях бригадного генерала США с израильскими экстремистами, к примеру бывшим генералом Гидоном Друкером. Выплывет и фигура его западного покровителя, финансирующего диверсионную операцию под названием «Персидская ночь». Представляю, какой поднимется шум. От вас отрекутся официальные власти, объявив предателями и террористами. Не видать никому из вас ни обещанных миллионов, ни спокойной, обеспеченной старости. Кстати, Фостер! Как ты думаешь, чем еще за несколько часов до выхода «Ягуара» к ракетному комплексу занимались доверенные люди Коулмана? Это наверняка известные тебе Рик Брукс, Билл Холл и Тим Паркер. Генерал срочно вызвал их из США в Ирак.
– Да пошел ты в задницу! – выкрикнул Фостер. – Я не скажу ни слова. Ни здесь, ни на допросах, ни на суде, даже на эшафоте. Мне больше терять нечего. А смерти я не боюсь. Отбоялся в свое время.
– Грубо, но смело, хотя и немного истерично. Я все же скажу тебе, чем занимались этой ночью люди Коулмана. Они ставили пятьдесят противопехотных мин и несколько «Файеров» как раз на выходе из ущелья, у которого «Ягуара» должен был встретить бригадный генерал. А Холл и Паркер кроме этого подготовили две пулеметные позиции на вершинах. Наверное, для того, чтобы добить тех из вас, кто остался бы жив при подрыве. Вот так, Фостер. Не нужен ты был Коулману. Ни ты, ни твой «Ягуар». Он получил деньги за провокацию и хотел исчезнуть сразу, но сперва убрал бы всех свидетелей, в том числе своих подельников Брукса, Холла, Паркера и экипаж вертолета. Ты благодарить меня должен, что хоть и в тюрьме, но будешь жить.
– Ты все врешь! Этого не может быть!
– Встретишься с Коулманом, узнаешь, вру я или нет, может ли быть подобное. Все узнаешь! А теперь подъем! Ты хотел пройтись по территории российского ракетного комплекса, я устрою тебе экскурсию. Ганс, Бурят, ведите полковника вниз. Я заберу вещи и оружие, спущусь чуть позже.
Бурят поднял на ноги Фостера, толкнул к тропе и скомандовал:
– Пошел вниз, ублюдок! Я тебе не командир, выслушивать всякую хрень не стану. Отстрелю ласты к чертям собачьим, да и весь базар! Понял, сэр долбаный? Вперед, тварь!
Спецназовцы подразделения «Z» повели раненого Фостера к позиции. Радиостанция Седова провибрировала сигналом вызова.
– Седой! – ответил он.
– Хакер!
– Слушаю!
– Пытался связаться с Пегасом. Получил в ответ сигнал отсрочки выхода на связь. Видимо, у него тоже началось.
– Ну что ж. Будем ждать. Отряд Вордана подошел?
– Только что.
– Скоро будем и мы. Передай полковнику, чтобы вызвал на позицию вертолет. Пойдем на плато и ближе к границе.
– Понял, выполняю.
– Отбой!
А в районе входа в приграничное ущелье действительно начали бурно развиваться активные боевые действия.
В 03.00 генерал Коулман был спокоен. Рик Брукс и Тим Паркер под руководством и при участии Билла Холла установили мины. Холл и Паркер заняли позиции, вооружившись пулеметами. Коулман с Бруксом отошли к машинам.
– Ну, кажется, все о’кей, да, Рик? – Генерал игриво толкнул плечом своего подельника. – Фейерверк получится знатный. – Он достал пульт дистанционного управления взрывными устройствами. – Подумать только, стоит нажать на одну клавишу, и шестнадцать мятежных душ тут же отправятся на небеса. Кому-то помогут Билл с Тимом, но таковых окажется немного.
Брукс спросил:
– А вам, генерал, не жаль парней из «Ягуара»?
– Разве мертвецов жалеют? – Коулман рассмеялся. – Бойцы «Ягуара» погибли в авиакатастрофе, их похоронили с воинскими почестями. Разве мертвых можно убить?
– Вы прекрасно поняли, о чем я.
– Да, понял, Рик! Но иногда приходится идти на жертвы ради достижения высокой цели. Война без жертв не бывает.
– Билл и Тим не воевали.
– Да, но таков приказ. Не оставлять свидетелей!
– Но тогда получается, что вы должны и меня убрать?
– Ну, нет, ты нужен мне. Руководство требовало устранения всех участников операции «Персидская ночь» и ликвидаторов отряда «Ягуар», но если бы я всегда в точности исполнял все приказы командования, то уже был бы похоронен на воинском кладбище. Так что насчет себя не беспокойся. Просто держи язык за зубами. Ты это умеешь, в отличие, кстати, от Холла и Паркера.
– Я получу подтверждение перевода денег в Кувейте?
– Как и я!
– И потом смогу лететь куда захочу?
– Да, Рик, но на время. Скажем, на месяц. Потом ты будешь нужен мне в Штатах. Я задумал одно выгодное коммерческое дело. Чтобы его начать, потребуется убрать конкурентов. Мы это сделаем. Кстати, предлагаю войти в долю. Все же это не одноразовые выплаты, а постоянный неплохой доход. Мы сработаемся как партнеры. Скажу больше, мне предпочтительней не светиться, поэтому ты можешь занять пост президента компании. Это статус, положение в обществе.
– Я подумаю. Надо сначала завершить работу здесь.
– Все это верно.
В 03.30 настроение Коулмана изменилось. Он больше молчал, часто поглядывал на часы.
Теперь Бруксу пришлось успокаивать Коулмана:
– Сэр, вы напрасно переживаете. В три часа «Ягуар» только вышел к объекту. Пуск ракет по плану должен быть произведен не ранее четырех часов. А ведь к позиции необходимо подойти и отряду Махради!
– Да, Рик, ты прав. Вот только почему-то вдруг тревога появилась. Все ли идет по плану? Не допустил ли Фостер ошибки?
– Вызовите его на связь, уточните обстановку.
– Нельзя, сейчас отряд у объекта. Если… Ладно, ждем.
В 04.30 Коулман не находил себе места.
– Что происходит? Почему не проведен пуск?
Брукс тоже выглядел растерянным.
– Может быть, дикарям удалось заблокировать пуск? Ведь это возможно?
– Возможно.
– Вот. Сейчас люди подполковника Шотбари занимаются разблокировкой.
Коулман прошел к валуну, у которого была развернута спутниковая станция.
– «Рысь»! «Питон»!
В ответ молчание.
– Черт! Фостер, ответь! Говард, кто-нибудь ответьте, черт бы вас побрал.
Но динамик молчал.
Коулман бросил трубку и мрачно проговорил:
– Ждем до пяти часов и уходим!
– Вместе с Холлом и Паркером?
– Нет, – выкрикнул генерал. – Вдвоем.
– Но куда? В Кувейт, как я понимаю, нам дорога закрыта.
– Полетим в Бахрейн, оттуда в Штаты.
– Понял.
Эти переговоры прекрасно слышал старший лейтенант Грачев.
По радиостанции Р-10 он вызвал командира группы:
– Пегас! Грач!
– Да?
Грачев передал суть разговора Коулмана с Бруксом и уточнил:
– Через полчаса генерал намерен свалить отсюда.
– Слышал! Всем готовность!
– Нельзя допустить, чтобы Коулман вызвал вертолет. Он может это сделать в любое время.
– Я сказал, передай Беку: полная готовность! Я начинаю подход к Коулману. Следите за мной. Подниму руку – огонь по пулеметчикам. С Бруксом, а затем и с генералом я разберусь сам. Беку после отстрела пулеметчиков выйти на одну из их позиций и в случае появления вертолета сбить его, подсечь под винт. Дальше разберемся. Тебе прикрывать меня. Начали!